Останься со мной.

Ася ни сказала ни слова, когда Дима остановил машину у своего подъезда — она чувствовала себя рядом с ним спокойно и уютно. После того, что они пережили, всё казалось слишком естественным. Дима безуспешно дёргал ключ — он упорно не желал сдвигаться ни на миллиметр.Парень дёрнул ручку и толкнул дверь — она с лёгкостью поддалась. Дима включил повсюду свет, прошёл в комнату…и застыл, с изумлением глядя на разбросанные по полу листы, на которых он чертил Асе тогда ещё неизвестное здание из своих видений, на выдвинутую клавиатуру… — Так вот как они нас нашли, — протянул парень, в бессильной ярости сжимая кулаки. — Не злись. Они ведь хотели как лучше, — мягко сказала стоящая за его спиной Ася. Дима опустился на пол, сгрёб в охапку тяжёлые листы. — Да, как лучше. Только менее мерзко от того, что дверь в мою квартиру взломали и забыли закрыть, мне от этого не становится, — сказал он, выбрасывая листы в мусорное ведро. Дима порылся в шкафу, достал полотенце и чистую рубашку, не глядя, протянул Асе. Она принимала душ долго — он успел приготовить ужин. Затем и сам не хотел вылезать из-под горячих, словно дарящих дающих жизнь капель. Они долго сидели рядом под тусклым светом старой лампочки, разговаривали обо всём и одновременно ни о чём, как старые друзья, старательно избегая каких-либо проявлений чувств. Дима, такой смелый и бесстрашный в наглухо закрытой комнате, вдруг стал до смешного робок, не решался дотронуться до девушки даже пальцем… Ася поднялась, когда иссякла последняя тема для разговора и повисло неловкое молчание. Поднялась — и застыла на месте, будто ожидая чего-то. Дима подошёл к ней вплотную — так близко, что касался её кожи своей. — Не уходи, — тихо, жалобно попросил он. — Останься со мной… Ася улыбнулась. Она поцеловала его первой — осторожно, словно этот хрупкий мир мог рассыпаться от резкого движения. Дима крепко прижал её к себе, провёл рукой по шее, ощущая, как под его пальцами покрывается мурашками её кожа… Он на руках отнёс её в зал, служивший ему спальней. Дождь тихо стучал по стеклу, смывая сплошной пеленой слепое утреннее солнце. Не было ничего уютнее этой маленькой квартиры со старыми шторами и потрёпанными обоями, и не было никого роднее этого человека, крепко обнимающего её во сне…