I'm so sorry.

      Не знаю, что расстроило бы меня сильнее: узнай я о его свадьбе от наших общих друзей или, если он пришлет мне приглашение. Держа в руках дорогую открытку, на которой его красивым почерком было написано «Келлин Куинн Боствик, мы рады сообщить о своей свадьбе! Буду очень рад, если ты согласишься стать моим шафером! Свадьба состоится тринадцатого июля», я чувствовал, что мое сердце скрипит внутри, как старый механизм, которой давно не поддавался смазке. Несомненно, я был действительно рад за своего лучшего друга, с которым мне довелось пережить огромное количество дерьма. Но, также, я был влюблен в него по уши, так что заноза в моем сердце вошла еще глубже, делая больно каждый раз, когда я делал вздох.       Может, я должен был отказаться, уехать из города, из страны, куда глядят, начать новую жизнь. Но почему-то мне казалось, что я могу что-то изменить. Может, он тоже влюблен в меня? Боже, конечно, нет, он точно не влюблен в меня, иначе, зачем ему жениться на девушке, с которой он уже много лет? Я должен был признаться ему еще тогда, на выпускном, когда была возможность. Честно говоря, я даже не уверен, что он помнит о том, что я гей. В общем, я переступил через себя.       В назначенный день я чувствовал себя еще хуже. Мне хотелось вытащить свое сердце и зарыть его в лесу, чтобы оно перестало болеть, но из-за того, что это невозможно, я заливал боль алкоголем. После церемонии я уже еле волочился. Я подготовил дебильные карточки, которые благополучно оставил в машине и не вспоминал о них. — Сегодня чудесное событие. — Я сделал ударение на «чудесное» и все взгляды гостей устремились на меня. — Свадьба моего лучшего друга. Я дружу с Виктором, сколько себя помню, будто не было ничего до него и не будет ничего после. Он честный, добрый и храбрый — самый храбрый, среди всех, с кем я был когда-либо знаком. Если я скажу, что люблю его, то не скажу этим буквально ничего. Внутри меня, под моей маской, я разрушаюсь на маленькие осколки от мысли, что он никогда не будет моим. Каждый день я жертвую собой ради его счастья, ведь Даниэль действительно делает его счастливым. Под моей маской - океан слез, который делает больно каждой ране на моем теле каждый день с того теплого утра, когда мы познакомились. Вот настолько сильно я люблю тебя, Виктор. Я стою здесь сейчас, и мне нет прощения, ведь я завидовал тебе, Даниэль. Завидовал даже тогда, когда ты просто появилась в его жизни. На твоем месте должен был быть я, никак не ты. Но, надеюсь, вы сможете простить меня.       Я выпил шампанское в своем бокале, который держал на протяжении всей речи и направился к выходу, как вдруг кто-то резко потянул меня за руку. Я оказался в крепких объятиях своего лучшего друга. «Мне жаль, мне так жаль», шептал он, пытаясь успокоить меня, срывающего голос от рева, который выражал собой всю боль, что я ощущал внутри. «Мне так жаль».