Sweet serial killer

See the sin in your grin and the shape of your mouth. В твоей ухмылке и форме губ проглядывает грех.

— Ты монстр, — выплёвывает она, пытаясь выдавить из себя всю ярость, которая ей не присуща, зелёные глаза уверенно смотрят на меня, а руки еле заметно трясутся. Ты пытаешься скрыть свой страх? Я лишь громко смеюсь, какая же сучка глупая! Чёрт, да ты ведь даже не подозревала, что самый любимый человек, которым ты дышала и насыщалась, словно кислородом, превратил твою жизнь в ад, убивая близких, как мух. — Да, — спокойно отвечаю, — Но самая интересная часть, что ты только что говорила, что любишь меня, — она заставляет меня вновь истерично хохотать. Как легко манипулировать людьми, почему они вечно такие глупые? Я даже не знаю, чего Дюваль хочет больше сейчас, разреветься, впадая в истерику, или убить меня, пытая всеми разнообразными способами и мстя за своих дружков. — Любила. Больше нет, — шипит Эмма, думая, будто её слова ошпарят меня, или сделают больно. Ошибаешься, идиотка! — Так вы с Пайпер были вместе, вместе убивали людей? — корча кривую ухмылку, спрашивает она, глядя на пистолет в моих руках. Ох, ну да, моя маленькая наивная девочка Эмма ведь думала, что мы с ней сказочно любили друг друга, — Прямо как Бонни и Клайд! А потом её убила я, скинув в грёбаное озеро, сюрприз! Она кричит, срываясь и подходя ближе ко мне. Волосы запутаны и неаккуратно разбросаны по тонким бледным плечам, в глазах пляшут черти, нижняя губа чуть трясется от переизбытка эмоций, обтягивающая майка заляпана собственной алой кровью, которая так неприятно липнет к телу, доставляя дискомфорт. — Я ненавижу тебя, ты больной ублюдок, которому нужна клиническая помощь, каждый вздох, слышишь, каждый вздох ты будешь жалеть о том, что вообще решил приехать в Лейквуд, — шепчет неразборчиво Эмма, приблизившись вплотную к моему лицу, её горячее дыхание щекочет мне шею, грудь девушки вздымается, она сейчас словно открытый нерв. Ещё секунду, и та взрывается, словно бомба. Кажется, у Эммы перерезали не те провода. Пыхтя, выкрикивая разнообразные словосочетания, в каждом из которых я расслышал только «мразь», та начинает бить меня по лицу, её трясёт, такой я её еще не видел. — Ты дьявол! — летит пощёчина, оставляя жгучую боль на щеке. Я просто стою, смотря на эту прискорбную картину. Через пару минут она начинает брыкаться ногами, пытаясь ударить меня в живот, она сходит с ума. Я бы определённо добавил бы сюда санитаров, надевающих на мою девочку белую смирительную рубашку. Боже, да я бы всё отдал, только бы увидеть тебя такой! Я свёл тебя с ума, именно я заставил быть тебя такой прекрасной! — Ну нет, Эмма, ты мне надоела, прекращай это, — я хватаю её за запястья, надавливая как можно сильней, она рычит, брыкаясь ногами. Я буквально поднимаю её за руки, та пытается вырваться. — Ты никогда не выиграешь в своей глупой игре! — она плюёт мне прямо в лицо, после чего наивно глядит, хлопая глазами. Сука! Вытирая щеку рукавом, я вздыхаю, заставляя её томиться в ожидании и просто замереть. — Я уже победил, дрянь! — твёрдо произношу по слогам я. Собирая её волосы в хвост, тяну их вниз, слыша стоны боли мисс Дюваль. Бью ее виском об стену, отчего она сползает по ней и корчится, потирая голову. Сейчас она была прекрасна. Прекрасна, как любой сорванный цветок, который со временем начинает вянуть, однако всё еще так бойко сопротивляющийся этому. Очнись, Эмма! Где твой принц? — Ну что, принцесса? — саркастично тяну это противное и ядовито-сладостное слово, — Ты знаешь, какое приятное расслабление чувствуешь, когда вонзаешь нож в человека? Тот прямо перед тобой, стоит, пытается выжить, однако ты, именно ты решаешь его судьбу! — Хватит, прекрати нести эту чушь, — машет головой девушка, пытаясь отмахнуться от моих слов. Глупая, ты просто не пробовала, ты всегда в роли жалкой жертвы. Резко вскакивает и выхватывает у меня из кармана пистолет, направляя на меня. Она серьёзно думает, что сможет выстрелить? — Стреляй, — произношу я, подставляя ледяное дуло прямо ко лбу. Она молчит, не шелохнувшись. Ты слабая и жалкая, Эмма. Даже с чёртовой пушкой в руках ты — моя жертва. С лёгкостью выхватываю пистолет из её рук, резко прижимая девушку к ближайшему пыльному шкафу, та начинает пытаться оттолкнуть меня. Чувствую уже знакомый сладкий запах твоих приевшихся