Путь отступника

- Значит это правда? -спросила пожилая женщина сидящая на татами у вошедшего человека. Черные глаза лихорадочно блестели, а иссохшие губы то и дело расплывались в улыбке, переполненной темного торжества. - Это правда, Эбизо? То, о чем говорят люди? Неужели Коноха воистину пала? Быстро пересекший комнату мужчина, подхватив по пути бутылку с сакэ, с шумом уселся за котацу. Не предлагая женщине, он припал к горлышку долгим глотком. - Да. - тихо ответил он, наконец взглянув в глаза сестре. - Да, Чиё, или по крайней мере, ослабла настолько, как никогда до этого. - закончил он, взглянув на судорожно сжатую руку с кусочками стекла и разлившийся сакэ. - Раса собирает собрание всвязи с этим событием, мы также приглашены. Широко улыбающаяся женщина вскочила, уже не обращая на него внимания. Быстро пройдя к небольшому шкафу она взглянула на старую выцветшую фотографию, с которой на нее смотрела молодая красивая девушка, держащая свёрток с младенцем и молодой рыжеволосый мужчина, обнимающий ее. Счастье в его глазах всколыхнуло никогда не заживающую рану в сердце женщины. - Сынок... - тихо прошептала она, протягивая руку и проводя по фотографии. - Макино...невестка... - одинокая слеза прокатилась по щеке женщины. - Сегодня счастливый день. - улыбнулась она. - Первый счастливый день за четыре года... С тех пор, как Сасори ушел... *** - Райкаге- сама! - раздался крик в приемной Резиденции. Дверь в кабинет была распахнута с такой силой, что со стен посыпалась штукатурка, а листы со стола разлетелись вихрем, большая часть в окно. - Девятихвостый! Он...АААА!! - РАААА!!! - бешенный рык перекачанного блондина с почти красными от злости глазами и жёлтый покров, окутавший его, было последним, что отпечаталось в памяти у застрявшего в стене незадачливого шиноби. Безразлично взглянувшая на половину тела, торчащую из стенки, пепельная темнокожая блондинка стряхнула несколько кусков кирпича с открытой папки и вздохнув достала из стола бланк больничного листа. - Мабуи!!! Какого хрена?!! - раздался новый крик вышедшего из стены монстра, безжалостно уничтожившего ее остатки. Дверь, находящаяся в десятке сантиметров от пролома одиноко скрипнула, отваливаясь с одной из петель. *** - Значит Хирузен мертв...хммм... - произнес небольшой старик с огромным красным носом, летая из стороны в сторону, перед небольшим озерцом, спрятанным среди скал. Перед ним почтительно склонив головы и стоя на одном колене, находилось несколько шиноби в масках. - Интересные техники использует Коноха. Холод, но визуально ничего и это позволяет запечатать сильнейшего биджу за секунды?...Сраные твари!!! - выкрикнул последние слова старичок, взорвавшись мощной волной КИ, перехватившей дыхание у сидящих шиноби. - Пусть этим займётся научный отдел! Бык, передашь все, что почувствовал при использовании, понял?! - рыкнул он здоровому шиноби, бывшему по росту выше всех здесь. - Хай! - басовито выкрикнул тот, прижав руку к груди. Довольно кивнув, старичок снова задумался. - Кто джинчурики, известно? - спросил он. - Никак нет. - качнул головой другой шиноби, оказавшийся судя по женскому голосу, куноичи. - Подойти ближе не получилось. Сначала не давал хвостатый, а потом место было ритуала облепили АНБУ. Джинчурики и тело Третьего Хокаге были эвакуированы под сильным прикрытием, я приняла решение на отход... - Ты правильно сделала. - махнул рукой начинающей оправдываться куноичи старик. - Разведке на ближайшие две-три недели тоже отбой, пусть не высовываются. В Конохе и помимо Сарутоби, есть занозы в заднице. На всякий случай присмотритесь к прошлой джинчурики. Хрен знает, как она выжила, но как вариант... - Возможно джинчурики кто-то из ее детей... - произнес ещё один шиноби, заставив старика прерваться на полуслове и обратить на него внимание. В отличие от других, этот шиноби не носил маску и стоял расслабленно привалившись к скале. На четко очерченных губах играла надменная усмешка, а в глазах отражалось веселье. Стандартный жилет Джонина был украшен небольшим знаком фиолетового четырехлистного клевера, а протектор на шее был перечеркнут, говоря о принадлежности шиноби к нукенинам. - Что ты сказал?