∙•☽●════════════════════════════☽✪☾════════════════════════════●☾•∙
Как часто я испытываю острую тоску по себе самому. Я знаю: путь ещё далёк; но вершина моей мечты — тот день, когда к себе приду — я сам.
Райнер Мария Рильке «Флорентийский дневник»
✧☽◯☾✧2 июля, вечер✧☽◯☾✧Дублин✧☽◯☾✧
Белинда О`Ши тепло попрощалась с Лэнгдоном у дверей своего дома и, проводив взглядом удаляющийся автомобиль, повернула в замке ключ. Пальцы с безупречным маникюром до боли сжимали небольшую сумочку. Хотелось проверить прямо сейчас, но страх и предчувствие неудачи почти парализовали старую женщину. Только зайдя на кухню и выпив чай, она наконец решилась достать из сумочки перстень, который забрала у Элли. Больше откладывать свой эксперимент не было сил. Почти не дыша, Белинда примерила украшение на правую руку. Перстень слетел с пальца, словно притянутый невидимым магнитом, и упал на пол. Последняя надежда рухнула. Камень, который она своими руками вынесла из неведомого мира, все-таки предал ее. Белинда подняла его и снова сунула в сумочку. Все было потеряно.✧☽◯☾✧Школа «Хизер Блоссом»✧☽◯☾✧Помещения школы✧☽◯☾✧
Бабушка появилась в жизни Элли так же внезапно и пропала так же быстро, как и в первый раз, когда состоялось их знакомство. Элинор корила себя, что не расспросила о многом, не потребовала объяснений, но в душе понимала, что это невозможно. Белинда О`Ши подавляла одним своим присутствием, энергетикой занимала все свободное место в комнате и гнула свою линию. А вопросов у Элли было много, и не на все могла ответить влюбленная в Орден Брианна или книги, которые Элли бесконечно штудировала. Раскрытие тайн она решила оставить на осень. Может быть, выглядело это пораженчески, но Элинор хотела дождаться возвращения директора. В последнее время она все больше уходила бродить одна, объясняя это желанием обдумать все произошедшее. Последний год выдался на удивление богатым на впечатления и мог превзойти по накалу страстей всю ее прошлую серенькую и бестолковую жизнь. Прогуливаясь по тропинкам парка и по витиеватым закоулкам особняка, она, изредка выныривая из размышлений, ловила на себе взгляды студентов, а подчас и фейри. Существа пугали Элли куда меньше незнакомцев, но подойти первой… «Все равно они мне ничего не расскажут, — думала она с сожалением. — Проклятие Короля. Когда он успел проклясть меня? Как мне найти моих настоящих?..» Слово родители произнести было тяжело, даже мысленно. Голова мгновенно наполнялась шумом и гулом, бросало в жар, потом сразу в холод и все тело покрывалось колкими мурашками, какие бывают, когда отсидишь ногу. Но она доброжелательно приветствовала каждого, кто здоровался с ней, улыбаясь кончиками губ, втайне надеясь, что кто-то сделает первый шаг. «Это два моих племени — фейри и люди, — размышляла она, уединившись в особенно дальнем коридоре второго этажа. — Забавно звучит, но я не знаю ни тех, ни других. А хочу ли узнать?» Как раньше, в старом доме, она не чувствовала себя в полной мере человеком, так и сейчас не ощущала в себе признаков бессмертного народа. Ранить себя и проверить регенерацию — вроде, фейри исцеляются сами — она не могла решиться, слишком свежа была память о боли, которую ей нанесли чужие руки. — Это была Фанд! — неожиданно для себя произнесла Элли вслух. Мистрис Бреннар выпустилась несколько дней назад, и теперь клуб «Единорог» возглавлял Ллевеллин Койрбре, смуглый и дружелюбный валлиец.. К фейрийской колоде Элли так и не привыкла, все время порываясь играть обычной, что пресекалось Ллевеллином. Элинор и сама не могла понять, чем отталкивают ее наполненные магией картинки. Карты жили своей жизнью, изредка проигрывая, но чаще побеждая, достаточно было пользоваться подсказками и получить удачных персонажей в первой половине сражения. Это не давало развиваться. Если поначалу Элли было интересно рассматривать появлявшиеся образы, то теперь, изучив их все, она скучала, чувствуя себя почти придатком для волшебного предмета. «Мне надо серьезно поговорить с Леем, — решила она. — Пусть та колода будет для соревнований, а играть я хочу нормальной». Еще хуже обстояло дело с платьем. Единственный красивый наряд так и висел в шкафу, задвинутый поглубже с глаз долой. Еще было свежо воспоминание, как Элли сдирала его с себя, остервенело топча ногами. Любое, самое заношенное платье из запасников Флинна было бы предпочтительнее. Но и выбросить подарки магистра не было сил. Словно это были тончайшие нити их пугающей, но нерушимой связи. Внезапная пропажа магистра, тем более по ее вине, пугала почти так же, как и его присутствие. В каждом взгляде Элли была готова увидеть осуждение, хотя, и не могла откровенно признать свою вину. Те немногочисленные студенты, что уезжали из школы на каникулы приносили невеселые вести — фейри уходили. Если раньше бессмертных часто можно было увидеть на улицах Дублина, конечно, если знать, куда смотреть, то теперь их почти не было. «Значит, они подчинялись перстню, а вовсе не дружили с Орденом», — зло подумала Элли. Как она поняла, уходили в основном светлые. Школу за последний год, как Элинор слышала, не покинул ни один темный, даже наоборот, прибавилось новых. Подспудно Элли чувствовала, что они здесь из-за нее — посмотреть, быть может, познакомиться, но подходить первой опасалась. Вздохнув, Элли завернула за угол и наткнулась на группу низеньких фейри, которые не прыснули от нее в разные стороны, как бывало, когда на них натыкались люди, а опасливо поклонились. Элинор сделала вежливый реверанс в ответ, не вполне понимая, как реагировать на нежданное почтение. «Кланяться-то зачем? — подумала она. — Я же просто полукровка. Перед Робином вот никто не кланяется». — Здравствуйте, пробормотала она и, все-таки решившись, спросила. — Кто вы? Существа выглядели просто маленькими человечками Один был в красном камзоле и двое в темной домотканой одежде. — Помощники мы, — ответил один из троицы. — По хозяйству, значит… — А брауни как же? — выпалила Элли, перебив его. Человечек согласно кивнул. — Они