Маскарад

Солнце ярко светило на чистом лазорево-голубом небе. Толкаясь и непрестанно ворча, его лучи настойчиво лезли сквозь ветви раскидистых деревьев, расположившихся по бокам аллей городского парка, и зарывались в кудрявую шевелюру неестественного ржавого цвета, принадлежащую сидящему на кованой скамье хрупкому юноше. На вид любой прохожий дал бы ему не больше пятнадцати лет, однако при знакомстве сам собеседник с готовностью называл свой возраст — девятнадцать, потому как отчаянно не желал выглядеть в глазах посторонних маленьким несмышленым мальчиком. По расстегнутому на пару пуговиц вороту рубахи было видно, что он изнывал от жары. На его гладком лбу выступала испарина, которая время от времени промокалась влажным хлопковым платком. Прогуливающиеся по выложенным галькой дорожкам дамы, прячущиеся от палящих лучей под летними зонтиками, задыхались в закрытых пропыленных насквозь платьях, но мужественно держали под ручку таких же страдающих подруг или влюбленных кавалеров. Они не могли противостоять себе и изредка позволяли своим взглядам изучать необычную внешность юноши, одетого в поношенный, но чистый и опрятный летний костюм, сюртук которого в данный момент висел позади него на спинке скамьи. Подернутые загаром руки, выглядывавшие из закатанных по локти рукавов, напоминали хрупкие тростинки и наводили на мысль о недоедании, чему, однако, противоречила правильная осанка, за некоторыми исключениями присущая лишь высшим кругам. Черный жилет мягко подчеркивал стройность фигуры и ярко контрастировал с белоснежностью рубашки. Черные, тщательно выглаженные брюки прятали ноги, такие же нездорово худые, как и руки. Носки лакированных туфель периодически зарывались в гальку, из-за чего юноша становился похожим на маленького растерянного мальчика. И все же без излишней скромности можно было заявить о том, что он был необычайно красив. Юноша щурил темно-карие миндалевидные глаза, быстро бегающие по строчкам лежащей на его коленях книги, теребил зубами пухлые, покрасневшие от непрерывного покусывания губы, морщил нос с едва заметной горбинкой. Длинные пальцы нервно тормошили уголок твердого переплета книги, словно сообщая о замешательстве, в котором пребывал их хозяин. Минуту спустя на главной аллее парка показался еще один молодой человек чуть старше, но с такой же непривычной для здешних краев внешностью. Его большие темно-карие глаза стремительно перебегали от скамейки к скамейке в поисках кого-то, пока он шел размашистым шагом по шуршащему гравию. Когда-то идеально причесанные чуть вьющиеся волосы слегка растрепались. Что, тем не менее, не портило внешности этого человека, костюм которого, будучи сшитым на заказ, ясно давал понять о благосостоянии своего обладателя. Темно-карие глаза довольно заблестели, а длинные пальцы сильнее сжали изящную трость, когда искомый объект обнаружился скромно сидящим на одной из скамей под сенью раскидистого дерева. — Прошу прощения, я вновь опоздал, — в низком голосе, обратившемся к погруженному в чтение юноше, послышались нотки раскаяния. — Давно сидишь? Юноша повернул голову в сторону севшего рядом с ним молодого человека и буквально расцвел на глазах. — Минхо! — воскликнул он радостно. — Признаться, я подумал, что ты уже не придешь. — Прошу прощения, — еще раз извинился его собеседник и поправил наглухо застегнутый ворот дорогой рубашки. — Меня задержали, — его глаза ненадолго задержались на расстегнутом вороте собеседника и заворожено проследили, как капля пота скатилась по нежной коже к выпирающим ключицам. — Я все понимаю, — с готовностью закивал юноша, очевидно, привыкший к опозданиям друга. Он сделал вид, что не заметил странного взгляда собеседника, однако на его щеках нежно заалел легкий румянец удовольствия от осознания того, что им любуются. — Все же мне неловко, что тебе приходится каждый раз меня ждать, — молодой человек смущенно опустил взгляд — свое главное оружие против возможного недовольства окружающих. Малейшим взмахом длинных ресниц эти бархатные глаза могли либо жестоко покарать, либо же приласкать. Но его юный собеседник вряд