Мы

Артур не может злиться. Просто физически не может злиться, когда блеск закатного солнца в каштановых локонах девушки так завораживает. Бриз треплет её шарф, будто хочет сорвать с плеч и унести прочь, обнажив тонкие бледные ключицы и жилку на шее, которая прерывисто трепещет в такт биению сердца Ариадны. Они на пляже. Начищенные туфли предательски зарываются в песок, и мужчина садится рядом с девушкой, которая опустилась на колени несколькими минутами ранее, запуская пальцы во влажный песок, запрокидывая голову, щурясь на Артура и невинно спрашивая: — Ты же не против? Конечно, он чертовски против того, что Архитектор посреди занятия решает вспомнить детство и соорудить на песке какую-то конструкцию, но только недовольно ворчит: — Недолго. Ариадне этого достаточно, она ослепительно улыбается холодному и сухому напарнику, а у того в области сердца что-то взволнованно трепещет — то ли Имс решил позабавиться и пустил лёгкий разряд по его телу, от которого началась аритмия, то ли что-то другое даёт о себе знать. Артур чувствует, как рубашка трепещет на нём под порывами ветра, и старается не смотреть на девушку, впрочем, безуспешно. Взгляд то и дело соскальзывает на неё с линии горизонта, с полуразрушенных лачуг неподалёку. Мужчина не может оторваться от этого подвижного, юного лица, на котором за мгновение проскальзывает так много эмоций. Ариадна то закусывает губу, то лёгким движением головы откидывает пряди со лба, которые ветер тут же возвращает обратно, то хмурится, сдвигая брови, то вдруг озаряется радостной улыбкой. Артур испуганно холодеет внутри, когда осознаёт, что невольно отвечает на эту улыбку, обращённую вовсе не ему. Мужчина вскидывается и когда уже хочет призвать ученицу к порядку, встречает любопытный взгляд карих глаз, от которого вновь возникает странная аритмия. Артур не знает, как долго Ариадна наблюдает за ним из-за растрёпанных локонов, и боится ответа. — Кобб и Мол создали целый мир и жили в нём, можешь себе представить? — как ни в чём не бывало, говорит девушка, и по её лицу сложно догадаться, заметила ли она то пристальное внимание, которым одарил её Артур. — Мы бы тоже так смогли, — не подумав, тут же отвечает мужчина, нарочито вглядываясь вдаль спокойной глади светлого моря. Руки, порхавшие над песчаным замком с двумя башнями, замирают, а карие глаза удивлённо распахиваются. — Мы? — переспрашивает Ариадна теперь без смеха и медлительности, быстро и чётко, пробуждаясь от своей сонливой задумчивости. У Артура пересыхает во рту, сердцебиение учащается. Солнечные блики в волосах ослепляют, а губы, нежно-розовые, мягкие приоткрыты в немом вопросе — кажется, Ариадна каждой клеточкой тела жаждет ответа. Бледно-голубой шарф соскальзывает с правого плеча, Артур видит изящный изгиб ключицы и уже знает правильный ответ. — Мы, — еле слышно отзывается Артур, не теряя внешнего самообладания. Ариадна молчит и вдруг озаряется тихой и счастливой улыбкой, возвращаясь к замку. Он почти завершён, и мужчина напряжённо ждёт момента, когда смешливые карие глаза прищурятся и решат его судьбу раз и навсегда. — Мы, — протягивает Ариадна, наконец, и вскидывается, увенчав своё творение тоненьким стеблем бледно-жёлтого цветка. — Да, мы бы смогли. Артуру ничего не стоит поймать шарф на лету; нежная ткань ещё надолго сохранит в себе горький запах духов и отзвук искреннего «мы». У Ариадны все пальцы в песке, шершавые и холодные, но мужчина ни за что их не отпустит; первый кирпичик их общего мира с глухим стуком опускается на безлюдную мостовую сна.