тоже. Я — луридан, а они… — фейри кивнул на приятелей, — … хобгоблины. Одежду не дарите им, а то уйдут. «Я и не собиралась, — подумала Элли, прекрасно помня народные сказки. — Да у меня ее и нет лишней. Разве что платье то отдать…» Подарок магистра она так и не надела ни разу, испытывая к наряду брезгливость, по степени накала непонятную даже ей. — Помочь можете… эээ, мистрис? — глуховато спросил один из хобгоблинов. — Могу, если не сложно, — опасливо согласилась Элли. По хозяйству она была не то чтобы очень умелой. В прежней семье работой ее не утруждали, разве что поначалу заставляли мыть посуду. Но у Элли быстро начинала болезненно кружиться голова, и от раковины она отшатывалась. Теперь-то она понимала, что все дело в проточной воде, которая невыносима для фейри, но тогда только глотала слезы обиды, выслушивая речи о собственной никчемушности и бесполезности. От «матери» в ход шла тяжелая артиллерия в виде рассказов, что ее не возьмут замуж, «отец» просто ронял — «Дура!» и удалялся. Элли усилием прогнала неприятные воспоминания. — Помогите жирня прогнать, — сказал луридан. Про жирней Элли читала и удивилась, что фейри не могут справиться без нее. — С ним драться надо? — спросила она осторожно. Луридан и оба хобгоблина разом замотали лохматыми головами. — Нет, — ответил луридан, видимо, бывший в этой троице за вожака. — Просто скажите ему — уходи! Он показал пальцем на небольшую дверцу в стене, которую Элли раньше не приметила. — Он там сидит, в кладовой. — Жрет чего-то, — подал голос один из хобгоблинов. Троица фейри распахнула перед ней низенькую дверь, и Элли, согнувшись в три погибели, вошла в комнату, оказавшуюся на удивление просторной. Она увидела высокий потолок и множество стеллажей с упаковками и банками. Видимо, именно здесь хранился запас провианта для всей школы, оторванной от «большой земли» на три четверти года. За ближайшим стеллажом кто-то чавкал, шуршал и рыгал. Элли осторожно заглянула и почти сразу зажмурилась. Там сидело существо, еще более отвратительное, чем кобольд — мягкое безволосое тело, голый крысиный хвост и, самое ужасное, — человеческое лицо с огромным носом. На лысой голове торчали острые ушки. — Чего? — поднял голову жирень. «Ну и что я тут могу сделать? — подумала Элли. — Вроде, он неопасный, противный только до невозможности». — Уходи, — сказала она, вложив всю имеющуюся на данный момент храбрость. Это не очень-то помогло. — Вот значит как… — протянул жирень. — Шоколадку пожалела? Элли заметила в его тонких лапках с длинными пальцами пеструю упаковку, показавшуюся знакомой, это была популярная марка сладостей из обычного вулгарского магазина. — Я знаю, что ты ешь только то, что нажито неправедно или небережно хранят, — сказала Элли, начиная чувствовать себя увереннее. — Ну да, — признал жирень. — Скрал кто-то и заныкал, а я прибрал. Надо будет, еще возьмут. «Надо же! — подумала Элли. — Кто же это был? Вряд ли ученики». — Уходи! — на этот раз решительнее повторила она. — У нас тут ворованного нет, и храним мы все в чистоте. Элли помолчала несколько секунд — Я тебе приказываю! Жирень облизал пальцы и вытер их о мягкое пузо. — Тогда, конечно, — сказал он с явным сожалением. — Не могем ослушаться. Он развернулся и пропал в яркой вспышке света. Элли еще некоторое время недоуменно смотрела на то место, где он исчез. «Так просто? Они что, не могли ему это сказать. Меня ждали?» Она обернулась на полки и вышла. Фейри встретили ее поклонами до земли и шмыгнули обратно в кладовку, плотно притворив дверь. Элли невольно пожала плечами. Мир бессмертных манил ее по-прежнему и оставался далеким и непонятным. Элли медленно шла к знакомому домику общежития, привычно покусывая губы и почти не отводя глаз от носков туфель, от которых отлетали мелкие камушки «Я ведь совсем не знаю, о чем с ними разговаривать… — подумала она про темных. — Проклятие еще это… непонятно, что можно спросить, чего нельзя. Грэм пропал, а в комнату к нему идти… стыдно. Там Доминик глазеть будет и ухмыляться. Может, Робина найти?» Пак появлялся и исчезал по своему разумению, то ли прятался в многочисленных закоулках школы, то ли уходил за туман. Элли посмотрела в сторону ворот. Граница с Волшебной Страной не пугала больше, теперь она тянула к себе, манила ответами на вопросы, раскрытием тайн, обещаниями сокровищ. Где-то там томился в плену магистр, но и царил правитель Благого Двора. И Элли не могла понять, кого теперь боится больше.✧☽◯☾✧Неделю спустя✧☽◯☾✧Дублин✧☽◯☾✧
Огромное здание Магистериума высилось над Дублином, древним гордым городом, пережившим немало королей. Теперь Дублин был готов увидеть закат магического правительства. Магистериум не сдавался. Являл собой импозантную роскошь современности, сиял льдом зеркал и улыбок, сохранял тайны и искусственную прохладу коридоров. Еще ходили люди, бесшумно двигались вдоль этажей прозрачные лифты, но от ирландской резиденции Ордена осталась лишь оболочка. Мозг еще жил, но сердце уже не билось. Короля здесь больше не было. Такси юрко протиснулось на переполненную парковку. Белинда О`Ши вышла из машины, небрежно расплатилась, не сводя глаз с окон Магистериума, и вошла. Магистериум встретил ее особенно равнодушно. Она шагала по длинным коридорам, нарочито нахально цокая каблуками. С удовольствием узнавала знакомые лица, улыбалась, видя чье-то замешательство или, реже, робкую радость. Знакомых было неприятно мало, Ренар слишком явно заменил большую часть персонала на свежих выпускников магических школ. Белинда дошла до нужного кабинета, окинула взглядом огромное помещение приемной с полупустыми столами и сама удивилась неприятному ощущению тонущего корабля, оставленного крысами. «Уже бегут? Или все же на перерыве? Какая разница, ему бы это точно не понравилось». Двустворчатые двери в кабинет отчего-то были приоткрыты. За ними — гул множества голосов, пока приглушенный и невнятный. Женщина пошла вперед, почти с удовольствием ожидая, что ее остановят. Может быть, даже грубой силой. Пока