Коварство слизеринца и месть рыжей

Драко выслушал версию Криви о том, что произошло в день, когда он застукал Джинни и Колина, целующимися под трибунами на квиддичном поле. Колин объяснил, что был застигнут врасплох в тот момент и всё ещё пытался всё для себя уяснить. Когда он поцеловал Джинни, то неожиданно понял, что думает о совсем другом человеке, и это совершенно вывело его из равновесия. Он не смог объяснить Джинни, причину, по которой он не хочет снова её поцеловать, и это очень сильно её разозлило, и Колин за это абсолютно её не винил. Драко вспомнил, как он насмехался над ней после инцидента. Колин же понятия не имел, что Малфой вообще был там и наблюдал всю эту неприглядную ситуацию. — Мерлин, я был огромным куском дерьма, — констатировал Драко. — Как мы уже знаем, ты просто Король Экскрементов, очень интересно, что же сподвигло тебя всё-таки признать это? — спросил Блейз. — Это было три года назад, и я совершенно забыл об этом, — объяснил Малфой. — Я был там в тот день. По сути, я сказал Джинни, что она жалкая, ведь не смогла заставить Колина снова её поцеловать. Я понятия не имел, что она до сих пор переживает по этому поводу. Она никогда не показывала, что это настолько её заботит. Каждый раз, как я произносил очередную колкость в её адрес, она тут же выдавала остроумную реплику в ответ. — Джинни хорошо удаётся скрывать от окружающих свои переживания о подобных вещах. Но с чего ты взял, что её до сих пор расстраивает то, что ты сказал ей тогда, три года назад? — Колин выглядел крайне удивлённым тем фактом, что инцидент, так расстроивший Джинни в конце второго курса, до сих пор заставлял её чувствовать себя паршиво. — Я отпустил дурацкий комментарий по поводу её способностей в поцелуях. Кроме всего прочего, она чертовски задирала меня тем, что я поцеловал её в пустом классе в начале года. Я просто подумал, что использую против неё её же оружие, — признался Драко. — Думаю, нет ничего удивительного в том, что Джинни до сих пор настолько ранима на этот счёт, ведь первый парень, которого она поцеловала, оказался геем, а ты всё только усложнил своими не самыми приятными комментариями, — подытожил Блейз, а потом добавил, обращаясь к Колину: — Как вы двое вообще остались друзьями? — Я долго молил её о прощении, и, в конце концов, она уступила. — Значит, настойчивость работает? — уточнил Драко, размышляя, есть ли хоть малейший шанс убедить Уизли простить его. — Ну, в моём случае это сработало. Но я вывел её из себя лишь раз, тебе же придётся серьёзно постараться, чтобы достичь результата, — заявил Колин с весельем в голосе. Драко кивнул: — Думаю, мне лучше поскорее начать, — он поднялся с песка и застонал от боли. — Тебе не мешало бы посетить мадам Помфри, твоя кожа сгорела на солнце, — добавил Блейз после того, как Драко трансфигурировал плавки обратно в одежду. — Непременно, сразу после того, как отправлю с совой одно очень важное послание, — согласился Малфой, покидая Башню и кривясь от прикосновения одежды, трущей его обгоревшую на солнце кожу. — Час от часу не легче, — хмыкнул Блейз, провожая его сочувственным взглядом, и взял сэндвич из корзины.

