Когда начнется шторм

      — Син… Что происходит? Это ведь шутка?       Вот и всё, что спросили у девушки, когда та появилась на пороге комнаты.       Мира, Нако и Ками непонимающе смотрели на неё. Им ведь не послышалось, то, что было сказано? Син собирается попасть на корабль врага?       — Вы не ослышались, — уверенно повторяет девушка, и тогда девушки переводят пытливые взгляды на Рико.       Капитан «Скарлетт» едва стояла на ногах. Она была совсем плоха, но каким-то чудом умудрялась здраво мыслить и держать лицо. Однако, чего скрывать, без помощи одного из членов команды, который, перекинув её руку себе за шею и крепко держал капитана за талию, Рико бы точно упала. Ей нужен отдых, ей нужны были силы… Но капитан собралась выводить корабль в море.       — Что значит: «Я собираюсь попасть на «Pauline»?.. — ошарашенно переспросила Ками.       Прикрыв глаза, Син сосредоточенно вздохнула.       — Я пришла попрощаться, — вместо ответа пояснила она, и эти слова заставили Нако и Миру резко вскочить со своих мест. — Я не знаю, смогу ли вернуться. Но то, что я собираюсь сделать, я сделать просто обязана.       — Да что ты такое говоришь, Син?! — воскликнула Мира. — Не неси ерунды, останься! Пожалей Рико, пожалей нас, зачем тебе туда?!       — Мы проигрываем! — не выдержав, воскликнула кок, и эти её слова осадили блондинку. — Мира, посмотри! Наши корабли терпят поражение! Никто не знает, сколько выстоят корабли Сая, Саги и Мори, наш противник слишком силен! Против наших у них пять военных фрегатов! Мало фрегатов, так ещё и ведёт их контр-адмирал! Я… Я не могу стоять в стороне и смотреть, как наши команды обрекают себя на смерть, когда я могу все исправить… Мне нужно к отцу.       В помещении повисла абсолютная тишина.       Огромными от удивления и шока глазами девушки смотрели на Син. Они не верили в то, что Син говорила это. Не верили, что она собирается сделать. И не верили, что её поддержала Рико…       — Я иду с тобой, — вдруг прозвучал уверенный голос.       Напряжение вмиг усилилось, у двоих из собравшихся замерло сердце. Нако и Мария оглянулись на Ками.       Крепко стискивая кулаки, девушка уверенным взглядом смотрела подруге в глаза.       — Ками, я… — хотела было отговорить её Син, но та быстро прервала.       — Я знаю, что ты хочешь сказать. Я знаю. Ты сразу пойдёшь на чужой корабль. Но, зная Рико…       — Раз уж я выхожу в море, — прохрипела капитан. — Я не вернусь просто так обратно. Это и мой дом тоже, почему я не могу его защищать ценой своей жизни, а они могут?!       — Рико, ты ведь ранена! — воскликнула Мария, но девушка быстро от неё отмахнулась.       — Ранена сейчас или позже, это не имеет значения, если мы проигрываем! Ками, — Ри перевела взгляд на юнгу, та упрямо смотрела в её серые глаза, по Ками было видно, что отказа она не потерпела бы. Но отказа и не последовало. — Мне совершенно точно нужна твоя помощь… Сай меня прикончит, а моя команда будет возмущаться ещё месяцев шесть, но я не смогу командовать ими, если буду вот так хрипеть и шипеть… Заменишь Альфа. Син… Мы доставим тебя на корабль.       Поджав губы, кок согласно кивнула.       Три девушки, три пирата, приняли решение. И теперь осталось лишь взойти на борт… Последний раз Син взглянула на Марию и Нако.       — Я хочу, чтобы вы знали… — тихо произнесла она. — Я… Я могу не вернуться.       Грустная улыбка появилась на губах кока. Глядя на то, как бледнеют две хрупкие девушки, слишком далёкие от всех этих кораблей, от моря, она чувствовала, как сильно сжимается её сердце. Потянувшись, Син сняла с шеи тонкую цепочку, которую не снимала почти никогда. Лишь раз она рассталась с ней надолго.       — Если я не вернусь, — тихо произнесла она. — Передайте это Гину… Я… Где бы я ни была, я не хочу, чтобы он меня забывал… Я не хочу, чтобы меня забывали вы.       Голос Син дрогнул. Едва уловив это, Мира тут же кинулась к подруге, стиснув её в крепких объятиях. Сердце девушки обливалось кровью. Она отпустила в море своего возлюбленного, двух братьев, она отпускает в море трёх девушек, что были ей почти сёстрами!.. И Мира не знает, кто из них сможет вернуться… Но ей приходится идти на этот шаг.       