- тихо спросил старик, сжимая кулаки в приступе небывалой злости. Эти слова разбередили одну из ран старого шиноби. - Какие дети? - У Жёлтой Молнии родились наследники. - выплюнул шиноби с огромным презрением. - Убийца наплодил сразу двух выродков от красной сучки. А учитывая ее клан, у Конохи появилось сразу три хороших варианта для сосуда. Это не считая тех огрызков, которые сбежали после того, как Узушиогакуре был уничтожен... - Неважно. - прервал его старик. - Узнать все про детей Намикадзе. Все! - повторил он с нажимом. - Как вы пропустили беременность Кушины Узумаки, идиоты?! - рыкнул он. - Или это саботаж?! - сощурил глаза старик. - На плаху захотели?!! Усмехнувшийся шиноби, принесший эту новость слушая начинающийся разнос буквально утонул в скале, чтобы через несколько минут выйти из земли в нескольких километрах от Деревни. Прислушавшись, он различил тихое поскрипывание и лёгкий перестук копыт по камням. Изображение шиноби слегка расплылось. Аккуратно раздвинув редкие кусты, он вышел на натоптанную дорогу, прямо перед небольшим обозом, где на него с сиденья за лошадью, напряжённо смотрела слегка курносая девушка со смешными конопушками на лице - Привет. - улыбнулся ей брюнет в обычной форме крестьянина. - Подвезешь до Тарги? А то пешком долго. - растерянно почесал он затылок. - Ещё чего! - задрала нос девушка, слегка отворачиваясь от него. - Сам иди, моя Исузу-чан и так устала, таща эту телегу, а тут ты, вон здоровый какой! Улыбнувшийся парень быстро пересек расстояние до повозки. - Исузу-чаааан...- просительно обнял он морду фыркнувшей лошади. - Довезешь усталого путника? А то твоя хозяйка такая бука! - громко прошептал он на ухо лошади, заставляя сидящую на телеге девушку задохнуться от негодования. - Эй!? - выкрикнула девушка, возмущённо смотря на него. - Позязя? - склонил он голову и тыкая непонятно откуда взявшимся куском сахара в губы лошади, тут-же с удовольствием захрустевшей угощением. - Исузу-чан?! Как же так?! - возмущённо начала девушка. - Предательница! - АХАХАХА!!! - рассмеялся странный брюнет, холодными глазами мельком глянув на возвышающийся вдалеке купол Деревни. *** - Мей-сама. - тихо произнес вошедший в палатку шиноби. - Мы закончили... - Сколько? - безжизненно произнесла рыжеволосая девушка потрясающей красоты, на идеальном лице которой, сейчас застыла маска сильнейшей усталости и горя. - Двадцать четыре. - выдавил из себя шиноби с болью смотря на ещё больше сгорбившуюся от страшных новостей девушку. Хотя скорей девочку, не сильно старше его собственной дочери. И тем больнее было видеть, как она страдает после потерь дорогих ей людей, которые пошли за ней, как за надеждой. Девочка, на которой лежит ответственность за всех них. - Ясно. - хрипло произнесла она. - Я встречусь с их родственниками. - продолжила она, потухшими глазами смотря в пустоту и перекатывая в руке небольшой алый комок, от которого исходил страшный жар. - Сейчас пожалуйста, оставь меня. Все остальное потом... - Ещё Мей-сама Коно... - начал было шиноби. - Потом. - всхлипнула девушка, тут же отворачиваясь от него и скрывая потрясающие зелёные глаза, сейчас похожие на горящие изумруды. Изящные пальцы прошлись по нежной коже стирая слезы, безостановочно льющиеся по лицу. - Д-да...простите...- кивнул потрясенный шиноби пятясь к выходу. - Простите. - склонившись в глубоком поклоне, он выскользнул из палатки. Забарабанивший по брезенту дождь, заглушил тихий надрывный плач, свернувшейся на татами, будто котенок, девушки. *** - Сегодня смерть пришла в наш дом. - тихо произнес Данзо. Повисшая после этих слов тишина, ощутимым прессом легла на плечи всех присутствующих. - Смерть, которой безразлично ваше социальное положение, пол и возраст. У нее не было цели, стремлений и каких-либо амбиций. - продолжил он. - Сегодня Коноха столкнулась с тем, чего боится каждая деревня с самого создания такого оружия, как джинчурики. - он на несколько секунд замолк, давая Совету осознать свои слова. - Буйство хвостатого зверя. - закончил он. Прикрыв глаза, он пробежался по лицам присутствующих, считывая малейшие эмоции, чтобы потом проанализировать их