Манга — не чёрно-белая

      Пока они шли до места жительства Гандары, неожиданно быстро солнце скрылось за горизонтом, и в сумерках начали зажигаться звёзды, а на востоке медленно поднималась полная луна. Страшно Ане не было. Она полностью доверяла Сами и всем членам Гандары, хотя последних совершенно не знала. Они сошли с центральной улицы и пошли сначала по узкой улочке между домами, а потом же совсем ушли в лес и начали подниматься вверх в гору. Путь им освещала луна.              – Вы так далеко живете? – удивилась Аня.       – Да, мы обнаружили заброшенный храм, а рядом с ним домик для монахов. Решили там остановиться, – объяснила Сами. – К тому же вдали от всей той суеты, что творится внизу.       – Это да, там и правда внизу суета, – согласилась Гёсснер.              Они закончили подниматься и остановились перед небольшими темно-красными воротами тории. Они были выполнены из дерева, кое-где краска уже содралась и темнели полосы. Под воротами была каменная широкая лестница, поросшая травой и мхом. Аня и Сами поднялись по ней. К небольшому храму с раскрытыми в обе стороны двери вела мощенная дорожка, между плиткой которой вырастали цветы. Перед входом в храм по обеим сторонам стояли грозные скульптуры двух животных – комаину. Аня разглядела какую-то статую внутри храма, но не стала спрашивать, потому что Сами повела её дальше к постройке за храмом. Это был вытянутый прямоугольный дом для монахов возле которого стояли трое мужчин. Гёсснер оглядела их. Один был тот самый гигант в маске, которого Аня уже видела рядом с Сами. Второй был худым высоким мужчиной в очках, одетым в классический костюм, а третий был с выбритой головой, но на затылке у него были черные длинные волосы. Одет он был в чёрные штаны и фиолетовый свитер.              – Я вернулась! – сказала им Сами.              Они подошли ближе и мужчина в очках повернулся к гостье и протянул ей руку:              – Меня зовут Эон, рад знакомству. Вы друг Сами?       – Да... меня зовут Аня, приятно познакомиться, – растерялась девушка.       – Я Сэйкё, а он Озам, – представился мужчина с бритой головой, указывая на гиганта в маске. – Мами уже начала готовить ужин.       – Чуть опоздала, – вздохнула Сами. – Идём, поможешь?       – Конечно, если вы не против, – на самом деле она не хотела, потому что готовка – была её слабым местом, ненавистным занятием, которым она начала заниматься только здесь.              Они вошли в дом, разулись в прихожей и Сами повела гостью по коридору в сторону запаха еды. Там на маленькой кухне готовила ужин молодая девушка, лет восемнадцати. Она была невысокого роста, с короткими темными синими волосами, длинной челкой, которую она заколола заколкой на бок.              – Вернулась? О, с гостями? – воскликнула девушка. – Аня, да?       – Да, я Аня, – представилась Гёсснер.       – Я Мами. Так, мне не хватает специй, ты купила? – спросила Мами.       – Да, держи, – Сами достала несколько пакетиков и дала девушке. – Она готовит сабджи, это индийское овощное рагу. Как тебе индийская кухня, кстати?       – Не знаю, никогда не пробовала, – сказала Аня. – Знаю, что много специй.       – Это точно, специи наше всё! Как думаешь, хватит на всех? – спросила Мами, открывая кастрюлю. Сами заглянула туда и закивала головой.       – Хватит, ты молодец, – похвалила она подругу и погладила ту по плечу. – Оказывается, с едой помогать уже и не надо. Идём тогда во двор, познакомлю тебя с Раджи, – улыбнулась Сами.              Они вышли на улицу и, обогнув дом, оказались во внутреннем дворе. Там под деревянным навесом лежал слон. Слонов Аня уже видела в зоопарке, за ограждением, но здесь он лежал в нескольких метрах от неё и мог без каких-либо преград встать и затоптать её, если что-то не понравится. У него даже цепей на ногах не было.              