The wolves will chase you by the pale moonlight Drunk and driven by a devil’s hunger Delta Rae – Bottom of the River
На самом деле, это тяжело объяснить. Но вы когда-нибудь встречались с Богом? Барон недовольно на меня смотрит, поджимая полные губы. Ладно-ладно, с лоа, духом, который вроде жив, а вроде бы и не до конца. Усмешка растягивается на лице мулата с яркими голубыми глазами, в его руке зажата сигарета: ему не нравятся современные табачные изделия, но у меня нет денег на дорогие сигары, на которые он, кстати, уже положил глаз. Изнеженный божок, черт бы его побрал. Барон вновь буравит меня тяжелым взглядом, затягиваясь. Боже, да какая разница?! ***
Все началось с Марди Гра, на которую я невольно попала. Не только я, но и еще мои сокурсницы. Три девушки, с одинаковым желанием напиться. Поехали в Штаты, отдохнуть от учебы, семьи и ужасного холода. Мы не знали, что в это время – начиная где-то с девятого февраля – в Новом Орлеане проходит именитый праздник Смерти. Черт возьми, мы ехали в Штаты, чтобы хорошенько нализаться в баре, а после никакими приползти в отель, но вместо этого Александра твердо заявила, уперев руки в боки, что мы идем. Сказано это было тоном повелительным и не терпящим возражений. Поэтому, наложив на свои лица маску смерти и подглядев в википедии все традиции, чтобы никого не обидеть своим незнанием, мы пошли. Знаете, в гугле наши маски смерти выглядели лучше. Но, как говорится, и так сойдет. Когда мы вышли на улицу, парад был в самом разгаре. Играла громкая музыка, огромная толпа шла вперед, закрывая для нас обзор на пьедестал короля: некоторые из людей были пьяны вдрызг, но это еще сильнее веселило парад. Слышались крики, подпевания песне, девчачий смех и все это ужасно напомнило мне ведьминский шабаш в «Мастере и Маргарите». Не хватало только Фагота и кота Бегемота, предлагающего мне спирт. Ведь на ведьму я была похожа на все сто процентов. Дарья, стоящая по правую руку от меня, внезапно озвучила мои мысли, доставая из-под легкого красного пиджачка бутылочку с виски. - Это, конечно, не спирт, - важно начала она, безуспешно пытаясь откупорить бутылочку. Хмурая Саша забрала, наконец, многострадальный виски, легко открывая его. – Но пить можно! – обрадованно заявила Волкова, протягивая тщедушные лапки к алкоголю, за что и отхватила по ним от Александры. - Для начала распределимся, - Саша сделала неплохой такой глоток. Капелька виски скользнула из уголка ее губ, смазывая белый грим. – Разумовская! - Я! – я встала по стойке смирно, сложив руки за спиной. Командный тон Александры развеселил не только меня. Даша тоже встала в воинственную позу, готовая выслушивать приказ. - Не ты, Волкова, ты идешь искать бар, в который мы после парада засядем, - Дарья печально опустила голову, надув губы, обмазанные по центру ядовито-красной помадой. – А вот Разумовская идет искать нам выпивку, пока мы чествуем мертвых. Я, конечно, выпить любила, но не так сильно, как это любила делать Волкова. Однако приказ есть приказ и ему стоит следовать. - Стой, а что будешь делать ты? – я подозрительно сощурила глаза, глядя на лакающую коньяк Самойлову. Та лишь пожала плечами и важно-важно сказала: - Буду следить за процессом. На том и порешили. Даша, вооружившись своим носом, отправилась на поиски бара, вынюхивая алкоголь, как чертова полицейская ищейка. Я же побрела в противоположную сторону, разглядывая беснующийся народ и уже не надеясь увидеть магазинчик с нужными мне припасами сквозь эту толпу. То, что я поняла, разглядывая людей, меня несколько огорчило. Половина девушек, собравшихся в этот день, обошлись вызывающим макияжем и