Я вижу как закат стёкла оконные плавит… День прожит, а ночь оставит тени снов в углах. Мне не вернуть назад серую птицу печали… Всё в прошлом, так быстро тают замки в облаках.
День начался рано — по новой мелодии будильника, которая навивала тоску. Проснувшись с, мягко сказано, плохим настроением, я отправился к зеркалу понаблюдать: реально ли всё то, что вчера произошло или это бред измученного разума? На руке мирно посапывал волк, кругом него находилась поляна сгоревших цветов. Бедному зверьку явно снилось что-то не такое уж и хорошее, так-как лапы все время дергались, а сам он скулил или же рычал. Пару раз тыкнув в рисунок пальцем, убедился — он проснулся, подняв на меня зеленые изумруды глаз. Сзади послышалось шевеление, не сильно слышное, но так же ощутимое, как и маленький ветерок по коже. Улыбнувшись, решил пойти разбудить кота. Ушел в ванну и набрал чашку воды. «Я мстю… и мстя моя страшна!» Собравшись вернуться в комнату, чтобы вылить живительную влагу на своего друга, заметил приоткрытую дверь в гостевую комнату. Заглянув туда, обнаружил мирно дремлющего в человеческом облике***
Очнулся в здании. Похоже, меня заперли в давно неиспользованной комнате: стены были покрыты царапинами и отлущившейся штукатуркой. В легкие и нос забилась пыль, от чего хотелось чихнуть. Но это раскроет то, что я уже пришел в себя, а такой роскоши позволить нельзя. Сначала надо понять, зачем они меня здесь держат?.. Попытавшись подняться, обнаружил, что ноги из-за непривычного положения немного атрофировались, поэтому выполнить данное действие было почти невозможно, да еще и мешали ремни, которыми меня связали. Руки за спиной были привязаны друг к другу, и не только — ещё поясов пять приковывали их к спине. «Вот же… синяки останутся, наверняка…» «Тебе сейчас не о синяках, а о спасении своей шкурки думать надо!» — отозвался раздраженный голос. Проигнорировав восклицание, мысленно рассмеялся над глупостью моих пленителей. Не уверен, что это люди, но все же тупость их безгранична! Они забыли связать ноги! Я на это не сильно обратил внимание, когда поднимался, а сейчас, опять поднявшись, уже более уверенно стоял на ногах. По ступням пробежал холодок. Сердобольные похитители принесли меня в том, в чем был дома, поэтому стоял я сейчас босым. Сделав пару аккуратных шагов в темноте, проматерился сквозь зубы. Нет, похитители явно не глупы… или же слишком ленивы, чтобы убрать битые стекла непонятного происхождения, на которые случайно пришлось наткнуться. Впившись острыми боками, десятки стекляшек захрустели, издавая громкие звуки. Не в силах сделать хоть что-то, чтобы вытащить эти «приятные» сюрпризы, сжал зубы покрепче и направился вперед. Не зная зачем, но местность осмотреть стоило. Под ногами неприятно чвакало. Кровь из ранок постоянно сочилась и с каждым шагом оставляла отпечаток босых ступней… ещё шаг… ранки становились все больше и больше, так-как стекло проникало глубже, разрывая ткани. Через пару секунд (примерно 20 шагов) оказался у противоположной стены. Она была пуста. Все те мучения, которые я вынес, не дали никакого результата, а только спонтанные и неутихающие волны боли. «Мне тебя жалко… Но ты идиот! Мог бы меня попросить помочь тебе! ~» — сказал Лай, а перед глазами опять все потемнело, хотя потом… Ослепительный свет прошелся по глазам. Негатив, оказалось, довольно-таки неплохо влияет на зрение. Осмотревшись, обнаружил, что весь пол был усеян битыми бутылками, кнопками и всякой разной дрянью. Стены были изрисованы, что говорило только об одном — тут точно были люди и это, скорее всего, в городе. Ещё пристальней осмотрев комнату, увидел гвоздь! Точнее, балку с торчащим гвоздем, большим и немного ржавым. Однако он был на другой стороне комнаты, поэтому второй раз через этот Ад я проходить не собирался. «Попробуй использовать подчинение, » — подсказал мой товарищ. Мысленно хлопнул себя по лбу. Я мог просто лететь вместо того, чтобы мучаться! А, может, из-за нового вида… я не смогу призвать его или же… Сто-о-о-оп, я вдали от Куро, ведь бессилен, да и сколько пролежал в отключке?.. Час? Восемь часов? Или же… Тело опять скрутило, стало трудно дышать, даже стоять на ногах. «Зато мы теперь знаем — ты тут шесть часов». Ну, спасибо, кеп! Тело ломило, и, еле-еле переставляя ноги, я отправился к спасительному гвоздику. Навалился на него, чуть ли не протыкая одежду. Для меня сейчас главное было не то, сколько в одежде будет дырок, а то, как быстро снять с рук этот ремень. Разрывая втщент кожу на руках, еле прицелился нужной точкой и начал подтачивать ремень ржавым гвоздем. Пара минут и шершавость гвоздя сделала своё дело. Было приятно чувствовать, что хоть кисти смогли нормально двигаться, но выше кистей, увы, также был ремень. Операция продолжалась еще раз; на это, однако, ушло больше сил, чем планировалось. Обессиленно упав на колени, еле расстегиваю оставшиеся ремни. Опираюсь одной рукой о пол, чтобы не свалиться на осколки, хотя все равно терять уже