Скурим

- Ты странный, Сил. - Не странней тебя Партурнакс. - Я говорил про Сил, душу, джул. - А ты опять об этом. Я уж надеялся что ты успокоился, а ты мне каждый раз говоришь одно и тоже. - Ты странный, видеть такое необычно. - Да знаю я, знаю, я не Йор и не Дова, и вообще уникален и ни на кого не похож. Ты это каждый раз говоришь, как приглашаешь меня. Зачем позвал то? Вопрос прозвучал и Дова, перестав меня разглядывать, и последовав моему примеру, начал всматриваться в небесный свод. - Ты хочешь летать? - Сам же знаешь, что я способен летать, правда, недолго и только вниз. - Тебе пришло тид, время, расправить винг, крылья. - Ты либо решил избавить Нирн от моего присутствия, либо выгнать на мороз. - Ты уже много знаешь. Пора учиться дальше. - Значит, чувство полёта, и смерть ты решил заменить погоней, страхом и смертью. - Сам всё понимаешь. Теперь иди. Спорить со старым Дова мне было бессмысленно, так что, неспешно спускаясь к Высокому Хротгару я погружался в воспоминания, наслаждаясь видами Скайрима.       Что такое Скайрим? Это страна на севере Тамриэля. Что такое Тамриэль? Это один из материков Нирна. Что такое Нирн? Это планета. Одна из планет, в космогонии, что для жителя мира, где я впервые родился, может быть знакома под именем "вселенной древних свитков", серии игр "the elder scrolls". Почему я говорю, впервые родился? Ну, может и не впервые, но только эту жизнь я помню. Жизнь обычного русского человека, которого преследовали неудачи на протяжении всей его жизни. Человека, что потерял работу и здоровье, человека влачившего никчёмный образ существования, и человека умершего там. В тот день, я решил прогуляться у реки, зимний воздух бодрит, и отгоняет плохие мысли. Именно тогда, во время прогулки я заметил на льду группу детей, не знаю, зачем их понесло на лёд, но ничем хорошим для одного из них это не закончилось. Провалившийся под лёд ребенок в панике начал барахтаться, а при попытке выбраться - ломал ледяную корку. Не став задумываться о последствиях я поторопился в сторону детей, на ходу снимая куртку и набирая телефон службы спасения. Объяснять что и где происходит долго не пришлось и, оставив телефон на скинутой недалеко куртке, я, плюхнувшись на пузо, поспешил добраться к ребенку. Кто же таких мелких отпускает одних гулять без присмотра? По одежде было не понять мальчик это или девочка, да я и не заморачивался. Остальные дети догадались отойти подальше, а позади меня слышались крики. Выволакивая на лёд ребенка, я чувствовал, что намокшая одежда была очень тяжелой и начал отползать, опасаясь, что от нашей общей массы лёд снова треснет. Оглянувшись, увидел в паре метров от нас, пожилого мужчину, что точно так же, как и я, распластался по льду, сейчас что-то жестикулировал. Догадавшись, чего он хочет, мне пришлось отползти чуть в сторону. Стараясь не шевелиться я наблюдал, как спасаемого, оттаскивают от опасного места. Раздался хруст, а я почувствовал только что-то вроде удара и боль, парализовавшую всё тело, возможно, что я не успел даже вскрикнуть, настолько это было неожиданно.       Не знаю, существует ли карма, или что-то ещё, аналогичное ей. Но я очнулся, чувствуя боль по всему телу. Попытался открыть глаза и зашипел от боли, только сейчас поняв, что кожу на лице непривычно стягивает. Сумев разлепить правый глаз, почти безболезненно, попытался коснуться рукой лица, чтобы ощупать его и замер. Непонимание, страх и капелька надежды наполнили мою душу. Хоть картинка перед глазами была немного мутноватой и плыла, я прекрасно видел и осознавал что вижу. Рука что приблизилась, к моему лицу, была детской. От избытка эмоций или от травм, но я потерял сознание.       