Близнецы

Так бывает, говорил себе Джон. Это закономерно. Это не могло не произойти, если ты живешь с Шерлоком. Избегать этого, по меньшей мере, глупо, а, что бы там Шерлок ни говорил, Джон глупцом не был. Просто за три месяца жизни с удивительным, невероятным, гениальным, исключительным Холмсом, он сошел с ума. Это было неизбежно, говорил себе Джон, стоя под холодными струями воды. Воздух в ванной был горячим, душным, насыщенным запахом Холмса. Зеркало запотело, на кафеле образовались капельки сконденсированного пара, а на одной из плиток остался отпечаток пальцев Шерлока. Как раз там, где он бы искал опору, если бы… С этим уже ничего не поделать, говорил себе Джон, сдавшись, меняя температуру воды на более высокую и опуская руку вниз. Не надо было заходить в душ сразу после Шерлока. Так бывает, повторил себе Джон два дня спустя. Это не могло не произойти, если ты живешь с Шерлоком. Просто за три месяца жизни с ним Джон Уотсон сошел с ума, и теперь у него двоится в глазах, потому что Шерлок стоял у каминной полки и читал материалы последнего дела, и Шерлок сидел в кресле, лениво перебирая струны своей скрипки. - Джон! – оба Шерлока мгновенно повернулись к нему, едва он вошел. Когда они приосанились, разглядывая его цепкими шерлоковыми глазами, Джон издал какой-то непонятный звук и обессилено прислонился к стенке. Когда второй Шерлок, который сидел в кресле, встал и оба сделали синхронный шаг к нему, Джон хотел было сползти вниз по стене, потому что, казалось, вместо ног у него – мокрая вата, но потом вспомнил, что он все же солдат, врач и человек, выдержавший Шерлока на протяжении трех месяцев, и, собрав ошметки своих душевных сил и направив их в дрожащие колени, решил встретить свое сумасшествие стоя. - Джон, я… мы тебе все объясним, - сказал второй Шерлок. - Вот только не надо терять сознание, - добавил первый. Сознание-то останется при мне, а вот здравый смысл, кажется, я потерял еще по дороге, нервно усмехнулся про себя Джон. - Мы… в общем, нас всегда было двое, - начал первый. - Мы менялись местами. - Да. И… - Шерлок, - устало сказал почему-то первому, тому, который стоял изначально, Джон, поняв,в чем дело. – Я же просил тебя больше этого не делать. Тот только удивленно поднял брови, а второй внезапно вскинулся: - И как он узнал, что это ты? - Манера речи. - А. - Так я прав? – вмешался Джон. - Нет, - ответили ему хором, потом первый продолжил: - я ничего тебе не подсыпал ни в чай, ни в еду, ни в воду. - Что? Когда? – нахмурился второй. - Баскервиль, - нехотя ответил первый. - Ты проводил на нем эксперимент? - Безобидный. - Договор. - Безобидный, - подчеркнул тоном первый. - Все равно. Ты мне должен следующее дело, - ухмыльнулся второй, а первый только раздраженно вздохнул: - Оно и так твое. - Я имел в виду твое следующее дело. Первый в ответ закатил глаза. - Так… тебя всегда было два? – спросил Джон, по-прежнему глядя на первого. - Да. Он уже говорил это. - И все эти неожиданные смены настроения… - Да. - И скрипка… - Он не умеет играть, - тыкнул первый Шерлок во второго. - Зато я социально адаптирован. Это тебе поставили диагноз… - Все врачи – идиоты, и ты это знаешь намного лучше меня. - Это он не о тебе, Джон, - улыбнулся уголками губ второй Шерлок. Второй Шерлок. Господи. - Так кто из вас кто? – Джон решил не нервничать без повода, а принять эту ситуацию как данность. Шерлок всегда был непредсказуем. Теперь понятно, почему. - О, - второй Шерлок подошел к нему ближе и протянул руку: - Позволь представиться. Гордон Холмс. Гордон. - Отлично, - вздохнул Джон, пожимая протянутую руку и разглядывая Гордона и Шерлока, пытаясь найти внешние отличия. Казалось, что перед ним один и тот же человек в двух экземплярах. Только если присмотреться, можно было заметить, что у Гордона глаза светлее. Волосы у обоих Холмсов завивались в кудри, но у Шерлока они были немного длиннее. Шерлок был напряжен и нахмурен, в то время