Животное

Ты меня не отвергнешь, Животное, что внутри тебя©

Гук понимает, почему диких животных не приручают, чем они отличаются от домашних. Дело не в том, что одни выросли на воле, а остальных воспитали люди. Нет, есть тут кое-что совсем другое. То, что глубже, в крови. В самой сущности слова «дикость». Чонгук лично знаком с одним из таких животных. Только оно и не дикое, и не домашнее. Неприрученное, точно может сказать Чон. Со своим нравом, привычками, играми. Такой, который сначала является вроде как другом, затем начинает казаться, что в улыбке на том красивом лице что-то есть. То, что притягивает еще ближе, будто магнит. Манит при каждом явлении, и хочется уже большего. И Гук уверенно делает шаг за черту просто дружеской связи. Тэ в ответ смотрит самоуверенно, у него в глазах играют чертята, и Чонгуку кажется это дико привлекательным. Он прижимает ходячий соблазн по имени Тэхен к стене и целует. Властно, пытаясь подчинить с ходу. Ким отрывается, усмехается так, словно побеждает тут он, а не Чонгук, склоняется к его уху, немного прикусывая, и шепчет своим сексуальным низким голосом:  — Будь со мной осторожнее. Вот только Чонгук пропускает это мимо ушей. Он не намерен быть осторожным. Кусает Тэхена за шею и тут же зализывает свой укус. Возвращается к губам, сгорает в слиянии с ними, вытягивает томный вздох из уст белобрысого парня. Торопливо стягивает с него одежду, заваливая на ближайший стол. Чувствует, как длинные пальцы расстегивают ширинку на его брюках, дрожит в предвкушении, замечая медленно проходящий по вишневым губам игривый язык блондина. Немного сходит с ума, когда парень, обвив его ногами, прижимает к себе. Ближе. Теснее. Хватает Чона за темные волосы и кусает за нижнюю губу. С голодным рыком отрывается, ощущая возбуждение Чонгука, протягивает руку к его члену и дразнит в легких движениях. Улыбается. Нет, усмехается, снова целуя, проходясь языком по чужому небу. Чон горит, старается не уступать. Стонет от чужих решительных прикосновений. Отрывается вновь, но лишь для того, чтобы убрать последнюю деталь — ненужную в их страсти ткань. Забрасывает длинные ноги Тэхена себе на плечи, улавливая голодное ожидание на чужом лице. Без капли стеснения или, быть может, испуга. Лишь жажда, скорейшая необходимость почувствовать Гука в себе. Тэхен сам, немного прогнувшись в спине, пододвигается ещё ближе. Раскрывается навстречу. Ждет. Облизывает губы, прожигает Чонгука взглядом до костей. Ставит на них свое клеймо и вновь улыбается, пока Чон растягивает это соблазнительное создание. Входит в него пока лишь пальцами. Срывает стоны, разрабатывает вход в желанное. Больше не в силах терзать ни себя, ни Тэхена, смачивает свой член и наконец входит в тесное, но такое горячее тело. Прекрасные глаза блондина прикрываются в тот момент, длинные ресницы вздрагивают, принимая в себя новые ощущения. Гук начинает двигаться. С каждым движением ощущая в себе некую дикость, подобную животному. Некую бесконтрольность, что в свою очередь так нравится Киму, и он бесстыдно стонет, не сдерживаясь в громкости. Он заводит. Заводит Чонгука до безумия. Ходит током под его кожей. Гук меняет темп, ускоряется и отмечает, что готов разнести к чертям тот стол, на котором они трахаются. И не сомневается, что Ким его в этом поддержит. Тэ вдруг стонет с особой протяжностью, и Чонгук понимает, почему, он ощущает это, задевает внутри него ещё одну грань удовольствия. Находит пропуск на ещё один аттракцион взлета и падения. Чон чувствует, как движется к пределу, ещё немного сладкого введения и он выпускает из себя часть своего горения. Горячо