i bared my soul, and i'm not afraid (i am beautiful with you)

Секс — то, чем Тайлер никогда по-настоящему не занимался, как бы странно это ни звучало. По крайней мере, не тем сексом, которым Джош хочет с ним заняться. Джош хотел заняться любовью. У Тайлера был секс всего лишь с несколькими незнакомцами в темноте. Но он любит Джоша, и Джош любит его (насколько это странно?), и Тайлер выясняет, что он может попробовать такой секс. — Ты уверен, что ты в порядке с этим? — спрашивает Джош, вероятно, в миллиардный раз. — Да, я в порядке, — говорит Тайлер, немного резко. — Просто проверяю, — мягко говорит Джош. Они оба без одежды выше пояса, Джош лежит сверху на Тайлере. Они всего лишь лениво целовались, и Тайлер интересуется, как долго влюблённые люди целуются перед тем, как заняться сексом. Он не жалуется. Ему просто любопытно. Джош проводит большим пальцем по челюсти Тайлера, и они снова целуются, и Тайлер аккуратно кладёт руку на его спину, притягивая ближе. Джош издаёт удовлетворённый звук, когда они становятся ещё ближе, прежде чем переместиться с поцелуями ниже, минуя шею Тайлера, прямо к его груди. Это невероятно приятно, как будто Джош уделяет внимание каждой его частичке, и любит каждую из них. Джош достигает бёдер Тайлера, и Тайлер позволяет ему стянуть свои джинсы. Затем Джош снимает и свои, прежде чем снова оказаться сверху Тайлера. — Порядок? — спрашивает Джош, проводя пальцами по боксерам Тайлера, готовясь снять их. Тайлер кивает, и Джош снова оказывается внизу. Боксеры Тайлера сняты, и он чувствует губы Джоша на своих бёдрах, на внутренней их части, целующие и посасывающие кожу. Член Тайлера наливается кровью, но Джош сконцентрирован на всём, вокруг него. Тайлер разочарованно стонет и снова притягивает Джоша к себе, чтобы тот мог поцеловать его. Он пытается потереться бёдрами о бёдра Джоша, но Джош останавливает его, открывая баночку со смазкой. Выдавливая немного на свою ладонь, Джош возвращается к телу Тайлера. — Порядок? — он спрашивает, пальцы кружат вокруг задницы Тайлера. Тайлер кивает. Джош разрабатывает быстро, но нежно, медленно раскрывая Тайлера. Джош ведёт себя так, как будто это какое-то отдельное событие, не так, как будто это раздражающий акт вежливости. Он усыпает поцелуями ноги Тайлера, и бёдра, и живот, и это немного щекотно, но в большинстве своём, это безумно приятно. Тайлер следует нежному ритму пальцев Джоша, и он почти начинает скучать по этому, когда Джош достаёт пальцы и надевает презерватив. — Готов? — спрашивает Джош. — Ага, — говорит Тайлер. Джош толкается внутрь, и Тайлер стонет от последующей боли смешанной с удовольствием. Джош задаёт медленный, комфортный ритм, а затем помещает предплечья по обе стороны от тела Тайлера. Тайлеру нравится, что они используют миссионерскую позу. Ему нравится, что Джош может целовать его, что Джош может смотреть на него своими нежными глазами и говорить, что он любит его. Он предполагает, что Джош специально выбрал эту позу. Джош набирает скорость, немного постанывая. Тайлер стонет и оборачивает ноги вокруг бёдер Джоша, притягивая его ближе. Он перемещает руку на член Тайлера и начинает дрочить, и Тайлер выпускает стон и целует его. Толчки Джоша становятся всё более и более беспорядочными, и он наконец выстанывает «Тайлер!» и кончает. Всё его тело трясётся, включая руку, и Тайлер кончает на их животы. Они немного лежат вот так вот, пропитанные потом и тяжело дышащие. Джош проводит потными и полными смазки пальцами сквозь волосы Тайлера, и это должно быть отвратительным, но нет. Наконец Джош выходит и ложится рядом с Тайлером. Тайлер ощущает себя отвратительно, весь в сперме и грязный, но Джош смотрит на него как будто он что-то ценное, что-то прелестное, и именно тогда он не справляется. Тайлер заливается слезами. Он прижимается к Джошу и просто хнычет, рыдает, как будто ему снова шестнадцать, и он только что потерял свою девственность на какой-то вечеринке с девушкой, которую он не знал, не знает. Плачет, как будто он хотел узнать, но не стал. Он