Команда Рико взволнованно наблюдала, как их капитан поднимается на борт корабля, хромая, держась за окровавленный бок, а за ней спокойно идут Син и Ками. У всех этих мужчин не было и мысли о том, чтобы начать возмущаться количеству женщин на их судне. На это просто не было ни времени, ни нервов… Тем более, одна из этих женщин была не более, чем ценным грузом, который как можно скорее следовало доставить на корабль. Хриплым тихим голосом, едва стоя на ногах, Рико начала отдавать приказы, а голос Ками, сильный и громкий, разносил её слова по палубе. Пираты молча слушались. Не время было возмущаться, не время, и это понимали даже они. Радовало уже то, что их команда не будет стоять в стороне, когда товарищи сражаются в море. Радовало, что они тоже смогут вступить в бой. Но для начала им предстояло совершить нечто абсолютно другое…       Когда над палубой разлетелся приказ поднять белый флаг, пираты опешили. На корабле воцарилась странная тишина. Эта же тишина сопровождала и следующий приказ — направляться к одному из военных фрегатов…       На фрегате тем временем кипела работа. Их командующий — контр-адмирал Майер — готовил план, что обязательно дал бы им преимущество, помог бы одержать победу, но в планы адмирала явно не входил вот тот вот корабль с алыми парусами, что стремительно приближался к ним.       Сперва команду фрегата «Pauline» потрясло то, что пираты действовали так опрометчиво и глупо, на небольшой бригантине подходя к фрегату. Но затем они заметили белый флаг…       — Адмирал, — занервничал первый помощник. — Что прикажете?       — Ждать, — отчеканил мужчина.       — Но белый флаг, сэр… Я не уверен, что мы можем доверять белому флагу, поднятому на пиратском корабле…       — Послушайте, — хмурится адмирал. — За почти сорок лет в море я уяснил о пиратах одну вещь. В этих собаках такое количество самоотверженности и гордости, что ни один пират не поднимет белый флаг просто так. Поэтому, будем ждать. Думается мне, что нам предстоит разговор с их капитаном.       О как же ошибался адмирал Майер, произнося последние слова, как же он ошибался!.. «Скарлетт» подошла к ним вплотную. Затем, на борт поднялся всего один человек.       И этот человек даже отдалённо не походил на пиратского капитана…       Стройная девушка стояла у фальшборта, одетая в грубые мужские брюки, просторную рубаху, грубые моряцкие сапоги, и только тугой корсет подчёркивал её стройную женскую фигуру. Обстриженные по плечи ради удобства волосы лентой были собраны за спиной, некогда фарфоровая кожа, главный признак аристократии, ныне покрылась бронзовым загаром от частого нахождения под палящим морским солнцем, а нежные руки были украшены сотней мелких порезов — сказалась работа коком.       Но все же в этой девушке, пусть и огрубевшей, пусть загоревшей, сильно изменившейся, без труда можно было узнать Синтию Майер. Пропавшую дочь контр-адмирала.       Внимательным взволнованным взглядом Син окидывала разодетых в синюю форму моряков, пока взгляд не наткнулся на нужного человека. А когда это произошло, что-то замерло внутри Син, что-то завернулось в тугой ком. Она поджала губы.       В карих глазах мужчины, замершего в этот момент впереди всей толпы, начинали собираться слезы. Суровый адмирал, проведший не одно успешное сражение, потерявший не одну сотню моряков, сейчас не мог поверить своим глазам. Перед ним стоял не пират, нет… Не пират, не тем более их капитан! Перед собой он видел точную копию своей любимой жены, некогда почившей. Он смотрел на собственную дочь. И не мог поверить своим глазам. Не мог сделать к ней ни шагу.       Син поджала губы. Грустно уставилась в глаза отца и произнесла всего одну фразу, никак не подходящую для встречи после такой долгой разлуки.       — Здравствуй, отец. Я пришла поговорить.       Её слов мужчина будто бы не услышал. На ватных ногах он поспешил подойти к девушке, отпихивая назад свою команду, крепко стиснуть дочь в своих объятиях, а Син… Син упрямо молчала и кусала губы.       Нет, она рада была увидеть отца. Несмотря ни на что, Син любила его. Но радость от встречи целиком и полностью перекрывали её дальнейшие планы…       — Ты здесь, ты жива, — слышался голос адмирала. — Я не могу поверить, Синтия, это и вправду ты?.. Что с тобой случилось? Как ты здесь оказалась, что все это значит?! Эти грязные пираты отстригли твои прекрасные волосы, Синтия! Я уже и не надеялся тебя увидеть! Я был уверен, что тебя похитили и убили!       — Волосы отстригла я сама. — Отчеканила Син, отстраняясь. — И никто в плену меня не держал. Давай поговорим без лишних глаз.       В такой растерянности от услышанных слов адмирал пребывал впервые. Оглядевшись, он нахмурился.       — А ну по местам! Сниматься с якоря! Возвращаемся в бой! Даю вам пять минут, чтобы прийти в себя, отчёт пошёл! — с этими словами адмирал крепко схватил Син за локоть и оттащил в собственную каюту, с грохотом захлопнув двери.       Когда Син вновь оглянулась на отца, то встретилась с его абсолютно серьёзным лицом, будто бы не было той радости от встречи. Только суровый взгляд был чуть растерян… Глубоко вдохнув и резко выдохнув, Син стиснула кулаки.       — Объясни мне, как ты здесь оказалась? — Отчеканил мужчина.       — Подошла к вам с острова на бригантине «Скарлетт», — не менее серьёзно ответила Син.       — Эти пираты отпустили тебя просто так?! Они что, полагают, что, вернув тебя, избавятся от наших атак? Жалкие трусы, они не…       — Всё не так! — воскликнула девушка, и тогда адмирал удивлённо замолчал.       — Никто из тех, с кем вы сражаетесь, понятия не имеет, что я на твоём корабле, отец, — с трудом выдавила из себя Син. — И я здесь вовсе не для того, чтобы сбежать с тобой обратно в Англию. Я требую, чтобы ты сейчас же прекратил все боевые действия против пиратов и развернул корабли.       Адмирал опешил.       — Что?.. — не веря собственным ушам, переспросил он, а Син, до боли сильно стиснув кулаки, повторила:       — Никаких сражений. Никаких атак. Вы просто развернётесь и покинете это место.       — Син… Ты что же это… Рассудок помутился? Что же ты говоришь такое! Я вернул дочь, и теперь, эти отбросы получат за всё, что они сделали!       — Ты меня не вернул! — Син повысила голос. — Я пришла сюда сама. По собственной воле. И ты представить себе не можешь, как тяжело далось мне это решение, но повод веский, потому что прямо сейчас твои люди убивают мою семью и рушат мой дом!       У адмирала не осталось слов. Он не верил своим ушам, Син, Синтия, его дочь! Она стояла перед ним и говорила такие слова!       — Семью? Твой дом? Что ты такое говоришь, Синтия…       — В ту ночь я сама сбежала из дома, — коротко сообщила девушка, и пусть каждое слово давалось ей с трудом, она выглядела уверенно. — С человеком, которого люблю больше жизни. Он дал мне новую жизнь и новый дом, я обязана ему всем, что у меня есть. И прямо сейчас я даже не знаю, жив ли он вообще. Поэтому, отец, прошу тебя, перестань! Отзови людей! Прекрати…       — Ты сбежала?.. — Не верил её словам мужчина. — С пиратами? И теперь упрашиваешь меня прекратить борьбу?       — Именно.       — Даже речи быть не может! — рявкнул адмирал Майер, и тогда внутри Син всё сжалось в тугой ком. — Какие глупости ты несёшь! Ты! Посмела сбежать из дома! Да ещё и с пиратом! Какой отпечаток это накладывает на нашу семью, на мою карьеру, какой это позор, Синтия! Впрочем, теперь это не важно! — мужчина крепко стиснул кулаки. — Ты вернулась, и ты на моем корабле! Сиди здесь и не показывайся на палубу, а когда мы закончим…       Щелчок взвода заставил мужчину осечься. Он резко замолчал и в немом шоке уставился на свою дочь с пистолетом у виска. Она молчала и уверенно смотрела ему в глаза. Её руки не дрожали.       — Я могу, и я выстрелю, — тихо отчеканила Син, уверенно глядя в остекленелые от ужаса и непонимания глаза отца. — Я меткая, против собственного виска не промахнусь.       — Синтия… — прошептал мужчина. — Что ж ты творишь… Что это значит? Убери сейчас же пистолет, он заряжен?       — Хочешь проверить?!       — Прекрати сейчас же! — взревел адмирал. — Родная дочь собралась застрелиться на глазах отца?!       Син сильно прикусила губу.       Ей было страшно.       Ей было страшно стоять вот так, с пистолетом у виска. Она не готова была выстрелить. Сильнее всего Син не хотелось умирать вот так… но это был лучший шантаж, что она могла придумать. В глазах собственного отца она видела такой же неподдельный страх и непонимание. Совесть сжирала девушку изнутри: сперва она сбежала из дома, и почти три года отец ничего о ней не знал, а теперь она стоит перед бедным мужчиной, от ужаса мертвенно бледным, готовая прострелить себе висок.       — Прости… — шепчет девушка. — Это единственный способ заставить тебя увести корабли. Отец. Я не смогу жить, зная, что все, кого я люблю, будут мертвы. Если тебе все ещё дорога моя жизнь, если ты все ещё любишь меня, несмотря на всё, что я сделала… То прошу тебя, разверни корабли и уходи. А про них забудь… Или мы проверим, смогу ли я выстрелить.       — Забыть про этих грязных ублюдков?! — взревел мужчина. — Уведших тебя из дома?! Забыть?!       — Я вернулась! — перекричала отца Син, и её голос, её слова заставили мужчину замереть. — Я вернулась. — Уже тише повторяет девушка. — Только прошу тебя. Прямо сейчас. Разверни эти чёртовы корабли.       Контр-адмирал Майер от злости и безысходности сжал кулаки и стиснул зубы. Он едва верил своим глазам! Радость от встречи с дочерью медленно испарялась, пока не исчезла вообще, и теперь уже Майер даже не знал, что ему делать…       Что делать отцу, когда его дочь грозится самоубийством?       Что делать адмиралу, когда на пути к победе над пиратами стоит какая-то женщина, готовая себя прикончить?       Внутри мужчины боролись два человека, и они оба одними и теми же глазами смотрели на бесстрашную Син.       Смотрели, пока один из них не победил…       К тому моменту, как девушка очутилась на корабле отца, на совершенно другом фрегате разгоралась битва. Саю потребовалось немало времени и усилий, чтобы, уворачиваясь и атакуя, взбираться на ют, где его совершенно не хотели видеть.       Его попытки пробраться к юту сопровождались громкими пушечными выстрелами, Гин исполнял его приказ. Оставалось не так много времени…       — Вам не стоило тратить моё время! — раздражённо произнёс капитан, рукавом рубахи стирая со щеки чью-то кровь. — Ведёте себя, как трус!       — Будь я трусом, то не стоял бы сейчас перед тобой, мальчишка, — сквозь зубы прорычал адмирал.       Выбора у него больше не оставалось, пора было вступать в драку.       Пока часть команды бомбила пиратские корабли, со второй частью мастерски справлялись пиратские головорезы, и теперь уже некому было защищать адмирала. Мужчина едва успел выхватить свою дорогую шпагу с витым эфесом, прежде, чем грубая пиратская сабля встретилась с его клинком.       Металлический звон обозначил начало их схватки.       — Ты, мальчишка, — прорычал адмирал. — Неужто думаешь, что такой отброс, как ты, может со мной тягаться?!       — Сколько вам лет? — усмехнулся Сай, легко уворачиваясь от отточенных атак. — За шестьдесят? Неужели вы думаете, что такой старик, как вы, может со мной тягаться?!       Ответом на вопрос Сая послужила резкая и внезапная атака, нанесённая со спины, капитан едва успел увернуться. Ну конечно же, адмирал и не собирался сражаться один на один. Здесь, на юте, было достаточно людей, чтобы его защитить, наивно было полагать, что парень сможет напасть один. Возраст и боевые способности Сая были его преимуществом, однако опыт и численное преимущество оставалось на стороне Уайта. В свои шестьдесят лет мужчина, пусть и оставался крепко сложен и ловок, он утратил силу удара и скорость атак. Если бы не те двое помощников, что отчаянно лезли защищать адмирала, Сай давно бы уже победил, но нет. Слишком сложно было одному отражать атаки сразу троих. В какой-то момент капитан поймал себя на мысли, что он не нанёс ещё ни одного удара: он лишь защищался, защищался и отступал, и это ему не нравилось абсолютно. Пора было что-то менять.       Улучив момент, капитан ловко увернулся от атаки, ударом с плеча повалил одного из защитников адмирала на жёсткие, но довольно скользкие доски палубы, в этот момент едва ли успев защититься от очередного удара. Блокировав атаку, со всей накопившейся яростью он оттолкнул чужую шпагу своей и без толики жалости пронзил клинком живот. Колотая рана не сразу начала кровоточить. Ошеломлённый болью, раненный мужчина пошатнулся, неосознанно взглянул на свой живот, отступил на шаг назад и уже тогда, теряя рассудок от боли, он повалился на палубу.       Так корабль потерял одного из лейтенантов. А для Сая это было сродни отмахнуться от назойливой мухи, не более. Теперь, когда против него было всего двое: старый адмирал и лейтенант едва ли старше самого Сая, капитан был уверен в своей победе, однако же… Однако же сколько раз Сага повторял ему и Гину: не стоит заранее праздновать победу.       Металлический лязг и ругань, раздавшиеся за спиной, вмиг отрезвили и вернули мыслями в ещё не оконченную битву, а когда капитан обернулся, то готов был проклясть все, на чем стоит свет. С этой секунды он был обязан кое-кому жизнью.       Кому-то, кого прежде так мечтал прикончить.       — Ты ещё больше по сторонам смотри! — Мори появился черт знает откуда и теперь с трудом сдерживал сильную атаку упорного лейтенанта. — Как ты дожил до двадцати четырёх таким раззявой?!       — Откуда ты только взялся?! — рявкнул капитан галеона, возвращаясь в схватку.       — Не у тебя одного тут старые счёты! Не так ли, «отец»?! — на этих словах шпага Мори столкнулась со шпагой адмирала.       