снова. Эйдетическая память, которая казалось только окрепла с возрастом, позволяла воспроизвести события и слова, даже спустя годы. - Такое событие происходило лишь несколько раз за всю историю. - продолжил он. - И как это не печально, случай Конохи, самый печальный из всех известных, по количеству жертв. Наше оружие, сильнейший из биджу, ультиматум и сдерживающий фактор для других стран, обратился против нас самих. Он снова замолчал, прокручивая интересные сведения, полученные накануне. - У нас не было шиноби уровня богоподобных братьев Сенджу, либо Учихи Мадары, чтобы победа над Кьюби стала относительно лёгкой и бескровной. У нас не было техник позволяющих запечатать, либо сдержать Девятихвостого и именно поэтому, Коноха, по самим ранним подсчетам, потеряла более двадцати тысяч человек, среди которых, как уже известно, числится практически полторы тысячи шиноби, которые хочу заметить, являются главной ценностью Скрытой Деревни, как ее военная сила, без которой существование самой Деревни ставится под сомнение. Мы не армия Дайме, чтобы позволить себе терять такое количество ниндзя. Думаю, что не солгу, если скажу, что Коноха близка к своему падению, как никогда до этого. Повисшую тишину можно было резать ножом. Люди не всегда любят правду, предпочитая верить, в то, в чем убеждают себя сами. Обиднее всего, когда эта правда, не может быть подвержена даже минимальному сомнению, как было в этот раз. - Данзо-сан. - нарушил тишину Шикаку Нара, потерев переносицу . - Ваши речи красочны и вы сказали очень много, но по факту, не сказали ничего. - произнес он. - На правах администратора собрания, я прошу вас закончить философию и перейти ближе к вопросу разрешения сложившегося кризиса, перед которым встала Коноха. Ведь как вы сказали "Под сомнение ставится само существование Деревни". - Как скажете, Нара-сан. - кивнул Данзо и бровью не поведя на практически выговор от Шикаку. - Благодаря отваге, героизму и мужеству наших шиноби, Девятихвостый был побежден. - продолжил он под вздох Шикаку и нескольких джонинов. - Хоть большая часть работы и была выполнена несколькими шиноби, самоотверженность наших людей, которые вступили в бой с настолько превосходящим их противником, что разницу нельзя даже представить, не знает границ. - Данзо вздохнул. - Но как бы то ни было, все закончил мой дорогой друг и сокомандник, Третий Хокаге, Сарутоби Хирузен. Достигнув такого почетного звания, как Бог Шиноби, Хирузен не посрамил его и в этот раз. - он прикрыл глаза, будто наяву видя молодого Сарутоби. - Он применил неизвестную мне технику и закончил Черную Ночь. - тяжело проговорил он. - Таким образом, Сарутоби Хирузен пожертвовал собой и обеспечил Коноху джинчурики, возможно главным оружием в надвигающихся переменах. - произнес Данзо, слегка прищурившись. - Но остался главный вопрос, который я хочу задать Фугаку Учиха, Главе клана Учиха. Вопрос, который есть у каждого из здесь собравшихся. - спокойно встретил он взгляд лидера Учиха. - Почему при нападении Лиса, все видели в его глазах, додзюцу вашего клана? Взгляды всех присутствующих мгновенно сосредоточились на молодом черноволосом шиноби, сидящим на другой половине стола, прямо напротив Шимуры. Сжав зубы, Фугаку отвёл ничего не выражающий взгляд от ненавистного лица. Сопровождающие его соклановцы не были так сдержаны, сверля Данзо черными глазами. - Уважаемые члены собрания. - тихо зазвучал голос сильнейшего в данный момент Учиха. - Уважаемый Совет. - слегка склонил голову он. - Сегодня траурный день для всех нас, несмотря на кланы и положения, трагедия пришла в каждый дом и горе, которое принес биджу, пришло в каждую семью. - немного помолчав, он тихо выдохнул. - Я не знаю, кто стоит за нападением на нашу Деревню. - коротким жестом оборвав начинающиеся обвиняющиеся выкрики. - Как не знаю и возможности подчинить биджу своей воле. Шаринган на это не способен. - закончил он, смотря в глаза Данзо. - Предупреждая следующий вопрос, клану не известно, каким образом, такой шиноби, как Учиха Мадара, контролировал Кьюби, никаких записей об этом обнаружено не было. - обведя всех присутствующих взглядом, Фугаку продолжил. - По