***
Днем Ичиносэ просыпается от грохота и мата, доносящихся с кухни. Еще не открывший глаза и не полностью проснувшийся Гурен надеется на то, что это шумит Шинья, а не те самые призраки, о которых приемный Хиираги рассказывал ему всю ночь, которых он так боится. Брюнет приоткрывает глаза и видит перед собой большого игрушечного тигра, которого обычно Шинья подсовывает вместо себя, чтобы Гурен не заметил его пропажи с утра. — Доброе утро, Бьяккомару. Парень устало вздыхает, накрывая одеялом игрушку и отворачиваясь от нее. За год совместной жизни Ичиносэ уже привык к тому, что Бьякку часто оказывается в их постели вместо Шиньи. Хотя, привык он к этому не сразу. Как и Хиираги, который не мог привыкнуть к тому, что каждое утро на всю квартиру Гурен кричал и проклинал его. Ичиносэ хочет уже вновь заснуть, но ему не дает покоя одна единственная мысль — что же там такое творит Шинья, что так шумит, да еще и матерится. Брюнет сонно поднимается с кровати и, завернувшись в плед, лежавший рядом с кроватью, медленно направляется в сторону кухни. От порядочного Шиньи редко можно услышать какие-то грубые выражения, поэтому к небольшому волнению за своего парня прибавляется еще и легкий интерес. И, зайдя на кухню, обладатель фиалковых глаз приходит в небольшой ступор, так как у адекватного человека может быть лишь такая реакция на то, что творится на несчастной кухне. По началу Гурен не сразу понимает, что за хаос творится на столе и почему открыты все шкафчики, но после он замечает недовольного и обиженного на весь мир Хиираги, вокруг которого разбросанно много скомканной бумаги, а сам Шинья с недовольством и даже какой-то злостью цепляет на пальцы пластыри. — Оригами — это не твое. Гурен это произносит довольно-таки обреченным голосом, словно выносит смертельный приговор кому-либо. Голубоглазый явно не заметил появления возлюбленного на кухне, так как он испуганно вздрагивает, когда слышит его голос. Шинья отвлекается от пальцев и смотрит на Гурена. На его лице милая и невинная улыбка, словно это не он развел весь этот беспорядок, и не он матерился так, что было слышно на всю квартиру. Но вот по непробиваемому выражению лица Ичиносэ парень понимает, что эта улыбочка его не спасет, как и какие-либо оправдания. — Убираться будешь здесь сам, горе ты мое. — Эй, я, между прочим, пострадал, а ты вот так вот ко мне относишься. Не любишь ты меня, Гурен-тян. Шинья вновь пытается строить из себя обиженного ребенка, только в этот раз он ещё и пытается давить на жалость, дабы брюнет помиловал его и помог с уборкой. Только вот Ичиносэ слишком хорошо знает все приемы своего парня, поэтому не ведется на этот обиженный взгляд и скрещенные руки. — Не люблю? Он подходит к светловолосому парню, наклоняется к нему и слегка оттягивает воротник его футболки. На шее видны многочисленные засосы, которые Ичиносэ вчера оставил на своем любимом. — У меня есть доказательства обратного. Снисходительно смотрит на голубоглазого, который, кажется, обиделся еще больше, и слегка взъерошивает волосы на макушке, наблюдая за тем, как тот на какой-то момент впадает в легкий ступор, а потом возмущается, говоря, что он не маленький ребенок, чтобы ему так делать. — Если ты продолжишь быть таким неаккуратным, я запрещу тебе это делать. Береги себя и свои пальчики. Присаживается на одно колено перед Хиираги и осторожно целует исцарапанные пальцы. Шинья заметно смущается и отводит взгляд в сторону, забывая о своей обиде. Что-то тихо бормочет себе под нос про то, что его парень — чертов дурак, а Гурен лишь улыбается, смотря на покрасневшего Хиираги. В такие моменты ему хотелось еще больше смущать паренька, так как блондин очень забавно и вполне ожидаемо на это реагирует. И Гурен абсолютно уверен в том, что ему это никогда не надоест, вновь целуя пальцы Шиньи, отчего тот заметно вздрагивает и начинает еще быстрее и более смущенно что-то бормотать. — Какой же ты милый, когда смущаешься. Гурен поднимается, окидывает взглядом небольшой беспорядок, который устроил его любимый, и немного обреченно вздыхает, понимая, что оставлять всю уборку на Шинью — жестоко. — Хорошо, убираемся вместе, но с тебя завтрак.***