ли знал об этой их особенности, будучи знаком лишь с мягкой стороной характера молодого человека. — Я попытался прочитать книгу, которую ты мне дал, — перевел юноша тему. — Неужто? — Минхо заинтересованно на него поглядел. — И что ты думаешь? — Думаю, что мне она не по зубам. Слишком много рассуждений, большая часть которых мне непонятна, — младший нахмурился и недовольно поглядел на предмет беседы, все так же покоившийся на его угловатых коленях, спрятанных под тканью поношенных брюк. — Тэмин, — засмеялся Минхо. — Это философия. — Значит, мы с философией не находим общий язык. Я не привык читать такие книги. — Тэмин по-детски надул губы, заставив Минхо этим с виду безобидным жестом едва слышно втянуть воздух носом. — Тогда не мучай себя, — выдавил он, рассматривая профиль младшего юноши. — Но мне бы хотелось научиться этому. — Этому? — Тому, как рассуждает автор, поэтому я дочитаю ее до конца, — на лице Тэмина проступила решимость, вновь давшая Минхо повод для незлобивого веселья. — Чжинки понимает их, почему не могу понять я? Но веселье тотчас же испарилось при упоминании другого имени. — У твоего Чжинки, скорее всего, такой склад ума, — с едва заметной мрачностью предположил молодой человек. — А ты другой, более подвижный, — он постарался улыбнуться. — И все же я сделаю это. — Ну хорошо, — фальшиво рассмеялся Минхо и встал. — А теперь идем? Концерт скоро начнется. Поднявшись и накинув сюртук, Тэмин заметно стушевался. — Что с тобой? — недоуменно обернулся успевший отойти на пару шагов Минхо. — Так неудобно, что ты за меня платишь, — признался юноша, чувствуя, как снова начинают полыхать щеки, но в этот раз от стыда. — Считай это платой за мои вечные опоздания, — Минхо подошел к юноше и тепло похлопал его по плечу, заглядывая в покрасневшее лицо. — И друзья твои при виде меня начинают перешептываться. — Кто же виноват, что ты отказался принять новый костюм в подарок? — Я не могу, — стыдливо прошептал Тэмин. — Ты и так на меня много денег потратил, будто за дамой ухаживаешь, — пожаловался он. — Даже с ректором поговорил, чтобы меня повторно прослушали. Без тебя бы я не поступил в Академию. Я тебе и так по горло обязан. — Ты же мой друг, — Минхо вперил немигающий взгляд больших глаз в смущенный профиль собеседника. — Тэмин, не занимайся пустыми переживаниями. Когда ты добьешься многого, вернешь мне все в двойном объеме. Договорились? Юноша нерешительно кивнул. — Ну, вот и хорошо, — бодро заключил Минхо. — А теперь идем, — тоном, не терпящим возражений, заявил он робко взглянувшему на него Тэмину.

***

— Это было великолепно, — пару часов спустя то и дело возбужденно восклицал Тэмин, упругой походкой шедший по тротуару рядом с задумчиво улыбающимся Минхо. — А как пианист талантливо проигрывал эту мелодию на бис! Гениально! — Я знал, что тебе понравится, — кивнул Минхо. — А ты еще хотел отказаться. Тэмин потупился. — Просто, понимаешь же, таким беднякам, как я, нечего делать среди людей высшего света. — С чего ты взял? — на автомате спросил старший, уже привыкший к подобного рода разговорам. — Хотя некоторые из них имеют узкий разрез глаз, как и мы с тобой, они все равно косятся на меня, как на прокаженного, — пробурчал Тэмин. — И я слышал слова про твою новую игрушку. Что еще за игрушка, Минхо? — он пытливо поглядел на погруженного в себя собеседника. — Не переживай, Тэмин, — получил он рассеянный ответ. — Они завидуют твоей миловидности. Обычное дело. Скоро эти разговоры прекратятся. — Пока они прекратятся, столько слухов успеет появиться. — Ты о чем? — Минхо остановился. Прошедший по инерции несколько шагов вперед Тэмин вернулся к собеседнику. — Слухи про то, что ты якобы со мной развлекаешься, — с отвращением выплюнул он. Минхо заулыбался. — Развлекаюсь? — Ну, в этом смысле… — замялся юноша. — Понимаешь?.. — И все? Подумаешь, велика пробле… — Не все, — оборвал его Тэмин. — Еще я видел взгляды. — Какие взгляды? — Ну… знаешь… такие взгляды… — засунув руки в карманы брюк, Тэмин принялся водить носком по мощенной камнем дорожке. — Минхо, я же парень, как они могут на меня так