аналитическим данным вашего отдела, Шикаку-сан. - уважительно кивнул Нара он. - Данная акция ставила основной целью, либо сопутствующей, очернение клана Учиха в глазах общественности, что у них, к нашему прискорбию, удалось, каким-то образом проявив наше додзюцу в глазах Лиса. Он замолчал, давая присутствующим переварить все прозвучавшие слова. Сцепив руки и смотря на присутствующих, Фугаку почти считывал их мысли и говоря откровенно, они ему не нравились. Своей речью он смог зародить некоторое сомнение у наиболее лояльных к его клану чиновников, но смотря в глаза некоторых, он видел лишь подозрение. На многих ему было плевать, но некоторые джонины и главное, Данзо, по лицу, которого, что-то прочитать, было сложно даже ему, вызывали опасение. - Я и клан Учиха не располагает информацией, как это было возможно, но попрошу воздержаться от обвинений в наш адрес до окончания расследования. Также, я прошу помнить, что бойцы клана Учиха, вступили в бой с Девятихвостым в первых рядах шиноби Конохи, до особого распоряжения Сарутоби-сама, об отступлении наших бойцов с передовой, что было полностью оправдано в той ситуации. Клан Учиха просит уважаемый Совет провести всестороннее расследование этой ночи и готов предоставить все необходимые для этого силы. - закончил он, склонив голову в покорности. - Вот как... - прозвучал голос Данзо, в прищуре смотревшего на Фугаку. - Похвально, что Учиха столь преданы Деревне. - в безэмоциональном голосе, непонятно как, буквально слышалась насмешка. - Однако, Фугаку-сан не поведал нам о кое-чем важном. - продолжил он. - Не знаю, умышленно или нет, но именно о стадии, либо мутации, тут уж неизвестно, их кланового додзюцу, шарингана, которая все-таки позволяет контролировать биджу. - прозвучали его холодные слова. - Поведайте нам, кто в вашем клане, на данный момент владеет маньгекью шаринганом? - спросил он у пораженного Фугаку, что расширенными глазами смотрел на него. - Маньгекью шаринган? - недоуменно спросил Шикаку, до этого внимательно слушавший Данзо - Что это? Разве три томоэ не предел? По залу пробежали шепотки. Мало кто из гражданских вообще знал, что такое шаринган. - Почему мы об этом не знали?! - возмущенно спросил один из джонинов, носивших на плече небольшую литеру, обозначавшую его высокий ранг. Его товарищ лишь прищурился, затягиваясь сигаретой, что слабо тлела в тени, в которой он был укрыт. - Шаринган способен контролировать биджу? - недоуменно вопросил другой шиноби, с примечательными седыми волосами и закрытым повязкой глазом. Несмотря на его юный возраст, никто не оспаривал его участие в Совете, как ученика Хокаге и как просто сильного шиноби. - Именно таким образом Учиха Мадара был способен использовать Кьюби в памятной битве в Долине. - кивнул Данзо. - И хочу заметить, это было намного эффективнее, чем это делал Хаширама-доно, чей геном просто заставлял биджу впасть в сон. Как видите, клан Учиха скрыл это при подписании договора создания Конохагакуре и создания первых джинчурики, вплоть до сегодняшнего момента, сохраняя стратегически важную информацию в свою пользу, но не в пользу Скрытого Листа. - он слегка прикрыл глаза, смотря на пришибленных Учиха. - Развивая мысль, можно сказать, что Кушина Узумаки, бывшая джинчурики Листа, а вместе с ней и вся Коноха, при любой встрече с Учиха, находилась в большой опасности, особенно во времена Третьей войны, когда среди Учиха было сразу четверо шиноби, отступивших от своего пути ниндзя и предавших деревню. - швырнул он на стол папку с досье, с первой страницы которого на них смотрело лицо мертвой девушки с перерезанным горлом и не до конца погасшим шаринганом, которую за ворот кофты, держала рука в перчатке со знаком листа на запястье. На другом фото, выпавшем из папки, был запечатлен брюнет, поразительно похожий на девушку, что с ненавистью смотрел на судя по всему, фотографа. Горящий шаринган на залитом кровью лице, пробирал до костей. Огромный шиноби в маске медведя, будто котенка держал его за голову, заставляя смотреть в камеру. - Айю и Сайки! - охнул один из Учиха, сопровождающий своего лидера. - Но они же пропали без вести?! - Айю и Сайки