В то утро брюнет даже не догадывался, что голубоглазый был настроен так серьезно. Спустя два года вся их квартира была в цветной бумаге и пластырях. А еще в пожеванных журавликах, которые очень нравились одному черному засранцу, которого Гурен подобрал на улице и притащил домой. В шерсти кота часто были заметны пластыри, с которыми он очень любит играть. Именно из-за этого на руках блондина стало чуть больше более серьезных царапин. — Гурен, он опять это сделал. Хиираги заходит в комнату, держа в руках обезглавленную фигурку. — В этот раз Нори-чан откусил ему голову. А еще и меня за палец укусил, но это не так страшно. Шинья ставит погибшего журавлика на стол к остальным несчастным жертвам кота-убийцы и подходит к Ичиносэ. Парень нехотя отвлекается от важного отчета, который должен был быть сдан еще неделю назад. Но из-за неожиданных возникших проблем Гурен совершенно забыл про него, поэтому теперь ему приходится все поспешно доделывать, ведь завтра утром крайний срок. И если отчет не будет на столе у гребаного Батори, тот, не задумываясь, уволит брюнета. — Шинья, можешь меня не отвлекать? Я должен это доделать как можно быстрее, я уже очень устал. Но Гурен понимает, что сейчас ему не дадут спокойно писать, поэтому откладывает ручку в сторону и по привычке зарывается в мягкие волосы любимого, осторожно поглаживая того по голове. — Прости. Я думал, что ты уже закончил, поэтому хотел попросить тебя съездить в аптеку. — Ты все еще не разобрался со своими правами? Ичиносэ свободной рукой берет папку с документами и бегло читает записи, пытаясь выискать нужное ему. — Я завтра после работы заеду, Шин. Гурен всегда сокращает имя своего любимого, когда не хочет задеть того своим отказом. Но вот действует это с точностью наоборот, и светловолосый лишь недовольно думает о том, что Ичиносэ уделяет больше внимания своей скучной работе и бумажкам, а не своему любимому человеку. Это слегка задевает голубоглазого, который любит, когда все внимание обращено лишь на него, и, решает помочь Гурену немного отвлечься от всего этого. Игриво улыбнувшись, Хиираги резко выдергивает папку из рук брюнета и сразу же отходит на небольшое расстояние от него. — Какого хрена ты творишь? Парень поворачивается к Шинье, прижимающему бумаги к груди. Ичиносэ понимает, что от него хочет блондин, но сейчас ему совершенно не хочется играть с ним, так как времени в обрез, а сделать нужно еще очень много. — Мне надо это закончить сегодня, Шин. Не страдай фигней и отдай папку. Устало потирает переносицу и переводит взгляд на голубоглазого. — Попробуй отобрать ~ Шинья, желавший лишь того, чтобы любимый обратил на него внимание, очень пугается, когда Гурен неожиданно срывается и начинает кричать на него. Хиираги хочется зажать уши руками, чтобы не слышать всех тех обидных вещей, что сейчас говорит его любимый, но его руки заняты папкой. В конце концов блондин не выдерживает, виновато опускает взгляд и протягивает бумаги Ичиносэ, чувствуя себя до ужаса глупо. Его всегда очень задевает, когда Ичиносэ вот так вот срывается на нем. — … А дома ты мешаешь работать. Постоянно лезешь со своими дурацкими жалобами на кота и царапины. Твою мать, да сколько можно? Ты сам на все это согласился, поэтому не ной, бесишь уже больше, чем твои дурацкие журавлики. «Что?» Блондин поднимает взгляд на Гурена, отказываясь верить в то, что только что услышал. «Все это время его раздражало то, что я делал?» Шинья видит за спиной брюнета его стол, на котором стоит несколько цветных журавликов. Хиираги хочется разреветься на месте, как маленькой девчонке, когда он понимает, что все его старания были впустую. Ведь все это изначально было только лишь для того, чтобы загадать это чертово желание. «Я делал это все ради тебя». — Прости меня. Я сам съезжу за всем. Не буду тебя больше отвлекать. Голубоглазый резко выбегает из комнаты, не давая брюнету никакой возможности его остановить. Он быстро обувается, хватает