это все еще был Магистериум Ренара. — Позвольте, я вас запишу… — девушка лет двадцати, в темном деловом костюме, быстро встала из-за стола и слегка преградила ей дорогу. Белинда окинула ее взглядом — безупречная вежливость и редкая красота — и ответила максимально дружелюбной улыбкой, на какую только была способна. «Ты слишком юная, чтобы быть такой холодной…» — Думаю, вы проходили меня в школе… в перерывах между пением гимнов и инвокаций. Секретарь с удивлением моргнула, на пару мгновений потеряв подчеркнутое спокойствие. Эта пожилая женщина действительно показалась ей смутно знакомой, словно по фотографии в книге… или газете. Белинда обогнула девушку и наклонилась над столом, ища список приглашенных, который оказался на экране ноутбука. Она быстрыми движениями пальцев вбила свое имя. Не давая служащей прийти в себя, дама двинулась дальше. Секретарь недоуменно проводила взглядом ее худощавую фигуру в брючном костюме и только потом перевела глаза на экран. Зрачки ее слегка расширились. Белинда вошла, осматривая обстановку. По обыкновению, в кабинетах Магистериума, где решались важные дела, не было окон. Перед ней раскинулось огромное помещение с длинным столом со множеством стульев, большая часть которых оказалась занятой. Кого-то Белинда видела впервые, кого-то узнавала. Один человек даже был ей симпатичен. Именно он сообщил ей о сегодняшнем мероприятии, и рядом с ним Белинда увидела свободный стул. «Так похоже на него, занять мне место…» Она сама удивилась, что ей приятно видеть знакомые лица. Кем бы ни были для нее эти люди, они связывали ее с прошлым. А свою жизнь старая мистрисс О`Ши любила. — Мы ждем кого-то еще? — произнесла она достаточно громко, чтобы ее услышали и на дальнем конце стола. — Или вы уже начали свое совещание? Люди продолжали негромко переговариваться друг с другом, но некоторые обернулись на ее голос. — Просто двери так приглашающе распахнуты… словно еще не все собрались. — А кого вы желали бы тут увидеть? — вместо приветствия довольно резко спросил один из мужчин. — Двери не закрываются. Механизмом мог управлять только магистр Ренар. Последние слова он произнес странным тоном, словно боялся навлечь на себя проклятие. Этого человека, седого и слегка полноватого шотландца, она когда-то осмеливалась считать другом. Шеймус МакДуглас, директор школы в Эдинбурге, отлично умел чувствовать настроения, разворачиваясь как флюгер под ветрами событий. Белинда передернула острым плечом, проходя от входа вглубь помещения. — Если мы выбираем следующего магистра, логично предположить, что соберутся действительно все. — Мы не выбираем следующего магистра, — почти сквозь зубы процедила седая дама, по виду ненамного младше Белинды. — Нам только нужно решить, по какому принципу совершить эти выборы. Белинда не помнила ее имени, знала только, что она управляет школой в Бретани. Она скользила взглядом от одного человека к другому, вспоминая их имена и должности, но многие отводили глаза. Не очень быстро они здесь среагировали на исчезновение магистра, больше месяца прошло. На что-то надеялись? Что магистр Ренар окажется сверхчеловеком и сможет вернуться сам? Тогда они его переоценили. Белинда осмотрела слишком светлую безликую комнату. Она помнила, что при магистре Брюсе тут была роскошь граничащая с вульгарностью. Похоже, Ренар планировал начать ремонт. «Интересно… что чувствуют здесь остальные? Лично у меня скоро мигрень начнется». — Да хоть сломанные спички тяните. Камня-то он вам не оставил. — резко и громко сказала Белинда. Собравшиеся не отреагировали… никак. Словно перетрусили настолько, что были готовы принять сколь угодно оскорбительную помощь, уцепиться за любую соломинку. Белинда прошла к свободному месту и устроилась рядом с темноволосым мужчиной. — Как тебе среди пираний, Перси? — спросила она негромко. Директор опальной школы откинулся на спинку стула, слегка покачиваясь на нем. В отличие от директрисы французского заведения, ответил он довольно громко: — После управления сотней темных, на удивление комфортно. — Прекрасно, — Белинда тоже решила не стесняться. Вряд ли ей было что терять. — Сам приятно изумлен, — отбил подачу мастер Баркли. Если эта короткая беседа и была кем-то услышана, ее решили проигнорировать. — Значит, Орден уже признал бесперспективность поисков действующего магистра? — спросила Белинда, ни к кому конкретно не обращаясь. «Если мне больше не подчиняются фейри, это не значит, что я потеряла навык строить смертных». — Насколько нам известно, Орден еще не пришел по этому поводу к единому мнению, — ответил один из мужчин, сидевший напротив, которого она не знала. — Можете считать, что мы — самая активная часть Ордена, — подал голос еще один незнакомец. — Остальные примут наше решение. Белинду это почти заинтересовало: — О, так мы заговорщики? Краем уха она услышала, что мастер Персиваль негромко рассмеялся. Белинда слегка привстала, опираясь ладонями на столешницу: — Я бы могла сейчас спросить, почему я, не последний человек в Ордене, узнаю о сегодняшнем… мероприятии практически случайно? Но… не буду. — И правильно, — почти перебил ее один из мужчин. — Вы были не последним человеком. Сейчас времена изменились. Мастер Баркли наконец счел нужным вмешаться: — Я взял на себя смелость проинформировать пусть и бывшую, но все же магистра Ордена, о сегодняшней встрече. И я, так же как и она, считаю, что нам нужно искать способы вернуть действующего главу, а не выбирать нового. — Вас тут самого не должно быть! — очень верноподданно по отношению к Ордену оскалился шотландец, сидевший неподалеку. Мастер Персиваль казался абсолютно спокойным: — Очень жаль, если вы не в курсе… Я такой же член Ордена как и вы. Белинда с тоской поняла, что дельная деловая беседа, на которую она рассчитывала, уже готова скатиться до уровня перебранки. Она огляделась, ища хоть одно лицо, не искаженное неприязнью, но не нашла. — Вы же его помните, — попыталась она надавить на эмоции директрисы «Ла