Обыкновенное лето

На опустошенной проливным дождём улице никто не стал свидетелем его поражения. (с) Чак Паланик. Тёплый дождь

Начались дожди. Маркус не видел Оливера уже несколько дней. Его сад пустовал, а на плетеном кресле так и лежал плед.Он промок и выцвел. Флинта этот пейзаж огорчал. И часы, казалось, совсем сошли с ума. Каждый удар доставлял слизеринцу непередаваемую боль. Маркус морщился и шипел после каждого «бом», будто его прикладывали головой о часы. Слизеринец сидел у окна и листал старые выпуски "Выбери себе метлу". Ему следовало бы выйти на улицу и хорошенько полетать в непривычных условиях, ведь игры в Хогвартсе проходили и осенью, во время ужасных ливней, но Маркус остался сидеть в своей комнате, просто потому, что квиддич не радовал. Флинт ждал возвращения отца, который мог бы заставить его снова заниматься на износ, отдавая учебе и квиддичу каждую секунду своего времени, чтобы не осталось времени на всякие идиотские думы обо всяких идиотских грифферах. - Сынок, всё хорошо? – Мелинда осторожно вошла в комнату. - Да, - ответил Маркус. Он даже не смотрел на неё. - Я поеду к Лоррейн, если ты не против. - Хорошо. Дверь тихо закрылась, а Маркус остался один. На душе было паршиво, хотелось хорошенько надраться и разбить пару гриффиндорских рож. Но не Вуда, его видеть вообще не хотелось. Флинт лежал на кровати, раскинув руки. Ему было семнадцать, всего семнадцать, а он занимался какой-то хуйней, анализируя собственное поведение по отношению к сраному грифферскому капитану. Ему должно было быть похуй. Нет, просто обязано! Но не было. Оливер закрыл глаза и досчитал до десяти. Вдох-выдох. Не помогало. Его трясло, но причины Вуд не знал. Гриффиндорцу всю ночь снились звезды, а несколько раз он видел слабые очертания Маркуса, что придавало ситуации больший трагизм. Наступили дожди. Работа в саду откладывалась, чему Вуд был несказанно рад. Не хотелось видеть Флинта, точнее, хотелось, даже очень, это и пугало. Оливеру понравилось просто лежать с ним на траве и смотреть на ночное небо. И это было безумством, с которым Вуд не хотел мириться. - Что же ты наделал? – выдохнул Оливер. Ответа не было. Вуд пытался забыть обо всем, читать, работать, но ничего не получалось. Стоило закрыть глаза, как перед глазами вновь всплывали воспоминания о той звездной ночи. Оливер чувствовал тот холодный ветер даже сквозь духоту дня. Он слышал шаги Маркуса и шелест травы даже сквозь голос матери. Вуда трясло, он, будто, был болен. В доме было тихо. Аманда уехала к своей матери, отец Оливера был на работе. Вуд был предоставлен сам себе, лежал и смотрел в потолок, потому что больше ничего не оставалось. Читать не хотелось, это не помогало. Возможно, ему бы помогла работа в саду, но чертов дождь путал все планы. Бег? Оливер видел, что Маркус каждый день бегает, иногда даже несколько раз в день. Вуд подозревал, что слизеринец, кроме прочего, снимал так стресс. Бег. Оливер переоделся, тяжело вздохнул и вышел на улицу. К черту дождь, если это могло помочь. Маркус не находил себе оправданий. Он пил третью кружку кофе, нарушая режим. Отец убил бы его, если бы узнал. Дисциплина, режим, тренировки. Всё это было неотъемлемой частью жизнь слизеринца. Хотя, порой он мечтал забить на всё и просто жить так, как ему нравилось. Тренировки, много вредной пищи, глупые магловские книжки и посиделки до утра. Но с кем? Флинт знал, с кем бы он хотел засиживаться до утра. Но не мог себе в этом признаться. Дома стояла оглушающая тишина. Маркус слушал размеренное тиканье часов и жевал тост с джемом. Вязкая жидкость стекала по пальцам, которые слизеринец тут же облизывал. Грэхэм всегда определял такое состояние капитана как