Уильям коряво усмехнулся.       — А вот и ты, Оливер. Как же я рад видеть тебя в добром здравии!       — Не могу сказать того же, — раздражённо прорычал «Оливер».       Теперь их силы не были равны.       Молодой лейтенант и старик-адмирал выступали против двух капитанов, и пока поддержка пыталась пробраться к адмиралу на ют, сдерживаемая пиратами, Сай с Мори не теряли времени.       Атака за атакой лязгом разносились над палубой и смешивались с сотней таких же звуков, с криками, выстрелами, рокотом пушечных залпов.       Умению молодого лейтенанта фехтовать Сай мог бы поаплодировать, если бы у него не были заняты руки. Именно против него сейчас приходилось выступать капитану, и он не сказал бы, что это было легко. Уже была блокирована не одна попытка ранить, не одна попытка пронзить насквозь, и каким-то чудом парень успевал отразить атаку, увернуться, но в какой-то момент чужое лезвие сильно оцарапало бок. Зарычав от острой боли и опустив руку поверх разрезанной рубахи, Сай отступил на пару шагов и стиснул зубы до звона в ушах.       Он, капитан, не имел права поигрывать какому-то там лейтенанту, тем более с такой плевой раной. Сейчас на кону была жизнь целого острова! Сам же лейтенант ликовал, он возможно впервые за всю свою карьеру ранил капитана пиратского корабля! Это парнишку и подвело.       Сай был зол. И раненный бок добавил ему ярости, заставив с новой силой рвануть в бой.       — Не на того напал! — поверив в свои силы воскликнул лейтенант, и тут же получил по заслугам.       Уверенными и точными ударами, невзирая на боль, Сай заставлял армейца отступать, пока тот не упёрся спиной в борт, пока не оказался загнанным в угол. В этот момент парень замахнулся шпагой.       Он мог бы прямо сейчас покончить с этим выскочкой, и он собирался это сделать, но ему помешали. Оглушительный взрыв прогремел в паре метров, сопровождаемый звуком рассекаемого вдребезги дерева. Осколки и обломки полетели во все стороны, Сай едва успел закрыть рукой лицо. В двух метрах от лейтенанта вместо борта теперь зияла опасная дыра, и часть палубы была разнесена в щепки. Постарался «Призрак». Правда, чуть не лишился капитана.       Несколько щепок, разлетевшихся во все стороны, оцарапали руки, шею, одна чуть не попала в глаз, зато неплохо задела щеку, ещё одна, та, что была значительно крупнее, вонзилась в голень прямо над сапогом, а ещё с десяток воткнулись в грубые рукава темно-синего плаща. Сай ощутил себя какой-то игольницей, не иначе, благо, что пострадали только руки, да и ту, что в ноге, можно просто вытащить и не обращать внимания на боль, не так уж и серьезно.       — Я же сказал ниже ватерлинии! — рявкнул Сай, не надеясь, что его услышат. — Ну, Жак, — пробормотал он себе под нос. — Получишь, если выживу!       Отведя глаза от собственного корабля, капитан беглым взглядом оценил ситуацию, происходящую на юте.       Мори все ещё сражался с «отцом», несмотря на попавшее в борт ядро, и каким-то чудом Уильям Уайт всё ещё стоял на ногах. Молодой лейтенант был ранен осколками и щепками… Он валялся на палубе, прислонившись к борту спиной, и тщетно зажимал живот, вся его белая рубаха была испачкана в крови. Сражаться дальше он вряд ли сможет. А потому Сай, за секунду придумав план действий, рванул брату на помощь.       Нужно уничтожить Уайта.       Без командира корабль не справится, Сай знал это прекрасно, а потому адмирал был единственно верной целью.       — Капитан! — в то же время прозвучал один из знакомых голосов, парень резко оглянулся в сторону трапа.       Абордажная команда с трудом сдерживала напор. К юту рвались армейцы, и правый и левый трап защищало по десять человек пиратской команды, пока ещё тридцать сражались по всей палубе, но этого оказалось мало.       — Капитан, поторопитесь! — снова рявкнул чей-то голос, точно принадлежащий одному из пиратов, и Сай уже не искал, кому именно.       Уайт. Прикончить Уайта, который всё ещё умудрялся держаться против Мори.       — Какой из тебя капитан, если ты со стариком справиться не можешь! — раздражённо прорычал Сай, кидаясь на помощь, но…       В эту же секунду очередной громкий выстрел прогремел над палубой. Он не был громче других, он сливался с сотней прочих выстрелов и криков, но именно он стал решающим в этой схватке. Буквально взвыв от боли, Сай схватился за плечо.       Везунчик.       Ведь ему целились в спину.       — Грязный пират, — на последнем издыхании прорычал лейтенант, уронив руку с пистолетом и закрывая глаза. — Тебе стоило меня прикончить.       В жизни лейтенанта это был последний выстрел. Если бы он не промахнулся, возможно, его наградили бы посмертно, но к сожалению для себя и к счастью для Сая, он попал тому всего лишь в плечо. Не убил. Пуля прошла по касательной, раздирая ткань плаща, рубашки, плоть, мышцы, тут же прижигая раскалённым свинцом. Боль вдруг оказалась настолько адской, что в глазах потемнело, дыхание перехватило, а колени подогнулись сами собой.       — Сай! — взревел рядом голос брата, но тот не обратил на него никакого внимания.       Стискивая от боли зубы, он валялся на палубе и тщетно зажимал рукой раненное плечо.       Крови было так много, что она мгновенно окрасила весь рукав грубого плаща, а рана, оставленная шпагой на животе, заставляла белую рубашку прилипать к телу. Мори, не раз видевший ранения, с ужасом оглядывался на брата, но он ничем не мог ему помочь.       — Сай! — снова громко позвал он, будто бы пытаясь докричаться, но его голос заставил адмирала Уайта рассмеяться.       — Ты, мальчишка! Прежде ты и сам был бы рад прикончить этого подонка, а теперь вон как надрываешься!       Пират ему не ответил. В нем бушевала ярость, и эту ярость только разжигали насмешки адмирала, а потому с двойным напором Мори кинулся в атаку. По опыту фехтования он уступал «отцу», но вот силы ему было не занимать. За его спиной валялся истекающий кровью брат, перед собой Мори видел цель, которую должен был уничтожить, так когда, если не сейчас?!       И, собрав весь свой гнев, всю свою силу, он совершил один точный резкий удар и выбил шпагу из чужих рук.       Тем временем Сай, слегка придя в себя, стиснув от боли зубы, смог обернуться на брата. Звон упавшей шпаги показался музыкой для ушей. Теперь Уайт отступал назад, ошарашенно глядя на блондина, и, кажется, пришёл конец его торжеству. В глазах мужчины вмиг появился неподдельный страх. Если прежде, он был уверен в своих силах до такой степени, что позволял себе подначивать соперника, что теперь он, не ожидавший от Мори подобного, со страхом отступал назад, зло сверкая глазами.       — Идиот, — стиснув зубы, прохрипел Сай. — Убей его сейчас же! Какого черта ты медлишь?!       Мори пропустил слова брата мимо ушей. Он сжимал в руке шпагу, а перед собой видел не врага, а напуганного человека… Того человека, что тринадцать лет назад избавил его от страшной судьбы, подарил ему новую жизнь, новый дом, он смотрел на Уайта и пусть умом понимал, что все его поступки были совершены в корыстных целях, что сейчас адмирал представляет ужасную угрозу, сердце его не позволяло сейчас поднять руку и атаковать…       Зато подобных чувств не было у Сая.       Огромных усилий капитану стоило сейчас подняться с жёстких досок палубы. К этому моменту правая рука с простреленным плечом почти полностью отказывалась двигаться, а кровь буквально пропитала весь рукав. Раненный бок давал о себе знать не меньше, от боли и слабости плыло в глазах, но левая рука крепко стискивала рукоять шпаги. Только нечеловеческая ярость заставляла сейчас Сая стоять на ногах. Ярость и желание одержать победу. Он просто не мог допустить проигрыша. Он знал, либо прямо сейчас он уничтожит Уайта, либо он уничтожит их всех, и эти мысли заставили капитана уверенным твёрдым шагом, замахиваясь шпагой на ходу, направиться прямо на адмирала. В этот момент Сай не слышал ничего. Он буквально не обращал внимания на оглушительные пушечные залпы, что дырявили корабли, не обращал внимания на выстрелы пистолетов, у него была цель, одна единственная цель, смотрящая на него полными страха глазами, поэтому капитан и не услышал, с каким надрывом вдруг прозвучало за спиной его собственное имя.       А затем резкий толчок, свист пули, падение и безумная боль от удара о доски раненным плечом.       Все изменилось за одно мгновение. Перевернулось с ног на голову. С трудом поборов боль и звон в ушах, Сай смог открыть глаза. Лишь тогда он понял, что произошло. Их оборону прорвали. Ют наполнялся армейскими людьми, прорвавшими оборону из абордажной команды пиратов. На него, на Мори направляли заряженные мушкеты, и в тот миг, когда Сай уже готов был прикончить Уайта, на самом деле пуля одного из солдат прикончила бы его самого, не успей Мори брата оттолкнуть.       Не могло все быть так легко. Оно и не было… Капитан вновь валялся на палубе на сантиметр от смерти. И теперь уже не он был победителем.       — Адмирал Уайт, с вами всё в порядке?! — послышались рядом голоса, и мужчину под руки отвели от борта, но Уайт резко отмахнулся от рук солдат.       — Прочь, — бросил он, отряхивая свой китель и сделал несколько уверенных шагов в сторону пиратов. — В сторону! — рявкнул он Мори, а сам, отобрав у одного из появившихся солдат пистолет, взвёл курок и направил его черноволосому пирату прямо в голову. — Отойди от него на пять шагов, или я прямо сейчас прострелю этому отродью башку, Оливер!       От ярости стиснув зубы, Мори поднялся с палубы и отступил в сторону от брата.       Со всей накопившейся внутри злостью и подлостью Уайт пнул пирата под живот, а когда тот, застонав и скорчившись, перевалился на спину, безжалостно наступил сапогом на раненное плечо.       От боли в глазах сейчас же заплясали тысячи искр, Сай не смог сдержать короткого вскрика. Мори дёрнулся вперёд, одним рывком направив свою шпагу на Уайта.       — Даже не думай! — взревел адмирал, в свою очередь направляя дуло прямо в лоб пирату, и тогда Мори замер.       В этот момент образовалась страшная ситуация, в которой каждый зависел друг от друга: Мори стоял, направив шпагу Уайту прямо в сердце. Уайт целился пистолетом в голову Сая. Трое выбравшихся на ют армейцев целились в Мори. И Мори мог бы сделать два шага вперёд, мог бы прикончить Уайта, но той секунды, что понадобилась бы на атаку, Уайту вполне хватило бы, чтобы спустить курок. В свою очередь армейцы, не действующие без приказа, пристрелили бы Мори, но прежде, чем Уайт отдал бы приказ, Мори успел бы сделать тот жалкий шаг и пронзить его саблей… Все это складывалось в одну замкнутую цепочку, и никто не знал, с какого конца её нужно рвать.       Ошарашенными глазами Мори уставился на Сая. Раненный, подбитый, капитан галеона валялся на палубе, тяжело дыша, и даже не смотрел в дуло пистолета. От полученных ран и от недавнего удара ему было до того больно, что темнело в глазах, Сай и не представлял, что на него сейчас направлен пистолет, но когда он всё-таки смог открыть глаза, в его взгляде ничего не изменилось. Будто бы именно такого исхода он и ожидал. И только злость и ярость взыграли в нем с новой силой.       Адмирал противно рассмеялся.       — Вы, мальчишки! Решили, что сможете пойти против меня?! На моем же корабле?! Оливер, я был уверен, что воспитал тебя куда более достойным бойцом, — губы адмирала расплылись в усмешке.       — Оливера может ты и воспитал, — сквозь зубы прорычал блондин. — Но позволь напомнить, что он мёртв!       — Как будет мёртв и этот жалкий щенок, если ты сделаешь ещё хоть шаг, — усмехнулся адмирал Уайт, и почти нажал на спуск, однако, не выстрелив.       В этот миг ему хотелось наслаждаться своей победой. В его ногах валялся раненный пират, за которым столько лет гонялись армейские корабли. Награда за его голову превышала многие лимиты, особенно после побега из тюрьмы, а он, адмирал, мог в одну секунду оборвать его жизнь! Уайт гордился собой безмерно. И наслаждался этой гордостью.       — На что ты стал похож, — хищно улыбался он, оглядывая Мори. — Тебе не стоило предавать меня, Оливер! И тогда твоя жизнь не закончилась бы так бесславно! Только подумать, из капитана королевского флота в… эту мерзость!.. Пирата!.. Ты разочаровал меня.       Мори «отцу» ничего не ответил. Он лишь стиснул зубы и теперь лихорадочно соображал, как он должен поступить. Уайт направлял пистолет на Сая, он мог застрелить его в любую секунду, а Мори не знал, что ему делать. Пожертвовать братом и прикончить эту скотину, что долгие годы смела называть себя его отцом?! Да Уайт ведь и не стоил того! Но его смерть могла положить конец этой бойне. Без командира корабли не выдержат…       — Какого черта ты стоишь?! — раздавшийся хрип привлёк к себе внимание, Мори резко взглянул на брата.       Корчась от боли и зажимая плечо, тот приподнялся на руке и с яростью во взгляде сверлил направленный на него пистолет.       — Мори, прикончи его, — снова прохрипел брюнет.       — Но он…       — Да плевать, пусть пристрелит меня к чёртовой матери, только положи всему этому конец! — в отчаянии воскликнул капитан, переведя на брата взгляд, но Мори и не подумал пошевелиться.       — Вот дела, — продолжал насмехаться Уайт. — Да у пирата самоотверженности больше, чем у тебя. Может, не того сына я забрал тринадцать лет назад из приюта?! Стоило положить глаз на другого парнишку?!       — Какая же ты тварь, — рычит Мори.       