Детективное агенство "Пик Надежды"

      Наеги сидел за столом в кухне, перебирая бумаги по делу пропажи очередного ученика из класса Тебби Джаякудес. Постановления из морга еще не приходило, так что нельзя понять, чей труп был найден возле собачьего приюта. Но все улики, что были найдены возле места преступления, - а их как всегда мало, - наталкивают на мысль о том, что это труп все-таки Икусабы Мукуро. В это не хотелось верить. Убит еще один человек, а расследование не продвинулось ни на шаг. У них есть лишь странный брелок, связь между убитыми и записки от убийцы. Макото склонил голову, массируя шейные позвонки. Он громко вздохнул и откинулся на спинку стула, томно смотря в потолок. В голове все смешалось; кто этот человек? Зачем ему это все? Где сейчас Тебби Джаякудес? Связана ли его пропажа с убийствами? Парень еще долго смотрел в потолок, после чего перевел взгляд на настенные часы: три часа дня. Наеги резко провел руками по лицу, вновь приступая к работе. Бумаги были разбросаны по всему столу, из-за чего на нем не осталось ни одного пустого места. Макото рассматривал списки учащихся академии «Высших» семилетней давности. Убито шесть человек, один пропал и еще один труп нашли возле собачьего приюта. Все жертвы связаны друг с другом тем, что учились в одном классе. Рядом со всеми трупами были найдены значки Монокумы, а с недавних пор убийца начал подкладывать им записки – подсказки. При этом, других следов не было найдено. Убийца тщательно планирует свои убийства, дабы не попасться так легко. Но при этом, он будто пытается направить полицию и детективное агентство на правильную дорожку, которая приведет их к разгадке. Киригири была права: для него это лишь игра. Но сейчас это не главное! Надо остановить череду убийств, успокоить мирных горожан, которые после сегодняшних новостей начали паниковать. Макото разложил перед собой три бумажки: первая – мятая маленькая бумажка с надписью «под землей, три шага от дороги», вторая – распечатка сообщения с телефона Киригири – «тело можно увидеть одиноко, но оно закрыто от людских глаз», третья «Хифуми Якукаши». Если следовать логике маньяка, то последняя записка расшифровывается так: «два письмо о доме смерти». Возможно эти записки дополняют друг друга, но все равно, их смысл не понятен; неизвестно, о каком трупе идет речь? Какой «дом смерти»? Где эта дорога? Эти записки еще больше путают следствие. «Дом смерти»… Два письма… Два письма – предыдущие сообщения. Но кандзи fumi имеет так же значение «литература» или «знания». Неизвестно пока что, как это может помочь, но Макото кажется, что это важно. «Два знания о доме смерти» или «две литературы о доме смерти». Парень взял записку в руки, пристально вглядываясь в каждый символ.       В этот момент в кухню вошла Киригири, осторожно заглядывая через плечо парня. Ее привлек маленький символ между двумя кандзи. Она осторожно подошла к коллеге, дабы не напугать его и прикоснулась к его плечу. Макото слегка дернулся от неожиданного прикосновения и повернул голову к девушке.       – Это последнее письмо от маньяка? – спросила Кёко. В ответ лишь слабый кивок. Детектив указала на промежуток между иероглифами Ka и Shi. – Слушай, а здесь разве не стоит еще один кандзи?       – Э? Где? Вот здесь? – Наеги пригляделся: и правда! Между «дом» и «смерть» стоял маленький иероглиф «письмо». Странно, что он его раньше не заметил. Хотя, по сравнению со всеми остальными большими буквами он теряется. – Тогда, получается «Два письма о доме литер…». Нет, не так! «Два письма о доме знаний и смерти»! Спасибо, Киригири-сан. А? Вы себя нормально чувствуете?       – Жар спадает. Спасибо, - девушка благодарно кивнула, после чего оглядела маленькую, слегка тесноватую кухню. – Можно поинтересоваться?       – А? Да, конечно.       – Ты же здесь один живешь?       – Да, - Макото развернулся вполоборота и улыбнулся. – Раньше я жил со своей младшей сестрой, но потом она переехала. Теперь, я живу здесь один.       – Ясно. Ничего, что я здесь осталась?       – Нет. Все в порядке, - Наеги вновь улыбнулся. – Вы можете переночевать в комнате моей сестры.       Девушка молча слушала паренька, глядя в его зеленые добрые глаза. Киригири будто окаменевшая стояла напротив коллеги, продолжая всматриваться в лицо парня. Она не знает, почему продолжает неподвижно стоять, никогда еще не чувствовала подобного. Чего именно? Этой доброты, тепла и уюта. Все это будто передается через один взгляд и распространяется по всему телу.       Наеги удивленно посмотрел на девушку, замечая, что та в свою очередь долгое время молчит. Он встал из-за стола и подошел к ней в плотную, внимательно вглядываясь в лицо.       – Киригири-сан, с Вами все в порядке? – он прикоснулся к ее лбу рукой, но девушка ловко увернулась, подходя к столешнице, на которой стоит графин воды. – К-киригири-сан?..       – Все в порядке. Просто надо выпить воды.       – Хорошо, - удивленно ответил Макото, вновь садясь на стул и некоторое время сопровождая действия девушки пристальным взглядом. Через пару секунд он вновь вернулся к работе, шурша бумагами.       Киригири слегка повернула голову в его сторону. В горле застрял комок, который вызывал огромную боль не только в гортани, но и, почему-то, в груди. Девушка глубоко вздохнула, сделала глоток воды и вышла из кухни. Она присела на мягкий диван в гостиной, с силой потирая переносицу. Может быть, подобные ощущения из-за болезни? Голова все еще кружилась, а жар распространялся по телу. Да, скорее всего именно так… Девушка повернула голову в сторону и посмотрела на две двери, одна из которых была слегка приоткрыта; скорее всего, это комната Наеги. Из небольшой щели можно было увидеть большую, но старую кровать. Был виден конец одеяла, который лежал на полу. Это говорило о неряшливости коллеги, хотя раньше Киригири этого не замечала. Макото всегда приходил на работу в чистой одежде, с красиво завязанным галстуком и причесанными, но с виду взъерошенными, волосами. Она искоса посмотрела на дверь в кухню, где продолжал сидеть парень и тихонько встала с дивана, стараясь не шуметь. Она прикоснулась к деревянной поверхности двери и легко толкнула ее. Послышался тихий скрип. Кёко вновь посмотрела в сторону кухни: похоже, Наеги ничего не услышал. Детектив медленно прошла в комнату; те же бежевые стены с минимальным количеством картин, плакатов или других настенных украшений. По бокам кровати стояли две тумбочки: на одной из них лежала фотография в рамке. Счастливая семья: двое родителей, двое детей. Мальчик был очень похож на Макото. Киригири заключила, что это именно он, а девочка… Его сестра? Она положила фотографию на место. Киригири тихо открывала ящики, будто ища что-то. Но что? В ящике второй тумбочки, что ближе к окну, находился альбом со старыми фотографиями. Детские фотография Макото и его сестры, семейные поездки… Но после пошли одиночные фото. Родителей больше не было, а фото, на которых были изображены Макото и его сестра были сделаны им с расстояния вытянутой руки. Куда исчезли родители? Вряд ли они переехали.       – Киригири-сан? – послышалось со стороны двери. Девушка резко обернулась, из-за чего голова сильнее закружилась. Ноги слегка подкосились, из-за чего Киригири пошатнулась. Макото быстрым движением подхватил девушку за предплечье, приподнимая ее. – С Вами все в порядке?       – Да, - Кёко выпрямилась, потирая затылок и слегка щурясь из-за давления в висках. Она посмотрела на коллегу. – Извини, что вошла в комнату без спросу. Она ведь твоя?       – Да, - кивнул парень. – И ничего страшного. А?       Наеги посмотрел на альбом, который выпал из рук детектива и теперь лежал на полу, открытый примерно на середине. Он подобрал книгу, вновь кладя его в ящик. Макото подошел к Киригири на шаг ближе, осторожно кладя руки ей на плечи.       – Вам лучше отдохнуть, - парень неуверенно отводит взгляд в сторону, боясь, что девушка может скинуть его ладони. – Я проведу вас в комнату сестры.       Сестру Макото звали Комару, она переехала два года назад. Обстановка в ее комнате была больше похожа на обстановку комнаты девочки-подростка, фанатеющей от каждого нового поп-идола. Все стены были завешаны плакатами, некоторые из которых были слегка оборваны. Кровать стояла возле самой стены, в шкафах было множество книг. Кёко медленно осматривалась в помещении, не замечая, как ее усаживают на мягкую постель. Киригири подняла взгляд на парня, который стоял в полный рост рядом с ней.       – Так, надо посмотреть, - бормотал он, рассматривая шкафы, за дверцами которых, по его мнению, что-то находилось. – По моему, Комару оставляла пару вещей здесь.       Он начал рыться в шкафах, доставая оттуда женскую одежду. Наеги аккуратно сложил ее в небольшую стопку и кладя ее рядом с коллегой на кровать.       – Это одежда моей сестры, не знаю, подойдет ли Вам она. Но на первое время хватит, - парень по доброму улыбнулся. – Если что-то нужно, то говорите. Я буду на кухне.       Парень уже был у порога, как его окликнул женский голос:       – Наеги-кун, можно спросить?       – Да, конечно.       – Возможно, это не мое дело, но где сейчас твои родители?       Макото повернулся вполоборота, удивленно смотря на девушку. Он тяжело выдохнул, после чего с грустной улыбкой сказал:       – Они погибли пять лет назад.       Киригири слегка дернулась, чувствуя всю тяжесть в голосе парня и понимая, что сказала лишнего. Она расслабила плечи.       – Прости, я не знала.       – Ничего страшного, - парень махнул рукой, после чего вновь улыбнулся обычной радостной улыбкой и вышел из комнаты, сказав на последок: - Отдохните, Вам сейчас это полезно.       Он слегка прикрыл дверь, вновь метнул свой взгляд на комнату сестры и, глубоко вздохнув, прошел на кухню. Наеги сел на скрипучий стул, снова разглядывая документы. После этого короткого разговора он не мог нормально соображать. Макото встряхнул головой и взял пару бумаг в руки.