Конфетная лавка.

- Справишься?... - Намджун подходит ко мне, отдавая ключи от конфетной лавки. - Да, конечно. Вы всегда можете положиться на меня, директор. Как Тэхён?... - я забираю ключи из холодных рук. - Толком ничего неизвестно… Даже врачи ещё не могут дать прогнозы. Сейчас он борется за свою жизнь, и я надеюсь, что у него получается. - Передайте ему привет от меня… Уверена, что он услышит. - я по-доброму улыбаюсь, думая о самом благом и хорошем. - Услышит. Прошло две недели с того несчастного случая. Я будто в календаре отмечаю каждый день, считаю… Я не хочу, чтобы это повторилось. Да и никто не хочет, но закрыться мы, конечно же, не можем… Чтобы обеспечить нам какое-нибудь спокойствие, директор включил камеры в лавке. Теперь здесь ведётся видеонаблюдение, и я могу рассчитывать, пусть и не на свою безопасность, но хотя бы на то, что люди узнают, кто сотворит это с нами… но я скрещиваю пальцы, лишь бы больше это зло не навещало нас. Директор уехал в больницу, чтобы приглядывать за Тэхёном. Да и не только… Теперь у него появилась куча забот: он часто заезжает в полицейский участок, работает с детективами, сам в чём-то копается, пытается что-то найти, малейшую зацепку и повод для того, чтобы выстрелить в безоружного человека. У Юнги сегодня развод. Тяжёлый день, который исчезнет из-за его окончательной свободой. Мне всегда казалось, что этот брак - отрава его жизни, яд, который он пьёт насильно и молчаливо. Так он показывает это. Так он не говорит об этом. А вот Чимина попросили отвезти всю нашу документацию в другое, более безопасное место. Не нужно провоцировать виновников, нельзя допустить ещё одного нападения, которое может закончиться смертью. Меня оставили за главную, и я беспокоюсь об этом. Намджун спрашивал, нужно ли кого-то поставить на замену, того, кто бы помог мне, но я настояла лишь на Ями. Вдвоём мы справимся лучше, чем кто-либо другой. Эта лавка знакома нам от А до Я, что даёт нам преимущество. И почему я вообще задумываюсь об этом… - Эй, ты как? - Ями подходит ко мне. От неё веет холодом, а на щеках красуется яркий румянец. - Бывало и лучше… Гораздо лучше, Ями. - я поднимаю голову, отрываясь от записей в журнале. - Почему-то я чувствую за собой вину. Если бы я не позволила войти ЛинСу к Тэхёну, если бы дала ему ударить Чимина… Возможно мы бы смогли избежать этого, оставшись запертыми в лавке. Мы бы успели закрыть её... - Хару, ты не можешь быть виновата в этом. Ты не предвидишь будущее. Как ты могла знать, что в этот вечер на вас нападут? Откуда ты могла знать, что Тэхёна ранят? Не забивай себе голову этим. У нас много работы, мы остались одни. Все сейчас переживают тяжёлые времена, так что давай постараемся держать на плаву эту конфетную лавку. В неё вложили душу. И Тэхён тоже. - Я знаю. Но это не меняет того, что я человек. Тем более тот, кто трясётся от любого шороха и странного, неизвестного звука. Мне до сих пор непонятно: как я могу стоять здесь после того, что увидела?... Это на меня непохоже. - У тебя нет иного выхода, верно? - она собирает в хвост свои рыжие волосы, - И раз его нет, давай выполним свою работу. - Я не привыкла слышать от тебя подобные слова… Может, это тебе надо было работать здесь? - я хихикаю, отряхивая жилет, - Мне поговорить с директорами? Думаю, ещё один сотрудник никому не помешает, а тем более - нам. - Нет, - её лицо становится мрачным и угрюмым в один миг, - Не очень хорошая это идея, Хару. У меня учёба, брат-озорник, за которым надо приглядывать. Да, я знаю, что он старше… - Но ты и так нам помогаешь очень часто. Это проблема? - Вот именно. Пока я работаю здесь безвозмездно, пока являюсь твоим другом и “товарищем” по службе, мне это не мешает, но как только это ляжет на мои плечи “по документам”, я стану самым ленивым и занятым человеком в этой стране. Уж поверь моим словам. - она заставляет меня рассмеяться и задуматься. - Ладно, поверю. И вообще, это здорово, что ты отзываешься, когда мы просим о помощи. Я знаю, что каждый из нас ценит это, и я в особенности, Ями. - я говорю это со всей своей глубокой благодарностью. - Значит, мне есть чем гордиться. Я остаюсь хорошим другом. - она подмигивает мне. - Прекрасным.