начало знатной депрессии, а, значит, неминуемого пиздеца для всей команды, ибо в такие дни Маркус не знал ни жалости, ни усталости, ни сострадания. Он ебашил и требовал этого от остальных. Несколько раз Маркус видел домовика, но тот не решался заговорить с хозяином. И тут в голову Флинту пришла идиотская идея – стоило бы погулять с Вудом, чтобы просто поболтать и выяснить, что было ночью. Он улыбнулся. И в этой улыбке было столько боли и отчаяния, что сердце домовика, который вновь заглянул в столовую, сжалось. Карен мирно лежала на кровати, изредка поглядывая на брата, который что-то писал. Это продолжалось уже двадцать минут, девушке порядком наскучило сидеть без дела. - Джо, что ты пишешь? – спросила девушка. - Письмо, - ответил Джошуа. - Кому? - Маркусу. - Этому троллю? Зачем? - Дорогуша, я тоже слизеринец. И он мой сокурсник, капитан нашей команды и просто мой друг. Но если и этих фактов недостаточно, он пригласил меня на свою вечеринку на выходных. - Хочешь пойти? – Карен нахмурилась. - Да. К Оливеру ещё загляну, он ведь теперь его сосед. - Мда, это настоящая беда. - Карен, боюсь, проблема совершенно не в этом. - А в чем? - Боюсь, ты не захочешь знать, - выдохнул Джошуа. - Ты прав. Джошуа вернулся к письму. Карен уставилась в потолок и, почему-то, вспомнила, как смотрел Маркус на их троицу. Зима выдалась ужасно холодной. Весь Хогвартс не мог согреться. А особенно Оливер, который забыл свой шарф дома, а маме писать смысла не было, ведь все ненужные зимние вещи давно были спрятаны в шкаф, туда, где не достать. Вуд кутался в хлипкий шарф и надеялся, что не подхватит ангину. Ему ещё тренироваться. Они тогда отправились в Хогсмид, Карен и Джошуа всю дорогу болтали без остановки, а Оливер постоянно дрожал. Ему было безумно холодно. - Возьмешь мой? – Джошуа протянул Оливеру свой зеленый шарф. - Слизеринский? – Вуд нахмурился. - В твоих ли интересах выбирать? К тому же, тебе этот цвет пойдет. Оливер хотел было возразить, но новый порыв ветра заставил его передумать. Вуд взял слизеринский шарф и намотал его на шею. Стало теплее. Он хотел было поблагодарить Джошуа, но его взгляд привлек другой слизеринец, в руке которого был смят сверток. Маркус, казалось, хотел разорвать Оливера, по крайнее мере, гриффиндорцу так показалось. Они, как завороженные пялились друг на друга несколько секунд, а после развернулись и пошли в разные стороны. Джошуа в тот же день оказался в больничном крыле. Оливер устал. С волос, одежды стекала вода. Ему было хорошо и хуево одновременно. Да, ему, несомненно, полегчало, но ливень мешал видеть дорогу, к тому же, ноги его больше не слушались. Зато голова была кристально чистой. Ни одной мысли, Вуд просто бежал на автопилоте, а в мечтах только одно – поскорее добраться до горячей ванны. Хочешь насмешить Богов? Расскажи им о своих планах. Вуд не заметил мусорку, стоявшую возле дома Флинта. Должен был заметить, но из-за стены дождя он не разбирал дорогу. Оливер споткнулся и упал. Правую ногу тут же пронзила острая боль, гриффиндорец не удержался и закричал. Маркус услышал крик и вздрогнул. Он узнал этот голос. Это был Оливер. Флинт не знал, почему он тут же вскочил, накинул мантию и выбежал на улицу. Просто так получилось. Слизеринец нашел Оливера перед своим домом. Гриффиндорец лежал на дорожке и корчился от боли. Флинт невольно усмехнулся. Ну какой идиот будет бегать в дождь? А потом вздрогнул. Ведь Маркус и сам так делал. - Вуд? – негромко позвал Маркус. Оливер вздрогнул и тут же закусил рукав собственной кофты. Кричать перед слизеринцем ему казалось унизительным. Такое он мог позволить себе только с Джошуа, Флинт был другим. - Ты что здесь забыл? – Флинт присел на колени