Ревность

Он ревновал его к каждому дереву и либо тихо рычал, когда к нему приближались представители женского пола, либо сжимал кулаки до побеления костяшек, когда Грейджой обнимал Робба за плечи, а тот, с восхищением глядя на друга, улыбался и смешно морщился на пошлые шутки Теона. Когда же Робб пытался ткнуть его в эту, по его мнению, абсолютно глупую ревность носом, Джон на протяжении дня одаривал его холодным безразличием. Но холодное безразличие было ещё ничего. Куда хуже были мгновения внезапной злости, когда Сноу вспыхивал словно порох, накидывался на Робба со своими колкими замечаниями, желая как можно больнее задеть сводного брата. Когда после конной прогулки Робб подошел к Джону, Сноу полоснул его этим своим безразличным взглядом, и поинтересовался, в чьей именно постели он будет ночевать сегодня. Робб замер, потрясено уставился на него, и глядя в растерянные, удивлено распахнутые синие глаза, Джон почувствовал острое желание проехаться по собственному лицу кулаком. А после бледное лицо Старка перекосилось от ярости, он весь просто затрясся от ненависти: губы сжаты, в глазах плещется столько обиды и злости, что Джону становится попросту грустно. Слово за слово и они начали кричать. Они разругались в пух и прах и когда Робб вечером укладывался спать в своей комнате, его колотило от злости так, что ему хотелось схватить Сноу и разорвать на кусочки. Отправить к Семерым незамедлительно. Он не сомневался, что не простит его в ближайший год. А потом наступал день и приходила ломка. По серым глазам и сильным рукам уверенно скользящим по его телу, по редкой, но такой теплой улыбке. На тренировках Робб откровенно хандрил, пропускал удары, и, стискивая зубы, терпел колкие замечания сира Родрика. После очередного неудачного нападения, он был повален в грязный снег и по его гордости проехались так, что глаза наполнились слезами жгучей обиды. Разочарованно вздохнув, мужчина объявил конец тренировке и направился прочь в сторону замка. А Старк еще долго сидел на земле, зажмурившись и крепко сжимая в руке рукоятку деревянного меча. В тот летний вечер снова шел снег. Робб лежал на большой кровати, застланной густыми мехами и смотрел, как к стеклам окон прилипают крупные белые хлопья. Всё больше и больше, складываясь в итоге в причудливые картины. В камине прямо напротив кровати потрескивал огонь - единственный источник света в комнате. От размышлений его отвлек тихий стук в дверь. Робб знал кого увидит раньше, чем открыл ее. Он даже не успел раскрыть рта, как дверь захлопнулась, и Робб тут же оказался прижат к ней спиной. Джон впился зубами ему в шею, втиснул колено между бедер, и Робб подавился стоном. - Боги, - жаркий шепот обжег ухо. - Прости меня. - И ты меня, - выдохнул Робб путая пальцы в густых, темных волосах брата. - Я думал о тебе, - сказал он и улыбнулся, когда у Джона сбилось дыхание. - Даже тренироваться нормально не мог, сир Родрик был очень разочарован. - Правда? - Джон искоса глянул на него и задрал ночную рубашку. Робб выгнулся, отстраняясь от двери, и поднял руки, позволяя себя раздеть. Сноу с силой укусил его обнаженное плечо, и Робб вскрикнул от неожиданной боли. - Я думал о тебе только что, о твоем члене внутри меня,- проскулил Старк, потираясь пахом о бедро Джона.- И за обедом тоже, думал о тебе, даже когда занимался с отцом. С глухим рычанием Джон отрывает его от двери и валит на постель. Рука Робба скользит вниз по вздрагивающему поджарому животу, пальцы нащупывают завязки штанов. Джон прерывисто вздыхает и утыкается горячим лбом в его плечо, до боли сжимая предплечья. У Робба привычно перехватывает дыхание, когда он чувствует, как сама по себе растет горячая плоть в его ладони. Джон мучительно стонет и резко дергает бедрами на встречу ласкающей руке. - Робб... - стонет он. - Боги, Робб... Джон отстраняется, нетерпеливо выпутывается из одежды, справившись, он встает на колени, глядя на Робба сверху -вниз. У Джона узкая талия и широкие плечи.