My Heroes Dress in Black

Пока Марон изучал документы, агент Кин, посверкивая по-голливудски белоснежными зубами, поглощала второй чизкейк. Она всегда назначала встречи в кофейнях, закусочных или барах, и бумажник Марона был не понаслышке знаком с её волчьим аппетитом. Впрочем, директор «Penitus Oculatus» считал это малой платой за информацию, что скармливала ему Кин: в конце концов, она была его лучшим оперативником. За годы службы в Бюро Люк Марон успел повидать многое, — чего стоит одно только дело «Красной горы»! — но Кин не переставала его удивлять. Она обладала запоминающейся внешностью, взрывным темпераментом и «яркой индивидуальностью»... настолько яркой, что могла запросто выжечь сетчатку. А между тем эта миниатюрная шатенка с повадками горной пумы была способна внедриться куда угодно, от мексиканского наркокартеля до общины хэмишей, и месяцами, годами работать под прикрытием. Марон мог бы сказать, что в Кин погибает великая актриса, но это было бы ложью: вся разница заключалась в том, что играла она для очень узкой аудитории. От нынешних отчётов своей звезды Марону хотелось и плакать, и смеяться одновременно. – То есть «Тёмное братство», самый влиятельный синдикат наёмных убийц в Штатах... это и правда сборище фриков и религиозных фанатиков? – неверяще переспросил он, закончив просматривать документы. Вытащив наугад одно из досье, Марон раскрыл его и снова уставился в рыбьи глаза Патрика «Цицерона» О'Лири. – Клоун-некрофил? В самом деле? Кин в ответ даже бровью не повела. – Свою домашнюю мумию он называет «матушкой», сэр, – сказала она. – Так что, думаю, отношения у них чисто платонические... если только в букете психических отклонений О'Лири не числится также и тяга к инцесту. Агент Кин обладала достаточно специфическим чувством юмора, но для представителей их ремесла подобное было в порядке вещей. В списке её достоинств значились также наблюдательность и педантичность, и сегодня Марон узнал много того, о чём бы предпочёл никогда не задумываться. Например, что лидер «Тёмного братства» во время секса заставляет своего любовника надевать костюм волка. – ...И они собираются убить президента. – И они собираются убить президента, – кивнула Кин. – Амбиций Астрид не занимать, но нам это только на руку. – Ты предлагаешь очень рискованный план, агент, – покачал головой Марон. – Инсценировать убийство конгрессвумэн Вичи, срежиссировать неудачное покушение на президента Мида... Не думаю, что нашим коллегам из Нац. Безопасности это понравится, Кин. – При всём уважении, сэр, так мы сможем не только накрыть всё Братство, но и выйти на заказчика, и захватить «гроссбух». А в худшем случае господин президент станет новым Кеннеди — и, может, хотя бы лавры мученика сумеют поднять его рейтинг. Марон только хмыкнул, встретившись с ней глазами. Никто и никогда не называл Кин по имени, ведь «Дэбора Вэньлин» подходило ей даже меньше, чем самому Марону – «Луций Лукреций». Эта женщина могла бы стать лицом какой-нибудь модной косметической марки: Кин, с её азиатским разрезом глаз, скандинавскими скулами и греческим носом, выглядела очень политкорректно — и чертовски привлекательно. Но вместо этого спецагент Д. В. Кин стала лучшим оперативником «Penitus Oculatus». – Я сделаю всё, что смогу, – пообещал ей Марон. В конце концов, Кин никогда его не подводила.