Ситадель, — подростком… юношей. Почему вы так просто готовы предать? Сухопарая блондинка поджала и без того тонкие губы: — Я реалистка. Нам в любом случае придется выбирать нового. Оттуда не возвращаются, а значит, магистр Ренар все равно что умер. Белинда звонко хлопнула ладонями по столу: — Слушать меня! Бретонка невольно дернулась. Низкий гул голосов членов Ордена дрогнул и смолк. Большая часть присутствующих еще помнили Белинду О`Ши магистром. Мастер Персиваль коснулся пальцами губ, опять скрывая слабую улыбку. Словно решив снизойти до повиновения, сидящие за столом развернулись в сторону дамы. Шотландский директор, напротив, отвернулся, скрестив руки на груди, но молчал. — Мир фейри проник так глубоко в наш мир только благодаря мне, — сказала Белинда. — Бессмертные начали служить нам только благодаря мне. Думаю, я имею право присутствовать здесь. И я хочу высказать свое мнение. Без магистра Ренара у нас останутся только деньги. Это очень много, но это не делает нас на шаг впереди остальных, для которых мир — просто большой пирог для дележки. Без поддержки фейри мы остаемся просто людьми, нас отбросит на несколько десятилетий назад. Нам действительно нужно вернуть того, кого выбрала сама магия. — Хорошо… допустим, — протянул один из мужчин. — Что вы предлагаете? — Я еще не закончила, — отрезала Белинда. — Я объясняю ситуацию. Человек, перешедший грань, теряется во времени и пространстве. Он не видит пути назад, может забыть, кто он есть, для него иначе течет время. Земной день может продлиться для него минутой, а может — столетием. Даже если кто-то из фейри отыщет смертного и покажет путь в наш мир, тот вернется стариком или упадет мертвым на границе. Белинда умолкла. Все тоже не подавали голоса, ожидая продолжения или итога. Белинда все еще молчала. — И что вы предлагаете? — спросила женщина, которую Белинда помнила весьма смутно. — Вы же сами только что объяснили, что спасти магистра из тумана невозможно. — Я только рассказала, в какую переделку мы все попали, — пояснила мисс О`Ши. — И сейчас я предлагаю вам всем разойтись по домам и крепко подумать, как мы можем вернуть магистра, исходя из имеющихся условий. — Это безумие… — пробормотал мастер МакДуглас. Белинда отодвинула стул и отошла в сторону: — Чем быстрее мы придумаем план, тем легче нам будет воплотить его в реальность. И… все-таки держите меня в курсе. Последние слова относились в большей мере к мастеру Персивалю. Белинда вышла из кабинета, желая покинуть Магистериум как можно быстрее. Это было уже не то надежное убежище, которое она любовно создавала когда-то. Теперь он превратился в усеянный капканами лабиринт, наполненный льдом и ядом.✧☽◯☾✧Где-то в безвременье✧☽◯☾✧Тир-Нан-Ог✧☽◯☾✧
Ренар огляделся. Вокруг была пестрая зелень леса, куда не кинь взгляд, и никаких признаков жилья или хоть кого-то из обитателей этого мира. Наследника Драммондов тоже не было, Ренар не помнил, как разомкнулись их пальцы. Устав стоять, он присел на нежнейшую траву у подножия огромного дуба и задумался. Перстень был при нем, как и умение повелевать бессмертными, как и жгучее желание вернуться, оставив Грэма здесь навеки. Ренар снова пронзил взглядом окрестности, прикрывая глаза от солнца. Никаких признаков туманной границы, у этого мира, казалось, и горизонта не было. Магистр сосредоточился и привычно воззвал к Королю с приказом появиться. Ответом послужило молчание, словно фейри оказался слишком далеко. Такого никогда не было в смертном мире. Ренар с досадой потер лоб. «Время в этом мире течет иначе, — подумал он. — В этом дело? Но как это влияет на мою волю позвать его?» Ренар с силой сжал ладонь, сминая траву. Где-то в этом мире сгинул Джефферсон, просто потому что был верен его приказам. Изначально предполагалось, что Сеймур станет его телохранителем, но Ренар не нуждался в такого рода защите, так и не успев ощутить от вулгаров хоть какую-то опасность. Постепенно Сеймур стал вторым водителем, посыльным и поверенным. Они не дружили, но подручный был достаточно умен и расторопен, чтобы уважать его и ценить. Ренар задумчиво провел сомкнутыми ладонями по лицу. Джефферсона будет не хватать. Но где, будь проклята вся семейка, младший Драммонд, и почему Светлейший Король не откликается на зов? Ренар снова позвал его, и на этот раз ощутил жгучее сопротивление. Фейри не хотел. Настолько страстно, что готов был даже терпеть боль, только бы не являться перед ним. Магистр ухмыльнулся, разглядывая как синий камень бликует под солнцем. Надолго сопротивления Короля не хватит, быть может, здесь сама земля дает ему сил. А пока пусть помучается. Шелест листвы и гомон взлетевшей стаи птиц заставили магистра вскочить на ноги. За деревьями пронесся напев, короткий и без слов, а следом за ним звонкий радостный смех. «Женщина, — подумал Ренар. — И это ничем не лучше броллахана или иного монстра. Быть может, лаанан`ши? Ренар выпрямился во весь рост, готовясь ко встрече с подобающим ему достоинством. Он пока еще магистр. За деревьями мелькнула тонкая фигурка в зеленом платье с золотой вышивкой. Дева вышла из-за бурно цветущего кустарника и остановилась неподалеку. Она не поклонилась, но смотрела на магистра с интересом. — Здравствуй, — первой произнесла она. Ренар молчал, внимательно рассматривая фейри. Она была темноволоса, с прической непривычно короткой для бессмертной, возраст ее сложно было угадать — вечно юное создание с тысячелетней мудростью и печалью во взгляде. Но смех ее был звонок и чист. — Я знаю тебя? — удивленно спросил Ренар, когда дева приблизилась на несколько шагов. — Возможно, — она снова улыбнулась. — Мы почувствовали тебя здесь, а Король… Он приносит извинения за свою занятость. Ренар усмехнулся. — Значит, ты служишь ему? — О нет! — к его удивлению ответила дева. — Я родилась в этом мире так давно… но живу больше в твоем. Я гостья Короля, а не его придворная. — Я знаю тебя, — на этот раз утвердительно сказал Ренар, и дева согласно кивнула. — Прости, что не приходила познакомиться. Я путешествовала