как Гордон… - Можешь уже отпустить его, - сказал Шерлок, и Джон только сейчас заметил, что до сих пор держит руку Гордона. То есть, понял Джон, попытавшись разжать ладонь, это Гордон держит его за руку. Когда Джон заглянул в улыбающиеся глаза… - Так это ты был тогда, у Бейкер-стрит? - Да. А в морге ты встретился с Шерлоком, - улыбнулся Гордон. - Дело «о зеленой лестнице», как ты его назвал тогда, было моим. Следующее, согласно договору, принадлежало Гордону. - Ясно, - Джон попытался уложить это все у себя в голове. Казалось, его мозг сейчас находится отдельно от тела, будто чужой инородный предмет. - Я же сказал, можешь уже отпустить его руку, - первый прошел через гостиную и плюхнулся на софу. - Так почему вы скрываетесь? – спросил Джон, устроившись в кресле напротив Гордона. Теперь его одолевало любопытство. - Ну, согласись, Джон, «Единственный в мире консультирующий детектив» звучит лучше, чем «Два консультирующих детектива», - Гордон поставил локти на колени, а подбородок устроил на сложенные в «замок» пальцы, смотря на Джона сияющим взглядом снизу вверх. - Это я придумал эту профессию. А он всего лишь пришел на готовое, нахлебник, - обиженно сказал с софы Шерлок, повернув голову к ним двоим, - Гордон! – раздраженно выдохнул Шерлок. Тот посмотрел на него, сузив глаза. Братья обменялись взглядами, а Джон испытал ощущение, которое посещало его только при визитах Майкрофта, когда точно такой же диалог взглядами происходил между Холмсом старшим и одним из младших, а он сидел, ничего не понимая. - А почему вы раньше не открылись мне? – прервал обмен безмолвными репликами Джон. - Не было необходимости, - махнул рукой Шерлок. Его брат кивнул, все еще не разрывая взгляда с ним. - А сейчас есть? Братья синхронно усмехнулись. - Да, Джон, сейчас есть, - ответил за двоих Гордон, переводя взгляд на Джона. - Не смотри на меня так, - попросил тот, выпрямив спину. Попадание под фирменный пронзительный шерлоковский взгляд, умноженный надвое, дважды за одно утро уже начало отзываться дискомфортом и предчувствием чего-то нехорошего. - Не бойся, - Гордон понизил голос до приятного кошачьего урчания. Шерлок пружинисто поднялся с софы и подошел к креслу Джона, встав за спинку и положив руки на его моментально напрягшиеся плечи. - Ты же веришь мне, Джон? – ответить «нет» не было никакой возможности, особенно когда вам задает этот вопрос низким чарующим голосом объект ваших мокрых снов и сексуальных фантазий последнего месяца. Однако голос Джону изменил – пересохло во рту и сжало горло, так что он просто кивнул. Он и вправду доверял Шерлоку. В разумных пределах, разумеется, но в целом… Джон подавился вдохом, когда Гордон змеей скользнул на колени перед ним, раздвинув его ноги и устраиваясь на новом месте поудобнее. - Шерлок, если это дурацкая шутка, то лучше прекратить ее, пока не поздно. И если вы мне потом скажете, что это какой-то ваш очередной эксперимент, я вам обоим головы оторву. - И мы не сомневаемся, что это тебе под силу, наш добрый доктор, - предвкушающее улыбнулся Гордон, осторожно поглаживая бедра Джона. - Скажи, Джон, ты же думал обо мне? – проурчал Шерлок Джону на ухо. – Ночью или под утро, когда ты просыпался с тяжестью между ног, ты же думал обо мне, снимая напряжение? Или в душе? - О, мы слышали твои стоны, - довольно усмехнулся Гордон, поглаживая его ноги все выше и выше, плотная джинсовая ткань придавала прикосновению ощущение эротичной щекотки, – на прошлой неделе. - И два дня назад, - добавил Шерлок, зарывшись носом в волосы на затылке Джона, и, глубоко вдохнув, обдал кожу горячим дыханием, жар которого пробрался под рубашку, оседая теплом и вызывая приятные мурашки. - Это невозможно, - Джон схватил запястья Гордона, почти добравшегося руками до паха, - так не бывает. - Бывает, Джон, - заверили его хором. - Более того, это есть уже сейчас. - И если бы ты отпустил мои руки… - …мы могли бы продолжить, - Шерлок провел