Зверь внутри меня

      Ночь в тихом лесу. Прохладный весенний воздух, наполненный запахами природы приятно остужал легкие. В лесу стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим шуршанием молодой травы и поступью тяжелых лап. Огромный волк брел по лесу. Но это был не просто волк-переросток, он имел необычный окрас шерсти. Точнее, у него не было окраса, он был белый. В свете луны, пробивающимся сквозь кроны деревьев, он отливал серебром. Величественное животное, как казалось на первый взгляд. Если бы не одно но : кроваво-красные глаза и ошейник на могучей шее. Организация "Миллениума" строго отслеживала перемещение своих подчиненных. Вот и сейчас, Док, выпустив свое "дитя" побегать на воле, внимательно следил через датчик, встроенный в ошейник, где его любимое творение, а именно Ганс Гюнше. "Сейчас весна, плюс еще и полнолуние, было бы разумнее выпустить его в лес, чтобы он убил кого-нибудь там, чем разнес нашу базу" - вспоминал Ганс фразу Дока, при разговоре с Монтаной, который оборотень невольно подслушал. Его бесил Док, с его заботой, с его слежкой, само его существование бесило Ганса и пробуждала его внутреннего зверя.Он мечтал о том дне, когда ему подвернется случай разорвать на мелкие куски это мерзкое создание.Каждый раз, открывая ему двери на улицу, когда приходило время выпускать Ганса, он гладил его по голове и приговаривал "Беги, мой мальчик". Ганс еле сдерживал себя, чтобы не откусить ему руку по самый локоть. И еще этот идиотский ошейник с датчиком, который Док нацепил на него, опасаясь что Ганс пойдет в город и выдаст их местоположение "Хеллсингу" или "Искариоту", и их план по захвату Лондона полетит к херам. Как будто-бы он идиот или маленький безмозглый щенок, не отдающий себе отчета в том, что он делает. А еще этот надоедливый чешир по имени Шрёдингер. Как же он его достал. Вечно крутится под ногами, тараторит без умолку, а если не будешь обращать на него внимания, разгромит что-нибудь и растворится в воздухе, и уже через полминуты тебя зовет к себе Монтана с вопросом "Ну и что ты там вытворяешь?". Маленькая шестерка. Или новенькая, как ее, Рип ван Винкль, идиотка сопливая. Вечно ноет что ей что-то не так, ходит и поет своим противным голосом, что чуть-чуть еще и кровь из ушей пойдет. Волшебный стрелок, пф.. с волшебными пулями кто-угодно, даже Монтана бы стал метким стрелком. Такой доверия нет даже чай тебе принести, и то соплей тебе напускает. А ее Монтана еще и на важные миссии отправлял. Он не похож на такого уж идиота, но как можно пускать на миссии этот неудачный эксперимент? А она действительно получилась неудачно, даже зрение не исправилось, не говоря уже о чем-то большем. А эта тысячная армия пустоголовых упырей? Об этой ходячей падали даже вспоминать было противно...       Ганс вынырнул из омута мыслей и остановился. Он дошел до места, куда хотел. Перед ним было не очень большое озеро, в котором отражался огромный диск луны. Сегодня прекрасная ночь... Ганс начал принимать человеческую форму. Закончив трансформацию он встал с колен и выпрямился во весь свой двухметровый рост. Позвоночник приятно хрустнул, а его горячее тело обдал легкий свежий ветер. Так приятно. Ганс направился к озеру. Зашел по-колено в холодную воду. В такой воде любому бы свело ногу, но только не ему. Волчья кровь не мерзнет. Ганс зашел еще глубже и нырнул с головой, под водой начав промывать волосы от следов недавней охоты. Завалив оленя, он весь перепачкался кровью и землей.       Решив, что уже достаточно, Ганс вынырнул и вышел на берег. Оказавшись на берегу, он начал трясти головой, как это делают собаки, сгоняя лишнюю воду. Мокрые волосы противно прилипли в лицу, и Ганс убрал их. Снова подул ветер. Ганс поднял голову в небу, смотря на луну. Он долго смотрел на нее, и восхищался ее красотой.       Затем он завыл. Громко и отчаянно. Ему надоела эта жизнь. Быть верным псом, всегда исправно исполняя любые приказания. Служить какому-то жалкому человеку, в распоряжении которого всего-то кучка тупых упырей, и горе-доктор, возомнивший себя гением, и создающий каких-то уродов, с каждым разом все неудачней и неудачней. Завыл от того, что существует просто так. Он не выбирал эту жизнь, его подобрали, полумертвого, на одном из полей во время Второй мировой. Небольшая группка немцев, в которой как раз находился Ганс, взятых в кольцо окружения, была расстреляна. Ему досталось всего две пули, и обе в живот. Он лежал посреди своих теперь уже мертвых союзников и медленно истекал кровью. Когда оставалось уже совсем немного, и сознание начало ускользать от него, кто-то подобрал его, и услышав слова "как раз раненый" он провалился во мрак. Очнулся уже на главной базе "Миллениума" на территории оккупированной Польши в 1944 году, в лаборатории Дока. С тех пор и по сей день он ведет эту жизнь-не жизнь, хотя сам бы выбрал погибнуть на фронте. Он перестал за все это время быть человеком, даже разучился разговаривать, теперь он зверь и внутри и снаружи. Ему больше ничего не остается, кроме как служить "Миллениуму".       Ганс замолк. Вой отчаяния в последний раз раздался эхом в темном лесу, и все опять стало тихо, как в могиле. Постояв с запрокинутой вверх головой еще какое-то время, Ганс опустился на бревно, находившееся поблизости озера. Сколько времени прошло, пока он пялился в одну точку, неизвестно, он и дальше бы так сидел, если бы не услышал еле уловимый звук ломающейся под чей-то ногой веточки. Ганс сразу напрягся и стал принюхиваться, но ветер уносил запах в противоположную сторону от оборотня. Ганс встал на колени и стал принимать форму огромного волка. Через мгновение Ганса не было на берегу, он уже скрылся среди деревьев, направляясь в сторону базы...