Эмили и разгром в «Золотой кошке»

      «Стерегите девку лучше!       Кто относил ей еду в прошлый раз? Я же говорила не болтать с ней! Она уже дважды могла удрать, и мы все еще целы только по чистой случайности. Больше такого не повторится! Ключ теперь всегда будет при мне. Услышу, что кто-то разговаривает с ней или пытается пронести ей что-нибудь, кроме еды, или жалеет «бедняжку» — отправлю работать в порт! Кто в следующий раз выпустит ее погулять по коридору «под присмотром» — сдохнет на улице под каким-нибудь пьяным китобоем! Так и знайте.       Все ее просьбы передавать мне, я сама буду об этом заботиться.       Между собой моих приказов не обсуждать!       Мадам Пруденция»       — Эмили Колдуин! Маленькая рыбка в темных водах судеб империи и политических интриг лордов. Взрослых, которые думают о том, где ты будешь смотреться лучше — на блюде или в банке, в тайном месте, под стеклянным колпаком, где будет легко наблюдать за тобой и управлять тобой. Что ты можешь противопоставить им всем отсюда, из ничьего дома, где чуму и порок одинаково пытаются скрыть за бархатными ширмами? Маленькая рыбка Эмили.       — Ну чего ты пришел? — сказала Эмили хмуро. — Ты мне не помогаешь. Я просила дать мне эту твою метку, о которой пишут в книгах, тогда я вернулась бы домой сейчас же и разобралась со всеми, о ком ты говоришь, но ты мне ее не дал. Ты даже не называешь мне имена! Всех этих врагов, этих лордов... Уходи! Не мешай мне рисовать.       — Селвик, торговец рыбой, привез партию миног. Их разгружают сейчас на заднем дворе и тащат на кухню. Отменная живая рыба, целых три контейнера, — сказал Аутсайдер неожиданно. — Совсем недорого взял. Чума все-таки, цены падают.       Эмили подняла взгляд от рисунка и посмотрела на него. Смотрела долго и с удивлением, потом спросила.       — Какое мне до этого должно быть дело? Я сижу здесь под замком.       — Кажется, тебе несут завтрак, — сказал Аутсайдер и исчез. Ровно в этот момент в дверь постучали. Сразу же за стуком раздался звук, с каким ставят на пол тяжело нагруженный поднос, потом звук ключа, вставляемого в замочную скважину, щелчок. Дверь открылась и на пороге появилась молодая шлюха с подносом в руках.       — Привет-привет, малышка! — пропела она. — Как твои дела сегодня?       Шлюха на ходу толкнула дверь ногой, чтобы та захлопнулась, приблизилась, поставила поднос перед Эмили на пол, сама села рядом и обхватила руками колени.       — Доброе утро, Бетти. Я успела нарисовать пони. Ты можешь посмотреть, если хочешь, — сказала Эмили вежливо. — Сегодня славный день, хотя через это окно мне почти ничего не видно. Мадам часто приходит навещать меня и сильно ругается, если замечает, что я отодвигала портьеру. Вчера вместе с мадам пришел офицер и прибил ее гвоздями — теперь наружу не выглянуть даже через крошечную щелочку!       Эмили помешала в чашке несладкий чай. Мадам считала, что сахар полнит и портит товарный вид, а девочки считали, что она скряга и уж на себе не экономит. На самом деле для себя мадам сахара не держала тоже, и если бы кто-нибудь рискнул обшарить шкафчики в ее кабинете, то нашел этому очевидное подтверждение. Бетти принялась рассматривать рисунки. Эмили надкусила пресное печенье и вернула его на блюдце.       — Мне интересно, что сегодня будет на ужин. Ту миногу, что привез сейчас мистер Селвик, можно приготовить целой кучей разных способов, ведь ее так много! — сказала Эмили. Бетти выронила рисунки и уставилась на девочку широко раскрытыми глазами.       — Откуда ты знаешь про Селвика и рыбу? — воскликнула она удивленно.       — Аутсайдер сказал мне, — ответила Эмили как ни в чем не бывало.       — Аутсайдер говорит с тобой! О, я пойду расскажу Ансельме, она хранит в комнате руну, и этот лорд-культист, который вечно приходит к ней... как же его? О! Она будет без сознания, когда узнает, что Аутсайдер бывает прямо здесь, за тонкой стенкой!       С этим Бетти вскочила и выбежала из комнаты прочь, забыв запереть за собой дверь от волнения.       На кухне, куда Эмили спустилась безо всяких препятствий, стояли грязные аквариумы, плотно набитые зубастыми миногами. Целых пять штук. Кроме рыб там не было ни одной живой души. Эмили слышала голос мадам со стороны черного хода. Кажется, та ругалась с Селвиком из-за цены, которую тот в последний момент поднял, или это он ругался с ней из-за долгов. Понять было сложно и Эмили не стала забивать себе этим голову.       — Рыбка-рыбка, как же тебе здесь тесно, — сказала Эмили, глядя на миногу сквозь мутное немытое стекло.       Минога щелкнула на нее зубастой пастью.       — А знаешь что, рыбка, ты бы наверняка хотела пожить в бассейне! Ведь там гораздо больше воды, — сказала Эмили.       Она попыталась поднять аквариум, но тот оказался чересчур тяжел. Эмили завертела головой по сторонам в надежде найти что-нибудь, что может ей помочь, но раньше, чем она успела что-нибудь сообразить, за спиной раздался голос.       — А что это ты здесь делаешь?       Эмили обернулась. В дверях стояла молоденькая рыжая шлюха. Она была веселая и ленивая, всегда много болтала и не любила прятаться, даже после того, как мадам пообещала отправить в порт всякую, кто откроет при Эмили рот.       — Я хочу бросить этих миног в бассейн там внизу, — бесхитростно сказала Эмили.       Рыжая шлюха запрокинула голову и расхохоталась в голос, и хохотала до тех пор, пока смех не перешел в надрывный кашель.       — А давай! — сказала она неожиданно, когда поборола приступ. — Сбросить миног в бассейн — отличная идея! Если ты будешь так править этой страной, то мы все сдохнем не от чумы, а как-нибудь повеселее. Ты молодец, детка.       Вдвоем они перетащили аквариум вниз в купальни и вывернули его там прямо в воду. Рыжая шлюха хихикала всю дорогу, не переставая. Потом они вернулись за следующим аквариумом, и еще за одним.       — Фу! — сказала рыжая шлюха, когда все было кончено, и оттерла мокрый лоб. — Вот и вся рыбка на свободе. А теперь скорее идем отсюда, пока нас здесь не поймали — там кажется кто-то идет.       Наверху действительно звучали голоса и совсем близко, кто-то спускался вниз. В коридоре, который шел спиралью и вел к купальне из холла, спрятаться было совсем негде, поэтому Эмили и рыжая шлюха решили, что лучше будет схорониться у бассейна и там переждать в тени за одной из перегородок. В купальню вошел офицер стражи в компании шлюхи. К счастью они не смотрели по сторонам, быстро вошли в парилку и заперлись там. Парилка официально считалась закрытой из-за сломанного вентиля, клиенты не пользовались ею. Зато пользовались стражники, когда хотели немножечко забыться от тягот службы. Все знали, что парилка должна быть пуста и заперта, и все знали, что нужно деликатно глянуть в окошко из бойлерной, прежде чем идти туда, чтобы случайно не помешать старшему по званию развлекаться с дамочкой.       Уверившись, что путь наверх безопасен, рыжая шлюха вместе с Эмили быстренько выбрались в холл первого этажа. Рыжая никак не могла взять себя в руки и перестать хихикать — и кашлять.       — Вы выглядите совсем больной, — сказала Эмили, когда они оказались в относительно безопасном месте, где их еще могли обвинить в устройстве побега из комнаты Эмили, но по крайне мере не застали бы в купальне рядом с бассейном, полным миног. — Вам очень-очень нужно лечиться. У вас есть эликсиры? К вам приходит доктор?       — Доктор? Да, есть такой, любит вставить мне в задницу, потому что вычитал в своих книжках, что так труднее подцепить какую-нибудь заразу... — рассеянно сказала рыжая шлюха, потом спохватилась. — О, детка! Что я несу. Выброси, выброси все это из головы немедленно. Ты такая милашка! Я прямо тронута твоей заботой... Не волнуйся, у меня есть этот голубой бальзамчик, правда, от него никакого толку. Но у меня водится и то, от чего определенно есть толк!       — О да? Что же это? — живо поинтересовалась Эмили.       — Настойка опия! — сказала рыжая шлюха наставительно и воздела палец в воздух. — Слышала про такую? Пара капель в бальзам Пьеро — и ого-го! Я так думаю, у вас там в Башне Дануолла еще и не такое водилось, а?       Рыжая шлюха заговорщицки подмигнула Эмили и побрела прочь, слегка покачиваясь от усталости. На ходу она бормотала.       — Мадам зачем-то отобрала у меня пузырек и заперла у себя в кабинете... Она правда думает, что я не достану еще? Может, она для себя, а?.. Тогда я могу понять — опий лечит все сердечные хвори...       — Дженкинс! Чем это ты тут занят? А?.. Виски! Пьешь на посту? Да я тебя со службы вышвырну в два счета. В чем дело, нахрен? Отвечай!       Усатый Дженкинс посмотрел на капитана с полным безразличием.       — Жена, — пояснил он.       — Что «жена»? — спросил капитан, зверея. — Что, нахрен, за «жена» еще?       — Моя, — сказал Дженкинс. — Прихожу я со смены, значит, а там голова отдельно, а все остальное — отдельно. Плакальщики. В дом влезли. Сэр.       — А... — сказал капитан и смутился. Смущение к его роже совершенно не шло. — Ну, ты это... Служба! Бальзамчика глотни вот, попустит, и протрезвеешь заодно. Надо неделю дослужить, сержант, надо. А там, это... в увольнительную и на Серконос, а? Карнака, солнышко и никакой чумы, нахрен. Давай-давай!       Капитан со стуком выложил перед Дженкинсом на столик склянку с голубым бальзамом Пьеро, хлопнул его по плечу и зашагал прочь. Эмили дождалась, пока капитан скроется из виду, и осторожно заглянула за ширму. Дженкинс сидел на стуле, опершись локтями о колени, и смотрел в пол.       — Мистер Дженкинс? — осторожно позвала она, тот не отозвался. Эмили подошла ближе и встала прямо перед сержантом, убрав руки за спину. В кулачке ее был крепко зажат небольшой пузырек темного стекла, почти что полный. Достать его из кабинета мадам было нетрудно — та строго заботилась о том, чтобы держать под замком Эмили, а вот свою дверь в хлопотах иной раз запереть забывала.       — А у меня есть средство, которое лечит все сердечные хвори, — сказала она.       Сержант пробормотал что-то нечленораздельное и поднял голову, посмотрел на девочку без выражения, потом на ширму за ее спиной и снова себе под ноги.       — Пара капель в бальзам Пьеро, и вы почувствуете себя лучше, — сказала Эмили и поставила склянку на крошечный столик рядом с горящим канделябром и флаконом бальзама. Сержант проявил тень заинтересованности, взял склянку в руки, откупорил, втянул носом воздух.       — Опий, — сказал он и широко ухмыльнулся. Быстро свинтил колпачок с флакона и влил внутрь изрядную часть опия.       — Так много! — воскликнула Эмили с тревогой, но сержант уже осушил большую часть флакона одним большим глотком. Да и как бы она могла ему помешать? — Мне сказали, нужна всего пара капель...       — Хто эт тебя спаивает? Опий. Детям. Не игршка, — сказал сержант, дурнея на глазах.       Вопль мадам разнесся откуда-то снизу, похоже что из круглого центрального холла, где был вход в купальни, и как волна прокатился по всему этажу.       — КТО ЭТА СУКА, КОТОРАЯ ПУСТИЛА МИНОГ В БАССЕЙН?!       Эмили тихо вскрикнула «Ой!», прихватила со столика склянку с остатками опийной настойки и поспешила поскорее скрыться, пока мадам не напоролась на нее здесь. В холодной зеленой комнате, где она рассчитывала спрятаться в пустом камине, чтобы переждать гнев мадам, Эмили поймал еще один стражник. Грубо, за ухо. Попискивая от боли, Эмили подумала, что он дурно воспитан, но это, наверное, следует ему простить.       — Смотри-ка, маленькая белая крыска, — сказал он и заржал, демонстрируя неровные зубы. — Шныряет тут. Сдадим ее хозяйке, пусть сажает обратно в клетку?       — Да брось ты! — сказала тощая темноволосая шлюха, что сидела у него на коленях. Один чулок у нее сполз и вид был... несколько помятый. — Смотри лучше, что у нее с собой есть!       Шлюха выхватила у Эмили склянку, которую та второпях даже не закрыла. Запах опия от нее исходил одуряющий.       — Ну и дети пошли! — сказал кривозубый стражник и сплюнул на пол.       — Милый, у тебя еще был припасен бальзамчик, да, мое солнышко? Давай его сюда! Сейчас мы смешаем коктейль! — глаза у шлюхи сверкали в предвкушении. — Эй, девочки! Все сюда!       Про Эмили все забыли, будто ее здесь и не было. Из холла на зов бежали еще две полуголые девицы, где-то в соседних комнатах продолжала голосить мадам, еще и с первого этажа доносились какие-то крики. Кажется, кому-то из офицеров стало плохо, но Эмили не понимала, от чего, и что именно там происходит. Вокруг стало как-то слишком много всполошенных взрослых, и она сочла за лучшее быстренько убраться в свою комнату, пока еще чего-нибудь не случилось. На лестнице и в коридоре ее, к счастью, не поймали, и Эмили тихо прикрыла за собой дверь. «Я посижу тут немного и порисую, — решила она. — А там все как-нибудь образуется».       «Бездна! — думал Корво Аттано, пробираясь по «Золотой кошке». Внизу нашли одного вырубленного им стражника, но пока это были все неприятности на сегодня. — Вокруг пьяные, наркоманы, в опиумном и табачном дыму арбалет можно вешать... Ладно проститутки — это бордель, в конце-то концов, да и нравы аристократии немногим лучше. Но хищные миноги в бассейне! Какой-то притон! О, Аутсайдер! Бедный ребенок! Какая травма!»