***
Её ненависть разгорелась ещё больше после потери ребёнка во время побега, и она ни капли не жалела. Лишь с безумной улыбкой смотрела как из неё кровавым сгустком уходит не рожденная жизнь. Вместе с ней исчезли остатки побитой девчонки, которая до последнего верила в сказки и благородных рыцарей. Но это не так, жизнь наглядно ей показала, что все рыцари лжецы и подонки, от прекрасных принцев так и несёт гнилью, а самые неказистые люди оказываются благородными и по-своему красивыми. И сейчас в ней осталась лишь лютоволчица, что готова была растерзать, уничтожить любого, кто посмеет причинить ей лишь намёк на боль. Осталась лишь ненависть.***
Вся её целеустремленность и ненависть пошатнулась, стоило ей лишь столкнуться взглядом со столь родными тёмно-карими глазами. Увидеть в них целую гамму эмоций - удивление, неверие и радость, от встречи с родным человеком. Увидеть эту непослушную копну смольных кудрей, это знакомое и в то же время чужое угрюмое лицо. А затем был лишь громкий стук сердца, крепкие руки, что удерживали её с невероятной силой, и казалось в это мгновение, что всё наладится, что всё будет хорошо. А тёплое дыхание на шее и тихий шёпот согревали не хуже горячего солнце в долгое лето. Ведь это Джон, её Джон, он защитит, не позволит причинить никому ей вред. Джон, он так похож на отца, такой же сильный, вот только даже сам Нед Старк не смог спасти своих детей. Сейчас ей хорошо, но вот только никто её защитить не сможет, кроме неё самой. Она волчица, ей нужна армия, чтобы отомстить, и Джон в этом поможет, она не сомневалась.***
Первая трещина в её нерушимой броне появилась, когда она увидела его снова. Когда почувствовала его до сих пор голодный, жаждущий взгляд на себе. Тогда ей захотелось по-звериному зарычать, оскалиться, но она сдержалась, и, лишь плотно сжав губы, вздёрнула подбородок. Она не боялась, уже не боялась. И он это видел и улыбнулся, как-то по-особенному, словно этого и ждал, ждал, когда у его добычи появятся когти. Но нет, он ошибся, на этот раз добыча он сам. На этот раз в эту игру играет и она, только по своим правилам.***
Порой ей кажется, что это всё большой и долгий сон, и стоит ей лишь захотеть сделать что-то, как этот жестокий мир развеется, и она окажется дома в окружении любимых и дорогих сердцу людей. Сон, жуткий кошмар, который с каждым шагом захватывал её в свои крепкие объятия. В такие секунды она стряхивала это непонятное ей оцепенение старых и счастливых образов детства. И сейчас, стоя на пороге темницы, в которой находился он, всё это ей казалось ерундой. Ведь она сделала это, осталось лишь уничтожить его полностью. Но всё же, что-то ей мешало отдать последнюю команду. Вместо этого она смотрела на окровавленное лицо мужчины, стараясь что-то понять для себя. Она видела в этих резко очерченных скулах, волевом подбородке и горящих огнём глазах нечто... родное? Она видела в нём себя, точнее новую себя - жестокую и целеустремлённую волчицу. Это ей показалось настолько забавным, что губы девушки изогнулись в улыбке. Она преодолела расстояние между ними и, наклонившись к нему, нежно провела кончиками пальцев по его скулам, размазывая местами засохшую кровь. И затем резко впилась ногтями в его подбородок, тем самым заставив посмотреть на себя: - Смотри на меня, мой дорогой супруг, - её голос превратился в яд, слова в острые шипы, она не Роза Тиреллов, она Лютоволчица, и умеет играть. - Я стала такой лишь благодаря тебе, жесткость, оказывается, живёт в каждом из нас. Ты отравил меня, но твой яд уничтожил ту забитую девчонку, оставив лишь ненависть. И единственное моё желание, так это уничтожить тебя. - Вперёд, милая Санса, - на выдохе ответил он. - Но знаешь, я уничтожу тебя медленно и со вкусом, ведь когда-нибудь у меня должны появиться игрушки, - в этот момент она отчётливо видела в его глазах победу над ней, ведь она не смогла лишить его жизни. Чтобы подзадорить его самолюбие она наклонилась к нему ближе и прикоснулась к его солоноватым от крови губам. Она целовала его, вкладывая в этот поцелуй всю свою ненависть и ярость. Прикусывая его губы, с силой давя на подбородок, заставляя подчиниться ей и признать, что последнее слово за ней. Поцелуй прервался, и она, выпрямившись, направилась к выходу, со скрипом закрывая за собой дверь темницы, и, стоя уже за пределами, произнесла: - Но в начале нашего долгого пути, я позволю тебе пообщаться с твоими друзьями. - Что? - он непонимающе на неё взглянул. - Твои псы, дорогой супруг, ужасно изголодались, ты же сам говорил, - изгибая губы в коварной улыбке, чуть ли не проворковала она.- И я как хорошая жена совмещу приятное с полезным. - Они верные... - Любая голодная псина укусит в три раза больнее, ты же не кормил их так долго, поэтому наслаждайся обществом друзей. - Нет, ты... - Я, Санса Старк из Винтерфела, Рамси, и теперь моя очередь играть в игрушки, нужно же когда-то начинать, - и, под аккомпанемент рычаний и сдавленного крика, Санса Старк покинула темницу, напоследок позволив себе изогнуть губы в подобии улыбки. Она знала, Рамси Болтон не выживет, но так чертовски приятно рушить чьи-то надежды, особенно его.