нечего: из-за ржавого гвоздя, наверняка, попала в кровь какая-нибудь инфекция, и кто его знает, чем это обернется, но оно обязательно выйдет боком в ближайшем будущем. Тоска неимоверно сильно окутала мой рассудок. Тоска, печаль и боль… Множество ранок ныли на теле, не стремясь срастаться — регенерация… дала сбой или ей что-то мешает. Медленно истекая кровью, поднялся с пола и направился в сторону двери… боли уже не было. Ни одного чувства — всё ушло, оставив после себя лишь пустоту. Видимо, не у всех историй есть счастливый конец… Добравшись до дверей, постарался выйти. Дверь не поддавалась; хотя в глазах и было всё размыто, я понял, что двери, как и гвоздь, были чрезвычайно ржавы, еле-еле держась на петлях. Люди явно подумали, что никто не будет брать разгон по осколкам. Они ошиблись… Отшагав назад пару метров, беру разгон и вышибаю плечом дверь. «Я не должен никому приносить неприятности… такие как я, сироты, не должны все усложнять». Рука после выбивания петель отнялась, поэтому не было возможности пошевелить ею. Гравитация, такое ощущение, будто в тысячу раз усилилась. Не обращая на это внимание, продолжаю идти. Как для меня в этот момент смешна ситуация! Я усложняю не кому-нибудь жизнь, а самому себе! На стене виднеется белый клочок бумаги с короткой надписью «Вам не выжить». Как, однако, интересно… мне не выжить… Как-будто я этого не знаю… рано или поздно мы все умрем. «Для Куро это будет только лучше… Ему не надо присматривать за ходячей головной болью, и он может ходить куда захочет, не возвращаться как вчера… или сегодня… » — медленно переставляю босые ноги, покачиваясь, словно живой мертвец. Хотя, это так и было. В той камере у меня сгорела душа… Её больше не было; как печально, Лай не получит то, чего желает… «Да, ладно! Душа — понятие эфемерное, а твоё сознание после скорой кончины я перенесу к себе. Да и с чего ты решил, что она у тебя сгорела? Ты реально бесполезен… вчера твой друг непрямым текстом послал тебя куда подальше и свалил, а второй даже приехать к тебе не захотел, только трезвонил. Поэтому у такого бесполезного и никому не нужного человека просто не может быть проблем! Ведь некому их создавать, если ты в плену своих же мозгов,» — голос Лая был серьезен. Конечно, он был не полностью прав, (Автор: да, вообще, нихрена не прав! Бета: что тут происходит?), но доля разумности присутствовала. Опечалило то, как вчера себя вел Куро… Обычно верный, добрый, хоть и ленивый вампир, всегда ходил за мной и выручал из неприятностей… Он был мне самым близким другом… Однако, ему наверняка надоело всё время помогать ходячей проблеме, еще и корчить из себя «друга», ведь это я тот, кто насильно всучил ему свою кровь и назвал по имени, а это значит, что будь способ — он бы давно уже так сделал.Я всё время всем усложняю жизнь…
От траурных мыслей меня отвлек звук. Странный звук, исходящий из прохода в стене. Это был маленький ребенок… Явно недавно перевоплощенный вампиреныш, так как другим ютиться в маленьком углу и потирать ушибленные коленки просто не было смысла. Пройти мимо мне не позволило сердце. Кем бы я ни был, какой бы сволочью в дальнейшем не стал, но если сейчас пройти мимо, то до конца своих, надеюсь, долгих дней я буду вспоминать то, что мог помочь, но не помог. А это ого-го как усложнит дальнейшую жизнь. Подошел поближе. Ребенок ещё сильнее вжался в стену. — Ну, что ты, не бойся, я — друг, тебя не обижу… Проговорил я лилейным голоском. Бедняге и так плохо, а если покажу на лице хоть что-то, что происходит внутри меня, то, скорее всего, дитё просто сбежит и продолжит ютиться в незнакомых местах. Подошел еще ближе, девочка (а это была именно девочка) встала и, слегка пародируя мою походку, направилась в мою сторону. Уже не было видно слез — она только улыбнулась и протянула свои маленькие ручки. Нагнувшись до её уровня, тут же был схвачен в объятия: маленькое тельце повисло на шее. Приобняв её, понял, что эта малютка дала мне немного сил идти дальше и сражаться. Плечики девочки подрагивали, скорее всего, от плача, но все же нехотя отрываюсь и смотрю в глаза. Девочка смеется, но уже не плачет… не могу пошевелиться… Ребенок с чисто-черными глазами приближается к шее. Немного прокусывает кожу и, как-бы пробуя на вкус, дальше отворачивается, но за долю секунды опять впивается в шею, вгоняя клыки по основания. Из еще пары ран в теле медленно течет кровь, которую жадно пьет мелкое создание, заслуживающее ненависти. Она дала и забрала надежду из моих ослабевших рук. Напившись, девочка встает и отряхивает платье. Повернувшись в её сторону, обнаруживаю как она на меня смотрит. Ох, в этом взгляде столько презрения и отвращения! Прямо так смотрят на раздавленного таракана. — А ты забавный, постарайся не сдохнуть, — нарушил тишину певучий голос. — И, желательно, не дышать рядом с полом. Только после этих слов, я с удивлением наблюдал как «крутится шар голубой», а точнее серый каменный пол, который с каждой секундой всё ближе. Удар и…