Сами без страха подошла к животному и начала с ним разговаривать:              – Привет, Раджи. Время ужинать, вставай.              Животное поняв слова, поднялось на ноги, задрало хобот вверх и издало приветный клич. Аня чуть испугалась и сделала несколько шагов назад.              – Не бойся, подойди и погладь, – позвала Сами, а сама подошла к большому белому мешку и начала доставать от туда траву.              Гёсснер с опаской подошла к животному и протянула к нему руку. Слон так же медленно и аккуратно опустил хобот, по которому Аня провела ладонью. Кожа слона была твёрдой и шершавой. Животное сделало шаг вперёд, и Аня тут же отбежала назад, испугавшись.              – Не нужно его бояться, – раскидывая траву у ног Раджи, снова сказала Сами. – Он очень умный у нас, на людей не нападает без причины, особенно на хороших людей, которые приходят с добром.       – Я поняла, просто... ну это же опасно как-то, – протянула Аня, подходя к Сами и вставая за её спиной. Она наблюдала за тем, как слон брал хоботом широкие листья и отправлял их себе в рот.       – Раджи слон принцессы Сати, его очень любит Комэри, играет с ним постоянно, – начала рассказывать Сами. – А Дайэй пристально следит за этим, чтобы они ненароком не обидела Раджи.       –Играет? А кто такие Комэри и Дайэй?– спросила Аня. – И принцесса Сати – ваш лидер, да?       – Да, Комэри и Дайэй члены команды Нёрай, команды принцессы Сати, – пояснила Сами. – Слоны в Индии считаются священными животными, наверное, ты знаешь. Они олицетворяют мудрость, благоразумие.       – Слышала… А вы из Индии?       – Нет, я родилась в Японии, моё полное имя – Хисами Тода. Я всего лишь рассказываю тебе, – уточнила Сами. – Белый слон явился во сне матери Будды, возвестив о том, что родится великий владыка. Слон значимое животное в буддизме.       – А Гандара – это что? Почему вы так называетесь? – задала вопрос Аня.       – Гандара – это название древнего государства в Индии, где активно развивался буддизм, – объяснила Хисами, с любовью глядя на Раджи.       – Сати вернулась, – послышался тихий мужской голос за спиной.              Аня обернулась и увидела невысокого темноволосого монаха. У него была проколота нижняя губа, а на лбу были три темные точки. Он спокойно смотрел на девушек, его лицо не выражало никаких эмоций.              – Уже? Тогда пора нам к ужину, – кивнула Сами. Монах исчез, и Аня поняла, что он – дух.       – А это был твой хранитель? – спросила Гёсснер.       – Да. Его зовут Асура. Он не особо приветливый, не обижайся на него, у него была тяжелая жизнь, – ответила Сами. – Ладно, Раджи, пришла твоя хозяйка.              Девушка погладила слона, и они с Аней развернулись и пошли обратно к дому. Когда они завернули, то Гёсснер увидела троих мужчин. Один был смуглый и лысый, одетый в чёрные штаны. На шее у него было массивное ожерелье. Он сидел возле дома с закрытыми глазами. Рядом стоял полноватый темноволосый мужчина, он был одет в тёмные узкие штаны и цветную рубашку. Третий выделялся своими ярко-красными волосами почти до бёдер. На нём были армейские штаны, а на шее висело ожерелье с когтями, чем-то похоже на ожерелье Йо.              – У нас гости, – сообщила Сами. – Знакомьтесь, Аня.       – Я Кадо, – ослепительно улыбнулся темноволосый мужчина и, взяв руку Ани, невесомо поцеловал её.       – Я Яинаге, – прошептал мужчина, сидящий на земле.       – Водишь врагов? – рыжий был явно недоволен.       – Она не враг, Джексон, успокойся, – спокойно сказал Яинаге. – Она друг. Ты разве не чувствуешь?              Джексон внимательно оглядел гостью и его лицо смягчилось.              – Я Джексон. Ты не участвуешь в битве, здесь как поддержка?       – Да, вы правы, – кивнула Аня.       – К чему все эти вопросы, ты ведь прекрасно знаешь, кто Аня. Ты же видишь это? – раздался мелодичный женский голос.              Это был голос Сати. Она подошла к Ане и протянула ей руку.              – Добро пожаловать! Меня зовут Сати. Это Дайэй и Комери. Прошу прощения, что задержали вас и вы не приступили ещё к ужину, нам нужно было откликнуться на молитву чистого сердца, – произнесла женщина, представив старика и маленькую девочку позади. – Теперь я приглашаю вас разделить с нами ужин.              Аня растерялась, потому что ей впервые в жизни была оказана такая честь. И что за честь? Девушка не знала, что ответить, поэтому просто улыбнулась и кивнула. Сати провела её в дом и усадила за большой стол в обеденной. Он уже был накрыт едой и вокруг него ходила Мами.              – Мы не кушаем мяса, надеюсь, ты не против вегетарианского ужина? – сообщила Сами, усаживаясь рядом.       – Нет конечно, еда есть еда, – пошутила Аня.       – Правильно, я так же считаю, – согласился Кадо и улыбнулся.              Он сел напротив, рядом с ним сели члены его команды. Аня чувствовала себя неловко под пристальным взглядом Джексона.              – Ты ведь дружишь с нашими будущими противниками? – спросил он. – Команда «Рен».       – Вы их следующие противники?! – воскликнула Гёсснер слишком громко.       – Да, но это будущее, и сейчас мы не сражаемся, – мягко проговорил Яинаге.       – Я знаю, лишь хотел узнать, как у них дела, – объяснил мужчина.       – Ну, когда мы виделись, все у них было в порядке, – пожала плечами Аня.       – Хватит уже о битвах, это все лишь временное, мы здесь не для этого, – сказал Дайэй. – Поблагодарим за пищу и приступим к ужину.              Все члены Гандары сложили ладони в молитве и закрыли глаза. Аня вновь почувствовала себя неловко. Она не была приверженцем какой-либо религии, скорее, она была атеистом, который верит в духов, поэтому на время молитвы Гёсснер просто закрыла глаза и мысленно начала благодарить Великого Духа и Великих людей. Молитва была окончена и члены Гандары приступили к трапезе. Блюд на столе было немного, всё было растительное, но и питательное. Конечно же без риса не обошлось.              – Попробуйте это, – сказала Комэри. – Они сладкие.              Она указала пальчиком на тарелку на которой лежали коричневые шарики.              – Не тыкай пальцем, – одернул её Эон. – Я же учил тебя манерам за столом.       – Да, но ты учил китайским манерам, а мы не в Китае, – заметила девочка.       – Но тыкать пальцем в еду нельзя в любой стране! – возмутился мужчина. – Ладонь!              И он ладонью указал на тарелку с неизвестным яством.              – В Индии принято кушать правой рукой, потому что левая считается нечистой, – сказала Сати. – Это сладость называется гулаб джамун, попробуйте, она очень вкусная. Комэри не может оторваться от них, поэтому приходится готовить их каждую неделю.       – У вас они лучшие, – похвалила Комэри Сати.              Аня протянула правую руку и взяла шарик. Он был слегка жирным и очень мягким, присыпанным сверху измельченными фисташками. Гёсснер откусила кусочек, почувствовала сладость во рту и тут же буквально полностью проглотила шарик.              – Очень вкусно! – сказала Аня.       – Да! – согласилась Комэри и потянулась за шариком.              Сами, сидевшая рядом, протянула Гёсснер бумажную салфетку, потому что руки девушки были замараны жиром. Мами ушла на кухню и вернулась с подносом, на котором стоял чайник и чашки. Она поставила его на стол и каждый потянулся за чашкой, а затем начал наливать себе ароматный чай. Беседы за столом не было, видимо так уж было принято, что во время трапезы нужно молчать.              