Dear future husband...

       Можно ли влюбиться в кого-то и не понять этого? Конечно, можно. Люси, например, этого не поняла даже тогда, когда сердце в ритме вальса зашлось и упало в пятки, стоило ей только бросить скромный взгляд из-под длинных ресниц на холодного, статного парня, что был чуть поодаль от главных героев вечера в великой столице. Первая встреча и неугомонный стук сердца после. Лёгкое переживание, заменяемое навалившимися проблемами. И мысли. Мысли не девали вздоха сделать и заснуть не позволяли, с головой в розовое пушистое одеяло погружаясь. Не мысли, а мюсли. Люси их на завтрак вместо омлета поедала и была готова подавиться этим сладострастием из фруктов и орехов, молоком перемешанных. Но она же не одна такая была. Не одна она страдала. Не она одна делала вид, что всё хорошо, и на громкие слова согильдийцев о том, что ей замуж за Нацу надо, только улыбалась, будто ничего страшного, ей это даже приятно. Друг не обидеть, а мысли свои оставить при себе. Вот и всё. Оставалось забыть об этом человеке навсегда.        Жаль, что эти муки преследовали и человека, на которого так скоро, так быстро запала Люси. Жаль, что этот человек, в отличие от неё самой, был готов решительно делать шаги к ней. Или стоит сказать, к счастью для блондинистой головы бедолаги. Маленькой беды, что свалилась на голову Роуга одним осеним вечером. С того дня было сложно выкинуть из головы неуклюжую Хартфилию, единственную из рода Хартфилиев. То ли это был взмах ресниц, то краткая, ласковая улыбка обращённая не ему. Он уже и не вспомнит, в какой момент подумал о том, что хотел бы провести с ней желательно всю оставшуюся жизнь. Знаете, как это бывает в фильмах или книгах, где всё красиво и долго, муторно. У них произошло быстро, без предисловий. Что-то в сердце попало и покидать не захотело. Только вот, один понял, вторая для себя в неведении осталась, мешая любовь со страхом, банальным уважением и некой кротостью своего характера.        Их местом встречи стала библиотека. Общая любовь к книгам позволяла провести время наедине (в эти покои мира и тишины едва ли заходил кто-то, кроме Леви и Руфуса). Окунуться в мир иллюзий и вынырнуть в настоящее с улыбкой на губах, потому что угольные волосы падают на красивое лицо, а черты лица напрягаются, а длинные пальцы пытаются убрать эти непослушные прямые локоны. И ничего у него не получается. А Люси остаётся только наблюдать, смотреть на это, будто на восьмое чудо света, пытаясь стереть с лица слишком влюблённую улыбку. Она же не влюбилась. Быть того не может. Только в какой-то момент она замечает на себе его долгий взгляд, а в следующий она уже отворачивалась от него, чтобы он не увидел покрасневших щёк. Не так, не то. Она сходит с ума, это уж точно. Какая влюблённость?        Когда она зависла на мгновение, не донеся ложку до рта, оставив попытку понять смысл своих действий, Люси поняла, что и сам Роуг ведёт себя странно. Зачем ему участвовать в её смехотворной задумке? Это же не имеет смысла. Может, он просто поддался волне? Или своему лучшему другу? Когда Люси не смогла объяснить действия Роуга, как она предполагала, связанных с этим чёртовым списком желаний маленькой капризной девочки внутри Люси, она начала думать, что может она испытывает к нему не просто уважение, а он к ней не просто раскаяние за ту надменность. Это всё так тупо, так глупо. И она тоже глупая. И Роуг глупый. Все они глупцы. Однако отпустить эти мысли она так и не смогла. Уже никогда не сможет. Ложка так и осталась в тарелке, а завтрак остался недоеденным. В такой момент ей точно нужен был не завтрак, а ответы на свои вопросы. Резкая решительность, из самых недр души, побеждает в ней голод. Такая решительность у неё в битвах возникает, заставляя до конца стоять на ногах, когда ноги то уже и не могут держать.        