Honeybee

      И вот ты стоишь в толпе людей, вглядываясь в полумрак сцены, вяло освещенной желтоватым светом прожектора. Три черных фигуры роботов молча смотрят на свою публику потухшими глазами. Один из них, самый высокий, несмело подцепляет пальцем гитарную струну, начиная играть до боли в сердце знакомую мелодию. Толпа тут же откликается на этот зов, и тебя накрывает волной крика сотни голосов, уносящей тебя далеко от этого места, к берегам воспоминаний, простирающимся далеко за горизонт. Сколько же времени прошло с написания этой песни, сколько всего изменилось, сколько песен еще будет написано, и сколько никогда не будет сыграно вновь.       От осознания этого твое сердце переполняет болью, разрывая его изнутри, вокруг все смешивается в водоворот красок, и ты покорно отдаешься в руки воспоминаний, смутно, словно сквозь пелену слыша голос роботессы и мелодичный гитарный перебор. Нет, они играют не на гитарных струнах, а на струнах твоей души, с нажимом дергая, оставляя болезненные раны, истекающие черной кровью и заполняющие тебя ей изнутри, заставляя захлебываться вновь и вновь. — Set me free… my… Honeybee       Ты тут же подхватываешь затянувшееся «иии», покачиваясь в такт музыке. Люди, стоящие рядом, невольно отшатнулись на пару шагов, но тебя это мало волнует, ты поглощен песней, утопая в ней с головой. Слишком много бессонных ночей проведенных с плеером, сжатым до боли в руках, слишком много эмоций и слов связывает тебя с ней, заставляя дрожащим голосом вторить ее тексту, ее мелодии.       А ведь, казалось бы, совсем недавно трио роботов с улыбкой стояло в парке, весело перекидываясь бессмысленными фразами друг с другом. Ты скучаешь по этим временам, мой друг? Так как раньше было, никогда не будет, никогда. Слезы стекают по твоим щекам, слишком много воспоминаний, слишком много эмоций. — Honeybee…