После ужина Аня вызвалась помочь с посудой, но ей запретили, потому что она гостья, а гостям не положено заниматься с уборкой со стола. Гёсснер вышла на улицу, огляделась по сторонам, но не увидела никого. Двор был пуст. Его ярко освещала полная луна, которую изредка закрывали облака. Аня подняла голову вверх, но звезды затмил свет луны, поэтому их не было видно. Девушке не было страшно, она чувствовала себя в полной безопасности здесь. Она подошла к храму и присела на ступеньки перед входом. Двери в храм были открыты и внутри играл свет от свечей, которые стояли по обе стороны от статуи Будды с множеством рук. Аня с интересом заглянула внутрь, не решаясь войти.              – Это статуя бодхисаттвы Каннон, – раздался голос. К Ане подошёл светловолосый мальчик лет десяти, одетый в монашескую одежду. – У неё 1000 рук и каждую она использует, чтобы помогать людям. Она олицетворяет всё сострадание мира. Если помолиться ей, то можно выйти живым из огня.       – Серьезно? – не поверила Аня.       – Ещё как серьезно! Главное – верить! – сказал мальчик. Он сел рядом и посмотрел перед собой. – Она дарует спасением всем тем, кто обращается к ней.       – Я знаю про неё. В Токио видела её статую, но выглядела она иначе, – она вспомнила их с Йо прогулку, где они проходили мимо статуи божества, замеревший в молитвенной позе: одна рука вверх, а вторая вниз.       – У неё несколько обличий, – сообщил мальчик. – Ты видишь одно из них.       – А этого я не знала, – пожала плечами Гёсснер и улыбнулась. Мальчик был очень интересным, но вот только дух он или человек?       – Ночь красивая, но тревожная, – сказал он.       – Тревожная?       – Да, где-то идёт битва, – нахмурился мальчик.       – Она далеко от нас, – подошла к храму Сати. – Можно не переживать.       – Как всегда спокойна, Сати-чан, – заметил мальчик.       – Ну хоть при гостях меня так не называй, Сенджу, – возмутилась женщина.       – Простите, простите, Сати-сама! – поклонился Сенджу. – Простите старого духа, забылся.       – Старого духа? – удивилась Аня.       – А ты думала, что я человек? – спросил мальчик. – Ах, забыл, ты же не шаман и не чувствуешь. Я посланник ботхисаттвы Каннон, когда-то давно я пришел к Сати из долины Будд.       – Долина Будд? Такая существует? – спросила Аня, внимательно смотря на духа.       – Много всего существует в этом мире, – ответила Сати. – Тебе ли не знать, какие чудеса могут случиться с человеком, когда он того не ждёт.       – Есть такое, – смущенно подтвердила Гёсснер.              Сати и Сенджу замолчали и, казалось, они вдвоём смотрят на то, как огонь танцует в каменном фонаре. Аня обернулась и посмотрела на Каннон. Может помолиться? Кто знает, что там ждёт дальше. В Токио Йо складывал молитвенно руки и о чём-то просил её, а Аня просто смотрела, потому что чувствовала какой-то запрет на чуждую ей религию.              – А можно я... помолюсь? –решилась спросить Аня.       – Конечно же, главное – вера, – сказал Сенджу.       – Только я не знаю, как это делать... надо сложить ладони? – уточнила Гёсснер.       – Да. Правая к левой. Правая рука – Будда, а левая – человек, сложив их, мы позволяем им объединиться. Правая рука помогает левой, а когда ей грустно, то левая поддерживает правую, чтобы она не ушла. В этом и есть смысл спасения всего живого на земле... – улыбнулся дух. – Не бойся своих мыслей и страхов, поделись ими с Каннон.              