Сознание возвращалось медленно, я словно пробуждался ото сна, в голове неспешно всплывали воспоминания моей жизни. Жизни маленького ребёнка, что уже научился говорить, но не осознавать мир таким, какой он есть. Я не помнил, почему мы с родителями отправились в путешествие, знаю только, что присоединились к торговому каравану и всё. Осмысленных воспоминаний было очень мало, вспоминалось только то, что мне около пяти лет. Черт, ни знакомых, ни родителей, я не мог точно вспомнить, но помнил, что ночью что-то случилось и боль в голове. Покряхтывая от боли мне удалось приподняться и оглядеть местность мутным взглядом. Наличие вокруг мёртвых тел меня не удивило, зато удивил мой желудок, правда, извергнул он из себя, только желчь. Понимание, что вокруг никого, кто мог бы мне помочь и осознание своего состояния пробежались по разуму волной паники. Преодолевая боль в конечностях, отринув чувство брезгливости и периодически исторгая из себя, мерзко пахнущую, ярко-жёлтую субстанцию, я на четвереньках переползал от одного тела к другому в поисках хоть чего-то полезного. У одного тела, гуманоидного кота, мне повезло обнаружить, видимо незамеченную грабителями, напоясную сумку. Пока я изучал содержимое, этого небольшого подарка судьбы, руки тряслись, но осознав, что мне попали в руки, какие-то крохотные берестяные фляги, тело напряглось, а я начал вытирать с рук грязь. Снег я только сейчас заметил, что вокруг всё заснежено. Отерев покрасневшие руки, с ледяным спокойствием я открыл первый сосуд и аккуратно капнул на ладонь, сложенную лодочкой. Красная жидкость, напоминала своим видом компот или сок, но ощущения что я испытывал, были невообразимы, мелкие царапинки на ладони затягивались, словно по волшебству. Хотя почему словно? Судя по всему это было зелье восстановления. Сделав несколько глотков из фляги, и прислушавшись к себе, я ощутил тепло и облегчение, распространяющееся по всему телу. Следующие фляги были изучены таким же способом, итого у меня осталось полторы фляги зелья жизни, одна, если проводить аналогию с игрой, зелья выносливости, а вот последняя содержала синюю жидкость переполненную энергией, ощущения были, словно жидкость испускала «мягкое» тепло. Отдохнув пару минут, я продолжил заниматься поиском чего-то полезного, но благодаря первой своей находке, делал я это гораздо бодрее и быстрее. Небольшой мешок, пара кожаных заготовок для брони, несколько обрезков поясов, железный нож и кусочек сыра – вот что стало моей добычей. Недолго думая, надел заготовки как наплечники, словно плащ накинул на плечи мешок, с куском сыра, завязав углы на шее, а сумку закрепил под левой рукой, обмотавшись связанными в один обрезками. Нож, из-за моих габаритов казался мне мечом, хоть и не тяжёлый, но большой. Я стоял, как дурак, на поляне, посреди трупов, потому как не подумал, что делать дальше. Вернее дальше надо было выбираться к людям, но куда идти было неясно. Оглядевшись ещё раз, отметил за деревьями каменные возвышения. Хорошо что шёл медленно и старался глядеть под ноги, иначе бы свалился с утёса. Глядя на открывшуюся картину замер. Никогда прежде я не видел ничего подобного вживую, бескрайние просторы разрезаемые линиями рек, горные кряжи, колоссальная статуя, различаемая даже отсюда, города и посёлки, а вдалеке, между кромкой горизонта и линией заснеженных просторов, синеет полоса моря. Я повернулся влево и увидел циклопических размеров гору, вернее не саму гору, а её тень, с той стороны надвигалась сплошная стена снегопада. Ближе всего получалось должен быть посёлок, под этой горой, но я сильно рискую, направившись в ту сторону, с другой стороны, эта снежная стена нагонит меня в любом случае, значит решено - двигаться надо туда.       Всю дорогу мне везло, везло до безумия, ведь в течение всего моего пути я не встретил ни одного животного, и ещё больше потому, что убрался подальше от места нападения, ведь на запах крови должны были прийти хищники. Первые несколько часов, я упражнялся в новом для меня языке, но постепенно прекратил, опасаясь сбить дыхание. Прошло около двух суток, к моменту появления передо мной селения, зелье выносливости давно закончилось, а я не только выбивался из сил, но и боялся, что сбился с пути. Ведь вышел я к реке и ничего лучше, чем пойти вверх по течению не придумал. Хоть погода была безветренной, но пробираться, всё это время, по пересечённой местности во время снегопада, то ещё удовольствие. Постепенно я начал ощущать лёгкий морозец, и меня пугала участь переохладиться или обморозиться. Миновав мост на другой берег реки, я вышел к лесопилке, а пройдя на другой конец селения, добрался до таверны «Вайлмир». Опасаясь просить еды и ночлега, я попросил дозволения погреться у огня, но был выдворен на улицу хозяйкой этого заведения, старой женщиной, больше похожей на иссохший труп, чем на человека. Пришлось вновь идти в ночь, было страшно, но выбора не было, света в окнах домов я не видел, как и света факела стражника, что мог следить ночью за окрестностями. Моей единственной надеждой становился Высокий Хротгар, там, по крайней мере, у меня больше шансов получить ночлег как паломнику. Ну, по крайней мере, выгонять меня будут точно не метлой.       