плачет, как будто ему снова семнадцать, и он закончил с тем, что разрешил одному из школьных спортсменов трахнуть его. (Этот спортсмен назвал его грязным педиком, когда кончил.) Глубоко в сознании, он слышит, как Джош неистово пытается успокоить его, убаюкать. Он чувствует, как Джош притягивает его ближе. Но Тайлер отстраняется, потому что ему снова восемнадцать, и он не знает, хочет ли он этого. Он не знал и не знает, и, вероятно, никогда не узнает. Он знает только, что это больно. Он плачет, как будто ему снова девятнадцать, и секс всё ещё слишком болезненный, несмотря на то, что она девушка. Она подталкивает его, несмотря на то, что он не готов. Он знает, что он тогда не хотел этого. Он плачет, как будто ему снова двадцать, и он пьяный, и под наркотой, и всё болит, и он заставляет себя заняться сексом, потому что это так просто, потерять себя в процессе. Он смутно осознаёт, что он закрыл себя в ванной, и что Джош на другой стороне, со всеми нежными словами, и что плитка в ванной холодная на его коже, и он плачет, как будто ему снова двадцать один, и он всё ещё лежит на полу туалета в клубе после того, как он был оттрахан двумя парнями. Он плачет, как будто ему снова двадцать два, и у него секс с какой-то девушкой в его спальне. Они лежат на кровати после, и он говорит ей, что он плакал, потому что однажды его изнасиловали, и она кричит, что мужчины не могут быть изнасилованы, иди нахуй, ты тупой педик. Он плачет, как будто ему снова двадцать три, и он только что занялся сексом с парнем, который подумал, что он проститутка. (Однако он забрал деньги. Они были ему нужны.) Он плачет, как будто ему снова двадцать четыре, и его рвёт алкоголем, и спермой, и желчью, и ничем больше, потому что он в первый раз проглотил. Он плачет, потому что ему двадцать пять, ему двадцать пять, и он даже и не представлял, что люди на самом деле могут заниматься любовью, что секс подразумевает не только разрядку, но и чувство любви к кому-то полностью всем телом. Тайлер поднимается и медленно открывает дверь. Его руки трясутся, и его дыхание прерывистое и быстрое, и он чувствует себя таким уставшим, таким выжатым. — Тайлер, — Джош выдыхает, поднимаясь. Его глаза красные, как будто он тоже плакал, и Тайлер чувствует себя плохо из-за этого. — Джош, — говорит Тайлер, голос ломается. Он обвивает руки вокруг Джоша, который просто… держит его. — Могу я спросить, что случилось? — наконец говорит Джош, когда Тайлер отстраняется. — Я сделал тебе больно? — Нет, нет, — Тайлер уверяет его. — Наоборот. Джош поднимает брови. — Что ты имеешь в виду? — Я… — Тайлер не знает, как объяснить, с чего начать. — Я не знал, что секс может быть таким, каким он был у нас. — Я не… — Потому что я не знал, что ты можешь любить человека, с которым ты спишь, — Тайлер перебивает. — Я не знал, что секс не только для людей, которые теряют девственность с теми, кого даже не знают. Я не знал, что секс не только для людей, которые трахают друг друга на полу в туалете. — Он сглатывает, смотря вниз. — Я не знал, что секс не только для людей, которые говорят нет. — О, Боже, — шепчет Джош, голос звучит удушливо. Он проводит рукой сквозь волосы Тайлера и целует его в лоб. — Тайлер. — Это было не так уж и плохо, — говорит Тайлер, не уверенный, почему он внезапно стал оправдываться. — Джош, просто потому что я сказал нет не значит, что я… — Тайлер. — То, о чём ты думаешь, не случилось со мной, на самом деле, это не случается с мужчинами, это не случается, мужчины не могут быть… — Тайлер. Тайлер поднимает глаза и видит, что Джош плачет и слегка трясёт руками лицо Тайлера. — Я не собираюсь говорить тебе быть жертвой, — говорит Джош. — Но я и не собираюсь делать вид, что всё в порядке. — Почему ты плачешь? — спрашивает Тайлер, дотрагиваясь до лица Джоша. — Потому что ты плакал, — спокойно говорит Джош. — И потому что тебе больно. Внезапно Тайлера снова наполнило это чувство, то самое, которое появляется, когда Джош смотрит на него так влюблённо, нежно, только в этот раз он не сопротивляется ему.