***

Воскресным утром Джинни сидела на завтраке, продолжая ругать себя за то, что позволила Малфою настолько сильно расстроить её. Он обладал невероятным талантом метко угодить по самому больному месту в самый неподходящий момент. Эта недавняя ситуация задела её значительно сильнее, чем она могла предположить, и теперь Джинни не знала, как будет выбираться из пропасти отчаяния, в которую сама себя и загнала. Она больше не может притворяться, будто Малфой ей нравится, после того, как послала его в субботу. Это совершенно бессмысленно, особенно учитывая тот факт, что всё это время, он, вероятнее всего, потешался над ней, принимая её за дурочку. Джинни едва сдерживалась от желания начать биться головой о стол из-за того, что вела себя настолько глупо. Настало время совиной почты, и птицы закружили под потолком Большого Зала, доставляя письма и посылки. Джинни не ждала никаких вестей, поэтому сидела, прикрыв голову руками, и терпеливо выжидая, пока весь этот хаос прекратится. Она подняла голову, лишь когда огромная сова-сипуха пролетела в аккурат над ней, сбросив золотую лилию на стол рядом с её тарелкой. Джинни взяла цветок и осмотрелась вокруг, размышляя, возможно ли, что он был доставлен ей по ошибке. Она сидела рядом с Колином и его братом Дэннисом. Гарри, Рон и Гермиона этим утром пропустили завтрак по неизвестной причине. Ещё одна сова снова пролетела мимо Джинни, сбросив второй огромный цветок перед ней. — Вау! Такие крупные Огненные лилии, — воскликнул восторженно Дэннис, отличавшийся недюжинным талантом в гербологии. — Знаешь, это большая редкость. Перед ней упала ещё одна лилия. Джинни вскинула голову, заметив, по крайней мере, три дюжины сов, кружащих под потолком Большого Зала с Огненными лилиями в клювах и направляющихся к ней. Студенты стали обращать внимание на сов, одна за другой подлетающих к Джинни и сбрасывающих перед ней яркие цветы. Всё, что Джинни способна была сейчас сделать, это в замешательстве смотреть на гору цветов на столе и задаваться вопросом, кто же их отправил. Когда последняя сова сбросила перед ней Огненную лилию, вместе с цветком на поверхность стола упал маленький квадратик пергамента, на котором элегантно тёмно-зелёными чернилами были выведены всего два слова: Прости меня. Джинни перевела взгляд на Колина, рассматривающего диковинные цветы, пытаясь прикрыть ладонью широкую улыбку на лице. — Колин, — Джинни подозрительно прищурилась, — есть идеи, по какому поводу и от кого всё это? — Несколько предположений имеется, — Криви попытался сдержать смешок. — И я думаю, будет лучше убрать отсюда эти цветы. Он помог Джинни с помощью магии собрать лилии в три огромных букета и унести их из Большого Зала. — Они источают великолепный аромат, не правда ли? Почти такой же, как и розы, лишь чуточку более сладкий, — отметил Колин, когда они входили в гостиную Гриффиндора. — Да, это так, но ты по-прежнему не ответил на мой вопрос, от кого они? — Думаю, будет лучше, если ты отнесёшь их в свою спальню. Клянусь, я расскажу тебе всё, что знаю, как только ты вернёшься. — Колин… — начала предупредительно Джинни, но он закатил глаза: — Давай, Джин, жду тебя здесь. Она недовольно покачала головой, но всё-таки понесла цветы в свою спальню. Как только Джинни открыла дверь, то тут же заметила ещё одну Огненную лилию, лежащую на её кровати рядом с очередным квадратом пергамента. Она быстро трансфигурировала три свитка в вазы и, поставив в них цветы, развернула послание: Пожалуйста, прости меня. На этот раз записка была подписана. Сердце Джинни пропустило удар, когда она прочла имя отправителя: Драко Малфой. Она даже подумать не могла, что хоть когда-нибудь в своей жизни получит хоть какое-либо извинение от Драко Малфоя. И определённо она не предполагала, что оно будет преподнесено с таким шиком. Теперь Джинни даже не знала, что и думать. Как он вообще мог сделать это для неё? Уму непостижимо, что он прислал ей кучу прекрасных