Семь тысяч шагов. Много это или мало? Для взрослого человека это около пяти километров, когда речь идёт о прямой, поднятие по лестнице, куда более трудный путь, нежели движение по прямой. Для меня этот путь занял всю ночь, и начало утра. Неудобно высокие ступени, постепенно меняющееся давление и более разряженный воздух, последние два пункта вообще смертельно опасны для неподготовленного человека. Когда я начинал этот путь, о подобных трудностях мне не посчастливилось задуматься. У меня была цель, и я к ней шёл, шёл полный страха, холодея от ужаса видя огромные не человеческие следы, наблюдая, как ветер срывает с сугробов снежную пыль, унося её в даль. Крепче сжимая в руке нож, при появлении в моей голове образов, что сейчас моя жизнь прервётся, напавшим со спины чудовищем. Судорожно шарил глазами по земле, опасаясь сделать неверный шаг и поскользнувшись начать короткий, но быстрый спуск по ступеням, превращаясь в кусок отбитого мяса. И уже давно забыв о страхе окоченеть от холода или что-то себе отморозить. Проклинал ли я себя за такое решение? Нет, мне некогда было этого делать, я двигался к своей цели и боролся с ужасами и видениями, что приходили в мой разум. Совершенно вымотанный как физически, так и морально я поднимался по ступеням, ступеням порога Высокого Хротгара.       Проходя в зал и разглядывая окружение, меня почему-то не впечатляло ни величественность строения, ни само убранство. Встречать меня вышел только один человек, мужчина в годах, именно это понятие подходило для него лучше всего. Под капюшоном мне было прекрасно видно его волевое лицо, испещрённое морщинами, аккуратно стриженую, седую бородку, и удивлённые серые глаза. Наверно он ожидал увидеть кого угодно, но не маленького ребёнка. - Меня зовут Торек, зачем ты здесь? Его голос звучал спокойно и в отличие от взгляда не выдавал эмоций. Этот вопрос, похоже, окончательно выбил меня из колеи. После всего пережитого в душе что-то оборвалось, и меня захлестнула какая-то грустная пустота. Только потом я понял, что так подействовал не вопрос а голос, и это был не ту’ум или магия, просто психика моя была детской, и похоже я подсознательно ожидал совершенно других интонаций, наверное даже радостных. Но тогда я задумался, а действительно, зачем я здесь? То состояние, в которое я впал, вызвало у меня какой-то философский транс, мысли текли медленно, а я думал. Думал и пытался понять, зачем я вообще здесь и не лучше бы было умереть там и тогда? Я не сразу заметил, что в проходах начали появляться фигуры остальных жителей этой обители. Но зато сразу услышал вопрос, он был задан Тореком, но уже более приветливо. - Как тебя зовут?       И этот вопрос, заданный пожилым человеком, изменил мою жизнь навсегда. В голове начали всплывать воспоминания, воспоминания меня, того что был ребёнком и меня, что погиб спасая тонущего ребёнка. Но имени я не мог вспомнить, как не силился. Ни строчки букв, ни звука, ни движения губ, ничего, что могло бы намекнуть на моё имя, я не мог вспомнить. Что от меня осталось? Душа? А есть ли она? Скорее всего - есть, раз я живу вторую жизнь, по крайне мере я на это надеюсь. Я чуть улыбнулся и уже хотел сказать, чтобы меня называли душой, но в момент, когда первый звук уже был готов сорваться с моих губ, в горле встал ком, а всё тело словно сжал рукой великан, выдавливая из меня остатки сил и энергии. - Сил. - Вот что я услышал, когда то, что из меня выдавливала эта сила, выплеснулось в мироздание, но услышал не как обычные слова, а переполненные звуками и смыслами. Я сказал это «Голосом», пришло ко мне понимание произошедшего, а затем наступила темнота.