Он чувствует себя обессиленным, он не знал, что ему делать и на что решиться! Прежде он был бы рад, исчезни Сай из этого мира! А теперь?! Теперь он не знал, как должен поступить, лишь бы его брат остался жив! Остался бы раненным, зато не с простреленной башкой!       — Вам следует признать, что это конец, — адмирал ликующе рассмеялся. — Если ты не хочешь, чтобы мозги твоего паршивого братца украсили мою палубу, то сейчас же убирай оружие!       От злости и негодования Мори только сильнее стиснул шпагу.       — Ну же! — раздражённо воскликнул Уайт, и тогда блондин перевёл совсем растерянный взгляд на брата.       Подчиниться Уайту? Спасти его? Что он должен делать сейчас?..       — Не смей! — прохрипел Сай, и его вскрик пронёсся над палубой, когда сапогом Уайт ещё сильнее надавил на колотую рану на его плече. От боли потемнело в глазах, а голова пошла кругом, в эту секунду капитан вряд ли был способен трезво соображать, но он все-таки выкрикнул. — Он меня все равно прикончит! Просто сделай это уже, Мори!!!       Косой взгляд был брошен в сторону Сая. Мори стиснул зубы, но брату ничего не ответил.       — Ну что, не хочешь договориться? — усмехается Уайт.       Дальше Сай уже не слушал. Он не понимал, какого черта вообще эти двое разговаривают, боль кружила ему голову, но, пытаясь её побороть, капитан взглядом оценивал ситуацию. Капитан знал, ещё немного, и всему придёт конец… Только вот взгляд Сая пал на чёртову расщелину в борту корабля, и почему-то капитану показалось, что не зря его канониры так напортачили с обстрелом. Пытаясь оценить обстановку, он глазами обводил корабль, он искал хоть какую-то возможность, хоть самую крошечную возможность выбраться из этой чёртовой ситуации!..       И он нашёл.       В этот момент Сай уже не смотрел на пистолет. Он жадно всматривался в знакомый нос фрегата, что летел прямо на них, шёл на таран, и парень был единственным, кто не был настолько поглощён ситуацией, чтобы заметить «Дракона». А потому он стал единственным, кто смог крепко ухватиться за витые перила юта, когда два корабля с треском и скрежетом столкнулись.       Сильнейший толчок, повалил на пол всех, кто в тот момент находился на фрегате Адмирала Уайта. И пока все были ошарашены и сбиты с толку резким ударом, грохотом, толчком, Сай первый пришёл в себя. Он первый воспользовался моментом, вскочил на ноги, выбив из рук Уайта пистолет, схватив того за камзол и рывком дёрнув на себя. Чудовищных усилий ему стоило перетерпеть собственную боль, когда он с силой сжимал под локтем шею мужчины и отступал к развороченному в щепки борту.       Уайт хрипел, вырывался, но неведомо откуда взявшимися силами Сай удерживал его в крепких тисках.       Капитан стоял на самом краю. Рана в боку, простреленное плечо… к тому моменту капитан уже потерял достаточно крови, чтобы начинала кружиться голова и подступала душащая слабость. Он не знал, как он умудрялся так крепко держать вырывающегося мужчину. Зато он точно знал одно.       За его спиной остров попавший под атаку.       За его спиной дом сотен людей.       Его дом.       Там его семья, там девушка, которую он, жестокий, чёрствый пират, любил сильнее собственной жизни. Там нечто, что он должен защитить. Что он может защитить.       Конечно, если бы Сай знал, что адмирал Уайт был здесь не один, он ещё десять тысяч раз обдумал бы свой поступок. Но Сай этого не знал. Как не знал и того, что тот отдаляющийся от берега фрегат уносит прочь не только второго адмирала и уводит часть его кораблей, но и уносит кое-что очень важное… Кое-кого.       Все его мысли были лишь о том, чтобы поскорее закончить эту чёртову схватку, маленькую войну, в которой гибли его люди. Для того, чтобы принять единственно верное решение ушли считанные мгновения. Каких-то три или четыре секунды потребовалось Саю, чтобы вскочить, зажать в тиски Уайта и уверенно отступить к опасной бездне за спиной.        Вода закручивалась, шипела, кружила в воронке обломки кораблей. А попади туда человек…       Сай чувствовал, как вырывается Уайт. Сай увидел за это мгновение, насколько ошарашены были глаза его брата, как растеряны были армейские псы, не знающие теперь, в кого им целиться. Он слышал треск, выстрелы, крики за спиной и понимал, что сейчас в один момент всему этому придёт конец, стоит только собакам лишиться вожака.       И тогда капитан усмехнулся.       — Вы достаточно поигрались на моей территории, мистер Уайт.       Вот и всё, что прорычал капитан прежде, чем сделать шаг назад.