***

Директор разрешил закрыть лавку пораньше. Всё-таки, две девушки за хозяйством - это рискованно. Но мы неплохо справляемся, а до закрытия ещё пару часов. - Ями, - я захожу в подсобку, неся очередную коробку, - Меня всё мучает вопрос. - Ммм? - Она раскладывает маленькие упаковки конфет по полочкам. - Почему ты никогда не спрашиваешь, что и куда класть? Ведь ты не знаешь, а так ловко владеешь этим. - ставлю тяжесть на стол. Чимин был создан для этого, у меня же руки отваливаются через тридцать секунд. - Да… - она странно улыбается, - Это не особенно трудно, Хару. И Чимин мне показывал раньше кое-что. Мы не только на кухне вместе работаем. - Учитывая то, что вы постоянно собачитесь… - Но ведь от моей помощи он никогда не отказывался. - закончила. - Не знаешь ещё как там Тэхён? - Нет, директор не звонил. Видимо дел много, и я не буду докучать расспросами. Надо бы мне самой заехать к Господину Ким. Я была с ним в тот раз, зажимая рану на животе. На мне была его кровь, и я должна быть рядом. - Ты к ним относишься… - С любовью. Я всех их люблю, Ями. И директора, и Юнги, и Тэхёна, и Чимина. Они - моя семья. Я очень одинокий и замкнутый человек, который любит спать, пить много колы и курить крепкие сигареты, потому что лёгкие мне не попадаются, а в другой магазин я идти ленюсь. Кто со мной вообще дела вести будет? - в каждой шутке есть доля правды… - А они подарили мне дом, настоящий Рай. С ними я провожу свою жизнь уже долгое время. С ними я общаюсь, с ними ругаюсь, с ними делю радость и печаль. Как я могу не любить их?... - Легко и просто. - она возражает. - В каком смысле? - Со стороны вы выглядите не друзьями, а лишь начальством и подчинёнными. Как это... вы - семья? - Дело не только в словах. И не в том, что происходит напоказ, то, что ты видишь. Дело в нас самих. В наших одинаково напуганных взглядах, когда начало всё это происходить. В наших действиях, которыми мы пытаемся это предотвратить, понимаешь? - я воодушевлена, и хочу показать, что это многое для меня значит. - Не понимаю… я и брата не всегда понимаю, а иногда мы посуду дома бьём, а вы, чужие люди, да ещё с такой разницей в возрасте, держитесь. - Может быть и у тебя когда-нибудь появятся такие друзья, которые станут твоей семьёй. Просто… ещё не время? - Похоже на то. Такие разговоры… они полезны. Я и сама никогда не могла точно определить сама для себя, кто такие эти люди? Кем они являются для меня? Но сейчас, когда Ями положила начало, я поняла, что всегда знала это. И иного ответа быть не могло. - Хочешь зайти куда-нибудь по дороге домой? Могли бы перекусить, а то мне смотреть на тебя невмоготу. - Ями стоит позади меня, пока я закрываю лавку на ключ. - Ты знаешь… - как же хочется отказаться и просто пойти домой, чтобы упасть на кровать и уснуть беспробудно до завтрашнего утра. - А давай. - нет, ну с другой стороны-то я могу позволить себе развеяться. - Вот и отлично, - она достаёт сотовый, когда я поворачиваюсь к ней в пол-оборота, - Сейчас закажу нам столик онлайн, и будем выдвигаться. - Тогда я вызову такси, - ввожу пароль на ярко горящем экране и ищу номер такси, поворачиваюсь спиной к Ями, делаю пару шагов вперёд, - Только не заказывай в китайском ресторане, у меня от их пищи желудок сводит, - я прислоняю динамик к уху, - Что?! Кто… - и понимаю, что кто-то зажимает мне рот до безумия смердящей тряпкой. Я пытаюсь вырваться из обездвиживающих объятий, но уже понимаю, что мгновенно начинаю отключаться от мира сего и последнее улавливаемое мои глазами - Ями в чьих-то руках…

