Freaks of nature

Мало кто решится сунуться в пустыню ночью. Холод, плохая видимость, мелкие песчаные гады, устраивающие охоту. Но чтобы сунуться в эту часть великих песков надо было бы быть вообще сумасшедшим. Днем здесь ничего не было. Совсем. Просто унылые барханы с дурной славой. Неосторожный путник нашел бы здесь лишь безысходность, мучения от жажды и возможно пару-тройку скелетов мелких животных. Умный путник решил бы, что странно находить кости, но не следы собратьев этих несчастных пустынных лисичек. Глупый путник подумал бы, что хорошо бы разбить где-нибудь лагерь для ночлега. Они были глупы. И жестоки. Все эти люди, что решали остаться в пустыне до рассвета. Они мучили ее. Бедную проклятую Рей. Искушали. Она пыталась сдержать себя. Честно. И со временем преуспела. Но та дюжина десятилетий, которую она убила на попытки обуздать ненавистный инстинкт, принесла миру много мертвых глупцов. Высушенных, выпитых до последней капли крови. Они дергались в ее холодных и крепких объятиях. Они вспоминали старую городскую легенду. Но они были лишь глупцами. В каком-то смысле мир должен быть благодарен Рей, за спасение от очередного дурака “с великими” идеями. Но та легенда воспоминалась и ей. Рей хотела бы, чтобы это и правда было легендой. Но она уже слишком долго мучилась, чтобы не принять правду. Она - чудовище, которым матери со всех концов Великой пустыни пугали непослушных детей. Когда-то давно она была вполне живой, теплой, счастливой. У нее билось сердце, а от ее красоты никто не хотел кидаться в предсмертные молитвы. Рей была солнышком. Летний ребенок. Распустившийся весенний цветок. Ей было двадцать. И ей будет двадцать до конца этого мира. Кайло Рен пришел внезапно. Как саранча, в тихий жаркий летний день. Едва солнце опустилось за горизонт, а Рей оторвала взгляд от розовеющего неба, с криком ворона где-то на дороге курортного городка появился он. Ничего не говоря, он лишь смотрел. Прямо в глаза, прямо в душу, и Рей была готова поклясться, что он завидовал. - Ты так чиста. Полна света, - были первые слова, что он ей сказал. Сказал спустя неделю преследования, прекратить которое у девушки почему-то не хватало духу, она стала носить с собой кухонный нож, который даже ей самой казался смехотворной защитой, но, Бог свидетель, без боя она не сдастся. Кайло Рен пришел за ней лунной ночью, не боясь их верного сторожевого пса. Рей до сих пор помнила, что белую с рыжим дворнягу - такую же безродную сироту, как и она сама, которой лишь повезло попасть в добрый дом. Пса нашли утром без каких-либо признаков жизни. Но Кайло не были интересны живые существа. Только Рей. А она была уже вроде как и не жива. Когда его зубы - хищные и белоснежные, сияющие в жутком свете дрожащей свечи, опустились на ее шею, Рей пропала. Ей было все равно, что он с ней делает, что запускает холодные пальцы в полуспущенный перед сном корсет, щекоча ложбинку между грудей, что размазывает по ключицам влажные дорожки слез и заставляет выгибаться навстречу укусу. У него не билось сердце. У него не было дыхания. Но Рей ясно ощущала ту жадность, с которой он дотрагивался до нее. Утром Рей плакала, не в силах подняться с постели и приступить к работе. Миссис Соло сама пришла к ней на чердак, узнать, что случилось с такой покладистой горничной. Едва увидев крохотные отметины на шее, хозяйка кинулась звать своего брата. Он был хитер, как дьявол этот Кайло Рен. Чеснок оказался сброшен гарпуном, святая вода - вылита в цветочный горшок. Он кривился, прикасаясь к кувшину, и Рей думала - неужели мертвецы могут чувствовать боль? А потом холодные губы и быстрые клыки настигли ее. И в эту ночь Рей не ощущала упадка сил. Что-то грязное, убийственное, но невероятно мощное развивалось по ее телу. Как будто вся кровь ушла. Осталась только сталь. Мраморная кожа Кайло затрещала, будто яичная скорлупа, стоило только ее тонким рукам с новой демонической силой опуститься на спину своего губителя. И он забрал ее. Из города и из этого мира. Забрал с собой, путешествовать. Они пользовались только первым классом, останавливались в дорогих отелях, заказывали ненужные деликатесы. Просто так. Для развлечения. Для Рей пока что все и правда было в новинку, а вот ее спутник будто бы