Темные густые волосы, светлая кожа и серые, холодные глаза. Джон был красивый. Его хотелось трогать, гладить, обнимать. Просто прикасаться к нему. Переплетать пальцы под столом, целовать тонкие, обветренные губы, зарываться в густые волосы пальцами или лицом, прижиматься спиной к твердому животу и ощущать горячее дыхание на шее. - Расслабься, хорошо? - сдавленно шепчет он. Робб кивает и закусывает губу, мучительно жмурясь, когда он входит. У Робба острые скулы и непозволительно пухлые губы, красивые каштановые волосы которые на солнце отдают рыжиной Талли. На людях Старк старается всем своим видом демонстрировать холод, стремясь быть похожим на отца, и нужно отдать ему должное, иногда у него получается довольно неплохо. Но никто не подозревает, на какие эмоции способен будущий лорд ночами. Джон знает, как прекрасен тающий лед, и он дуреет только от мысли, что это он заставляет его ломаться с громким треском в синих глазах. Никто даже не догадывается, что благородный и правильный Робб Старк тает почти каждую ночь под напористым и обжигающим огнем Джона. Невозможно синие глаза теплеют, когда Джон касается его пальцами, рвано дышит когда губы Сноу скользят по его бледной коже, оставляя за собой влажную дорожку вызывая табун мурашек и мелкой дрожи, срывая с искусанных губ жаркие стоны, всхлипы и просьбы. Джон думает что скорее умрет, чем позволит кому - либо увидеть это. Сноу удобнее перехватывает разведенные ноги и входит одним резким толчком до конца. Робб вскрикивает, его трясет и кажется что он не в себе. Скулы окрашиваются в яркий румянец , а губы приоткрыты в очередной мольбе. - Пожалуйста...Джон, боги...Пожалуйста... - слезы в синих глазах будоражат сознание. Джон обхватывает небольшой, ровный член и задает ритм в такт толчкам. Вскоре тело Старка пробивает крупная дрожь и он с громких стоном кончает себе на живот. Джон двигается в расслабленном теле еще некоторое время, прежде чем изливается внутрь него, улыбаясь и не спеша выходить. Робб запускает пальцы в спутанные волосы брата и чуть оттягивает их. - Ты тяжелый. - хриплым голосом сообщает он. Сноу широко улыбается и благодарно целует искусанные, припухшие губы прежде чем отстраниться и устроиться рядом. Истома заполнила все тело, и Джон с трудом приподнялся на одном локте, заглядывая в синие глаза с немым вопросом. Робб улыбнулся и притянул его к себе за шею, мягко целуя, тем самым давая разрешение остаться в своей комнате. Сноу довольно улыбнулся и укрыв обоих, притянул несопротивляющегося Старка к себе, обвивая руками и зарываясь носом в затылок. - Если нас увидят, это только твоя вина. - прохрипел осипшим от криков голосом Робб, прикрывая глаза. - Я приревновал тебя к Грейджою. – тихо сказал Джон, вдыхая полюбившийся запах мороза и хвои, исходящий от волос брата. - Ты из - за этого злился вчера? - Робб разворачивается в объятиях, и утыкается носом в любимое плечо. - Ты не возражал, когда он дотрагивался до тебя. Робб нахмурил брови. - О чем ты говоришь? Это же Теон, между нами ничего не может быть. - Он постоянно касается тебя! Почему он, пекло, не может держать руки при себе? - голос Джона дрогнул от нарастающей ярости, стоило только вспомнить все те моменты, когда Грейджой распускал руки. Робб нежно поглаживает лицо брата пальцами, водит по мягким губам и шее, чувствуя, как пульсирует на разгоряченной шее венка. - Пускай. Мне нужен только ты. С нежностью он касается обветренных губ Джона, мимолетно, но невероятно чувственно. У Джона бешенно колотиться сердце, и кажется, что его переживания и правда глупые и несерьезные. Пронзительная синева напротив заставляет сомкнуть глаза, и Джон поддается, позволяя ярости сойти на нет. Несколько часов спустя на улице поднялась метель. Ветер завывал и пугающе хлопал ставнями.В камине потрескивал огонь. Парни сжимали друг друга в объятиях, разговаривали и давились смехом, чувствуя себя почему-то ужасно счастливыми и виноватыми. И Джон, глядя на спящего у себя на плече Робба, отчаянно желал чтобы так было всегда. Чтобы они навсегда остались жить здесь вдвоем, в этой теплой и уютной комнате, и больше ему ничего не нужно. Ничего и никого.