Вскрытые тайны

      Высокий сводчатый потолок огромного зала придавал оному сходство с капеллой, которое лишь усиливалось тем, что по нижнему его краю шли нарисованные кистью Бэзила цветы, лютни, арфы и маленькие ангелы, слащавость лиц которых уже могла бы выдать наклонности их автора с головой. Впрочем, Дориан мало заострил на этом свое внимание — пестрый хоровод шелковых юбок и изысканная выпивка занимали его куда сильнее; и то, и другое могло с гораздо большим успехом гарантировать ему более или менее приятное времяпрепровождение, нежели изобразительное искусство. Генри, как обычно, находился поблизости, напуская на себя типично скучающий вид, из-под полусмеженных ресниц, впрочем, внимательно наблюдая за перемещениями всех возможных жертв его порочных страстей. Черная с бордовой подбивкой юбка мелькнула невдалеке, и лорд Уоттон встрепенулся; глаза его расширились, пальцы пробежались по лацканам сюртука; склонившись к своему молодому спутнику, он со сдержанным жаром прошептал ему на ухо: — А вот и та женщина, о которой я тогда вам говорил, неприступная красотка с Багрового Пика. Посмотрите налево, Дориан: справа от колонны, в черно-красном — это и есть мисс Люсиль Шарп. Молодой человек кивнул, переводя взгляд на вышеозначенную персону; женщина стояла довольно далеко от него вполоборота, однако его острое юношеское зрение вполне позволяло оценить ее даже с этого расстояния. Округлые черты лица, прямые темные брови, непривычно естественные для моды последних лет, полные сочные губы, мягкие даже на вид — все это сочеталось ее с идеальной, почти стальной осанкой и сдержанными жестами благовоспитанной леди. Несомненно, весьма твердый орешек… Впрочем, за последние пару лет Дориан совершенно привык к тому, что его миловидная внешность, манеры и природный шарм рано или поздно обезоруживают любую леди, и он получает заветный пропуск в ее будуар, ну а Генри продувает пари и с неохотой расстается с еще парой десятков шиллингов. Именно поэтому им больше не понадобилось слов, лишь обменяться взглядами, и юный лорд твердой походкой уверенного в себе джентельмена направился прямо к колонне, у которой довольно одиноко стояла баронета. — Чудный вечер, не правда ли? — милая улыбка, манеры, легкая наивность — многие из дам клюют на это сразу же, стоит лишь ему подойти — изголодавшиеся по вниманию, по легкости, по беззастенчивому флирту, они с радостью бросаются в общение с ним, после чего он медленно, но верно утаскивает их на дно сумасбродных страстей. Однако Люсиль, казалось, едва ли его заметила, лишь бросила краткий взгляд и бегло улыбнулась. — Несомненно. — Боюсь, хозяин вечера так и не представил нас друг другу, — о, Дориан не был бы достойным учеником своего учителя, если бы сразу и так просто отступил. — Мое имя Дориан Грей. Вам же, однако, можно не представляться: в последнее время вы являетесь настоящей знаменитостью в высших кругах общества. Фамилия Шарп на слуху у всех… Его вдохновенная речь была прервана ее резким, несколько удивленным взглядом и сардонически вздернутой бровью. — Не говорите глупостей, мистер Грей. Знаменитость и посмешище — разные вещи. Кроме того, со всеми здесь пытается водить дружбу мой дорогой брат, — она бросила быстрый ищущий взгляд в пеструю толпу, — но не я. Я считаю, что нам не нужно ни признание, ни почести — ни уж тем более посторонняя помощь. Она двинулась прочь, едва касаясь подолом пола, и почему-то только этот звук прозвучал в его ушах, вырванный из контекста разговоров, музыки, смеха, щелканья каблуков и вееров — только этот уверенный шелест платья женщины, не поддавшейся его чарам, смотрящей куда-то буквально сквозь него. Про себя чертыхаясь и распаляясь все больше, Дориан, улыбаясь и расшаркиваясь, мастерски лавируя в море людей, поплыл за ней. — Несомненно, людям вашего статуса, баронетам, и не пристало просить о чьей-либо помощи, — он преподнес ей бокал игристого, пытаясь увлечь вновь в разговор, когда она приостановилась у окна, занавешенного тяжелыми бархатными шторами; Люсиль, сначала почти вздрогнувшая от звука чужого голоса рядом, приняла угощение на удивление благосклонно, даже задержав на Дориане взгляд. Под ее взором на душе его, ненасытной и жестокой, почти потеплело: в нем словно было нечто сестринское, раздраженно-снисходительное, но все равно при этом любящее и родное. — Именно. Поэтому я и считаю, что затея Томаса с инвестированием лишь пустая трата времени. Все спонсоры, инвесторы и даже так называемые «друзья» — все рано или поздно потребуют платы, — она резко выдохнула воздух, почти фыркнула, и грудь ее волнительно всколыхнулась. Дориан облизнул губы, наблюдая за этим и не особенно следя за вескими ее словами. — Только члены одной семьи способны на более или менее безвозмездную помощь. — Вы подразумеваете людей, состоящих в браке, либо же несчастных, вынужденно связанных кровными узами в некое подобие общины? — он облокотился плечом о стену, вызывающе глядя ей в глаза. Некоторые женщины распаляются во время спора, злятся, заводятся — а там уж только успевать ковать железо, пока горячо. Впрочем, вопреки надеждам Дориана, Люсиль Шарп оказалась и не из таких; тень пробежала по ее круглому лицу, пухлые манящие губы поджались, выдавая недовольство. — Я подразумеваю настоящую семью, — взгляд ее скользнул вбок, левее свободного плеча Дориана, и вдруг вспыхнул сотней сияющих искр; лицо, словно ангельские лики застывших в росписи на потолке пухлых крылатых детей, озарилось на секунду обожанием и теплом. Поймав этот момент, юный лорд оглянулся: позади него, беседуя с неким пузатым седоусым мужчиной, плавно шагал явно увлеченный предметом разговора баронет Томас Шарп. Из груди Люсиль вырвался едва слышный сдавленный вздох. Внезапно Дориану стало все ясно. — …Семью, в которой не важно, к примеру, состоят ли муж и жена в кровном родстве? — кашлянув и приблизившись к Люсиль на почти непозволительно близкое расстояние, шепнул Грей. Загадка неприступной баронеты раскрылась просто и быстро, и отнюдь не банально, что придало поражению Дориана — он видел, как Люсиль смотрит на Томаса — легкий привкус триумфа. Запретная любовь такого сорта? Хм-м, пожалуй, даже жаль, что сам он, в силу природных обстоятельств, подобного лишен… Леди Шарп, впрочем, отнюдь не оторопела, не испугалась и даже не смутилась от его внезапного постыдного открытия. В лучистых глазах ее, вопреки только что озвученному, отразилась почти патологическая, маниакальная уверенность. — Возможно, что и такая семья. Вам ли об этом судить, мистер Дориан, эгоисту с темной душой, которую вы даже не носите с собою, спрятав ее за десятком замков и дверей? И, хищно улыбнувшись своими манящими полными губами, Люсиль повернулась к нему спиной и плавно удалилась, оглушающее шурша юбкой, оставив побледневшего Дориана в пугающем неведении относительно того, была ли это просто догадка, оборот речи, или же и вправду эта странная и опасная женщина разгадала его самую темную, самую сокровенную тайну.