по землям смертных и пела. А ты получил знак своей избранности так недавно… Она перевела взгляд на перстень и слегка нахмурилась, но через мгновение снова открыто посмотрела на магистра. — Ты сильный, перед тобой хочется склониться и без знака твоей должности. Камень выбирает душу. Ренар чуть подался вперед. — Что ты знаешь об этом? В твоем мире есть еще такие камни? Фейри с улыбкой покачала головой. — Старая леди ошибалась, в юности она попала не в наш мир и не отсюда вынесла камень. Земля, на которой стоит тот дом, древнее святилище богов, что были раньше меня, и намного раньше короля. Из дома есть пути и в иные измерения, не только в этот. «Дьяволы! — подумал магистр. — Персиваль не в курсе, иначе бы уже сказал. Значит, все сложнее и, черти всех побери, опасней. Мне нужно вырваться отсюда!» — Ты можешь помочь мне? — нетерпеливо воскликнул Ренар, привычно прокручивая на пальце серебряный ободок перстня. Бессмертная тихо рассмеялась, без тени насмешки, а скорее с сожалением. — Это была бы честь для меня. Но мы не можем перенести смертных назад, разве что изгнать, но этого твоя плоть не выдержит. Мы лишь похищаем людей сюда, к нам. Если бы я была лишь чуть моложе, веков на десять… я бы украла тебя для себя… Ренар откинул волосы назад, не показывая эмоций. — Ты старше Светлейшего Короля, — переменил он тему. — Почему правит он, а не ты? Я вижу, что ты — Свет. Фейри прошлась перед магистром, стеля изумрудным подолом платья по россыпи ромашек. — Мне никогда не была интересна власть и эта война. Возможно, это покажется странным, но мне нравится жить в твоем мире и притворяться человеком, — она снова улыбнулась. — Думаю, я смогу тебе помочь. Я расскажу людям, что с тобой все в порядке, и, возможно, вместе мы найдем обратный путь для тебя. Но… плата может быть высока. — Все, что захочешь! — выдохнул магистр, хватая фейри за плечи. — Я не предлагаю ни славы, ни сокровищ, у тебя уже есть все это. Но… Бессмертная мягко высвободилась. — Будем считать, что я это делаю для себя. Рядом с тобой я ощутила себя юной и влюбленной, как долгие тысячелетия назад. Я вернусь. Ренар отшатнулся от яркой вспышки, ослепившей его. Когда свет рассеялся, Ренар стоял у дерева в одиночестве. Магистр прислонился к стволу дуба и погрузился в томительное ожидание. Сложно было понять, сколько времени прошло в этом мире, солнце все еще стояло высоко, птицы, привыкшие к присутствию человека, пели в пышных кронах. Окружающее умиротворение прорезал резкий девичий вскрик, слабый, будто доносившийся издалека. Ренар вскинул голову. Птицы трезвонили в ветвях по-прежнему, но магистр все еще прислушиваясь, не раздастся ли странный звук. И снова ветер донес до него едва различимый, но смутно знакомый женский голос: «Помогите!» В одно мгновение перед глазами пронеслись образы — светловолосый мужчина в серебряной короне, удавка на шее девушки, запутавшаяся в темно-рыжих волосах… Ренар стремительно огляделся. Видение промелькнуло и пропало, но меньше всего магистр был готов признать, что оно плод его воображения. — Слушайте меня! — воскликнул он. Кажется, Ренар потерял сознание на миг. В голове помутилось, но тут же снова просветлело, и ни один звук, ни один пугающий образ больше не беспокоили его. Где-то за границей невидимого тумана тяжело вращалось время, и Ренар не мог предсказать, насколько давно он покинул мир смертных. Волшебная страна мучила и терзала его, как и сотни людей до него, которым довелось быть тут пленниками. Тяжело дыша, точно после сражения, магистр Ордена снова прислонился к дереву и замер. Он ждал ее возвращения, но все равно фейри предстала перед ним внезапно, просто шагнув из пустоты. — Получилось? — выдохнул Ренар, но бессмертная лишь улыбнулась его нетерпеливости. — В твоем мире прошло уже довольно много времени, но у тебя есть шанс вернуться молодым, если твои друзья не будут медлить. — Слава Богам! — выдохнул Ренар. Фейри посмотрела на него. — Хорошо, что ты напомнил. Я уже давно храню один свиток и пока не встречала того, кто мог бы выполнить предначертанное в нем. Я решила, если не ты, то кто? Она достала из складок одежды свернутый в трубку пергамент и подала его Ренару. Тот жадно развернул и впился глазами в витиеватый рукописный текст. — Что это? — поднял он глаза на фейри. — Пророчество о возвращении Туата, — ответила бессмертная. — Честно говоря, я рада, что могу доверить его достойному, он утомил меня. Я получила его от Нуаду Аргетлама, как древнейшая из живущих и была хранительницей с тех пор, как Сыны Миля захватила твой мир. Я замечала, что письмена меняют форму, точно приноравливаясь к изменениям в мире людей. Если он действительно для тебя, ты поймешь. — Это древне-валлийский, — Ренар поднял глаза на миг и продолжил читать. — Я изучал его в школе, давно и… факультативом. — Чем, прости? — Неважно, я разберусь. Фейри снова улыбнулась, на это раз маняще. — Мы еще встретимся, будем надеяться, что в твоем мире. Я уйду сейчас туда, и буду ждать твоего возвращения. Помни, что для твоих спасителей время идет куда медленнее, чем здесь. И… ты не вернешься прежним. Ренар сумрачно закусил губы, снова оглядываясь, будто ожидая появления границы Вуали. — Похоже, они даже не торопятся. Скажи мне свое имя. Фейри коснулась его руки. — Я думаю, ты его знаешь. А истинные имена мы раскрываем очень немногим. Лишь возлюбленным, с кем готовы разделить вечность… а я, как бы ни прекрасен ты был, полюбила свободу. Но… — фейри слегка склонила голову, мечтательно смотря вдаль. — … при дворе Светлейшего Короля меня называют Эилон Я спою тебе, чтобы прогнать сомнения. Бессмертная запела сначала негромко, не разжимая губ, лишь рождая музыку Потом к мелодии добавились слова:Пусть светит тебе вечерняя звезда.
Когда уходит мрак,
Пусть сердце твое не лжет.
Пусть не зовёт тебя тьма.
Ты одинок на своей стезе,
Так далеко от дома,
Но пусть зов теней затихнет,
А ты продолжай идти.
Ты отправишься в путь,
Чтобы зажечь день,
И когда настанет ночь,
Ты найдёшь солнце.