языком по кромке уха Джона, отчего тот лишь сильнее вцепился в бледные запястья Холмса. Гордон лишь усмехнулся и склонился над ширинкой Джона. Схватив зубами собачку молнии, потянул вниз, отчего у того перехватило дыхание. А далее Джон забыл, что нужно дышать. Гордон зарылся носом в образовавшуюся щель между грубой джинсовой тканью и глубоко вдохнул запах Джона. Шерлок же тем временем заговорил хриплым голосом: - Понимаешь, Джон, в этом мире тяжело найти человека, готового принять меня таким, какой я есть, одного, не говоря уже о нас двоих. Но нам повезло и теперь у нас есть ты. Ты нам подходишь, Джон. Ты нас терпишь. Ты нас любишь. И мы хотим тебя. Целиком. Только для нас двоих. Без всяких твоих незнакомых, скучных, обычных девушек. Руки Шерлока погладили расслабляющиеся плечи и скользнули ниже, к пуговицам рубашки, проворно расстегивая их, поглаживая открывающуюся кожу. - Мы сломаем тебя и соберем заново, Джон. Мы поглотим тебя, заберем у тебя твое сердце, чтобы ты по глупости не отдал его кому-нибудь еще, займем каждый уголок твоей жизни, каждую твою мысль, каждую секунду, отведенную тебе на этом свете. Ты наш, Джон. Сейчас и навсегда. Шерлок склонился над шеей Джона, лизнув и осторожно вобрав между зубов участок кожи над бешено бьющейся жилкой. Джон дернулся, как от удара, а Гордон, высвободив руки из захвата, придержал его за бедра и начал лизать возбужденный член Джона через тонкую ткань. Хлопок постепенно мок, а ощущения проворного языка становились чувствительнее с каждым движением. Шерлок провел руками от плеч до кистей Джона и переплел свои длинные пальцы с его, крепко сжав их и в то же время впившись губами и совсем немного зубами в кожу на шее, оставляя первую метку. Джон задыхался. В комнате было слишком душно, ощущения были слишком сильны, а двух Холмсов было слишком много. И слишком мало. Джон откинул голову назад, открывая доступ ненасытным губам, и начал незаметно для себя толкаться бедрами вперед. Гордон улыбнулся и стрельнул глазами вверх, встречаясь взглядом с Джоном. Раскрасневшийся, с покрасневшими губами, с то и дело мелькавшим между ними языком, Гордон был пределом мечтаний Джона. Только вот в мечтах… Джон высвободил одну руку и запустил ее в волосы на затылке Холмса, не направляя, просто придерживая. Тот одобрительно замычал и наконец начал стягивать с Джона трусы. Ощутив на своем члене тепло и влагу давно желанного рта, Джон не выдержал и, крепко зажмурившись, откинул голову назад, схватившись рукой за подлокотник кресла, а другой сжимая пальцы Шерлока. Тот не преминул этим воспользоваться, завладев его губами и продолжая гладить его плечи, соски, грудь, живот свободной рукой. Медленный ритм движений рта на члене сводил с ума. Хотелось быстрее и глубже и Джон, не удержавшись, осторожно толкнулся бедрами вверх. На его инициативу ответили протяжным стоном. Гордон вернул руку Джона в свои волосы и взял еще глубже. На губах Джон почувствовал усмешку Холмса и тот принялся двигать языком в такт движению рта брата. Джон сжал волосы Гордона в руке и принялся насаживать его на свой член, проталкиваясь в горло, и мыча в губы Шерлоку. Хватая ртом воздух, Уотсон простонал нечто нечленораздельное и попытался остановить ритмичные движения Гордона у себя над пахом, слегка потянув его за волосы. - Стойте… Гордон… - договорить ему не дали, нагло протолкнув язык невозможно глубоко ему в рот, а его член – в горло. Последнее, что Джон почувствовал перед тем, как мир сорвался в блаженную пропасть – дрожащий стон Холмса на губах. Когда окружающая реальность собралась-таки воедино, Джон обнаружил полуголого себя сидящим на обнаженных бедрах одного из близнецов Холмсов, в то время как второй горячей кожей прижимался к нему со спины. Вторым ощущением были извилистые влажные дорожки, которые оставлял за собой юркий язык на шее. Лбом он опирался о плечо Гордона, а тот мягко шептал ему что-то неразборчивое, на что