экзотических и очень редких цветов, которые наверняка стоили баснословно дорого, в надежде, что она его простит. Малфой ведь все эти годы только то и делал, что досаждал ей, почему же ситуация изменилась именно сейчас? Джинни снова взглянула на записку и присмотрелась к элегантному почерку, который был до странности знаком. Она вдруг вспомнила, что не так давно получила ещё один щедрый подарок. Та записка о поздравлении с приёмом в квиддичную команду была без подписи. Джинни принялась судорожно рыться в бумагах, пытаясь найти эту старую записку, чтобы узнать наверняка. Когда она, наконец, отыскала тот клочок пергамента, то положила его рядом с двумя другими, только что полученными. Почерк и тёмно-зелёные чернила совпадали идеально. Её колени подкосились, и Джинни резко осела на пол, продолжая рассматривать послания и не веря собственным глазам. Колин был прав. Но какой реакции ожидает от неё Малфой? Неужели он действительно думает, что Джинни сейчас же бросится к нему, чтобы сказать, что простила его за все подлые слова и поступки, которые он совершал? Это было совершенно неправильно. Он не мог просто начать вдруг вести себя хорошо и ожидать, что она с лёгкость примет это. И в данном случае совершенно не имел никакого значения тот факт, насколько эффектно Малфой выглядел без рубашки. Джинни сбежала по ступеням в гостиную Гриффиндора, всё ещё сжимая в руке одну из Огненных лилий. — Где он? — зарычала она, направляясь к Колину. — Ты имеешь в виду Драко? — уточнил Криви, захваченный врасплох едва сдерживаемой злостью в её голосе. — Да, — прошипела Джинни, совершенно теряя терпение. — Он в больничном крыле. Что не так-то? Джинни даже не остановилась, чтобы ответить, пролезая в портретный проём.

***

Драко лежал на кровати, уставившись в потолок и дожидаясь, пока мадам Помфри вернётся с ещё одним зельем, способным эффективно облегчить боль от солнечных ожогов на его коже. В следующий раз он точно не забудет нанести солнцезащитные чары. Ему пришлось ждать до воскресенья, чтобы отправится в Больничное крыло, поскольку он потратил большую часть субботы на то, чтобы организовать срочную доставку трёх дюжин Огненных лилий в Хогвартс. Когда он, наконец, обратился к мадам Помфри, школьная медсестра заставила его раздеться до белья, чтобы нанести целебную мазь, которая остановит процесс отшелушивания и покрытия его кожи волдырями. К несчастью, у Драко обнаружилась аллергия на какой-то из ингредиентов, входящих в состав мази, так что ему предстояло провести в Больничном крыле, как минимум, два следующих дня. Малфой приподнялся на локте, услышав, как дверь палаты с силой распахнулась, и повернул голову, тут же замечая рыжую, несущуюся на всех парах в его направлении. Драко совершенно не ожидал её увидеть. — Что, чёрт возьми, это всё должно означать? — Уизли быстро окинула его взглядом, очевидно осознав, наконец, что он лежит поверх простыни, одетый в одни лишь плавки. Драко едва сдержал улыбку, заметив ещё один её взгляд, которым Джинни окинула его с головы до ног. — Что ты имеешь в виду? — уточнил Малфой невинно. — Это! — рявкнула Джинни, бросив одну из Огненных лилий прямо ему на грудь. — Ай! — прикосновение неприятно обожгло, поскольку его кожа по-прежнему была ещё очень чувствительна. Драко взглянул на неё в замешательстве, он справедливо полагал, что был предельно ясен. — Я просто хотел, чтобы ты меня простила. — Простила? Простила? Ты же не думал, что я просто возьму и прощу тебя? Да ты последний в списке людей, которые могли бы попросить у меня прощения! — прокричала Джинни. — Почему? — Потому что это неправильно! — Это неправильно попросить прощения? — Нет, это неправильно для тебя просить прощения! — Что? Послушай, прости меня, я… — Прекрати это говорить! Ты в принципе не способен просить прощения! Драко молча сел на кровати. Она не хотела его слушать. Она совершенно ненормальная. И это определённо была не та реакция на цветы, которую