Неужели конец?

POV Кристина. Вот и всё. Стою на самом краю крыши, а солнце, одаривая меня последними холодными лучами, садится за высокие здания Бесстрашия. Сегодня, 25 сентября, исполняется ровно два года, как я перешла из ненавистной Искренности в мой настоящий дом, где я обрела лучшую подругу, знакомых, свободу, которая была так важна для меня и… кучу проблем, а именно: ненависть, презрение со стороны таких любимых, желанных серых глаз одного неприступного человека…Любимого человека… Вы, наверное, не понимаете, что происходит? Я поведаю вам свой рассказ. "Два года назад, 25 сентября". Я- Кристина, простушка из Искренности, наконец- то свободна! Юху! Сегодня я перешла в Бесстрашие, как и хотела. Да, я покинула своих родителей, сестру, ложных друзей и своего молодого человека- Сэма. Мы с ним встречались целых 2 месяца. Вы засмеётесь над такой "знаменательной"датой, но поверьте: с ТАКИМ человеком, которого любезно нашла мне дорогая мамочка, два месяца действительно много. Я всегда знала, что была симпатичной девушкой: короткие каштановые волосы, карие глаза, хорошо сложенная фигурка… Да, звучит, как хвастовство, но в Искренности учат говорить правду, поэтому я и рада, что ушла оттуда. Думаю, не стоит ничего говорить о том, как проходят наши тренировки в Бесстрашии: сложно, адски, сурово. Но я этого и хотела. Но никак не думала, что влюблюсь , как глупая девчонка, в лидера фракции огня. С первого дня я утонула, расплавилась в холоде серых глаз Эрика… Моего любимого Эрика. Смешно, что он даже не знает меня, не замечает такую маленькую занозу в пятой точке, как я... Скоро Эрик стал меня замечать, ну как замечать… НЕНАВИДЕТЬ. Он меня презирает за то, что я, однажды, не выдержав поединка, сдалась. Да, такое непозволительное действие для Бесстрашия: сдаться. За это я висела над пропастью. А кто же меня туда сбросил, спрашиваете вы? Мой ненаглядный Эрик. Это было моё наказание. " Спустя год". Вот и все. Мы больше не неофиты. Мы- настоящие солдаты, настоящие Бесстрашные. Я преодолела все испытания вместе с лучшей подругой — Трис. У неё есть парень, кстати. (да, я так и осталась сплетницей даже после перехода из бывшей фракции). У них с Фором все серьёзно… Он любит её, боготворит. С ней он нежный, трепетный. Трис вся сияет: её карие глаза излучают радость, волосы, цвета пшеницы, переливаются… А во мне закипает зависть. Трис была обречена на счастье, любовь ещё с рождения, видимо… А я… Я на презрение, ненависть серых глаз. Любимых глаз… Мама с детства учила говорить о своих чувствах, ведь судьба второго шанса не даёт. У счастья нет прошлого, будущего, у него есть только настоящее, к тому же всего лишь мгновенье. И я воспользовалась этим мгновеньем. Я пошла в квартиру Эрика, не поверите, но когда неофиты становятся солдатами, им доступен вход в любое крыло Бесстрашия. Я мялась на пороге. Сейчас… Наконец- то я признаюсь в своих чувствах этому тирану… Моему любимому тирану. Тихонечко открыв входную дверь, я услышала стоны девушки из спальни. Пройдя в эту злосчастную комнату, я увидела Эрика, нависающего над Тори- азиаткой, которая делала мне тест на подтверждение фракции… Обида, боль сковали моё маленькое сердечко. Эрик, увидев меня, ругнулся матом, видимо в мою сторону. Он ещё долго что-то кричал, но я не слышала… Все было, как в тумане. Помню лишь, как я бежала в свою комнату, плакала на коленях у Трис, рассказывала ей все, что со мной случилось (знаю, я сделала это зря, но мне нужна была поддержка). После этого случая, я не замкнулась в себе, как вы думаете. Нет… Я возненавидела эту фракцию, которая познакомила меня с тираном Эриком. Но вскоре я взяла себя в руки. Изменилась. Перестала быть той наивной дурочкой. В Бесстрашии нет места любви, есть место лишь хладнокровию, долгу перед другими фракциями. Через пять месяцев я достигла повышения. Патрулировала изгоев, там постоянно были восстания, бунты. Мне нравилось видеть их лица перед дулом моего пистолета. Глаза, такие пустые, раскаявшиеся… Мне было их не жаль. Да, глубоко в душе, я понимала, что таким образом заглушала душевную боль в своём сердце по поводу Эрика. Кстати, о нём. Мы стали избегать друг друга. Точнее, я избегала… Я стала курить. Много… Семь сигарет в день. Никотин стал моим лучшим