Шерлок иногда вставлял нечто приглушенное, что вызывало тихий смех сидящего впереди Холмса. Обвитый в восемь конечностей Джон чувствовал себя невозможно довольным, переплетя пальцы с обнимающим его талию Шерлоком, делая объятие крепче, и крепче сжимая бедрами талию Гордона. - Джон… - хором выдохнули Холмсы и, обменявшись с братом взглядами, Шерлок потянулся к лежащей неподалеку куче дорогой дизайнерской одежды. Гордон недовольно поджал губы, а потом доверительно зашептал Джону на ухо: - Нет, мне, разумеется, приятно ощущать, как прохладный шелк обнимает мою кожу, а дорогие брюки подчеркивают мой восхитительный зад, но, черт, Джон, ты себе представить не можешь, как же иногда хочется надеть рваные джинсы и мятую футболку. - Вперед и с песней, - ответил ему вернувшийся Шерлок, снова прижимаясь грудью к спине хихикающего Джона и мимолетно целуя его в плечо, - теперь дома можешь хоть спать в них. Но только попробуй явиться в таком виде в Скотланд-Ярд – поедешь к маме, – Гордон сузил глаза, и тот с удовольствием добавил: - на год. - Тиран, - выплюнул Гордон, прижимая Джона ближе к себе. - Лоботряс, - не остался в долгу Шерлок, обнимая Джона крепче. - Педант. - Разгильдяй. Тебе вообще сколько лет? Тридцать или тринадцать? - Вы меня сейчас… задушите, - Джон уперся руками в плечи Гордона. - О, - братья хором выдохнули и слегка ослабили хватку. Шерлок повернул его лицо к себе и прижался к нему губами. Чья-то рука снова легла на его полувозбужденный член, другая – скользкая и холодная – скользнула ему между ягодиц, третья – влажная от пота – гладила его грудь, четвертая обхватила его покрепче за талию, прижимая к влажной груди. Одни губы выпустили его из сладкого плена, и другие тут же заняли их место. Шерлок прижимался членом к его пояснице, размазывая смазку по коже при каждом движении, а его рука осторожно растягивала Уотсона, смазывая его изнутри. Руки Джона сами собой потянулись к упирающемуся ему в живот достоинству Гордона, на что тот ответил протяжным стоном и углублением поцелуя после первого же прикосновения. Джон таял в переплетении тел, вздохов и приглушенных стонов. И когда уже казалось что вот-вот – и он снова кончит, руки с его члена исчезли, и его приподняли немного выше. Джон почувствовал, как Шерлок подсел ближе, упираясь головкой горячего члена в его анус, а Гордон наоборот, отсаживается подальше, так что Джон чувствует мурашки от внезапной потери контакта спереди. Колени Шерлока скользнули под его бедра, а руки осторожно опустили его на горячий орган. Поясницу будто начали методично и тщательно разрезать на лоскуты, и Джон не сдержал болезненного стона. - Не сжимайся, Джон… - выдохнул Шерлок, останавливая движение. – Гордон! Другой Холмс, до этого заворожено смотрящий на исчезающий в Джоне толстый и длинный член брата, очнулся от оклика и, взглянув на лицо Уотсона, поспешил вернуть контакт и принялся горячо целовать его зажмуренные глаза и закушенную губу, гладить его грудь и медленно опадающий член, спускаясь поцелуями ниже по шее и груди к животу и паху. Снова почувствовав на своем члене горячий рот, Джон испустил дрожащий вздох и, повинуясь низкому бормотанию над ухом, постарался расслабиться. Шерлок снова начал осторожно опускать его на себя, и его нервы, казалось, раскалились от того количества противоречивых сигналов, которые им пришлось посылать в мозг, – боль и удовольствие, удовольствие и боль, – пока это все не смешалось в одно. Едва их бедра соприкоснулись, оба облегченно выдохнули. Гордон выпустил его член изо рта с пошлым «чпок», и Шерлок, осторожно, поглаживая, надавил на его поясницу, а потом провел ладонью вверх, и Джон обнаружил, что его почти уложили на плед на полу, на котором они сидели, а перед его носом покачивался блестящий от смазки член с налитой темной головкой. Джон взглянул вверх и не смог сдержать восхищенного вздоха: темные волосы растрепались от того, что он запускал в них