***

Мутно, темно, непонятно и… страшно. Под собой я чувствую ледяной пол, холод которого пробирает до костей. Мои руки неудобно заломлены за спину, и я, пусть и несильно, не с такой яростной хваткой, пытаюсь их вернуть на своё законное место, но мне что-то неприступно мешает. Я пытаюсь ещё и ещё, дёргаю, дёргаю, но не получается… Ещё не способна разомкнуть глаза, но сквозь серую пелену пробивается слабый свет, и я, смирившись с руками, силюсь разомкнуть веки до конца. - Мм…? - мне видится силуэт рыжеволосой девушки, сидящей напротив меня, точно так же прижатой к безжизненной стене. И тут я окончательно убеждаюсь в том, что и слова-то конкретного вымолвить не могу - мне заклеили рот. “Господи, что же здесь происходит?” - это всё, что проносится в моих ошеломлённых мыслях. Я должна хотя бы таким образом поговорить сама с собой, иначе страх, который уже овладевает моим телом и духом, распространится на каждый миллиметр кожи и никогда не оставит в покое. Хочу подняться на ноги, едва видя пространство вокруг себя, но и этого я сделать не в состоянии. Мои ноги связаны крепче, чем руки. Как у покойника в гробу. Я полностью замираю, завидев несколько теней на стене Ями. Они спускаются вниз, а их шаги гулко разносятся по помещению, давят на виски. Мы в лавке. Пахнет конфетами. Пахнет Чимином. Пахнет угрозой. Трое мужчин молча и твёрдо ступают на пол и развязно, уверенно надвигаются прямо на Ями, пока та растерянно крутит головой в их, разные, стороны. Тени окружили её с последних существующих направлений и нависли, будто палачи над жертвой. Мы обе обомлели и где-то внутри испустили дух, продолжая вглядываться в лица, которые не скрывают, которые размылись благодаря влиянию той зловонной дряни. Один из них хватает испуганную до смерти девушку за связанные и трясущиеся ноги и тащит за собой в центр. Она дёргается, громко ударяясь о бетон головой, но продолжает невольно наблюдать за непонятными действиями. Он останавливается прямо передо мной, демонстративно откинув от себя белеющую Ями. Она смотрит на меня с таким испугом и паникой, что и передать невозможно. Чего им надо от нас? Что они собираются сделать? Я не понимаю… ничего не понимаю… И это не понимание станет проклятием на весь покорёженный момент. Двое других подходят следом и, приземляясь на колени, начинают раздевать Ями. Просто, неспешно, медленно и наслаждаясь расстёгивают её куртку, молнию на джинсах… Только увидев это, я по инерции дёргаюсь, больно ударяясь о что-то, что трясётся и даёт мне отпор. Я не у стены... Я толкнула стеллаж с коробками за своей спиной, и он опасно пошатнулся. Но я не останавливаюсь, впрочем, как и они. Тот, кто тащил Ями за ноги, поворачивают голову ко мне, обращая своё внимание на мой протест: - Ты будешь следующая, - рвётся футболка на её теле, а грудь запредельно быстро вздымается и опускается, - И тебе это не понравится. “Нет! Нет! Нет!” - я продолжаю биться, дрыгать ногами, пытаться встать, но всем наплевать на меня. Я кричу внутри себя и спрашиваю: “Почему Ями лишь молча ревёт? Почему она ничего не делает? Почему не пихается, не дёргается в разные стороны? Почему?!” Да потому что она оцепенела от ужаса. Сейчас ей весь свет мил и не мил одновременно. Он нависает над ней, пока остальные забавляются этой мучительной обстановкой и нашей беспомощностью перед ними. Им смешно. Им весело. Ведь это забавно, когда под твоим телом заживо сгорает принуждённое, невиновное, охваченное страхом?... Забавно? Я силюсь сделать что-нибудь, силюсь! Но мне ничто не помогает, никто не помогает… Ями дают возможность надышаться вдоволь, срывая скотч с красных губ, которые уже разбухают от горьких нам одинаково слёз. - Перестаньте! Умоляю, хватит! Отпустите меня!... - и понимаю, что из-за тряски она не сможет пошевелиться ещё больше и вольнее, ей не дадут. - Ну пожалуйста!... Пожалуйста… - сорванный голос тонет в смеющейся тишине. С неё срывают последнюю одежду. Убивают до конца, до края, до изнеможения. - Хару! Хару, помоги мне, прошу, помоги! Я делаю последний рывок, став свидетелем мерзкого движения и спускающейся джинсы… - ХАРУ! Темнота. Я добила этот стеллаж. Я растолкала его настолько, что коробка со сладостями просто упала на мою голову и полностью отключила моё сознание. Я больше не с тобой Ями. Я не знаю, где я, но я до сих пор хочу помочь… Прости меня…