Бессмертная умолкла, и постепенно растворилась в тишине мелодия. Эилон взглянула за спину Ренара. — Похоже, твои друзья все же отыскали тебя. Я исчезаю. — Благодарю тебя! — только и успел воскликнуть Ренар, поворачиваясь к раскрывающемуся перед ним порталу.✧☽◯☾✧Где-то в безвременье✧☽◯☾✧Тир-Нан-Ог✧☽◯☾✧
Он шел по лесу. Ступал неслышно, любовно и невесомо проводя руками по высокой, серебристо-изумрудной траве и цветам. Поднимал голову навстречу птичьему щебету и улыбался, сияя глазами. Здесь, вдалеке от иных правителей, он чувствовал себя единственным властелином Страны Вечного лета. Король Благого Двора любил этот светлый лес, чувствовал его, считал своим домом. Темные чащи и затянутые сумраком лощины, коварные болота с яркими пятнами топей — все это было далеко от дорог, по которым ходил сид. Там обитали иные существа — уродливые и опасные, верные Темной Королеве или самим себе. Там он не показывался никогда. Воспоминания о правительнице Неблагого Двора исказили лицо Короля легкой гримасой. Он все еще слишком хорошо помнил их последнюю встречу и те насмешки, которыми осыпала его Королева. Помнил ее гнев и проклятия. Он победил ее тогда, но подчинить так и не смог. И сколько бы ни минуло лет в земном смертном мире, здесь, в стране вечности, для Светлейшего Короля этот срок пролетел исподволь, почти неощутимо. «Я хочу увидеть ее, — подумал бессмертный. — Пусть это снова причинит боль, я должен». Как всегда в этом мире, мысль облекалась в действительность почти мгновенно. Лишенная горизонта реальность дрогнула перед глазами Короля, исказилась и создала новую явь. За деревьями, на небольшой круглой полянке теперь возвышалась башня. Тонкая и высокая, она была словно выточена из дымчатого хрусталя. Ни замков, ни засовов. Король вошел беспрепятственно и закружил по узкой витой лестнице, поднимаясь на самый верх. Небольшую комнату у самой остро вздымающейся ввысь крыши почти целиком занимала кровать. На ней, покойно сложив руки, спала пленительная дева в роскошном наряде. Золотистые волосы изящными завитками обрамляли лицо с тонкими чертами, глаза были закрыты, и ресницы отбрасывали тень на бледно-розовые щеки. Король присел на ложе, его собственный свет слегка поблек рядом с девой, затенившись ее внутренним мраком, и правитель почти незаметно вздрогнул. Присутствие здесь всегда давалось ему нелегко и не стиралось в памяти, но чем чаще он приходил, тем с большей тоской он хотел это повторить. «Я не могу винить себя за это, — подумал правитель. — Это она околдовала меня». Он слегка погладил спящую по волосам, отделяя пальцами упругие пряди и укладывая их вдоль щек, прикоснулся к впадинке на шее, поправил тонкие кружева на груди. «Если бы я знал ее истинное имя, то победил бы, — подумал правитель, с сожалением убирая руки. — А так… она не живет и не умирает, и продолжает мучить меня. Как и ее дочь». В последнее время Королю все сложнее давалось скрывать башню от темных. Они внедрялись в его мысли, извращали их, пытаясь прорваться дальше. Слишком частое присутствие в мире смертных лишало правителя его обычных сил, а визиты в башню еще больше истощали тело и дух. Иногда он слышал далекий голос обыкновенного человека, вызывавшего его на бой. Смертный был опасен, он избегал всех ловушек яркого света, всех иллюзий покоя и довольства, которые мог создать правитель. Человек обладал невозможным для своего племени оружием, он побеждал в любой битве и с редкой удачливостью уходил от опасностей Страны бессмертных. Уже несколько раз он рискованно приближался ко дворцу Короля, но пока у Светлейшего хватало искусства закрывать это место мороками и видениями. Правитель Благого Двора знал, что этот смертный — супруг Темнейшей Королевы, но еще никогда не являлся перед ним и не вел бесед. Как будто иных трудностей было мало, сейчас Король чувствовал камень в опасной близости от себя. Правитель и желал увидеть владельца перстня, и страшился его. Куда бы он ни шел, за ним неотступно следовал внимательный взгляд Ренара. Мир смертных скрывал Короля от глаз магистра, но и обессиливал. Благой знал, что темные, выполняя чью-то волю, рыщут в поисках этого человека, но своим подданным приказывать то же не спешил. Формально Королю Благого Двора не поступало указаний отыскать магистра, и он всеми силами оттягивал момент их встречи. И все чаще он начинал обдумывать безумную, но полную надежды мысль — если камень лишится владельца и вновь исчезнет, это будет означать почти свободу. Король не чувствовал себя изменником, в конце концов, Ренар предал его гораздо раньше. Правитель хотел свободы. Он даже был бы не против продолжать выполнять приказы смертных, но делать это по своей воле, а не по принуждению. Ведь за всю свою долгую для смертного мира службу он хотел так немного — всего лишь кровь бесполезной, никому не нужной девчонки. Но и в этой малости Ренар ему отказал. Так пусть сгинет в вечном мираже, страшась собственных призраков. — Пусть сгинет, — прошептал Король едва слышно, стараясь не ощущать на себе мгновенно ставший суровым незримый взгляд. Иногда сид слышал слабый призыв избранного камнем, но здесь, в своем мире, бессмертный имел силы повиноваться не сразу и как мог оттягивал момент их встречи. Свидание с Ренаром не сулило ничего хорошего, и король все больше желал скорейшей гибели магистра. Внимание правителя вновь обратилось к спящей деве. Он бросил на нее последний взгляд и поднялся. Обратный путь из хрустальной башни Король проделал почти бегом, обернувшись лишь затем, чтобы запечатать дорогу к ней своей магией и волей. Глубоко дыша, он покинул поляну, постепенно отрешаясь от гибельно-притягательного очарования темной красоты. Наследница королевы не была так прекрасна, как мать. Если в ней и была сила, то погребенная глубоко под гнетом смертного мира, неузнанная и преданная самой владелицей. Король наконец-то смог улыбнуться. Магистр слабеет и, скорее всего, скоро погибнет, лишенный малейшей защиты. А темная тварь… будет принадлежать ему. Он приготовил сюрприз, она его скоро получит. Все же не зря он провел так много времени в душном и бесцветном мире смертных, он сумел найти сокрытое раньше девчонки. Рано или поздно сама судьба приведет ее к нему, ослабленную и покорную, неисцелимо отравленную светом. Король мягко шевельнул рукой, раскрывая перед собой путь ко дворцу и мгновенно переносясь в свои владения. Умиротворение постепенно завладевало им, когда он шел по увитым листвой высоким галереям, не обращая внимания на почтительные поклоны слуг. Оказавшись в комнате, он запечатал двери легким мановением кисти и привычно погрузился в размышления о своем злейшем враге. Какая ирония, что это — всего-лишь никчемная полукровка, которую правитель в равной степени находил и притягательной, и отвратительной. Он не готов был признаться в том даже самому себе, но темная тварь имела над ним большую власть. В ней ощущалась какая-то особая сила, не совсем обычная для темных фейри. На мгновение Король Благого Двора был готов понять смертного человека, зачем-то стремящегося обладать ею. — Если бы я знал твое истинное имя, — негромко обратился он к образу из своих мыслей, — все было бы так просто. И как прекрасно, что ты не знаешь моего.✧☽◯☾✧30 августа✧☽◯☾✧Кабинет мастера Баркли✧☽◯☾✧Помещения школы✧☽◯☾✧
