Дуло пистолета одурманивающе ласковое, безумно притягательно целующее висок и до ужаса холодное, или это ему просто холодно?
Нет. В трактире горит камин, разве, что из разбитого окна проскальзывает беснующийся ветер, но его дуновение так слабо, что не может вызвать столь сильную дрожь вдоль позвоночника.
Кадык судорожно дергается, а глаза так не вовремя, так по-детски заволакивает горячими слезами. Холодная сталь все еще касается теплой кожи. Фигура напротив напряжена, острый взгляд небесных глаз следит за каждым движением глупого юнца.
Он слишком наивен, слишком эмоционален, слишком слаб. Онемевшая рука откладывает револьвер, ноги не сгибаются. А может наоборот силен? Его шатает. Он снова смотрит в неморгающие глаза напротив, глаза своего создателя, глаза своего мучителя. Этот взгляд трудно выдержать, но он искренне старается, упрямо борясь со слезами.
Это так чертовски трогательно, что сердце волшебника гулко ударяется о ребра, а губы расплываются в едва заметной полуулыбке, и смотрит он уже мягче.
Усмешка выходит хриплой:
глупый юнец, несчастный ребенок. Влюбленный идиот, незнающий, что делать со своей любовью. Влюбленный мальчишка, ставший ему отчего-то почти родным, почти сыном. Влюбленный мальчишка, обреченный на страдания, им же и обреченный.
Ладони с силой проводят по голове, убирая растрепавшиеся волосы назад. Как неудачно, как ужасно и подло обошлась ему мимолетная шалость...
- У тебя были все возможности. - Он смотрит на таящие сугробы за окном. - А ты взял и не поцеловал девушку! Глупый! - Сердце предательски болит за него. - Как ты посмел не поцеловать ее? Как же ты посмел?..
- Вы ведь знаете, чем это кончилось бы. - Карие глаза все еще чертовски блестят, а голос дрожит. Медведь даже не пытается скрыть это, не лжет ни себе, ни создателю. Не хочет. Не умеет. А волшебник иррационально злится на него за то, что так быстро сдался.
- Не знаю! - Бросает он. - Ты не любил ее, а теперь она уезжает навсегда! На веки! Ты не любил ее... - Несчастное дитя, наивный и чистый. У волшебника у самого глаза на мокром месте, но многолетний опыт помогает мастерски это скрыть.
- Это не правда! - Такое славное оправдание. Юноша опускает глаза.
- Ты не любил ее... - Снова игра в гляделки. - Ты не любил, влюбленные не рассуждают, не могут думать, влюбленные безрассудны. - Он ходит кругами, не обращая внимание на то, что слова его, произнесенные сгоряча, для Медведя подобны топору королевского палача. - Что сделал ты из-за любви к девушке?!
Ноги отказываются держать. Сердце отчаянно ноет. Видит Бог, он не хотел знать, что любить так больно, видит Бог, он не желал быть человеком, ведь все мы рождаемся для того, чтобы быть теми, кем являемся.
- Я отказался от нее. - Собственный голос звучит отстраненно.
Волшебнику больно. Он растерян, разочарован и расстроен что-ли?
- Ты прозевал свое счастье...- Он подходит в плотную, убирая чужую растрепавшуюся челку. - Прощай. - Ласково обнимает, прижимает буйную голову к груди. - Я больше не буду тебе помогать. - Давится словами, сквозь приклеенную улыбку недопревосходства. Боже, да этот юноша человечнее всех, кого ему приходилось встречать. Губы по-отечески прижимаются к холодному лбу. - Ты мне больше неинтересен...
***
Его грустная, неудачная сказка. Он обещал любимой забыть, но отголоски истории врываются в его жизнь королевской свитой и самим королем. Ему отчего-то очень неспокойно и тяжело на душе. Ему кажется, что он постарел на несколько веков.
Любая сказка имеет свой конец, и он ее закончит, пусть и не так как хотел, пусть слепо игнорируя боль в груди, с каждым днем мучащую все сильнее. Его пешки ссорятся, его пешки волнуются, живут, мозолят глаза, теребят кровоточащее сердце.
Он думает о нем каждый день. Не может не думать. Самая большая ошибка в его жизни, неудача, провал.
Осталось немного, немного отмучиться. Принцесса умрет - и все. Почему же так тянет и крутит, почему выворачивает, а глаза болят. Он думает о любимой, он знает, что потеряет ее, переживет. Сейчас это так остро пронзает мысли, что слезы сдержать невозможно. Он давится комом в горле, рыдает беззвучно. Его сердце слишком сильно болит от любви к ней, к нему, ко всем ним. Они по дурости, по его собственной дурости, стали слишком важными, слишком нужными. Сказка вплелась в жизнь. Его любимая сказка, его несчастная сказка, причиняющая столько боли, казалось уже зачерствевшему сердцу. Все ради женщины, что растопила его.
***
Он знает о том, что происходит в саду. Он чувствует.
"В этот раз я убью вас"
Сказка выходит из под контроля, стоит губам накрыть чужие. Охотник расстроен, растроган, а волшебник захлебывается собственными чувствами. Его мальчик смог. Его мальчик совершил собственное чудо, и на душе вдруг так легко, что голова кружится от столь резкой смены душевного состояния.
Выстрел не звучит. Не убит сотый медведь. Нет больше медведя. Есть человек, самый человечный человек из всех кого ему приходилось знать сквозь века. Самый счастливый. Он надеется, что счастливый.
Глаза в глаза. Немое благословение. Мужчина и мальчик. Создатель и творение. Отец и сын. Девочка совсем юная, ставшая столь близкой за столь короткий срок, теперь - почти дочь. Он слишком полюбил их всех. Глаза в глаза - все понимают друг друга без слов. Они видятся последний раз, а за спиной волшебника полыхает огонь.
Они видятся в последний раз, а волшебник не в силах сдержать слезы, ведь прощаться всегда больно.
За спиной горит отстроенный, отточенный сюжет, вышедший из под чуткого контроля, переросший из глупой шутки в человеческую драму со счастливым концом, подарившую волшебнику что-то чего у него никогда не было и больше не будет.
Немая благодарность. Немое прощание.
Случайные люди уходят из его жизни. Занавес.
Любимые люди.
Так, за спиной, сгорает маленькая жизнь...