пальцы; лицо раскраснелось от возбуждения, причиной которого был он; губы распухли от того, что только что так восхитительно сосали его член. Дважды. Джон уперся в плед локтем и, взяв член Гордона в другую руку, прижался к головке губами, осторожно и медленно проталкивая ее глубже и не разрывая при этом зрительного контакта. Гордон, возбужденный до крайности, протяжно застонал от такого зрелища и с каким-то выражением жалобного удовольствия на лице запустил руку в его отросшие светлые волосы, осторожно надавливая и призывая взять глубже. Джон запечатлел его лицо в памяти и, закрыв глаза, позволил себе захлебнуться в похоти и удовольствии. Шерлок медленно двинулся назад почти на всю длину и так же медленно – вперед, снова выдыхая, когда его яйца прижались к мошонке Джона. Повторив маневр снова, так же одуряюще медленно, он услышал гортанный стон Джона и ответный – Гордона. Странно и возбуждающе было это – смотреть со стороны, будто в зеркало, как его брат-близнец имел в рот его возлюбленного. Если постараться, можно было представить, будто это он на месте Гордона. Одновременно. Картина была возбуждающей до нытья в яичках, а слабо всколыхнувшаяся ревность только усиливала остроту момента, заставляя реальность расплываться на грани сознания и двинуть бедрами чуть-чуть быстрее, чуть-чуть жестче. Двигаться стало легче, и Шерлок приподнялся на коленях, меняя угол и силу, снова вызывая стон Джона. Не удержавшись, он провел ладонями по сильной спине вверх, от поясницы до шеи и, схватив Джона за плечи, сильнее насадил на себя. Зажмурившись от удовольствия и начав двигаться в Джоне плавными, ритмичными толчками, Шерлок наклонился вперед и принялся лихорадочно вылизывать соленую кожу между лопаток и рубцеватую – на шраме. А после не в силах продолжать, прижался лбом к влажной спине Джона и сосредоточился на коротких, быстрых и глубоких движениях тазом, каждый раз вызывая короткие стоны и редкие всхлипы Джона. Джон обеими руками до побелевших костяшек вцепился в бедра Гордона, хаотично двигая языком и стараясь унять рвотный рефлекс. Гордон зарылся обеими ладонями в его волосы, мягко, но настойчиво сжимая и притягивая его голову ближе к паху. От запаха пота и захлестывающих волн удовольствия – рывки-толчки сзади, твердый член во рту, руки-губы-языки на спине и в волосах – у Джона кружилась голова, и он старался сильнее насадиться на Шерлока сзади и сильнее всосать в горло член Гордона спереди. На какой-то момент задумался, кто из них кончит первым… …и почувствовал неожиданную пульсацию во рту и горькие струи прямо в горло. С непривычки Джон закашлялся, отталкивая Гордона, который, однако, ничуть не смутившись, со стоном подполз ближе и прижался к его губам, вытягивая свою сперму, лаская его рот языком и успокаивающе гладя Джона по щеке. Джон обнял его за талию, чувствуя его дрожь. Шерлок выпрямился и притянул его к груди, а Гордон в третий раз склонился над его членом, вбирая его в рот и сразу начав усиленно сосать. От двойной стимуляции Джон почувствовал приближение пика, потом как соскальзывает с него во второй раз за этот вечер. Шерлок вошел в Джона как можно глубже, по самое основание, смакуя тот момент, когда партнер кончает, когда сильные мышцы сжимаются вокруг него, твердого и толстого, делая ощущения ярче, слаще, хотя куда уж дальше. Шерлок вдруг всхлипнул, толкнулся в Джона еще раз, прижавшись к нему невозможно близко, и внезапно почувствовал, как волна прокатывается и сквозь него, утягивая его вниз, в свет, в ослепительное удовольствие… Джон лежал на пледе наполовину на боку, наполовину на спине, укрытый одеялом. Сзади поднималась и опускалась в такт дыханию твердая грудь Шерлока, а спереди, доверчиво уложив голову ему на плечо, прижимался Гордон. Ноги-руки переплелись в тепле под тканью в тесных объятиях. - Нам все равно нужно будет пойти на кровать, - прошептал он. - Угу, - согласились спереди. - Потом, - ответили сзади.