До встречи, Сосенка...

Тут слишком тихо. И ещё удушливо пахнет гарью. Как будто какой-то фанатик-пироман нашёл коробку спичек и нечаянно спалил целый мир в безумном порыве к созерцанию прекрасного. Выкрашенный в цвет пепла туман расстелился по поляне, оседая на и без того серую траву. И единственным, едва различимым пятном, которое хоть как-то выделяется на фоне всеобщей удручающей атмосферы, сквозь молочную, мерзко пахнущую пелену остаются два силуэта. Худощавое тело совсем ещё юного мальчика застыло, кажется, полвека назад, но на деле же мимо пронеслась лишь четверть часа. А снаружи и того меньше. -Зачем ты?..-с видимым трудом шевельнулись сухие потрескавшиеся губы, но глаз свернувшийся калачиком подросток не нашёл силы открыть. -Затем,-коротко усмехнулся восседающий рядом мужчина.-Имеешь что-то против, Сосенка? -Больно,-просипел в ответ «Сосенка», с протяжным стоном плотнее подтягивая колени к груди. -Верю,-снова качнул пером на вычурной шляпе демон. Он уже не усмехался. Напротив, желая показать всю серьёзность момента, он как можно легче провёл по каштановым ранее, но сейчас поблёкшим и свалявшимся кудрям. Этот парень слишком изменился. Острыми позвонками ощетинилась спина, из сальных колтунов теперь Биллу в лицо глядела притаившаяся там седина, а карие глаза над сине-сиреневыми мешками налились совершенно недетской мудростью. И во всём виноват мужчина с нечитаемым огоньком в янтарных глазах. -Что... -Он смог дотянуться до кнопки,-перебил Сайфер. -Стало быть... -Да. На искусанных губах вопреки лихорадке, объявшей хрупкое мальчишечье тельце, заиграла слабая улыбка. В воздухе повисла тяжёлая душная пауза, которая вкупе с усилившимся запахом пожога сдавила лёгкие, как пальцы неосторожного ребёнка зефиринку. Такую, которую обычно люди насаживают на грязные палки, суют в костры и поедают вместе с отвратительными бактериями. С улыбкой хрустят на зубах песком, распевают во всю глотку песни под расстроенные гитары, пока добрый лес роняет им на головы полчища комаров. А утром они, все вспухшие, оказываются в больнице, и врачи-чайки в белых халатах гадают, отравились они отборной грязью или это комары какую заразу в кровь занесли. Подобные ироды, гордо называющие себя подростками, частенько мешали демону спать, когда он был в нерабочем состоянии, и поэтому он, поёжившись, с удовольствием запретил себе об этом сейчас думать. Тут же вернулось осознание того, что происходит и светловолосый еле подавил в себе желание завыть волком прямо при Диппере. Всё-таки определённо лучше ему было, когда он думал о зефире, но запрет есть запрет. -И всё же... Зачем?-медленно, как умудрённая опытом черепаха, повернулся на спину Диппер, вместе с тем разрывая в клочья давящую на виски тишину. -Боже, Сосна, ты достал! Ещё пара таких вопросов и я начну жалеть о том, что продлил твою смерть! Демон поднялся и отвернулся от горько усмехающегося парня. Он сам во всём виноват. Сначала хотел спасти мир, что когда-то давно называл домом, прикончив маниакального шестипалого урода, потом решил действовать через этого пацана и не заметил, как привязался и вымотал этой привязанностью человека… Сколько можно держать в себе безумие и мириться с настойчивым раздвоением личности? Сколько нужно ночей провести в плену кошмаров, чтобы наконец увидеть правду?.. Сколько нужно, чтобы начать мягче общаться с тем, кто пытался тебя убить?.. С тем, кто тебя и убил в конечном итоге. Билл всегда знал, что жизнь — глупая штука. Особенно его жизнь. Жизнь заточенного в тиски безразмерных пустошей демона, который от скуки помог одному любознательному куску мяса узнать намного больше положенного. Да, помог. А потом понёсся спасать чёртову вселенную от порабощения, но, увы, правильно понят не был. Нужно было лгать, и именно его ложь обрядила психопата в девственно-чистые тряпки. Что же, считай, он вмиг упустил две вещи, которые ему были дороги. Именно поэтому Сайфер ненавидел привязанности. Ненависть эта была необъятная, выжигающая всё живое и заставляющая зрачки предательски белеть. Подобного рода чувства тянутся пыльным шлейфом ещё из прошлого, когда Сайфер, собственно, и махнулся сущностью с одним из древних божеств «во имя всеобщего блага». Без согласия на сей обмен