В вечном шуме гильдии библиотека кажется чем-то неземным. Люси осматривается бегло, пытаясь найти того, кто ей нужен. Щёки горят и дыхание прерывистое не может в норму восстановится — она стремилась к нему так быстро, как только могла. Ей, казалось бы, жизненно необходимо было увидеть его и сказать, что вот сердце у неё из-за него заходится быстро и скоро точно сердечный приступ будет, возьми ответственность, на самом-то деле. Но сейчас она на месте застывает, забывая обо всём, что в голове настойчиво крутилось и не давало даже вздоха сделать. Ей надо позвать его, сделать хоть что-то, чтобы не быть идиоткой окончательно. Она же не идиотка. Она просто влюбилась. Какое сумасшествие и безрассудство. На секунду ей даже кажется, что всё зря и его участие в помешательстве парней над дневниковой записью — попытка посмеяться над ней. Нынешний Роуг ни за что бы так не поступил. Даже сейчас она помнит, как первым дело после вступления он извинился перед ней за то, что было сделано. Пускай и прошло времени слишком много. Пускай Люси давно его простила. Вдох-выдох. Люси решает, что если не сейчас, то когда? Тянуть с этим не имеет никакого смысла. Ноги, конечно, сразу ватными становятся и едва ли выдерживают свою хозяйку, а по рукам дрожь идёт. Мысли в голове как-то путаются. Люси не представляет, с чего начать. Будет ли лучше сразу сказать о своих чувствах? Или лучше промолчать? Дождаться сначала его признания?        — Роуг, — рот сам открывается и говорит. Она не контролирует это. Только смотрит на него таким удивлённым взглядом, будто это и не она была. Не она позвала его. Её голос позвал его. Всё её нутро. Роуг тут же оборачивается. Конечно, он знает, что она пришла. Люси и подумать не могла сейчас, что Роуг задолго до того, как она вошла в эти двери, узнал, что она придёт. Запах. Конечно. Почему же он тогда делал вид, что не замечает её? — Роуг.        Люси повторяет его имя, уже сама, своим голосом, своим ртом, своим тоном. В этом тоне она объясняется в любви. В этом тоне она выражает все свои чувства. Она не говорит, что любит, не говорит, что он ей нравится. Она повторяет его имя так, будто от этого зависит вся её дальнейшая жизнь. Повторяет и не может остановится. Как мантру. «Роуг». Ей кажется, что ещё немного и она разрыдается. Осядет на пол и заплачет от всех чувств, что переполняют её. Люси давит в себе этот порыв, руками за горло держит и душит, воздух перекрывает. Но имя его повторяет. Роуг встаёт из-за стола и быстро обходит его, будто за секунду может забыть о том, что в его голове роется. Так быстро, что Люси забывает о словах. Теперь она только смотрит на него. Так пронзительно и тихо. Словно если она скажет что-то, то он, как бешенная собака, сорвётся с цепи и покусает её. Люси знает, что он не сорвётся. Что он не покусает. Не её.        Роуг её лицо в свои холодные ладони берёт и смотрит прямо в глаза. Люси молчит, глаза хочет отвести, но смотрит. Не смеет так поступить. Ведь если отведёт, то всё будет бессмысленно. Она не знает, что ей сказать. Не знает, что хочет услышать. И хочет ли вообще что-то слышать от него. Пока она слышит только тишину. И это не больно. Нет. Это заставляет думать, размышлять. Люси слышит тишину и не может понять, когда это должно закончится. Но глаза закрывает. Поддаётся какому-то порыву. Видимо, только этого ждал Роуг. Он приближается и оставляет на её губах целомудренный поцелуй. Вместо тысячи слов и долгих взглядов. Всё так быстро, стремительно. Почти холодно. Традиционно. Люси нравится. Люси нравится Роуг. А Роугу нравится Люси.