ключи от машины и выбегает из квартиры, громко хлопая дверью. Хиираги сам не понимает, почему так реагирует на слова парня. Ведь он сам был виноват в том, что вывел Гурена из себя, так что вполне заслужил все, что ему наговорил брюнет. Знал, что лучше этого не делать, что лучше успокоиться и просто пожелать ему удачи, но, черт возьми, его глупый детский характер вновь взял над ним верх. Шинья просто хотел заставить Ичиносэ хоть немного улыбнуться, а в итоге… — Он ненавидит все то, что я делал. Шинья тихо бормочет себе это под нос, подходя к машине парня. Ему хочется заплакать от этого, но привычка держать эмоции под контролем не дает ему этого сделать. — Почему он мне раньше этого не сказал? Я бы бросил это все. Я ведь не хотел раздражать его. Садится в автомобиль, сам не осознавая, почему делает все это. Шинье хочется вернуться к Гурену, обнять его и попросить прощение за все, но он не может заставить себя даже обернуться. Чувствует вибрацию телефона в кармане рубашки и достает его. Сообщения от Ичиносэ приходят одно за другим, но блондин не хочет их читать. Приемный Хиираги помнит все извинения парня наизусть, поэтому лишь пролистывает их, чтобы не висело лишних раздражающих уведомлений. «Шинья, не делай глупостей, прошу» Это очень выделяется из всего потока извинений, но голубоглазый не воспринимает это всерьез. «Он опять считает, что я совершаю одни глупости?» Бросает телефон на соседнее сиденье и заводит машину. В прошлом быстрая езда всегда помогала Хиираги успокоиться и привести мысли в порядок, поэтому Шинья без раздумий давит на педаль газа, игнорируя звонки Гурена. Он понимает, что сам сорвется, если ответит, а этого ему хочется меньше всего, ведь Хиираги не простит себе, если он накричит на брюнета, выскажет все, что думает. Поэтому Шинья лишь сильнее сжимает руль в руках, совершенно не следя за скоростью, которая становится опасной. И если бы Шинья догадывался, чем обернется эта нелепая ссора, то ни за что бы ни сел за руль, ни за что не стал бы игнорировать звонки и сообщения от единственного дорогого человека в его жизни. Он бы наплевал на все, вернулся к своему любимому и извинился. Но уже ничего нельзя было изменить.***
Гурен вновь и вновь звонит Шинье. В какой-то момент блондин отключил телефон, но Ичиносэ не останавливается, так как что-то в глубине души не дает ему покоя, поэтому он продолжает названивать, позабыв обо всей работе. Сейчас волнение за его эмоционального парня было гораздо важнее, чем какой-либо начальник, который будет отчитывать его. — Ну же, Шинья, прошу тебя, ответь. Руки предательски дрожат, в глазах читается плохо скрытая паника. Брюнет не может понять, почему он так нервничает, ведь раньше голубоглазый часто так делал. Но почему-то именно сейчас он никак не может успокоиться. — Шинья, умоляю, будь в порядке. Я боюсь за тебя, дурак. Я не хочу тебя потерять. Неожиданно ему самому звонит Мито. Он хочет сбросить её звонок, но вспоминает, что Джуджо работает в скорой помощи. И от этого становится очень страшно. «Шинья, нет, не смей. Я еще не извинился перед тобой за свои тупые слова. Глупый Хиираги, ты еще не доделал своих чертовых журавликов. До твоей чертовой мечты осталась всего сотня». — Гурен! Шинья попал в аварию. Срочно приезжай в больницу. Сейчас он в реанимации. Не хочу пугать, но очень велика вероятность того, что Шинья может погибнуть. Прошу тебя, приезжай, если можешь. Ичиносэ не помнит, как добрался до больницы. Его всего трясет, он не может сохранять свое привычное спокойствие, когда видит плачущую девушку, которая сидит напротив операционной. Он не может заставить себя подойти к ней, заставить себя говорить. Чувство вины и страх не дают Гурену адекватно соображать. В его голове лишь одно «Живи, глупенький Шинья, я люблю тебя». Ичиносэ не сдерживает себя, когда ему сообщают, что у голубоглазого больше не будет возможности вернуться к нормальной жизни. — Отсрочили неизбежное. После этого Гурен не помнит ничего, кроме своих мыслей. Он ненавидит себя за то, что позволил себе сорваться на таком эмоциональном парне. Ненавидит себя за то, что не смог остановить Шинью, не побежал за ним. Ведь если бы он сделал это, то тогда Хиираги просто сидел бы обиженным где-нибудь на кухне, а не в гребаной больнице при смерти. Это все вина Ичиносэ. Это только он виноват в том, что его любимого не станет.***