рядом с Оливером, осматривая масштаб трагедии. - Бегал, - с трудом произнес Оливер. Маркус застыл. Он знал, что должен был отвесить едкий комментарий и оставить Вуда страдать на дороге под проливным дождем, но не мог. Не знал, почему. Просто ноги не слушались, слизеринец не мог сдвинуться с места. Просто стоял и смотрел на Оливера ещё секунду, а затем будто прозрел. - Отбегался, - подытожил Маркус и, хорошенько выматерив себя, подхватил Оливера на руки. Маркус запоздало огляделся. На опустошенной улице не было ни единой души. Никто не смог стать невольным свидетелем его поражения. Флинт оправдывал себя. Он ведь не мог оставить корчиться от боли сына маминой подруги. И всё равно, что он гриффер, и похуй, что это тот самый Оливер-блядский-Вуд. Он обязательно придумает себе оправдание покруче, но позже. Маркус усадил Оливера на диван, а сам сел напротив. Ему нечего было сказать, благо, Вуд оказался умнее. - Спасибо, - с трудом произнес гриффиндорец. - Не за что, - отмахнулся Маркус. – Я могу осмотреть ногу. - Не стоит. - Не хватало ещё, чтобы ты тут сдох, - скривился Флинт, а затем сел на пол и дотронулся до ноги Оливера. Раздался приглушенный крик. Вуд старался сдерживаться. - Вывих, - констатировал Маркус. – Могу вправить. - Не стоит, - нахмурился Оливер, но ответить ему не дали. - Это не вопрос, - слизеринец одним движением вправил сустав обратно. Они сидели друг напротив друга и молчали. Перед ними стоял остывший чай, принесенный домовиком, а с одежды Оливера всё ещё капала вода. Но они продолжали сидеть. Оливеру, почему-то, было комфортно, несмотря ни на что. Просто тепло и уютно сидеть в чужой гостиной напротив Маркуса и молчать. Маркусу, почему-то, было комфортно, несмотря ни на что. Просто тепло и уютно в собственной гостиной сидеть напротив Оливера и молчать. Они очнулись синхронно. Синхронно отвели взгляд и вздрогнули. - Спасибо, - едва слышно произнес Оливер. Но Маркус услышал. - Не за что, - ответил Флинт. И в голосе его не было ни грамма яда. – Тебе стоит переодеться. У меня в комнате есть вещи. Оливер кивнул. Он не знал, как объяснить такой аттракцион невиданной щедрости от Маркуса, но объяснения эти не были нужны. Вуд просто подумал, что Флинт возвращал долг. Гриффиндорец не дал ему замерзнуть, теперь Марк отвечал ему тем же. Спальня Маркуса была обставлена просто и со вкусом. Никаких лишний вещей. У окна стояла большая кровать, на стенах были развешены плакаты, на столе аккуратной стопкой стояли книги. В углу располагалось кресло, в котором, как показалось Оливеру, было просто восхитительно читать. Именно на нем гриффиндорец заметил свой плед. Маркус перехватил его взгляд и одним движением спрятал плед, накинув на него мантию. - Возьми, - Флинт протянул Оливеру свою футболку и штаны. – Душ там. Оливер кивнул. Происходящее казалось ему сном, бредом сумасшедшего, но это была правда. Он и правда был в комнате Маркуса Флинта. - Болеешь за «Паддлмир Юнайтед»? – спросил Оливер, заметив плакат на стене Маркуса. - Да, - отозвался Флинт. – Ты тоже? - Конечно, хочу к ним в команду. - Я бы тоже хотел, - хмыкнул Маркус. – Правда, не думаю, что получится. - Почему же? Ты отличный игрок, - Вуд осекся. Он сказал то, чего говорить не должен был. - Спасибо, ты тоже. Повисла неловкая пауза. Но Маркус нашел в себе силы продолжить: - Я должен буду работать в Министерстве. Так хочет отец. - А чего хочешь ты? – Оливер внимательно наблюдал за Флинтом. - Летать. И вновь тишина. Но на этот раз ещё оглушительней. Они сидели так минут двадцать, а затем Маркус с трудом выдал: - Мы не сможем общаться, и тем более дружить. - Я понимаю, - ответил Вуд. Оливер врал. Ни черта он не понимал. Маркус тоже.