другом. Он всегда был рядом со мной: утром, днём, ночью… Трис я больше не видела. Оказалось, что они с Фором дивергенты… Чертовы дивергенты, которые трусливо сбежали. Всё Бесстрашие ищет их. Безрезультатно… Я бы так и жила во фракции огня, пока один случай не изменил всё, не довел меня до глупого решения… Однажды, возвращаясь поздней ночью к себе в квартиру после сложного задания, я встретила в коридоре Эрика. В лунном свете, который просачивался через окно, очертания его лица были необыкновенно красивы: высокие скулы, серые, почти ртутные глаза, излучавшие злость и раздражение, и губы, сжатые в тонкую полоску. Что ж, в принципе, ничего удивительного… Я никогда не видела его искренней улыбки, только гадкие ухмылки. Вижу, что он подходит ко мне. В следующие секунды оказываюсь прижата к стене. Впервые, его лицо в считанных миллиметрах от меня. Наш разговор я запомнила на всю оставшуюся маленькую и ничтожную жизнь. — Как ты смеешь избегать меня! Ты -всего лишь мелкая, самовлюбленная заноза, что ты себе возомнила? Думала, я забыл, как ты ворвалась ко мне в спальню? Долго ещё в свои игры будешь играть? — Я с тобой не играю, — холодно отвечаю, — я не знаю, что ты себе возомнил, но мне нет никакого дела до твоей персоны. — Мне еще год назад рассказала твоя чертова подружка — дивергент, что ты без ума от меня и все такое, — прошипел Эрик прямо мне в лицо, и, нагнувшись совсем близко, так, что наши губы соприкоснулись, прошептал, — Я. Тебя. Ненавижу. Не надейся, что я тебя полюблю или любил когда-то, ты- мерзкая, ничтожная дура, которой останешься навсегда. Лучше бы ты сдохла, тогда, над пропастью. После этих слов Эрик сильно сжал моё горло, так, что через тридцать секунд я не могла больше дышать, и, развернувшись, ушёл большими шагами, оставив меня у стены. Я зашла в квартиру, сполза по стене, закурила. Такие непростительные, мерзкие слезы отчаяния потекли по моим щекам. Оказывается, я врала себе… Врала, что не чувствую к этому тирану ничего… Всё это оказалось ложью… Фальшью… 25 сентября. POV Кристина. Теперь вы знаете мою историю. Историю некогда наивной, слабой девчонки. Я противная сама себе, ведь сейчас я стою на краю крыши и принимаю самое важное решение в своей жизни… Я думала, что справлюсь со всеми испытаниями в новой фракции, но вот с чувствами не смогла. Я опять сдалась… Ненавижу себя… Но почему-то, в воспоминаниях проносятся не лица моих родных и близких, друзей, успехи в работе… Нет… Я вспоминаю только холодные серые глаза Лидера Бесстрашия. Его лабиринты татуировок, которые я никогда не видела и не увижу никогда полностью, внешность которую я знаю до последних родинок, пирсинга… Наш разговор и такие ядовитые слова… Как ты там сказал? "Лучше бы ты сдохла,тогда, над пропастью ?!" Не волнуйся, твоё желание исполнится сейчас, правда на краю крыши… Но, ведь это не имеет никакого значения, так? В голове проносится мысль: "Неужели это конец?" стоит только сделать шаг, только вот выбор за мной: вперёд, чтобы избавиться от страданий и любимых глаз, или же назад, навстречу успешной карьере Бесстрашной, уважению со стороны товарищей… Хах, по- моему выбор очевиден и прост. Последний раз смотрю на розовое небо, на город, на красное платье, которое я надела впервые за все время, проведенное в Бесстрашии, усмехаюсь, и делаю свой решающий шаг… POV Эрик. Сегодня, 26 сентября, мы не учим этих грёбаных неофитов. Почему? Мы вспоминаем нашего бойца. Ту самую девчонку, Кристину… Спрыгнула с крыши… Мы похоронили её в красном платье, в котором она и лежала на асфальте. Видимо, готовилась… Я так и знал, что она бесполезная, трусливая, глупая девка. Не хочу присутствовать на этом маскараде, на котором многие сопляки из её отряда плачут, а другие грустят. Ухожу в свою комнату. Достав виски, сажусь на кровать и обжигаю горло любимым напитком. А ведь ничего особенного в этой Кристине и не было… Только почему я ещё помню отчетливо её большие карие глаза, пухлые, манящие губы, высокие скулы, хрупкую фигуру… Наверное, потом, что она запала на такого монстра, как я… Нет, мне её не жаль. Я ее все так же презираю за то, что она, будучи успешным солдатом, так закончила свою ничтожную жизнь. Только вот почему в голове у меня крутится один навязчивый вопрос: «Неужели это конец?»