откровенным нарядом, в то время как мы потратили уйму времени, пытаясь приблизиться хотя бы рожей к этому событию. Зато очень многие с интересом разглядывали мое лицо, понимающе улыбаясь или же подмигивали. Похоже, корявость их нисколько не смутила, они даже этого не замечали. Да и как, при таком скудном свете от неоновых вывесок, можно было разглядеть неровные черные круги вокруг глаз или косую зашитую улыбочку на щеках. В общем, я неплохо влилась в сумасшедший контингент этого праздника. Хоть и была ночь, а Марди Гра был в самом разгаре. Через полтора часа я выудила в местном магазине несколько маленьких бутылочек с коньяком и одну с граппой. Так продавец еще, в качестве «подарка такому милому мертвецу», сделал нехилую скидочку. Мини-бутылочки с коньяком были уложены в наплечную сумку, а граппа покоилась у меня в руке, из горлышка которого я методично напивалась. Я любила выпить, когда ты пьян – тебе легко раскрепоститься. Тебе легко смеяться, легко флиртовать, легко не замечать косых взглядов. Глядя на веселых жителей Нового Орлеана, я думала о холодной Москве. Конечно, и там было на что посмотреть, но мысль о моей одинокой берлоге в самой жопе столицы, навевало на грустные мысли. Можно было оттянуться и в этом городе, но в голову приходил только последний «крутой отжиг» на концерте любимой группы, все остальное было просто пьяное похождение с подругами. В бар и на такси домой, ведь метро ночью не работает. А тут все было живое, как бы странно это не звучало на Празднике Смерти. Тяжко вздохнув, я выползла из весело идущей толпы, мой немного помутненный разум важно заявлял, что еще б чуть-чуть и меня вырвало на впередиидущего. Я была пьяна, и я искала подруг, чтоб рассказать им об этом. Но на обочине Французского Квартала никого не было, кроме мужчины в цилиндре. Он опирался на трость, со змеиной ухмылочкой разглядывая идущую толпу, а глаза у него были хитрые-хитрые. И голубые, яркие такие, слишком яркие для мулата. На его лице тоже была маска смерти, но выглядела она лучше моей. Его светлые дреды были собраны в хвост позади, из которого торчали маленькие косточки. Удивительно, что народ не замечал его, когда как на меня кидали взгляды слишком часто, даже фотографировали. Такой привлекательный и удивительный человек, как его можно было не заметить? Смущаясь подойти и не решаясь уйти, я просто молча разглядывала незнакомца. Красивый. На улице Бурбон было столько баров, что можно было упиться на целую неделю вперед. Но почему-то Волкову я тут не замечала, хотя ее нюх никогда ее не подводил. Уже ища ее номер в своем смартфоне, я вновь обернулась к незнакомцу, хотела мельком взглянуть на него последний раз, прежде чем уйти восвояси. Но на этот раз мужчина смотрел на меня в упор, уже выпрямившись. Черт возьми, почему вы все такие высокие?! Что Александра, что Дарья, что этот чертов парень. Его полные губы растянулись в ухмылке, как будто он слышал мои мысли. Его глаза разглядывали меня с детским любопытством, но когда его взгляд скользнул по моим обнаженным ляжкам, то голубая радужка его глаз потемнела от..желания? Я аж встрепенулась, возмущенно засопела и отдернула короткое платье. Я такое не ношу, зато такое носит Александра. Она вручила мне его со словами «я порву все твои шмотки, но ты натянешь на себя это, Разумовская». И, в принципе, ей можно было поверить. Ведь на первом курсе, когда я впервые пошла в клуб, она порвала мои любимые джинсы и сделала из них слишком короткие шорты. Прямо на паре. Мужчина тихо рассмеялся себе под нос и что-то пробормотал, все так же беззастенчиво разглядывая мое тело. Отчаявшись услышать вразумительный ответ на том конце провода, я тихо застонала. Волкова орала через шум толпы что-то вроде «оставайся там» и «не выбирай бар, ты не умеешь». Это хоть и было чистой правдой, но таки было обидно. Человек-цилиндр буравил меня взглядом, и в голове у меня будто что-то умоляло обернуться и посмотреть в его чарующие глаза. Но вместо этого я трясущимися руками потянулась к сумке, ища свои сигареты. Многие мужчины терпеть не могли курящих женщин, это я, как падшая в глазах истинных русских мужчин, пепельница, знала на ура. Чего только не слышала в свой адрес, а однажды, когда приехала в свой родной город, чтобы навестить маму, мне плюнули на руку, в которой была зажата сигарета. К такому отношению быстро привыкаешь, хоть и до ужаса обидно. Но сейчас я очень надеялась, что мужчина за моей спиной ничем не отличается от мужланов из моей страны. Подкурив, я наслаждением выдохнула ментоловый дым. Чудесно, на не очень трезвую голову всегда хочется только одного. И чтобы вам не сказали, это не секс. Это именно покурить. Хотя может быть и секс, просто я была настолько робкой, что до сих пор оставалась абсолютно девственной. Это было и хорошо и плохо одновременно. Вот вроде и хотелось, а вот вроде и не с кем. Куда ни глянь, а все не то. Ну конечно, если ты с детства представляешь себе в пару то Леголаса, то Йо Асакуру. Хотя брат Асакуры, с возрастом, мне стал нравиться все больше. Подавившись дымом от собственных мыслей, я нахмурилась. За спиной вновь послышался тихий смех. Я нахмурилась еще сильнее и, наконец, обернулась. И чуть не свалилась с ослабевших ног. Незнакомец стоял слишком близко, и под слишком я имею в виду, что упиралась носом в его чертову грудь. Наклонившись ко мне, мулат поймал мою руку с зажатой в ней сигаретой и потянул на себя, принюхиваясь. Поморщившись, он прикрыл глаза: - И это теперь курят наши потомки? – его голос был глубоким. Вы когда-нибудь слышали голос Гленна Данцига? Ну, так вот, вокал Данцинга был ничем около баритона незнакомца, который держал меня за руку. Он вводил в транс, этому голосу хотелось подчиняться. Я завороженно смотрела на него, умоляя внутри себя сказать еще что-нибудь. Растянув губы в змеиной улыбке, мужчина наклонился ко мне совсем уж близко и тихо произнес в губы. – Нравится? Прикрыв глаза, я с тихим стоном поддалась вперед, коснувшись его губ своими. Мулат что-то тихо заурчал, и я совсем не заметила, как его рука скользнула к моей талии, властно обхватывая ее. Первый, мать его, поцелуй отдала за один голос. Хоть и божественный, но за чертов голос! Тихо выдохнув, я собралась с силами и уперлась ладонями ему в грудь. - Стой- стой, я, может, и пьяна, но не настолько, - начала было я, как мужчина с энтузиазмом меня перебил. - Так в чем проблема? Пей больше, напивайся сильнее, кури много, - горячо шептал он мне на ухо, носом уткнувшись в шею и вдыхая в себя аромат моих духов. – Твое тело пахнет яблоками, - и с какой стати оно так пахнет, если духи карамельные? – Мне нравится. Ты видишь меня, это мне тоже нравится, - его руки похабно скользнули вниз и сжали ягодицы. Я чувствовала себя сексуальной и желанной, это было странно. А еще я чувствовала себя абсолютно пьяной, раз позволила такое делать. - Пр..Прекрати! Я даже не знаю, кто ты! – он удивленно моргнул, отстраняясь от меня. В его руке, каким-то волшебным образом, оказалась сигара. Толстая такая и большая. Затянувшись, мужчина задумчиво выдохнул дым мне прямо в лицо. Я думала, что закашляюсь. Но вместо этого мне стало легко, я чувствовала себя так, будто вновь напилась. Сизой дым пах свежими яблоками и..