— Гурен-тян, как тебе? Шинья слабо улыбается, осторожно берет в руки еще одного бумажного журавлика и протягивает его брюнету, сидящему на кровати. — Ты молодец, как и всегда. Ичиносэ аккуратно ставит этого журавлика на тумбочку, а потом с непривычной нежностью берет блондина за руки. Брюнет не может простить себе того, что теперь все их встречи проходят в этой гребаной больничной палате, которую Курэто постарался выделить для своего младшего брата. «Прости меня, Шинья». Парень прокручивает это в голове каждый раз, когда касается своего любимого. Это все его вина, ведь это он не остановил, не уберег. — Послушай, может тебе отдохнуть? Ты сутками сидишь возле меня. Шинья взволнованно смотрит на своего парня. Он ненавидит себя за то, что стал для него обузой. — Вернись домой, отоспись, Гурен-тян. Накрывает руку брюнета своей ладонью, слегка морщась от неприятной боли, которая пронзает все тело, когда совершает лишние движения. — Со мной все в порядке, глупенький. Но синяки под глазами и бледное вымотанное лицо говорят об обратном. — Я не хочу оставлять тебя одного. И домой я вернусь только с тобой. Поэтому тебе нужно как можно быстрее поправиться. Они оба знают, что Шинья никогда уже не поправится, но продолжают надеяться хоть на какое-то чудо. Парни лгут друг другу, когда говорят, что верят в то, что у блондина еще будет время вернуться домой. Но в те моменты, когда Гурен покидает палату, они позволяют своим чувствам выйти наружу. Шинья плачет от безысходности и ненависти к себе. Ему не хочется умирать, не хочется быть проблемой для Ичиносэ, но он боится, что в один день брюнет просто не придет к нему, и тогда весь мир голубоглазого паренька рухнет вновь. Гурен плачет из-за того, что боится не быть с Шиньей в тот момент, когда он навсегда оставит его. Каждая минута, проведенная вне палаты улыбчивого паренька, кажется Ичиносэ вечностью, поэтому он всегда хочет вернуться к нему как можно быстрее. — Ах, кстати, ты не мог бы купить мне еще цветной бумаги? Я почти закончил, но у меня неожиданно закончились все запасы бумаги. Светловолосый смотрит щенячьим взглядом на своего любимого и мягко улыбается, пытается заставить Гурена повестись на его миленькую мордашку и выполнить эту просьбу, ведь она, по сути, довольно-таки легкая. — Что, без этого никак? — Не-а. Совсем-совсем никак. Шинья радуется, когда по тону Ичиносэ понимает, что хоть и нехотя, но соглашается. — Ладно, так уж и быть, сейчас съезжу. Гурен все еще не отпускает перебинтованные руки своего парня, словно боится, что если отпустит, то потеряет свое любимое светловолосое чудо навсегда. — Спасибо ~ Я люблю тебя ~ Приемный Хиираги старается наклонить голову на бок, как часто делал это раньше, но он лишь тихонько скулит от боли, которая волной проходит через все тело. Брюнет прикусывает нижнюю губу, понимая, что теперь Шинья ограничен даже в таких простых движениях. И от понимания того, что все это вина нервного Ичиносэ, парню хочется кричать в голос от боли. Ведь теперь он даже не может обнять своего любимого, хотя знает, как тот нуждается в объятиях, когда ему грустно. А в таком состоянии светловолосый часто грустит, но все, что может сделать Гурен — ласково растрепать его светлые волосы и аккуратно поцеловать его, стараясь не причинить лишней боли Шиньи. — Я постараюсь вернуться как можно скорее. Если вдруг почувствуешь, что что-то не так — сразу проси, чтобы мне позвонили. Я понимаю, что тебе это не нравится, но, пожалуйста, я ведь очень беспокоюсь за тебя. Гурен видит, как Хиираги опускает взгляд, и понимает, что вновь заставляет чувствовать того жалкой обузой, о которой всем приходится заботится несмотря на то, что ему остались всего лишь считанные недели, ведь его организм