Последний шанс

      Солнце высоко поднялось над Асгардом, Тор проснулся и посмотрел на Локи. Тот, наконец, перестав метаться во сне, спал крепким, здоровым сном. Альфа невольно залюбовался точёными чертами лица, тонким благородным носом, чёрными стрелками ресниц. Даже искусанные, опухшие губы не мешали понять, что этот омега очень красив.       Пол ночи Локи метался во сне. Он пытался повернуться на бок, затем на спину. Тор не позволил, потом он попытался стащить повязки с рук. У него не получилось, в итоге он начал их чесать сквозь бинт. — Локи, тише, пожалуйста. Дай мне поспать, — Тор прижал руки омеги к кровати. Тот снова заплакал, но даже сквозь сон не посмел сделать попытки освободиться. То ли лекарства, наконец, подействовали, то ли Локи просто сдался, но часам к трём ночи он угомонился и затих в кровати.       Как итог, Тор встал ближе к полудню и отправился в кабинет, нужно было проверить, как шли дела в его отсутствие. Он работал почти до четырёх часов вечера, а когда вернулся к себе в покои обнаружил, что Локи так и не проснулся. Быстро прикинув время, он понял что омега спит уже шестнадцать часов подряд, король пощупал прохладный лоб и направился к Фандралу. — Ему хуже, — с порога заявил Тор, глядя на друга. — С чего ты взял? — Локи спит и не просыпается уже слишком долго. — Ладно, пошли.       Фандрал тщательно осмотрел Локи, тот морщился, но глаза не открывал. Сам заново перевязал руки, обратил внимание друга на то, что отёки стали намного меньше, да и выглядят не так ужасно, а потом сделал страшные глаза и увёл друга за собой. — Что с ним? — Тор волновался. Неужели глупого омежку уже не спасти? — Спит он, понимаешь. Самая обычная вещь, спит. — А почему не проснулся? Ведь руки перевязывать больно. Помнишь, как он вчера заходился? Ты что-то скрываешь! — Тор, он просто спит. Это от шока. — Что? Но как же? Я же его спас, он в безопасности, он же должен быть рад. — Давай я тебе объясню, как обстоит дело. Ты, похоже, не до конца понял, что случилось. — Хорошо. — Локи всю жизнь прожил тепличным растением. Потом появился ты, но не стал его лёгкой победой, он рассердился и прогнал тебя. — Да, — Тор обозначил, что слушает лекаря. — Ты устроил маскарад с игрушками и переодеванием в слугу. — Ну…. — буркнул король. — Он не привык, чтобы ему говорили нет, а о поцелуях никак узнать невозможно. — Но Лафей же как-то узнал? — Вас выдал кто-то из свиты Локи. Очевидно, и историю подал так, что выставил его, чуть ли не шлюхой. Папаша разозлился и вышвырнул его на улицу. Заметь, не отослал в дальнее поместье, не изгнал в колонии, а просто вытолкал его за двери, как он был. Сколько он скитался по улицам? Чем жил? Если учесть, что он, скорее всего романтическая натура, и ожидал что ты произнесёшь впечатляющую речь, но всё же заберёшь его с собой… — Прекрати, — Тор закрыл лицо руками. Плакать он не собирался, он думал что же теперь делать, но Фандрал вошёл в раж и не жалел его. — Я не знаю, как он стал рабом, но били его намного чаще, чем других, причём не только хозяева, но и другие рабы. — За что? — За то, что не похож на них, за то, что другой и просто за то, что был рождён свободным. Так-то. А уж после публичного изнасилования, он ещё легко отделался. Пусть спит, не тревожь голову. — Я бы так не сделал — прошептал Тор, — у меня выбора не было. Он, наверное, меня возненавидит. — Не думаю. Если сейчас не бросается, то и потом не будет, но ты слишком резок с ним. — Я по-другому не умею. — Так учись. Вам же ещё жить вместе. — Да, я понимаю, — тут Тор побледнел, — а как же он в таком состоянии вынашивать будет? Я же…. Да ты и следы видел. — За это не бойся. Он в таких условиях был, что течки у него точно не было. Ты с ним говори, даже если отвечать не будет. Говори и всё. — О чём? — О том, что интересно тебе, тогда он расскажет то, что интересно ему. — Хорошо. А когда он проснётся? — В туалет захочет, тогда и проснётся. Ты пока иди к нему, а я через недельку, когда нельзя будет понять, что на нём следы побоев, буду присылать днём Таллизиана. — Этого рыжего пройду? — Зачем так грубо, из него выйдет отличный лекарь.       Локи очнулся только вечером и именно по той причине, какую указал Фандрал. Сначала он не понял, что случилось. Он лежал не в своей клетке, не на тряпке под барной стойкой. Он…. Боги он был на кровати, осторожно подняв забинтованную руку, он увидел рукав светло-зелёной рубашки. Не просто рубашки, ткань была очень дорогая. Интересно, а что потребуют за такую доброту? Локи решил снять рубашку, пока бальзамы не испортили её.       Тор вернулся в покои и застал чудную картину. Локи, прикрываясь снятой с себя рубашкой, озирался по углам комнаты. — Локи, а почему ты встал? — голос Тора был мягкий. Ближе подходить он пока не решался. — Простите… — он замялся. Несмотря на то, что он почти два года был рабом, он ни разу никого не назвал хозяином. Именно за это его ненавидел сынок хозяина трактира. Именно из-за этого его частенько били и лишали еды. Он не хамил, но всегда имел вид исполненный собственного достоинства и немного надменный. — Тор, называй меня Тор. — Тор, а где…. моя одежда? — У тебя в руках, а остальное пошьют позже. — Нет, спасибо. Та, в которой я прибыл. — Я её сжёг. — Но как же…. — Я твой муж, доверься мне, хорошо? — Локи кивнул и не поверил ни единому слову. — Так зачем ты встал? — Надо, — голос упал до шепота. — Ясно, пошли, помогу. — Нет, нет, пожалуйста, я сам, — но его качнуло, и он приземлился в объятия Тора. — Сам, — мрачно сказал Тор, — еж птица гордая, пока не пнёшь не полетит. Тор подхватил Локи на руки и понёс в купальню, усадил его как маленького, а потом также на руках вернул в кровать. Омега отвернулся к окну, его начинало трясти от страха. — Локи, почему ты меня боишься? — Потому что…. — разговор не состоялся. Вошёл слуга с подносом накрытым на двоих, и ни слова ни говоря, поставил его у кровати, а сам удалился. — Поешь, вот бульон, он питательный и очень вкусный. Есть ещё овощи, а мясо только варёное прислали, ну ничего, окрепнешь, тебе такое жаркое сделают, пальчики оближешь.       Очень страшно было согласиться, ещё страшнее отказаться, но запах еды так манил. Больше всего хотелось, как голодный кот с воем наброситься на еду, завывая и пугая возможных соперников, но былая гордость начала возрождаться из пепла. — Благодарю, — он дрожащей рукой взял ложку и попробовал лакомство. — Вот и правильно. Сейчас поешь, я тебе раны смажу, и ты опять ляжешь спать. — Спасибо. А когда я работать начну? — Ты не раб мне, а муж. Асгард вообще рабство не признаёт. Локи кивнул и сделал вид, что очень заинтересовался узором на одеяле.