Кабинет тестирования напомнил Элли события годичной давности — когда-то тут выясняли магический темперамент их первого курса. «Тогда ты впервые увидела магистра, — полезли в голову не прошенные мысли, — Тогда он впервые увидел тебя». Элли вновь привычно тряхнула головой, пытаясь избавиться от воспоминаний. Неужели она так и будет отсчитывать годовщины событий этим человеком, до конца своих дней? До конца… Будет ли когда-нибудь этот конец? Элли не могла вообразить бессмертие и никогда не желала его. Вечность пугала ее, представлялась пустым холодным Космосом или беззвучными глубинами Марианской впадины. «Я должна узнать как умирают фейри», — решила она и стала напряженно оглядываться по сторонам. Однокурсники уже вовсю отмечали подходящие на их взгляд ответы теста, кто-то последовательно, сосредоточенно кусая карандаш, кто-то небрежно листая страницы и вновь возвращаясь к пропущенным пунктам. Элли все не могла заставить себя начать. Она посмотрела в сторону, на Грэма, сидевшего прямо за Дейдрой Грайне. Что он сам почувствовал к этой девушке год назад, когда близнецы Баркли назвали ту «Ходячим проклятием»? Симпатию, желание защитить? Зарождающуюся влюбленность? «Теперь я ровня тебе, Элинор… Теперь я бессмертный…» Что он будет делать с распахнувшейся перед ним вечностью? «Моя маленькая сестренка…» Элли уже почти шептала вслух, не в силах сдерживать клокочущие в груди эмоции: «Я не хочу быть тебе сестрой. Я хочу, чтобы ты целовал меня, как возлюбленную». Элли буквально силой заставила себя заняться тестом. Вопросы оказались вполне невинными и почти детскими — любимые цвета, растения, музыка, время года… Иногда попадались и около магические — о предпочтительном празднике Колеса Года или фазе луны. На некоторые вопросы вариантов ответа не было и нужно было вписать что-то свое. На вопрос «Наиболее близкая вам Богиня» Элли ответила «Кора Персефона», надеясь, что это не посчитают за ошибку. Едва Элли закончила писать последние слова, как мастер Персиваль предложил сдать листы теста. В дверях кабинета уже стояла мистрис Хили, похожая на осу — заранее на всех сердитая и острая на язык. — Второй курс! За мной. «Мы — второй курс!» — невольно обрадовалась Элли. Разумеется, она это знала, но услышать подтверждение со стороны было приятно. Правда, было немного жаль, что результаты тестирования не объявили сразу: девушка так до сих пор не знала, куда хочет. Мистрис Каландра, ничего не объясняя и сохраняя насмешливо-ехидное выражение лица, отвела студентов в отдаленную часть замка и остановилась у безликой дверью. — Кто первый? — спросила она, окидывая студентов многозначительным взглядом. Ученики смотрели то на загадочную дверь, ведущую в неизвестность, то на преподавательницу латыни. — А что там? — спросила Фиона Броуди, одна из тех однокурсников Элинор, с которыми она почти не общалась. Единственное, что Элли знала про Фиону, то, что у нее есть подруга Энида. Единственное, что Элли знала про Эниду, то, что у нее есть черная кошка. Мистрис Хили стала еще таинственней. — Ммм, что же у нас там такое? Если вас там не покалечат, то перейдете сразу на третий курс. Некоторые девушки, включая Брианну, начали тихо попискивать. Мистрис Каландра расплылась в откровенной улыбке: — Неужели не замечали, что на втором курсе кто без пальца… кто без уха? — Пожалуй, я схожу… — услышала Элли знакомый голос, и среди второкурсниц прозвучал откровенный вздох облегчения. Молодые люди на слова учительницы только фыркали — знали больше девушек или храбрились. Мистрис Каландра предупредительно распахнула створку: — Мистрис Кардиган, прошу… и удачи. Агнесс зашла первой, и дверь за ней тут же закрылась. Напряжение не спадало, студенты буквально прожигали дверь, ожидая, когда Агни выйдет. Появилась она минут через десять, хмурясь и щуря глаза, словно попала из кромешного мрака на яркий свет. — Нет, ничего не скажу! — моментально сказала она не терпящим возражения тоном, предупреждая любые вопросы, — Нельзя говорить. У вас будет другое. С силой потерев лоб, словно у нее болела голова, Агни обратилась к учительнице: — Посвящение же только завтра? Можно уйти? — После ужина ваш курс разделят на предварительные трикветры, — ответила мистрис Каландра. — Сейчас, конечно, можете быть свободны. Проводив подругу взглядом, Элли поняла, что боится. Она бы с удовольствием ушла, но перед этим нужно было пересилить себя и зайти в непонятное помещение. Поэтому она все тянула время, изучая лица тех, кто уже прошел испытание. Грэм… Олвен… близнецы МакГиллы… самые смелые… Потом остальные, а Элли все стояла у стены и ждала наплыва храбрости. Последней каплей стало то, что решилась даже дрожащая рядом, пританцовывающая и попискивающая от эмоций Брианна. Вышла она задумчивая и тихая, словно оставила все напряжение за дверью. — Так красиво… — протянула она мечтательно. — Иди, я подожду. Элли оглянулась. Кроме нее оставалось еще несколько человек. «В конце концов, я вроде как бессмертная… Никого там не едят…» — она старательно раззадоривала себя, не сводя глаз с резной створки, покрытой темным лаком. Мистрис Хили поймала ее немигающий взгляд. — Мистрис О`Ши, вы решились? Элли выдохнула: — Да, — и шагнула, отрезая пути к отступлению. Неожиданно в памяти всплыл поход к детскому стоматологу, когда ей вырвали удивительно крепкий молочный зуб, который уже мешал расти постоянному. Элли помнила, что плакала, хотя больше от страха, чем от боли, и человек, которого она в то время считала отцом, всю обратную дорогу шипел на нее, что она его позорит и не умеет себя вести. Но сейчас у Элли была Брианна. Девушка обернулась, поймала взгляд льдисто-голубых глаз, и вошла. Дверь мягко стукнула за спиной. Было темно. От этого почти мгновенно накатил ужас — слепоты Элли боялась панически. Чувствуя ползущие по спине колкие мурашки, Элли закрыла глаза — так оказалось легче принять пропажу зрения. Почти сразу появились звуки и ощущения — тихий шепот, смех, подобный шуршанию листвы, легкие прикосновения, словно ее гладили по лицу нежные прохладные пальцы. Элли ощутила совсем близко тяжелое дыхание с мускусным запахом, распахнула глаза и вновь ничего не