разливаясь внутри ненасытного Тэхена, которому кажется все мало. Который закусывает свою губу и, не дав Гуку даже вздохнуть после выхода из своего липкого тела, тянет парня на себя. Вновь целует, словно дикий зверь. Терзает губы Чонгука, бродит пальцами по сильному телу. Скользит по спине Чона, вновь прижимает к себе. Ближе, ещё ближе. Даже если ближе уже некуда. Поджигает по новой. И, кажется, поедает. Съедает Чонгука без остатка, отдаваясь ему, но тут же, словно забирая что-то большее. То, что Чон ещё не в силах осознать. Чонгуку нравится тонуть в океане того низкого баса. Ему нравится получать Тэхена без возражений, такого, всегда необузданного, ненасытного, дикого. Готового пасть с Чонгуком в омут страсти с головой. * * * По жизни они однокурсники. Они играют в крепкую дружбу и не допускают в нее лишних. В перерывах кидают друг на друга голодные взгляды. Улыбаются при знакомых по-дружески, а пока же те не видят, так, что далеко от понятия дружбы. Они притворяются. Контролируют ситуацию, нужную для общественности. Но как только за ними закрывается дверь, кидаются на друг друга, словно больные животные. Будто не виделись годами, будто голодали месяцами, и друг в друге это утоление того самого сводящего с ума голода. Это врата в прекрасное, за которым есть только они и больше никого. Только они и их страсть. Там, наедине, не существует границ.  — Я хочу ещё, — шепчет Тэхен, перебирая в пальцах темные волосы. Чонгуку не спится, и он только «за». * * * Что-то меняется. Медленно. Клеймо внутри Чона начинает гореть. Оно отдается по всем органам чувств. Чонгук замечает, что уже не может выплыть. Не может заснуть по ночам, если Тэхена нет рядом. Если Ким не теребит его волосы. Не улыбается той, как днем так и в полутьме, только ему предназначенной, той самой улыбкой. Он бродит по квартире, на него неожиданно накатывает какой-то страх. Чон знает, Тэхен ещё спит, он не может вечно торчать у Чонгука, им ещё надо учиться. У него есть свой дом. Свой. Чон не может его контролировать. Никак. Он обводит взглядом буквы его имени в своем телефоне и еле сдерживается, чтобы не позвонить. Потому что если позвонит, то тогда, кажется, ему не вырваться живым. Кажется, Тэ поглотит его до основания одним лишь голосом. Во время утренней пробежки Чонгук с каждым разом начинает пробегать все больше и больше былой нормы. Вот только в этом беге по кругу ему не сбежать, но мысленно он, кажется, все же убегает. Пытается. Он даже, бывает, хочет спрятаться. Не от Тэхена. От себя. От своих желаний, непонятных теперь чувств. Чонгук задыхается. Он больше не может терпеть этот постоянный, слишком быстрый стук собственного сердца, бьющий не только в груди, но и в голове, и на кончиках пальцев. «Чего ты ждешь?» — получает он сообщение от Тэхена. Сворачивает с привычной дорожки и бежит к его дому. Игнорирует прежние мысли, забывает о том, что минутой ранее хотел спрятаться, желая теперь лишь скорее увидеть хозяина тех излишне громких стуков в груди. Он снова прощается со своим сердцем, сталкиваясь с карими глазами напротив. Чон берет его властно. Думает, что именно он владеет ситуацией. Владеет Тэхеном. В тот момент так думает, желает так все воспринимать. Но лишь путает сам себя. Тэхен смеется. Он усмехается. Он убивает Чонгука. Животное, что внутри него, разрывает Гука на части.  — Тсс, — шепчет оно голосом Тэхена, — тише, слышишь, снова ни звука, мир затих, — Чон знает о любви Кима к темным суткам. Когда город, мир за их дверями спит. А они нет. Тэхен, потому что наслаждается теми моментами. А Чонгук, потому что ему просто не заснуть этой ночью. Он не может сопротивляться этой страсти.  — Опять то же самое, — говорит он вслух, проводя по пустой подушке на которой часом ранее лежал Тэхен, — опять то же самое, — повторяет он, желая скорее увидеть, дотронуться до него снова. Опять то же самое. Чонгук окончательно запутывается. Все оказывается далеко не просто желанием и страстью, что со временем утихнет. Не утихает. Он ошибся. Гук даже не уловил того момента, как канул глубже и соприкоснулся с дном. Чон его полюбил. Вот только его любовь Тэхену не нужна. Ему нужен лишь миг, мимолетное удовольствие. Он привык лишь пользоваться. Гук недооценил его. Чон забыл, Тэхен ведь животное. Вечно ненасытный зверь, которому не нужны чувства. Ему нужен лишь кусок запретного рая. Он не умеет любить. Зато умеет приручать, в отличии от Чонгука. Умело изводить. Умеет ломать так красиво, что кажется, не может быть ничего прекраснее смерти от его рук. Его губ. Его самоуверенного взгляда. Ким больше ни разу не повторяет Чону об осторожности. Поздно. Чонгуку уже не сбежать. Порой ему кажется, он ощущает ошейник на собственной шее. Порой ему снится, что тот ошейник сдавливает его горло. Чонгук так больше не может, он так и вправду погибнет, если уже не мертв. Чон собирает вещи, лишь самое необходимое, и уходит из дома. Друзья зовут его переехать к ним в совсем другой город. Там для Чонгука даже имеется работа по его специальности. Учеба закончена, и он может уехать без проблем. Все равно ему никогда не овладеть Тэхеном всецело. Не увидеть за огнем временного желания в его действиях настоящие чувства. Подобные Гуку, чувства любви. Не быть такому. Никогда. Потому Чон садится в автобус и уезжает, до побеления костяшек сжимая ручки чемодана. Он верит, что сможет оставить его. Тэхену он не нужен, только вспышки удовольствия. Только фейерверки на чужих обломках. Чон повторяет это про себя до тех пор, пока автобус не останавливается. Пора выходить. «Мы сами все запутали», — пишет он Тэхену сообщение. «Опять то же самое», — тут же приходит ответ и следом за ним, — «Мы не можем сопротивляться этому». Он словно знает, что Чон пытается сбежать. Знает, что прямо сейчас намерен наконец, твердо убежден уйти. Знает, но не собирается этому мешать. Самоуверенно утверждает свое, всего лишь в двух предложениях в своих сообщениях. Нет, он его не любит. И никогда не любил. Зато прекрасно осведомлен о чувствах Чонгука к себе и знает, как ими пользоваться. Животное внутри него не даст Чонгуку так просто сбежать. Оно ведь его приручило, Чону не вывести то клеймо со своих костей. Не стереть его имя, выжженное на сердце. Чон вновь старается бежать от этого осознания. Но у его побега всегда один и тот же конец. Пункт назначения, который Чонгук не способен изменить. Опять то же самое. Гук прибегает к его двери. Стучит в нее почти обессиленно. Чон знает, этой ночью он снова не сможет заснуть. Тэхен открывает дверь, не сомневаясь в том, кого за ней увидит. Ухмыляется Гуку, закусывает нижнюю губу. Убивает Чонгука ещё на пороге. Склоняет голову немного в бок, раскрывает дверь на всю и уходит внутрь. Чонгук остается за его спиной, он хочет крикнуть ему в тот момент: «Почему ты не поймешь этого?» Он хочет дернуть его за плечи и встряхнуть. Хочет, чтобы то животное дало ему шанс на большее. Приняло его всего. Или позволило уже убежать и спрятаться. И он и правда бежит вперед, хватает Тэхена за руку, поворачивает к себе и слышит, как что-то в нем трескается. Ким хищно улыбается ему в ответ. Чонгук не способен совладать с собой. Целует, жадно впивается в губы этого неконтролируемого создания. Опять то же самое.