Учиха. - кивнул Данзо. - Пропали во время наступления сил Камня со стороны моста Каннаби. Выявлены и ликвидированы нашим шиноби, вместе с диверсионной группой в Танзаку. Цель: убийство нескольких важных особ, отвечавших за снабжение наших войск. Но опустим подробности того времени - произнес он. - В конце-концов мы собрались здесь не обсуждать этих отбросов. - продолжил он, неотрывно смотря на Фугаку. - А выявить виновных в произошедшей трагедии. - Вы считаете, что предательство наших шиноби, а после их убийство, это не та информация, которую нужно было сообщать клану Учиха?! - вскрикнул Фугаку, поднявшись с места. - Вы забываетесь Данзо-сан! Такие сведения должны были быть немедленно переданы в клан, дабы мы сами решали судьбу отступников! Это один из пунктов договора Учиха с деревней, который был ратифицирован самим Первых Хокаге и я не позволю вам самолично решать, учитывать это или нет! - Результатом вашего решения в прошлый раз стало то, что несколько шиноби Конохи, замечу, что именно Конохи, а не Учиха, погибли, а отступник ушел. - холодно проговорил Данзо. - В этот раз было решено не привлекать силы клана Учиха а также снизить число исполнителей, что позволю заметить, было правильным решением. - смотря на злое лицо Фугаку, Данзо позволил небольшой усмешке пробежать по губам. - Также, всвязи с событиями, произошедшими сегодня, шиноби клана Учиха отстраняются от миссий ранга S. - свинцовой тяжестью упали его следующие слова. - Организационная структура полиции, которой заведует клан Учиха, будет пересмотрена в сторону уменьшения количества членов этого клана, в ее составе. Капитан полиции, Сайгон Учиха, снимается с должности командующего. - он больше не смотрел на хватающего ртом воздух, Фугаку, а обращался к остальным членам собрания. Брюнет с длинными волосами, чье имя назвал Данзо, слегка прикрыл глаза, внимательно слушая старика. - Количество мест Учиха в Совете деревни снижается до трех постоянных членов с расширением до шести, в военное время... - Протестую! - перебил Данзо Фугаку. - Вы слышите?! Протестую! - он тяжело дышал, полностью потеряв лицо. - Вы не можете проводить такие изменения без общего голосования! Вы попросту не смеете!! Клан Учиха одни из основателей Конохи и ее политики, такое пренебрежение к нашему клану, унизительно! Нет, это преступно!! Я требую общего голосования немедленно и также поднимаю вопрос о соответствии Шимуры Данзо своей должности, как одного из высших советников! - он замолчал, бешенным взглядом скользя по лицам собравшихся. Шокированные словами Данзо и вспышкой гнева главы Учиха, гражданские, представляющие сектора экономики деревни, жались к стенам от той жажды крови, что он неосознанно проецировал. На лицах некоторых шиноби была видна опаска, но и некоторое несогласие с Данзо, это было важно для Учихи, на некоторых лицах же наоборот было видно удовлетворение, их Учиха также запомнил. Переведя глаза на группу шиноби, что по большей части находились в полутьме и глав остальных кланов, Фугаку сжал зубы. Решение. Оно уже было. Клан Учиха был списан, будто какой-то мусор! - Как это понимать? - тихо спросил он. - Когда вы приняли решение? - обратился он к главам. - Когда повелись на речи этого старика? - Я прошу соблюдать вежливость, Фугаку-сан. - произнес Шикаку, потирая переносицу. - Малый Совет был созван семь часов назад, без участия представителей клана Учиха. - продолжил он. - На этом собрании и была принята реформа, касающаяся вашего клана. Сейчас вы на эмоциях и не можете полностью рационально осознать необходимость этого шага... - Какую необходимость, Шикаку? - безжизненно перебил его Фугаку. - Найти козла отпущения? Осудить невиновных? - он кивнул на Данзо. - Или стать ступенькой на его пути к власти? Это не правосудие, Шикаку, без вины, назначать виновных. Это просто лицемерие. Я прошу уважаемый Совет отменить решение и вспомнить принципы, по которым была создана Коноха. Давайте разберемся в этой трагедии... - Решение принято и обжалованию не подлежит. - впервые за все собрание заговорила старушка, стоящая слева от Данзо. - Вам, Фугаку-сан, надлежит в ближайшее время сообщить об этом клану и выбрать тех, кто будет представлять вас в Совете. Членство Учиха в Совете будет номинально и не потребует принятия каких либо решений... "Другими словами: Сидеть, смотреть и слушать" - мысленно подвел Фугаку, ощущая, как погружается в какую-то бездну и слыша дальнейшие слова старухи будто издалека. - ...через несколько дней в Коноху прибудет Дайме-сама для избрания нового Хокаге, ему будет представлен отчет по проведенным реформам и запрошена необходимая финансовая и материальная помощь для восстановления деревни. В отчет также будет включена информация о так называемом "мангекью шарингане", аналитики Нара за оставшееся время разработают меры противодействия этим глазам и эта информация также будет предоставлена подразделению Щугонин Джюунищи* для возможного противодействия носителям таких глаз. Клан Учиха обязан предоставить всю информацию по данному вопросу. Опустив голову, Фугаку затылком ощущал взгляды своих людей, которые просто не могли понять его пассивной позиции на такое унижение. Не стоило сомневаться, что эта информация будет известна в клане намного раньше его возвращение с Совета. Не вызывало сомнения и то,что его позиции в клане также будут серьезно ослаблены, ослаблены до того, что Учиха могут потребовать сменить главу клана. - ...необходимо также представить кандидатуры на пост нового Хокаге. - вновь послышался голос Данзо. - Всвязи с тем, что Четвертый на данный момент не способен выполнять данную функцию, а также с его полным провалом, как сильнейшего шиноби селения. - жестко усмехнулся он. - Согласно Уставу, введеному Тобирамой Сенджу, шиноби назначаемый на этот пост, должен помимо ультимативной силы, обладать всеми сведениями по внешней и внутренней политике деревни и разбираться хотя бы в базовых элементах экономики Конохи, Великих Гакурезато и остальных значимых стран и городов. Данные требования значительно снижают число кандидатов и позволяют выбрать наиболее эффективного и грамотного управителя. - он замолчал, прежде, чем произнести то, чего опасались многие из присутствующих здесь. - В рамках этого, я выдвигаю свою кандидатуру на пост Пятого Хокаге. *** Утренний ветер легко обдувал отросшие волосы молодого шиноби, что сидел на горе Хокаге, безразлично смотря на еще спящую деревню. Его форма генина была слегка растрепана и покрыта грязью и следами огня, оставшимися после ночных боев, а протектор принадлежности селению валялся рядом. В руке у него находилась небольшая бутылка с сакэ, к которой он так ни разу и не притронулся, рассеяно перебирая ее. - Асума? - раздался голос за его спиной. Вскоре рядом с ним приземлился седоволосый подросток, обеспокоенно глядящий на него. - Какаши-сан? - встрепенулся брюнет, обращая внимание на шиноби. - Собрание уже закончилось? - тут же снова теряя интерес спросил он. - Да. - осторожно кивнул Хатаке. - Ты должен был присутствовать. - Да. - произнес Асума. - Я собирался...но... - он замолк подбирая слова. - Просто как-то... - он рассеянно взлохматил волосы. - Правда собирался прийти но...в общем не мог сосредоточиться... - он снова замолчал прикрыв глаза. - Я понимаю. - проговорил Какаши, положив руку ему на плечо и останавливая объяснения. - Прости. - сцепил зубы Асума. - Просто...все потом. - произнес он. - В клане траур, сейчас мы некоторое время будем отсутствовать на собраниях... - отвел он глаза. Какаши только коротко кивнул, принимая ответ. Благодарно глянувший на джонина брюнет, коротко размахнувшись, метнул бутылку с сакэ вдаль, не боясь в кого-нибудь попасть и не только потому-что улицы былы пустынны, но и из-за небольшой доли чакры стихии ветра, что позволила бутылке пролететь до стен селения и набирая скорость, врубиться в близлежащий лес. Выбросив бутылку, брюнет порывшись в карманах, вытащил небольшой мешочек и трубку. - Хотел попробовать. - произнес он на удивленный взгляд Хатаке. - Старик говорил, что курево помогает сбросить напряжение. - он засыпал первую партию, начиная ее утрамбовывать. - Правда по его словам, голая девушка делает это лучше. - усмехнулся он на хмык Какаши. - Мама любила его разубеждать. В утренней тишине раздался смех на два голоса.