Аня кивнула головой и вошла в храм. Всё позади неё померкло. Осталась лишь она и Каннон, да пламя свечей. Пахло благовониями. Гёсснер соединила ладони и закрыла глаза. Она углубилась в свои мысли, ушла далеко-далеко, где давно не была. Она увидела своих близких, своих родителей, тех, с кем когда-то общалась... и поняла, что с ними всё хорошо, что они живы. Это было осознание без доказательств. Она поняла это. Но потом её мысли метнулись сюда, в этот мир и стало тяжело. Что-то тут же начало давить и сжимать в груди, стало страшно. Аня поняла, что молиться нужно за этот мир и ему нужно спасение. Она мыслями обратилась к Каннон и попросила даровать им всем силы и мужества, попросила защиту от потрясений и от зла. Она не просила за себя, потому что именно здесь, в этой маленькой комнатке храма, перед этой статуей, поняла, что этот мир может быть уничтожен, и её спасение и возвращение домой – такая мелочь, которая ничем не поможет.              Аня вышла из храма одухотворённая и со слезами на щеках. Сати сидела одна. Она ничего не стала спрашивать. Продолжала светить полная луна, танцевал огонь в фонаре.              – Стало так легко... – сказала Аня, садясь рядом с Сати.              Женщина мягко улыбнулась.              – Я рада, что тебе это помогло. Впереди нас ждёт тяжёлое испытание, нас всех, – Сати нахмурилась и её лицо стало тяжелым. – Хотелось бы обойтись без битв, без смертей, но без этого никак.       – Вы про официальные бои?       – Нет, совершенно не про них, к сожалению. Нас ждёт битва куда страшнее, опаснее, чем эти. Эти бои – всего лишь путь.       – А эта битва, можно ли её избежать?       – Было бы замечательно, но ты ведь понимаешь, что это невозможно.       – Вы не любите битвы, тогда почему вы здесь?       – Чтобы спасти человечество, для нас это самое главное, – улыбнулась Сати. – Я вижу твое непонимание, но таков наш путь.              Аня вздохнула. Она посмотрела на Сати: элегантная, красивая женщина, мудрая, нежная, но при этом и жесткая, смелая и сильная. Рю влюбился бы с первого взгляда. Гёсснер усмехнулась своим мыслям.              Тишину резко разорвали шаги. Кто-то приближался. Сати встала на ноги и обратила взор в сторону тропы. Кто-то бежал.              – Неужели? – произнесла женщина.              Из темноты выступила сгорбленная фигура Рю. Сперва Аня не разглядела, почему он нагнулся, но потом увидела, что у него на спине Чоколав. Он был без сознания или же...?              – Рю!       – Аня?!              Шаман был так же удивлен, как и Аня. Но потом он увидел Сати и обратился к ней.              – Прекрасная Сати, помогите, пожалуйста! Мой друг... Чоколав... он умирает...       – Умирает?! Что с ним? – Гёсснер подбежала к Умемии. Она заглянула в лицо Чоколава и ужаснулась. Он был мертв.       – Успокойся, Рюносуке, – спокойно сказала женщина. – Мы можем твоему другу.              Аня обернулась и увидела, что почти все члены Гандары вышли на улицу. Они без какой-либо агрессии смотрели на Рю, скорее с сочувствуя ему. Шаман подошёл к храму и аккуратно положил Чоколава возле ступеней.              – Сати-сама, пожалуйста, сделайте что-нибудь, – взмолил он.              Аня закрыла лицо ладонями и отвернулась, чтобы не видеть мертвого Чоколава, чья одежда была замарана кровью. На её плечо легла рука – подошла Сами.              – Не переживай, мы поможем, – успокоила она.       – Но он же мертв... – прошептала Аня.       – Сати-сама вернёт его, смотри, – улыбнулась Сами.              Аня увидела, что Сати взяла в руки посох, взмахнула им и над телом Чоколава появился огромный Будда, а рядом с ним еще два, но меньше по размеру.              – Это истинная форма Сенджу, – сказала Сами.              Огромный Будда опустил свою руку и дотронулся до лба Чоколава, и появилось сияние.              – Он в Аду, – сообщила Сати.       – Что? Что это значит? – воскликнул Рю. Сейчас он не подходил и не пытался вмешаться.       – Это значит, что его душа встретила то, что заслужила. Но это лишь сделает его сильнее, я ведь права, воин? – улыбнулась женщина. Она еще раз взмахнула посохом и сияние ослепило всех. – Ты правда хочешь этого? Хорошо, я исполню твою просьбу.              Аня понимала, что этот диалог происходит между Сати и Чоколавом, но не могла представить, о какой просьбе они говорят. Будда продолжал держать руку надо лбом шамана, пока тот не пошевелился. Чоколав медленно дернул кончиками пальцев. Сати увидела это движение, она опустила посох и отозвала духа.              – Он вернулся, – сказала она.       – Всё? – удивилась Аня. – Почему так быстро?       – Быстро? Это тебе так показалось, – заметила Сами. – На самом деле процесс воскрешения куда дольше. Мы оставим вас.              Рю уже успел побеждать к другу и начал ему помогать подняться, придерживая под спину. Чоколав открыл глаза и что-то начал говорить.              – Это какое-то нечто, – восхитилась Аня. – Да как вы это делаете?       – Это божественная сила, – ответил Рю. – Невозможно, невозможно. Умер, а его вернули. Это чудеса какие-то, – мотала головой Гёсснер.              Чоколав резко подскочил на ноги, аж Рю повалился назад. Он начал смотреть по сторонам и принюхиваться.              – Мне нужно уходить, им нужна моя помощь. Сати–сама, спасибо за вторую жизнь и я с честью стану тем, о ком вы говорили, – сказал он, поднял вверх руку и одним мощным прыжком взлетел вверх. Аня увидела, как силуэт Чоколава бежит по ночному небу, которое освещает луна.       – Кем? Кем? Кем он станет?! И он что...       – Он попросил воскресить его слепым, – объяснила Сати. – И ты всё узнаешь в своё время, Рюносуке.       – Сати-сама, расскажите мне, пожалуйста, я хочу стать вашим учеником, пожалуйста, расскажите мне в чём секрет этой божественной силы! – Рю упал к ногам женщины.       – Секрета нет, поднимайся на ноги, – попросила Сати. – Для начала, я расскажу тебе о том, кого ты видел. Буддизме существует четыре основных божества: Нёрай, Босацу, Мёо и Тэн. Нёрай – это те, кто достиг полного просвещения, высшего совершенства. Босацу – проповедуют закон Будды всем живым существам, потому что Нёрай, достигнув просвещения, уже не может оказывать помощь живым. Мёо – светлые цари, которые борются с неверием, врагами буддизма и олицетворяют гнев Будд, который возвращает всех на путь просветления. И Тэн – выполняют роль хранителей буддийской истины, они являются покровителями какой-то конкретной области жизни людей. Сейчас ты видел перед собой силу первых, но если будет другая ситуация, то в дело вступят остальные... Понимаешь, Рюносуке?       – Да, я понимаю, да... но Сати-сама, почему вы помогли мне... два раза?       – Любая душа заслуживает спасения, независимо от того, какая она – злая или добрая, тёмная или светлая, – сказала Сати.       – Я полностью согласен с вами, – сказал Рю, похоже он успокоился.       – Тебе стоит возвращаться, – напомнила Сати. – Но ты можешь приходить в любое время. Двери нашего храма всегда открыты для тебя.       – О, благодарю, благодарю, – Умемия начал кланяться и уходить спиной к тропинке. Он даже и забыл про Аню, которая подорвалась идти с ним, но женщина остановила её.       – Не нужно, не ходи, тебе лучше отдохнуть, ты многое за сегодня пережила, – предложила Сати. – Идём, я приготовлю для тебя постель.       – Вы... мне бы вернуться, а то... – Гёсснер представила гнев Анны.       – Рюносуке знает где ты, не думаю, что за тебя будут переживать.              Аня вздохнула и кивнула. На самом деле ей самой не хотелось возвращаться и видеть очередной бой. Она устала от них и будь её воля, то больше бы и не видела этого всего, осталась бы здесь и сидела на ступеньках храма. Но пока что она осталась на ночь.