Память

Память… Это то, что согревает сердце и душу. Поддерживает, дает веру. Гарри был уверен, что в последней решающей битве ему помогала и память. О родителях. Да, пусть он не помнил тепла их рук, но он знал, как его любили. Порой он прикрывал глаза и ему казалось, что он сейчас, вот сейчас вспомнит запах мамы. Родной, щемящий. И тогда на глаза наворачивались слезы. Ну и пусть… Мужчины тоже плачут. Плачут от горя, боли… Колдография — вот и все что осталось у Гарри Поттера. Мальчика, от которого все что-то ждали. Хотели. Требовали. Гарри часто водил пальцем по колдографии, по рыжим волосам мамы. Он обожал ее цвет волос. Рыжий, словно теплая осень, рыжий… Прекрасный цвет. Хотя Джинни тоже была рыжей. Но какой-то уж слишком другой. Не такой. Поттеру вообще, честно сказать, она не нравилась. Нет, как подруга — это одно, но как будущая спутница жизни… Нет и нет. Хотя девушка думала иначе. Но правда рано или поздно все равно выплывет наружу. Правду так сложно скрывать. Отец… Сохатый. Джеймс Поттер. Взбалмошный заводила, балагур. Гарри прикрывал глаза и как наяву видел Сохатого. И казалось, что он приближается, приближается… Окутанный сиянием магии. Да это и было правдой. Они всегда были и будут с ним. Его родители. Лили и Джеймс. А еще был Северус Снейп… И Гарри морщился. Хмурился. И тушевался под подозрительными взглядами Джинни. Хогвартс отстроили после войны и многие вернулись, чтобы продолжить учебу. Вернулся и Гарри. И покусывая кончик пера, украдкой посматривал на Снейпа. Мрачный Северус Снейп. Совмещающий обязанности директора и зельевара. Впервые Поттер оказался у него в апартаментах, когда ему стало плохо прямо в коридоре. Снейп не отвел тогда молодого человека к колдомедику. Снейп привел его к себе. — Мистер Поттер, как вы себя чувствуете? — голос словно из стали. — Спасибо. Лучше, — осматриваясь вокруг, отмечая, что лежит на диване. Мрачно и немного пугающе. Как и сам хозяин комнат. И все же, как бы это не казалось абсурдным, им удалось найти общий язык. Правда не сразу. Гарри нужна была помощь. После битвы у него были частые головные боли, головокружения и Снейп объяснил это слишком долгим «контактом» с Темным Лордом. И предложил помощь. Будучи сильным легилиментом директор Хогвартса действительно мог помочь Гарри. И тот не отказался. Убеждая себя, что приходит лишь затем, чтобы снять напряжение и боль. Вспомнились обрывки беседы. Поттер тогда спрашивал ненавидит ли Снейп и сейчас его отца. — Нет, мистер Поттер. Уже нет. — А мама? — Что? — поджимая узкие губы. — Вы любите ее? И Снейп тогда так посмотрел, что Поттер испугался, что его вышвырнут вон. — Память — это нить, которая порой нам помогает выжить и победить, — чуть глухо, не сводя глаз, словно желая заглянуть в душу. — Берегите ее, мистер Поттер. И еще Гарри волновался, что Снейп может увидеть образ отца. Сохатого. И Лили… И тогда… Тогда вспыхнет старая обида. И он — Гарри не сможет больше приходить. И от этого почему-то стало горько. И однажды Гарри не выдержал и признался Северусу, правда не до конца, не оговаривая все, понимая, что наверное сейчас мелет сущую ерунду. И долго смотрел в антрацитовые глаза. Глубокие, словно омуты. — Нет, мистер Поттер. Нет… И Гарри так и не понял, что значит «нет». Он лежал на диване, после очередного «сеанса». А потом задремал. И не знал, что Северус Снейп заботливо накрыл его пледом. Ему снился сон. Хороший сон. И там был Северус. И Гарри чуть улыбнулся во сне. И не видел теплоты в антрацитовых глазах. Но когда-нибудь… Они посмотрят друг на друга и не побоятся отвести взгляд. Северус и Гарри. И тогда… Тогда, то что видит во сне молодой человек с глазами цвета июльской травы, обязательно сбудется.