Он опять пришёл с дорожкой засосов от своей новой пассии. Она даже не поленилась сделать это настолько красиво.
Вот только Соён такие отметины на шее, и не только, видеть не впервой. Будучи уже около 3-х лет «девушкой» О Сехуна, красавца с волосами цвета пшена, это был первый раз, чтобы он так долго отсутствовал в их квартире. Футболка открывала вид на шею, которая уже раскрывала всё, что было за три дня его отсутствия. — Я пришёл, любимая, — с едкой ухмылкой на его смазливом лице сказал Сех, снимая красные кроссовки. Его любимые. А что Чон, спросите вы? Залепила пощёчину? Наорала? Нет. Она не умеет кричать на него. Она умеет его безответно любить. Любить до дрожи в пальцах; любить до потери сознания, в прямом смысле; любить настолько, чтобы позволять такое. Просто ради того, чтобы он, центр Её мира, был с ней. Поэтому она лишь тихо отходит от дверного проёма в кухню, куда и направляется юноша. — Это была американка. Фух, такая ненасытная! Аж на три дня пришлось остаться в её квартирке. Но это было ахуенно, — чуть ли не простонав последнее, парень рассказывал своей же девушке о его похождениях «налево». Сехуну казалось, что так Соён сама будет подползать к нему и просить близости, делая так, чтобы этот высокомерный мальчик думал про себя, как про Бога. Ведь так и надо показывать, кто тут главный. Чон тихо ставит чайник на плиту, нарезая сыр для сэндвича. Не себе, всё ему. — У нее формы — закачаешься! Грудь размера третьего, осиная талия и, о боже, какой зад! — казалось, что сейчас О побежит снова к ней. Соён аж передернуло… Думать о том, что он может её забыть, уйти к другой больше всего резали по маленькому сердцу такой хрупкой леди.Но Соён понимала, что скоро случиться то, от чего захочется уйти от этого поганого уёбка
И она не будет ожидать ничего дома, однако…
Захлопнув за собой дверь, Чон чувствует запах яблоки с корицей. У них с Сехуном были такие свечи. Они их покупали для того, чтобы потом залезть в ванну и тихо наслаждаться обществом друг друга, переодически лишь целуясь, даря мурашки по коже. Воспоминания били по черепушке, и когда Соён зашла в гостиную, то на глазах начали наворачиваться слёзы. Такой красивый Сехун стоял перед ней в ее любимой красной рубашке и чёрных джинсах, что подчёркивали его длинные ноги. — С днём рождения, Соён, — чуть ли не шёпотом проговаривает О, протягивая бархатный коробок в руки Чон. — Се… Я… Чёрт, ты хотя бы предупредил, говнюк! — девушка начинает заливисто смеяться, накидываясь на шею любимого. В коробке оказывается кольцо, такое милое, с черным обсидианом, подобному бриллианту. Весь вечер голубки ворковали, будто не было последних за год событий. На губы девушки лились ручьями поцелуи, то нежные, то настолько грубые, что приходилось вставать со стула.Всё бы ничего, но в каждой истории есть своё «но»…
***
Лето выдалось в этом году прохладным. Соён даже пришлось выудить свои джинсы с дырками на коленях и мешковатую худи чёрного цвета, чтобы теплее было. Сегодня они с подругами идут в кино. Сехуну не надо говорить, подумала она, выходя с пустующей квартиры. А Сехуна надо было предупредить. Навеселе, Чон заходит в квартиру, и оборачивается. Ну уж явно никто не ожидает получить смачную пощёчину. Да еще и от кого? От О Сехуна. — Ты где была, шалава?! Что нашла себе папика на стороне, который тебя уже во всю имеет?! Я спросил! Его лицо надо было видеть. Столько эмоций на его лице Соён видела впервые! Гнев, ненависть, желание убить прямо в прихожей. -Я у тебя спрашиваю, проститу… Он бы договорил. Если бы в его челюсть не залетел кулак Чон Соён, его когда-то первой любви, его девочки. А что Чон, спросите вы? А вот что. Она его ударила. Ибо он перестал быть центром Её мира, оставшись где-то в другой галактике за тысячи световых лет. -Знаешь что? Я заебалась так жить. Каждый раз приходишь и рассказываешь о своих шлюхах. Думаешь я молчу, потому что интересно? Нет, дорогой. Я просто жду, когда ты поймешь, что меня достал твой трёп… Завтра с утра я не должна видеть тебя в моей квартире, О Сехун. Всё кончено. Она уходит в ближайший парк. Ну как уходит. Она бежит как угорелая. Соён не видит вокруг себя ничего из-за пелены слёз. Просто бежит сквозь толпы. Останавливается у места, где можно спуститься прямо к реке Хан. Рвано дышит и быстро снимает кольцо с безымянного пальца, куда одел его Сехун. Она поднимает руку с кольцом к небу, где сидит сейчас серебряная луна. Смотрит сквозь чёрный обсидиан. Ни просвета. Ни-че-го. Как и в её прошлой жизни. -Да к чёрту! — Чон разбегается и кидает кольцо в пучины реки. Это её прошлая жизнь. Всё законченно…Веки тяжелеют, закрывая покрасневшие от слёз глаза, а дыхание при этом сбивается, дав понять, что Соён бежала. На лице уставшая улыбка. Она сбежала от этой жизни. Но вот сердце не может поверить, что мозг победил.