самого Билла, естественно. Того предательства он не пережил в буквальном смысле. В плену собственного могущества, закованный в цепи дозволенности, он волей-неволей влюбился в несколько миров, проплывающих мимо на предельной скорости. А свой родной мирок он оберегал сильнее прочих. Он казался демону таким непохожим, таким прекрасно-родным… Что же, те же грабли снова разбили ему в кровь лоб. А ещё одни сейчас впились в спину взглядом карих глаз. И, чёрт возьми, даже не поворачиваясь, демон готов поклясться, что эта светлая безысходная печаль в глубине пульсирующих зрачков не только видима, но и осязаема. Это тихое, совсем недетское смирение заставляет щёки демона алеть от стыда за то, что он волей-неволей полюбил это не по годам умное создание. И за то, что он не справился ни с собой, ни с миссией. Снова тряхнув пером, Билл оглядел сознание мальчика и понял, что от сожаления за содеянное он очень нескоро отделается. Довольно забавно, он раньше ничего подобного не чувствовал. Усмешка растекается по бледным губам, но быстро меркнет. Усмехаться не хочется. -Билл,-снова проронил Диппер, и Сайфер неожиданно для себя сравнил его хрипящий полушёпот с прокуренными кухонными переговорами под утро. Интересно, а малец хоть раз пробовал курить?.. -Чего тебе? -Что теперь будет… С домом? -А мне-то что за дело? Сгинет и сгинет,-привычно натянул маску безумца светловолосый. Если честно, то он и правда болен. Только намного глубже, чем обычные земные шизофреники. -И чего ты лежишь лыбишься?-краем глаза поймал улыбку Билл после недолгой паузы. -Нет, ничего,-едва заметно качнул головой Пайнс и перевёл взгляд на молочную дымку над ними. Признаться, после этого Сайфер почувствовал себя нашкодившим ребёнком, которого застукали за ночным поеданием печенек. Слишком много тёплого знания скопилось в этом взгляде. Выходит, его понимали с полуслова всё это время, только тактично улыбались в воротник жилетки. Может ли это значить, что?.. -Скажи, ты чувствуешь меня?-с неожиданной для себя самого горячностью обернулся к парню Билл, взметнув старомодным плащом светло-серую пыль. Молчание в одну секунду. Ещё один лёгкий выдох. -Когда ты настолько срастаешься с некой… сущностью, что начинаешь считать её своей личностью… Странно было бы, если бы я не начал понимать тебя. -То есть… -Да, Билл, всё это время,-снова сверкнувшие ямочки на впалых щеках. -Ясно,-демон скрыл глаза под полями шляпы. Нет, у него вовсе не маленький словарный запас. Просто это простое слово ёмко описывало весь момент. Им обоим кристально ясно, что происходит. Что же, похоже, Билл знает, как проведёт ближайшие несколько тысячелетий после смерти мальчика. Просто стало интересно проверить одну теорию. Вдруг эти души и правда могут перерождаться? А уж коротать в вечной тюрьме время, разглядывая песчинки и ища в них сосновый запах или свет звёзд куда забавнее, чем просто делать целое ничего, умея создавать миры. Двумя невесомыми шагами Билл преодолел расстояние между ним и подростком и тихо опустился рядом, положив лёгкую, будто несуществующую, ладонь на каштановые кудри. Его силы могли бы вечность держать их в этом моменте, но тут нужно иметь высшую степень эгоизма, чтобы обречь человека на постоянное дыхание смерти за плечами. -Зато твой дядюшка не сможет свалить в какое-нибудь новое измерение, мы об этом позаботились,-хохотнул мужчина, сверкнув глазами. -Всё же… Зачем?-Диппер даже не обратил внимания на его фразу. -Умеешь ты в неловкое положение поставить, Сосна! Ам, ну… Возможно я-садист захотел обречь тебя на вечные муки. А, возможно, просто сжалился и решил так сгладить твою смерть. Тут уж выбирай сам. Пайнс положил холодную сухую руку на пальцы, медленно перебирающие его волосы. Билл давно понимал, что пора. Пора окончить страдания мальчишки и потеряться в знакомом небытие. Но, чёрт, как не хотелось... -Скажи, будет очень больно? Вот он… Последний звоночек. Билл выдохнул, снова качнув пером. -Не больнее укола, обещаю. -Я верю,-закрыл глаза парень. Приготовился. Тут уже тянуть бессмысленно. Снова тянущее ощущение во всём теле, яркий свет, бьющий в глаза. И последний крик, вопреки всему вырвавшийся изнутри. А дальше снова темнота, где демон сам себе хозяин. -До встречи, Сосенка...