отчаянно пытался что-то найти. Вернуть упущенную полноту чувств, краски жизни. Он погружал себя в реки порока и неумеренности, но все равно оставался лишь парадоксом мироздания. В каждой гостинице они представлялись как муж и жена. И это было правдой. Пусть священник никогда не соединит их руки, а родители - не дадут благословения, Рей все равно не могла подобрать другого слова кроме брака. Каждую ночь они жили. День был лишь затянувшимся утром. Они надевали широкие шляпы и закрытую одежду, которая все равно смотрелась так, будто они члены королевской семьи, осматривали горы, парки, ходили в театры и музеи. Но в темноте начиналась жизнь. Кайло заботился о ней, как может заботиться только монстр. Он прогонял ей еду - люди шли к ним, будто скот, загипнотизированные и безвольные. Рен смотрел, как она ест - жадно и неаккуратно. И в такие моменты ей казалось, что его сердце бьется от возбуждения. Но это было невозможно. Сердце Кайло сгнило еще в начале прошлого века. Они охотились полночи, чтобы оставшееся до рассвета время провести вдвоем. Свернувшись на простынях в очередном люксовом номере, Рей ощущала нереальное, непостижимое для человека удовольствие и гадала - было ли в этом подобии супружеского долга что-то значимое для Кайло? Или она была очередной игрушкой? Очередной попыткой вызволить проданную душу из ада? Иногда они ссорились. По вине Рей. Потому что стоило ей только стать с ним по одну сторону баррикад, как оцепенение жертвы спало. Прежняя - боевая и упрямая Рей вернулась. Когда она впервые влепила Кайло пощечину, разумеется даже не вызвав покраснения на идеальной погребальной маске, он прижал ее к стене так сильно, что пол-отеля сбежались узнать в чем дело. В тот день он впервые нарушил их строгий распорядок, покрывая ее тело поцелуями до самого заката. Мертвецки холодные губы вдруг казались Рей обжигающими, и она, повинуясь инстинкту, вжимала его в потолок, срывая люстру, имея его, и теряясь в догадках, почему этот монстр ей так мил. Все дело было в том, что это именно он ее создал. Теперь она это понимала. Жесткая, хищно-красивая Рей была лишь отравленной тенью настоящей личности. И в конце концов истинная натура взяла вверх. Это было в одном восточном городе. Дни во дворцах как обычно ленивы, драгоценные подарки Кайло скоро было уже некуда надеть, а люди здесь оказались чересчур наблюдательными. И Кайло перешел грань. В ту роковую ночь он привел семью. Отца и сына. Голодный Рен накинулся на мужчину, а Рей оставил мальчика. Она до сих пор помнила те глаза - карие, на смуглом маленьком личике, смотрящие без страха и подозрений. И что-то внутри сломалось. После полувека убийств взрослых, Рей не смогла и притронуться к этой маленькой и беззащитной фигурке. А потом пришли люди. Их было много. У них были факелы. Ярко, будто это было вчера Рей помнила, как они гнали Кайло, обернувшегося вороном до самых городских ворот. Кажется, кто-то попал в крыло дьявольской птицы. Он звал ее. А она стояла и ничего не делала. Наваждение спало. Рей теперь почти ненавидела его. Что Кайло с ней сделал? Превратил в убийцу детей? И так она оказалась тут. В той части пустыни, что зовется “Долиной Смерти”. Люди просто выкинули ее на предрассветные барханы, будучи уверенными, что солнце не оставит и следа от кровопийцы. Но Рей выжила. Научилась закапываться в песок, терпеть голод, а со временем - выработала равнодушие к человеческой крови. Солнце опаляло ее пару раз, оставляя на всю жизнь страшные волдыри. Но Рей все равно. Ее красота уже давно губительна и проклята, и нет причин ей дорожить. Ей нравятся трудности и игра в прятки со смертью. Ее бессмертие можно закончить легко и просто - стоит только выйти на яркий пустынный свет. Но Рей хочет жить. И надеется, что когда-то станет достаточно хороша по своим меркам, что вернуться в мир людей. Он зовет ее. Все еще. Каждый день ищет, молит вернутся. Уже больше сотни лет. Но что такое сотня лет по сравнению с бессмертием. Рей верит, что он найдет себе новую невесту. Что оставит ее в покое. Но в глубине души она скучает. Кайло Рен был монстром. Но он был ее монстром. И даже на другом конце земного шара она чувствует его тоску. Такую человеческую и заставляющую мертвое сердце ныть и рваться.