граппой. Прикрыв глаза, я даже не заметила, как оказалась повернута к нему спиной, а его руки покоились на моей талии, нежно поглаживая большими пальцами. - Барон Самеди, - тихо представился он, касаясь теплыми губами моей шеи. Я немного туманным взглядом смотрела вперед, глядя как из проспекта, оттесненные толпой, вылезают однокурсницы, матерясь на родном языке. Положив ладони на его большие руки, я тихо выдохнула. Его ногти были черные, а кисти были покрыты белой и черной краской. Или это была не краска? Слишком мягкая и не стирается. В пальцах он все так же зажимал сигару. - Ты косплеер? – тихо просила я первое, что пришло мне на ум. - Кто? – удивленно переспросил Барон, прижавшись щекой к моей щеке. И это было невыносимо откровенно, слишком близко, слишком приятно. - Ну, косплеер, - я подняла на него мутный взгляд. Подруги все еще не видели нас. И это, наверное, хорошо. Они ведь никогда не видели меня с мужчиной даже близко, а тут вот оно что, в обнимочку стоим. – Человек, переодевающийся в персонажей книг или… - Нет, - мягко прервал он меня, в упор глядя на Самойлову и Волкову. – Я и есть Барон Самеди, - шепнул он мне на ухо, из-за чего все мое тело прошибло дрожью. Барон Суббота. Покопавшись на разных сайтах, мы мельком увидели статью об этом самом Бароне. Дух. Лоа, связанное со смертью, мертвыми и сексуальностью. Там было еще что-то про рождение детей, я тогда пошутила про Локи и Слейпнира. И вот, около меня сумасшедший, выдающий себя за знаменитого Барона Пьяницу. Черт, не удивлюсь, если он потомок Франсуа Дювалье. Папа Дока. Барон вновь тихо рассмеялся мне на ухо. - Разумовская! – вдруг раздался звонкий голос Дарьи. – А ты чего так стоишь? – я вздрогнула, обернувшись к однокурсницам. Девушки удивленно разглядывали меня. - Слушайте, я не знаю, что это за мужчина и… Они прервали меня, а Самеди продолжил тихо хихикать, уткнувшись горячим лбом мне в плечо. - О чем ты говоришь? – Александра подозрительно сощурила глаза. Ее взгляд остановился на моих ладонях, «обнимающие» руки Барона. Я тихо зашипела себе под нос и наконец, вырвалась из пленительного дыма, который все еще окружал нас, дурманя мой разум. - Ч..Что это за шутки? – я обернулась к Барону. Мужчина ухмылялся, в его руках сигара медленно начала принимать свой изначальный облик. Трость. Как же я могла забыть о том, что он стоял, опиравшись на трость. Мое лицо вытянулось, а этот наглец наклонился и оставил легкий поцелуй в уголке моих губ. - Я же сказал, - терпеливо пояснил мулат, отстраняясь от моего лица. – Мне нравится, что ты видишь меня, renmen anpil, - он приподнял шляпу, выражая мне почтение и развернувшись, поцокал каблуками на своих туфлях прочь. Лишь на секунду мужчина остановился и задумчиво произнес, - Думаю, что тебе стоит ждать меня в гости. И знаете, это было самое обнадеживающее, что я слышала в своей жизни.***
Задумчиво затянувшись вновь сигаретой, Барон перевел на меня важный взгляд. - Тебя посчитают сумасшедшей, - спокойно заявил мне чертов бог. – Я лоа, - недовольно перервал мои мысли Самеди, рукой потянув меня к себе на колени. Ноутбук выпал из моих вмиг ослабевших рук и тихо что-то крякнув, погас. Мы оба уставились на бедную технику: я недовольно, а вот мулат с явным удовлетворением. – Ну вот, теперь и эту бедняжку мне придется вести к Вратам Смерти. -Да пошел ты! - взвилась я, стукнув кулаком по груди лоа, который, уже уткнувшись мне носом в сгиб шеи, лениво целовал кожу. – Я уже сама считаю себя сумасшедшей, раз осталась в Новом Орлеане ради того, кого даже никто не видит! Барон Самеди вновь что-то важное проурчал, не собираясь даже на минуту отвлечься от моей шеи. Чертов бог. - Ауч! Не кусайся! - Я лоа.