духов. — Я — единственная, кого ты убьешь без маски? — совсем спокойным тоном спрашивает она, без единой нотки страха смотрит прямо мне в глаза. Хочешь поиграть в бесстрашную? Ну, давай поиграем. — Ты — единственная жертва, которую я трахну, перед тем, как убить, — шепчу девушке прямо на ухо, жду реакции, которая проявляется сразу же. — Что? — брови ползут вверх, она рефлекторно начинает вырываться, глаза испуганно и шокировано бегают, — Нет! Пусти меня! — Хотя да, кто знает, быть может, я чуть поэкспериментировал с некрофилией, — Как жаль, но та совсем не оценила моей шутки, все ещё сопротивляясь. Осторожно убираю пистолетом мешающие ей волосы с лица, провожу им по шее, веду по животу, когда он касается раны, она еще больше ноет и корчится. — Хватит, остановись, — пищит хрипло Дюваль. — Только не ври, что ты всё ещё не хочешь этого, — опускаю пистолет ниже, пропуская ей его между ног, надавливая, — Ты хочешь меня, Эмма. Можешь врать мне, только не ври себе. Она сглатывает, отводя взгляд в сторону, пытаясь убрать пушку от себя, я лишь надавливаю сильней, слыша, как она начинает глубоко дышать, ёрзая на ней. Я больше не могу ждать, я просто хочу её, в последний грёбаный раз. Впиваюсь в сухие и искусанные губы, она пытается только сомкнуть их, кусая мой язык зубами, чувствую привкус железа. Вновь резко тяну за волосы, она наконец открывает рот, в который я проникаю языком, через пару минут уже перестаёт дергаться и начинает отвечать. Я целую её в шею, кусая, уже не забочусь о засосах. Каждую секунду она пытается скрыть стоны удовольствия, пытаясь просто никак не реагировать, однако её тяжелого дыхания мне достаточно. Несильно сжимаю руками шею, смотря прямо в глаза. — Раздень меня, — это приказ. — Ни за что, — огрызается она. Как же ты раздражаешь! — Хватит быть непослушной, расстегни мне ремень, твою мать! Я сжимаю руки сильнее, перекрывая ей доступ к кислороду, вновь целуя в губы. Она начинает кашлять, переворачиваю её спиной к себе, прижимаясь вплотную. Наконец слышу первый стон, после которого она прислоняет лицо к шкафу, будто стараясь спрятаться от меня. Стягиваю с неё грязную майку, которая летит в первый попавшийся пыльный угол. Целую в спину, расстегивая лифчик, Эмма пытается прикрыться, я лишь прижимаю её руки за запястья к шкафу снова и снова. Вновь переворачиваю лицом к себе, она без стеснения смотрит прямо в глаза, будто стараясь увидеть того Кирана. Прости, принцесса, но его нет. Девушка сама нежно целует меня, снимая мою футболку. Так же нежно отвечаю ей, расстегивая её джинсы и отбрасывая их в сторону. — Киран, — шепчет по слогам она, язык поспешно ударяется о нёбо, а глаза испепеляют моё тело. В моей голове мелькают неразборчивые мыслишки, которые так и хочется назвать задатками нового убийства, однако убивать Дюваль не хочется. Хочется повторять всё это снова и снова, словно ставя кассету на вечный повтор. Она тянет руки к ремню, звеня пряжкой, будто специально задевая меня между ног, заставляя меня мычать сквозь стиснутые зубы. Напряжение лишь нарастает, я впиваюсь в её грудь, сжимая ягодицы и прислоняясь эрекцией к бёдрам девушки. Щёлк. Я слышу звонкий щелчок взведения затвора прямо около своего уха, дуло касается виска. Я оставил пушку в заднем кармане джинсов. Дрянь. — Эмма, ты не станешь, — усмехаюсь, глядя ей в глаза, — Мы это уже проходили. — Заткнись, — шепчет она, резко переводя пистолет прямо к моему рту, касаясь губ. Да ты не меньшая психопатка, чем я, признай это, — Ты знаешь, я ведь наврала тебе. Я чертовски хочу тебя, я всё ещё люблю тебя. Что она несёт? — Я убил всех твоих друзей, — взвываю я, провоцируя ее. — Да, лишь это заставляет меня поступать так, — с наигранной досадой произносит она, я вопросительно смотрю на неё. — Нет! — вскрикиваю я, отходя, но тут же замирая. Бум. Она нажала на чёртов курок. Она выстрелила мне в сердце. Всё плывет, я лишь могу смутно видеть её лицо, слышать приближающиеся ко мне шаги, в ушах неприятно звенит. Она смогла, она сделала это. Ты больше не жалкая и глупая, Эмма, ты больше не жертва. — Увидимся в аду? — шепчу я, чувствую мокрый поцелуй на своих губах, смешанный с кровью. — С тобой — где угодно, милый, — отвечает она мне прямо в губы, — Позвонишь мне? За окном я слышу звук полицейских сирен. Я выиграл не эту глупую игру, я выиграл джекпот. Моя девочка.