он ожидал. Драко заметил, как Джинни снова открыла рот, чтобы, по всей видимости, ещё что-то добавить, когда в помещение вернулась мадам Помфри. — Ох, мистер Малфой, у меня есть новое лекарство на пробу, — медсестра подняла голову и заметила Джинни, стоящую недалеко от его кровати. Она одарила её строгим взглядом. — Мисс Уизли, будьте добры, зайдите за ширму. Не думаю, что мистер Малфой в надлежащем виде, чтобы принимать посетителей, но, несомненно, думаю, он оценил цветок, милочка. Спасибо, — она взмахом палочки заставила ширму окружить кровать, и Джинни отступила назад, ошарашенная предположением мадам Помфри, что цветок был в какой-то мере милым жестом с её стороны. Мадам Помфри покрыла его кожу слоем новой мази, используя палочку для равномерного нанесения снадобья. Она быстро покончила с этим и заставила Драко лечь обратно под одеяло. — Если Вы сегодня собираетесь принимать юных леди в качестве посетителей, мистер Малфой, то потрудитесь хотя бы прикрыться. — Хорошо, мадам Помфри. — Отлично, я вернусь чуть попозже проверить, как действует мазь. Надеюсь, у Вас не проявится новая форма аллергии на лекарство, — она отодвинула ширму в сторону. Драко был крайне удивлён, заметив, что Джинни всё ещё стоит за ней. Мадам Помфри же вернулась обратно в свой кабинет, оставив их наедине. — Почему ты прислал мне метлу? — спросила Уизли, скрещивая руки на груди и исподлобья глядя на него. По крайней мере, её голос больше не срывался на грани истерики. Драко закинул руки за голову и повернулся к ней: — Ты действительно позволишь мне ответить на этот вопрос? Или снова начнёшь кричать, что я не способен быть милым? — поинтересовался он с долей цинизма в голосе. — Не знаю, — коротко ответила Джинни, по-прежнему не сводя с него глаз. — Прекрасно, — он снова сел на кровати. — Во-первых, если вдруг это не кажется тебе предельно очевидным, ты мне нравишься, — заявил он. — Ну, а ты мне нет! — незамедлительно выпалила Джинни. — Ты даже не дала мне шанса, — возмутился Драко. — А я должна, по-твоему? Ты только то и делал, что настраивал меня против себя и заставлял ненавидеть с самой первой нашей встречи! — Я понимаю, именно поэтому я и отправил тебе три дюжины Огненных лилий. Они тебе понравились? — Да… Нет! Не меняй тему разговора! — Я и не меняю, — протянул он с лёгкой усмешкой на губах. — Чёрт возьми, почему ты вообще думаешь, что я тебе нравлюсь? — спросила Джинни раздражённо. — Я не думаю, что ты мне нравишься. Ты. Мне. Действительно. Нравишься. Смирись с этим. — Я не собираюсь «мириться с этим», слышишь ты, надменный кретин! Я требую, чтобы ты это прекратил! — Что прекратил? — уточнил Драко, и улыбка на его губах стала ещё шире. Малфоя обрадовал тот факт, что ему удалось-таки затронуть её за живое. — Прекрати симпатизировать мне. Это совершенно для тебя нехарактерно! Он откинулся обратно на подушки, снова закинув руки за голову, и шумно вздохнул: — Я бы мог попробовать, если бы ты настолько сильно не сводила меня с ума. Я никогда прежде не встречал такой девушки, как ты, и… О да, когда ты меня поцеловала, то совершенно вскружила мне голову. Это заметно усложняет ситуацию, знаешь ли, — заявил он безапелляционно. Драко был предельно откровенен. Джинни застыла, поражённо уставившись на него со слегка приоткрытым от удивления ртом. Она несколько раз моргнула и тряхнула головой, пытаясь вернуться обратно в реальность. — У тебя проблемы с головой. — Именно поэтому я и посещаю колдопсихолога. А теперь, может, ты всё-таки дашь мне шанс доказать, что я не законченный придурок, которым ты меня считаешь? — Нет, — буркнула Джинни, всё ещё слегка ошеломлённая его признанием. — Но ты по-прежнему должна мне поход в Хогсмид, — напомнил Малфой. — Мне надо доделать домашнюю работу, — неожиданно выпалила Джинни, выглядевшая совершенно потерянной. Она развернулась на каблуках и стремительно покинула Больничное крыло. Драко, наконец, расплылся в победоносной улыбке.