уже не может справляться с последствиями той ужасной аварии, которую пережил Шинья. — Не переживай, со мной все будет в порядке ~ Будь осторожен на дороге. Ичиносэ поднимается с места и медленно направляется к выходу из палаты. Перед самым выходом он оборачивается к своему парню, который с такой теплой и нежной улыбкой смотрит на него. — И купи мармеладок по дороге, пожалуйста. — Хорошо-хорошо. Я скоро вернусь, Шинья. — Удачной дороги ~ Гурен покидает палату и некоторое время стоит возле двери, прислушиваясь к тому, что творится в ней. Он слышит тихие всхлипы приемного Хиираги, от которых на душе становится невероятно тяжело, он слышит, как тот ненавидит себя лишь за одно свое существование. «Прости меня, Шинья. Умоляю, прости». На Ичиносэ уже никто не обращает внимания — все давным-давно привыкли к тому, что он практически не отходит от своего парня ни на шаг, изредка куда-то ездя по просьбе самого Шиньи.***
Гурен садится в машину, которая раньше принадлежала приемному Хиираги, ведь после той аварии его машина отправилась на свалку — с ней нельзя было сделать ничего. А даже если и можно было бы, то этот покореженный кусок металла вряд ли бы снова стал ездить. — Прости меня. Ичиносэ утыкается лицом в руль, краем глаза смотря на их с Шиньей фотографию, которую парень давным-давно поставил в машину. На этой фотографии они такие счастливые, а приемный Хиираги, которого Гурен держит на руках, еще и немного смущенный тем, что парень носит его, как невестку. «Поставь меня, дурак, я ведь и сам ходить умею ~» Сейчас эта фраза отдается неприятной болью в груди. Ведь это было совсем незадолго до аварии. — Я должен быстрее вернуться. Не хочу заставлять его ждать. Брюнет отвлекается от нахлынувших воспоминаний и заводит машину, решая, что пока что больше не будет тратить время впустую. У Шиньи осталось его слишком мало, поэтому он не может так бездумно расходовать его.***
Блондин не просто плачет, он уже ревет, и даже успокоительное совершенно не помогает ему перестать плакать из-за той адской душевной боли, которую он испытывает, когда видит, как Гурен тратит свою жизнь на то, чтобы заботится о том, кто уже одной ногой в могиле, вместо того, чтобы забыть его и жить счастливо. Шинья терпит боль и выводит на бумажке аккуратную надпись. Он не знает, в какой момент его организм может сдаться, ведь прогнозы врачей редко оказываются верными. Поэтому ему хочется оставить небольшое послание для того, кого он любит больше всего в этом мире. Приемный Хиираги улыбается сквозь слезы, вспоминая, как они были счастливы вместе с Гуреном. Как они любили играть в снежки, как брюнет постоянно носил его на руках, как крепко прижимал к себе ночью и говорил, что никогда не отпустит Шинью, что всегда будет любить только его и будет рядом с ним. «Я хочу, чтобы он был счастлив». Хиираги вспоминает, как отчаянно Гурен умолял врачей проводить одну операцию за другой, лишь бы его драгоценный Шинья пожил еще хотя бы минут, часов, дней… — Я очень люблю тебя, Гурен. Прости, что испортил тебе жизнь.***
Заходя в больницу и поднимаясь на нужный этаж, Ичиносэ замечает, что все чем-то обеспокоены: медсестры носятся туда-сюда, кто-то из врачей дает какие-то непонятные указания. Это заставляет Гурена напрячься. И начать беспокоиться, когда он замечает, что несколько врачей бегом направляются в палату, где лежит Шинья. «Нет. Нет. Нет. Нетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнет». Брюнет подходит к палате и видит своего любимого, лежащего на кровати с закрытыми глазами. Сейчас он выглядит еще бледнее, чем обычно. Кажется, что даже его волосы не настолько белые, как его кожа. — Шинья. Гурен тихо зовет своего парня, надеясь на то, что тот откроет глаза и ответит ему. Но ничего из этого не происходит. Лишь тихий голос врача, заставляющий Ичиносэ забыть обо всем, кроме блондина с сияющей солнечной улыбкой, заставляющей распускаться цветы. — Время смерти 14:10. Гурен упирается спиной о стену, чувствует, как по щекам скатываются слезы, но сейчас ему абсолютно наплевать на это, ведь того, ради кого он пытался улыбаться, несмотря на испытываемую боль, больше нет. Хиираги Шиньи, который в шестнадцать лет так бесцеремонно вторгся в его жизнь, объявил себя лучшим другом Гурена, был рядом с ним тогда, когда парню хотелось умереть, поддерживал его, переступал через собственные чувства ради него, всегда улыбался, любил сладкое и нелепые легенды, ворочался во сне, больше нет. Больше нет того, кто подарил Гурену смысл жизни. Того, чья улыбка могла заменить Ичиносэ солнце в дождливую погоду. — Шинья, я люблю тебя. Прости меня.***
