Through cotton and clouds (Сквозь хлопок и облака)

Когда ты был маленьким, для тебя не существовало никакой музыки. Некоторыми днями ты лежал на спине, глядя в потолок и слыша приглушенные звуки того, что потом оказалось телевизором. Но, никак не музыкой. Тебе нравилось слышать тикающий звук, который дождевые капли оставляли после ударения о почву снаружи. Земля была выше, чем ты, закрытый в подвале. Ты жил под жизнями других. Потребовались кровь и страх, чтобы освободить тебя. И ты бежал, бежал с той маленькой рукой, плотно прижатой к открытой ране на шее. Ты убегал, спрашивая себя, почему это тебе так внезапно захотелось жить. Впервые ты услышал музыку будучи в машине Юкими. Это было тогда, когда ты все еще боялся двигаться. Ты не привык к тем длинным ногам и длинным рукам. Ты хотел снова оказаться в своем маленьком теле, чтобы было удобней спрятаться. Это был первый раз, когда ты отправился вместе с Юкими. Он купил тебе немного новых вещей, потому что старые были малы. Казухо запрятала их, ей совсем не хотелось выбрасывать их. Ты хотел сказать ей уничтожить их, сжечь, но ты промолчал. Ты больше не чувствовал себя ребенком. Ты не видел, как Юкими прикусил губу, смотря на тебя. Ты смотрел из окна автомобиля и Юкими включил радио. Раздался неприятный звук. Ты закрыл уши руками, да, ты все еще мог слышать. Юкими поспешно вставил кассету в кассетный плеер. На этот раз звуки ощущались нежнее, почти как вода, заливающаяся в подвал в дождливые дни, как плесень, мягко проросшая в том месте, где ты жил. Ты медленно переместил свои руки на колени. Юкими улыбнулся, глядя на дорогу перед собой. Ты отправлялся на миссию, ты собирался убивать, но все же ты был близок к спокойствию, что не ощущал ранее. С тех пор Юкими всегда выбирал какую-нибудь музыку, когда вы были дома. Джаз, поп, классическая музыка. Тебе нравился Питер Габриэль. Ты не понимал ни одного слова. Но, сидя на полу вместе с Юкими, этого было достаточно. Ты не пытался искать какой-либо другой смысл. Потом твои уши начали заполняться облаками и хлопком. Звуки мира, звуки жизни, которой ты боялся до этого, они стали более далекими. А расстояние заставляет желание расти. Когда ты встретился с Михару, это все уже началось. Крики в тот день были приглушены, они отдавались эхом в твоих больных ушах, открытый рот Михару, ты знал — он кричит, что есть силы. Ты желал слышать те крики. Ты хотел думать, что именно эти крики делают тебя глухим. Михару нравилось петь. Однажды, он рассказал тебе о своем отце, который заставлял его слушать музыку, когда он был маленьким. Он говорил это точно в твое ухо, поэтому тебе было слышно. Ты не помнил своего отца, но много раз воображал его лицо, полное отвращения, когда он впервые увидел тебя. Каждый раз, когда Михару пел, ты смотрел на его губы, стараясь поймать ритм, что не был слышен. Ты не знал, как нужно петь. Ты не знал как свистеть. Была весна. День был теплый, и пальто на твоих плечах было чуть тяжелее, чем обычно. Казухо твердила, что тебе нужно есть больше. Ты был в Бантене вместе с Михару. Юкими доставил тебя туда, боясь за твое здоровье, а ты хотел, чтоб он беспокоился меньше. Михару шел рядом, стараясь сохранять один темп, в тишине. Он понял, что молчать с тобой лучше, чем болтать. Ты был благодарен. Это было под деревом. Ты не знал, что это за разновидность дерева, никто не учил тебя отличать одно от другого. Но на нем были листья, свежие листья, и этого было достаточно. Михару поднялся к тебе на носочках и коснулся рукой твоего уха. Его кожа была здоровой и твое тело отреагировало жаром на прикосновение. — У тебя есть какое-нибудь желание, Йоитэ? Ты взглянул вверх, на свежие листья над головой. Ты помотал головой. — У меня есть желание. Ты посмотрел на лицо Михару, что было так близко к твоему. Ты взглянул на него, тебе не нужно было ничего спрашивать. — Я бы хотел, чтобы ты был со мной. Без всякой причины. Не потому, что я нужен тебе, чтобы исчезнуть. Его губы слегка коснулись твоего лба. Ты закрыл глаза, свет, льющийся сквозь листья оставлял на веках узоры. И ты побежал так, точно как в тот кровавый день годами ранее. Ты добежал вплоть до машины Юкими, твои легкие готовы были взорваться. Это был первый раз, когда он прикоснулся к тебе губами. Когда вы оказались дома, Юкими взглянул на тебя и нежно коснулся рукой щеки. — Если захочешь, можешь послушать здесь музыку, Йоитэ. Ты взглянул на него и кивнул. Ты смотрел на него, подходя к двери. Ты хотел, чтобы тебе позволили жить, хотел сказать «Спасибо» и «Я люблю тебя». Кассетный проигрыватель вливал звуки-следы в маленькое пространство машины. Ты поджал колени. Ты желал, чтобы музыка, которую ты так любишь, чтобы музыка, которую ты больше не можешь слышать, могла стереть то странное покалывание в том месте поцелуя, исходящее откуда-то изнутри и растворяющееся в облаках и хлопке, заполнившем твои уши. Перевод 26.08.2016