Тик-тактный мир

Порой мне кажется, что весь наш сумасбродный мир — Часовщика-затейника полуподвальная лавчонка: Здесь недомерно солнечно, темно безмерно, тихо, звонко, Царит шальной порядок, как в игрушках старых у ребёнка, И денно-нощно кем-то будоражится эфир. Цветов, размеров, форм и разновидностей не счесть Всей разношёрстно-буйной этой братии хронометражной: Здесь menʼs бруталы, женские и унисекс, да пол не важен! Полно и шустриков из новоделок, и старичков вальяжных, И средь серийных работяг exclusive даже есть. Как и положено в миру — пылятся по углам Все недотёпистые, скучные, дешёвые поделки; Чуть ближе к свету выпятились разномастные подделки; А в танце пыли на окне лоснят свои бока и стрелки Брегеты-джентльмены и часы-кулоны дам. Одни, вконец пружины, как и совесть, посрывав, Вовсю для всех вихляют стрелками секундными в разносе, Своей продажной фальшью прославляясь и в стихах, и в прозе, Дуря всем головы и при жарЕ, и на морозе, Таким «талантом» спорным славу шумную снискав. Иных в хронографы с лихим приветом занесло — В таких без «…мать!» ну разве что Маэстро редкий разберётся. А к ним под бок с претензией в оригиналы нагло жмётся Толпа песочных, солнечных и замороченных, каких придётся, В которых странного поболе будет, чем всего. А голосящих сколько — «Хор Турецкого» замолк! —  С кукушкой, с боем, музыкальных и будильников засилье, И каждый мнит себя не меньше, чем цирюльником с Севильи, И рвётся в примы, ищет спонсора — богатый чтоб и сильный, — Однако мало кто из них в звучаньи знает толк. И возглавляют этот разномастный хронострой, Отнюдь не броские, но в своей скромности с ценой безмерной, Те единичные, что всеми править рождены наверно. Они — коктейль взрывной из благодати редкой с серной скверной, Пусть так — ведь без таких толпе не выдюжить порой. И все бредут вразброд, пиная время вразнобой. Но есть и те, кто с кем-то в унисон порой молчит иль бьётся, Пускай недолго, но в отлёт и не боясь, что вниз сорвётся, Хоть час — но вместе, как одно, ну а потом — уж как придётся. И это чудо, подвиг — быть в толпе самим собой. Так проживая свой тик-тактный чудо-век, Они и стрЕлки мчат, и электронными табло зовут кого-то, В цепярах путаются, и пичугами щебечут что-то… А часть взывает к вечности финально замершим отсчётом — Сей миг легко равняет «Славу» и «Филипп Патек». Тут меня мысль, святая в простоте, тряхнула вдруг: Неважно, кто из них как выглядит и как пластает время, Но лишь бы ни один из них ни в жизнь не взял на душу бремя Стать таймером безумного, роняющего смерти семя Уродства, суЧностью своей мертвящего с восторгом всё вокруг… Иначе в ноль, в ничто — все тики-таки, тишина и боя струнный звук. Пысы. Для оптимистов, что ни дня не могут не любить, Добавлю: есть в лавчонке той часы, что учат верить в счастье. Они — как к звёздам путь, как тайный оберег от всех напастей, Простым романтикам натикать могут солнышко в ненастье, А это значит — с верой в сердце всем нам стОит жить!