Сегодня Гурену исполняется двадцать пять. Сегодня ровно полгода с того момента, как голубоглазый парень умер в своей палате. Его организм оказался не настолько сильным, как прогнозировали врачи. Ичиносэ сидит в пустой квартире, пустым взглядом смотря на кота, жалобно мяукающего и тыкающего лапой в подушку, на которой раньше спал Шинья. Нори, кажется, до сих пор не смирился с тем, что блондина, который раньше уделял ему много времени, несмотря на то, что кот часто кусал его, больше нет. — Перестань. Гурен неловко сгоняет кота с места и падает на кровать, поворачивая голову к Бьяккомару, который все так же лежит на месте приемного Хиираги. Теперь только эта игрушка может стать тем, кого Ичиносэ будет обнимать ночами. Брюнет переводит взгляд на стол, на котором стоят те журавлики, которых Шинья сделал в больнице. Ему оставалось ровно десять до того, как он сможет загадать свое желание, которое он повторяет с девятнадцати лет. — Шинья, я скучаю без тебя. Гурен поднимается с кровати и на дрожащих ногах подходит к столику, опускается рядом с ним и берет в руки цветную бумагу, которую он купил в тот злосчастный день. Она так и не понадобилась никому, поэтому просто лежит тут, ведь деть ее больше некуда, так как Гурен не хочет что-либо трогать в квартире. Он хочет, чтобы все осталось именно таким, каким помнил это Шинья. — Я не могу без тебя, глупый Хиираги. Осторожно берет в руки того последнего журавлика, которого Шинья сделал перед самой смертью. На нем было аккуратно выведено «К двадцатипятилетию моего самого любимого ворчуна. Прочитаешь раньше — я на тебя обижусь, обещаю». Гурен послушно не трогал это все эти полгода, пытаясь дожить до своего дня рождения, чтобы прочитать это. Он ведь пообещал себе еще тогда, когда в спешке приехал после звонка Мито в больницу, что больше никогда и ни за что не посмеет обидеть свое голубоглазое солнце. Но теперь он может это прочитать. «Тебе уже двадцать пять, Гурен-тян ~ Ты у меня уже такой большой мальчик, мне даже в это не верится. Хотел бы я поздравить тебя с этим прекрасным днем и обнять тебя так крепко, чтобы ты называл меня дураком, ахах. Прости, что я не выполнил твоей просьбы. В тот момент, когда ты ушел, я почувствовал, что это был конец. Но я не смог позвать тебя обратно, я не хотел, чтобы ты видел, каким жалким я буду в момент смерти. Я ведь и так достаточно отяготил тебе жизнь. Знаешь, рядом с тобой я был таким счастливым. Даже несмотря на то, что я не мог двигаться, я счастлив, ведь у меня есть тот, ради кого я все еще пытаюсь выживать. И сейчас я молюсь о том, чтобы у меня была еще хотя бы минута, чтобы как можно дольше быть здесь, думать о тебе, о том, как мы были счастливы вместе. Я любил тебя больше жизни. Умоляю, будь счастлив. Я не хочу, чтобы из-за меня твоя жизнь превратилась в ад. С днем рождения, любимый». Гурен не помнит, в какой момент начинает плакать. Он просто не может выдержать все это, вспоминая то, как Шинья улыбался ему в их последний день вместе. Уже тогда Хиираги понимал, что они больше никогда не увидятся, но вместо того, чтобы жаловаться на нестерпимую боль, он продолжал улыбаться и думать лишь о том, как бы поскорее закончить оставшийся десяток журавликов, чтобы исполнить свою мечту. Гурен не замечает, как притрагивается к бумаге, как вспоминает то, как умело Шинья делал их. «Я закончу их за тебя, любимый». И Гурен это вправду сделает. А после его найдут в квартире повешенным. И врач тихим голосом скажет. — Время смерти 14:10.