увидела. Кто-то толкнул ее, задев по ноге чем-то шершавым, похожем на заскорузлую древесную кору. И, почти сразу, раздался приглушенный девичий смех. Девушка неожиданно рассердилась. Как будто ее видят и наслаждаются беспомощностью, а она вынуждена терпеть и ждать. — Сколько можно? — произнесла Элли сквозь зубы. — Ты боишься? — моментально спросил глухой мужской голос. Преодолевая себя, девушка открыла глаза, решив не обращать внимания на полный мрак вокруг. — Уже нет… Вы — Хранители Факультетов? — Может быть… — ответила невидимая девушка. На этот раз Элли узнала голос бааван`ши Розамунды и поняла, что права. — Я не боюсь. Что я должна сделать? — А что ты умеешь? — третий голос раздался откуда-то снизу, девушка инстинктивно наклонилась, словно перед ребенком. «Ну и вопросы… Читать, мечтать, делать глупости. Чего от меня хотят?» — Наверно, ничего, — ответила Элли. Смех Хранителей Факультетов слился в невнятный гул. — Честная… Это моя, — усмехнулся снизу альраун. — Чего ты хочешь? — спросила нежным голосом бааван`ши. «Еще легче! Денег и замуж по любви!» — Разного… — пробормотала Элли и добавила. — Власти и справедливости. — Это моя, — глухо сказал вулвер. — Но я должен спросить. Что ты отдашь? Элли опять задумалась. — Я не знаю. У меня ничего нет. — Чего у тебя много? — продолжал настаивать фейри-волк. Элли почти привыкла к полной темноте. На этот раз она задумалась надолго. — Боли и гнева, — ответила она с вызовом. Волшебные существа молчали. Неожиданно стало чуть светлее, и Элли смогла разглядеть рядом три силуэта. Хранителей она видела редко, те в основном общались только со студентами своих Факультетов, но все же она знала их. Бааван`ши — Хранитель Факультета Бригидд, альраун — дух мандрагоры и Хранитель Модрон и вулвер, человек с головой волка, Хранитель Кайлих. — Ты ответила, — сказала Розамунда. Стало почти светло. Это была не просто комната, перед Элли раскинулся рыцарский зал, увешанный оружием и щитами, украшенный вместо статуй доспехами, а вместо картин — пестрыми штандартами с зубчатыми краями. В глубине зала стоял огромный трон, словно на великана, средняя его часть немного возвышалась над боковыми. За стрельчатыми окнами… был не школьный парк. Элли увидела высокие серебристые холмы вдалеке, ощутила медовый аромат ветра, услышала слабый отзвук флейты. Элинор почувствовала, как неожиданно потяжелела голова, и коснулась рукой волос. Пальцы скользнули по холодным граням кристаллов, растаявших от первого прикосновения. — Вот, — бааван`ши обвела рукой вокруг. — Это все — ты. — И что? Куда вы меня распределяете? — нетерпеливо спросила девушка. Хранители вновь разом рассмеялись, переглядываясь. — Подожди. Ты узнаешь завтра. — Пока ты можешь задать нам один вопрос, самый важный. — Не о себе, ни о других, а из самого сердца. «И не про распределение… Да, я знаю, что спросить!» — подумала девушка. — Как умирают фейри? — выпалила Элинор, не задумываясь, что ее собеседникам может быть неприятно говорить об этом. Но ей ответили без страха и промедления. — От отсечения головы, — сказал вулвер. — От душевной боли, — сказал бааван`ши. — По собственной воле, — сказал альраун. Элли буквально выпала из комнаты, привыкая заново к яркому освещению школы. Брианна дождалась, как и обещала, но, в отличие от Агнесс, была готова поделиться впечатлениями: — Сад… — восторженно шептала она, снова возвращаясь к увиденному в комнате. — Такой прекрасный, каких не бывает на земле. Столько радости… и все живое. У меня слов нет. А… ты? Элли с сомнением посмотрела на подругу. — Знаешь, я совершенно не ощущаю себя воином. Или женой короля.✧☽◯☾✧Вечер того же дня✧☽◯☾✧✧☽◯☾✧
Элли думала, что день будет тянуться бесконечно, но он пролетел удивительно быстро. После ужина на первом этаже общежития действительно появился список имен второкурсников, разделенные на тройки. Элинор наблюдала за читающими, но сама не подходила. Кто-то, водя пальцем по желтоватому пергаментному листу, найдя свое имя, расплывался в улыбке. Кто-то отходил с изумлением. Элли знала — предварительные трикветры формируют из студентов, которые больше всего общаются между собой. Она была абсолютно уверена, что ее объединили с Брианной и Агнесс. После получения дипломов они смогут подать заявление на признание их истинным трикветром, и семь лет спустя, если все это время они будут проводить вместе все до единой практики каждого Колеса Года, родство их душ соединится ритуалом. Стоит пропустить хоть один праздник, и семь лет придётся отсчитывать заново. И все же, как создается эта особая связь? — О чем ты думаешь? — спросила неожиданно появившаяся рядом Агни. Элли обернулась. — О нас. О магии. О силе, которая создает дружбу. Агнесс невозмутимо пожала плечами. — Дружбу создает сама дружба. Если люди могут все бросить и поехать куда-то в назначенный срок, чтобы увидеться. Это не чья-то мистическая воля, это их собственный выбор. Это не случай и не совпадение, им просто хорошо и интересно вместе. Элли была готова признать правоту подруги, но душа хотела чего-то волшебного. — И все? А как же невидимые нити, соединяющие людей и которые никому не разорвать? Агнесс улыбнулась: — Если они невидимые, что мешает тебе просто признать их существование и успокоиться? — Все равно я хочу прекрасной музыки и россыпи блестящих искр вокруг, и незримого голоса, который скажет, что мы теперь соединены навеки, — продолжала капризничать Элли. Агнесс терпеливо кивнула: — Включим Энию, зажжем бенгальские огни. Прокричать «Это судьба!» из-за двери, я думаю, кто-нибудь да согласится. Ну как, достаточно мистично? Элли уж благодарно смеялась. «Нет магии выше законов природы, — подумала она, — Но все же существуют фейри». — Нас действительно разделили на тройки по принципу — кто чаще всего ел за одним столом? Так просто? — А зачем усложнять? Еда — очень личный процесс. Если комфортно в этом, будет комфортно во всем, — рассудительно ответила Агнесс. Элли все же решилась подойти к пергаменту на стене и прочитать его:Предварительные трикветры второго курса: Дебора Баркли/Дениз Баркли/Констанс Райли Бренда Мэддокс/Эдвард Алистер Синклер/Лахлан О`Флахерти Доминик О`Салливан/Шинейд Донеган/Дилан Галлахер Элинор О`Ши/Брианна Лесли Гилмур/Агнесс Молли Кардиган Эдмунд МакГилл/Реджинальд МакГилл/Грег Оуэн Бэйрд Олвен Маферсон/Дейдра Грайне Финдли/Грэм Драммонд Фиона Броуди/Энида Морин МакКуинн/Шианн Монаган
— Да… — протянула она. — Что-то действительно неожиданно. «Завтра мы разойдемся по Факультетам и будем видеться реже», — вспомнила она. Элли снова повернулась к Агнесс: — Что тебе показали Хранители?.. Не отвечай, если не хочешь. Агнесс открыто посмотрела в лицо Элинор: — Детей. Которых я должна была вернуть домой.