смотреть? — жалобно спросил он, подняв испуганный взгляд на друга. — На меня раньше ни один мужчина так не смотрел. — Может быть, ты просто не замечал? — Минхо продолжил путь, и младший угрюмо поплелся за ним. — Нет, я бы обязательно такое почувствовал. — Ты уверен? — помрачнел Минхо. — На меня иногда смотрят восхищенно. Бывает, эстеты мною восторгаются. Однажды меня даже произведением искусства назвали, — без капли скромности заявил Тэмин, словно для него это было обычное дело — получать лесть от незнакомых людей. — Даже ты мною любуешься, — продолжал он, как ни в чем не бывало, не заметив, как поперхнулся при этих словах идущий рядом молодой человек, — но никогда на меня не глядели, как на шлюху в борделе. — Что? — Минхо встал как вкопанный, услышав последнее сравнение. — Ты был в борделе? — Был. Однажды с братьями. Чжинки и Кибомом. Минхо с нескрываемым любопытством рассматривал мнущегося перед ним, густо покрасневшего юношу. — Признаюсь, ты меня удивил, Тэмин, — хмыкнул он и потрепал младшего за щеку. — Не бойся, слухи как появились, так и исчезнут. Дай только время. И лучше держись меня, тогда тебя никто не тронет. Тэмин тут же встал к нему поближе, будто опасался, что прямо сейчас из кустов вынырнет толпа озабоченных мужиков и с бешеным голодом в глазах накинется на него. Минхо хмыкнул на забавную реакцию друга. — Идем, я тебя провожу до общежития, — старший направился в сторону поджидавшего их экипажа. — Право же, так неловко, — Тэмин сцепил руки за спиной и принялся перекатываться с пяток на носки. — Нет, ну я, конечно, могу тебя здесь оставить, чтобы кто-нибудь тебя украл, — Минхо, очевидно, уставший препираться с младшим, решил пойти на крайние меры. — Но в таком случае пеняй на себя. — Я поеду! — Тэмин тотчас же резво запрыгнул в экипаж под смешки друга и заскучавшего возницы. Весь путь между друзьями царила умиротворенная тишина, которую не решался прервать ни первый, ни второй. Лошадь звонко цокала копытами по камню, изредка фыркая и встряхивая гривой, пока экипаж тихо, даже бесшумно, катился по мощенной мостовой. — Ну что ж, вот мы и прибыли, — неловко начал Тэмин, когда они добрались до места назначения. — Я тебя провожу до ворот, — безапелляционно заявил Минхо, ловко спрыгивая на дорогу вслед за младшим. — Хорошо, — послушно кивнул тот, осознав, что спорить сейчас с другом бесполезно. — Тэмин, — начал ободренный послушностью юноши Минхо, когда они отошли на расстояние достаточное, чтобы возница его не услышал. — Что? — прямо у самых ворот Тэмин развернулся к нему и выжидательно посмотрел в лицо, плохо различимое в опустившейся на город шелковистой тьме. — Скажи, что мы останемся друзьями, что бы ни случилось. — Что? Зачем тебе это? — Просто скажи мне. Младшему показалось, что Минхо был на взводе. — Хорошо, хорошо, — успокоил он друга, невесомо коснувшись пальцами его руки. — Мы останемся друзьями, что бы ни случилось. — Отлично, — кивнул Минхо, скорее, своим мыслям, чем стоявшему перед ним озадаченному юноше. — Ну, тогда бывай, — бросил отрешенно он и отошел на пару шагов к заждавшемуся экипажу, но внезапно развернулся, стремительно подлетел к младшему и оставил мягкий поцелуй на его приоткрывшихся в удивлении губах. — Минхо, я же… не это… не такой, — заикаясь, проговорил опешивший Тэмин в спину уходившему другу. — Запомни, что ты мне обещал, — напомнил лишь ему через плечо Минхо, быстрым шагом направляясь к экипажу. — Что это значит?.. — прошептал Тэмин, глядя, как карета скрывается за углом. Постояв пару минут в темноте ночи, опустошенно глядя в сторону скрывшегося с его глаз экипажа, Тэмин повернулся к кованым воротам и хотел было в них зайти, как за его спиной раздался новый цокот копыт и совершенно иной стук колес по мостовой. Все случилось так быстро, что юноша не успел отреагировать. Из черного экипажа выпрыгнуло несколько человек. Один из них схватил опешившего юношу. Последнее, что Тэмин помнил, — его насильно тащат к украшенным вензелями дверцам, крепко прижимая к носу платок и заставляя вдохнуть источаемый им едкий запах. А после все погрузилось во тьму.