***
— Это полнейшее и гнуснейшее дерьмо, Блейз, и ты прекрасно об этом знаешь! — вскричал Колин, поразив всех несвойственной ему злостью. После короткого, но вполне удовлетворительного сеанса поцелуев, Джинни и Драко решили проверить, согласятся ли Блейз и Колин стать свидетелями их спора. Они и не предполагали, что застанут друзей в момент ссоры, скорее рассчитывали, что увидят их целующимися. Колин и Блейз ладили слишком хорошо, чтобы Джинни или Драко могли хотя бы предположить, что они способны закатить друг другу такой скандал. Они не успели даже подойти к входу в Башню Путешествий, как увидели Колина, застывшего в дверях. — Что здесь происходит? — прямо спросил Драко. Колин выглядел слишком разъярённым, чтобы внятно ответить, он просто уничижительно глянул в их сторону. — Ты ведёшь себя безрассудно, Колин, — заявил Блейз, подходя ближе к двери, он выглядел очень взволнованным, но куда более собранным, по сравнению с Криви. — Это я веду себя безрассудно? По-моему, у меня есть полное право так себя вести после твоего долбанного комментария! Мне-то казалось, я могу поделиться с тобой всем, не опасаясь, что эта информация вскоре будет использована против меня, буквально брошена мне в лицо, — выкрикнул он, резко развернувшись, и начал спускаться по ступеням, соединяющим вход в башню и коридор. — Колин, подожди… — но было уже слишком поздно. Блейз хотел было броситься вслед за ним, но Джинни преградила ему путь. — Дай ему немного времени прийти в себя и остыть, — промолвила она мягко. — Грёбаный ад! — прокричал Блейз, яростно ударив кулаком по двери, что заставило Джинни и Драко вздрогнуть от неожиданности. Скрючившись от боли в руке, Забини сжал зубы и, прижав руку к себе, стал потирать ушибленные костяшки пальцев. — Я не это имел в виду, Джин, — пробормотал он упавшим голосом, из которого исчезла вся продемонстрированная секунду назад злость. Он выглядел опечаленным. — Попроси его вернуться. Скажи ему, что мне жаль. Я не это имел в виду! Я… Чёрт! — Поверь мне, — продолжила Джинни мягким сочувствующим тоном. — Лучше дать ему время остыть и прийти в себя. Что произошло? Блейз вернулся обратно в башню, где посреди безлюдной пустыни была установлена большая палатка. На её полотняном полу валялось множество пёстрых подушек. Рядом стояла открытая корзинка для пикника, половина содержимого которой была уже съедена. Не оставалось сомнений, что до определённого момента Колин и Блейз вполне весело проводили время. Забини упал на гору подушек и раздосадовано простонал. Драко струсил песок с нескольких валяющихся неподалёку подушек и устроился рядом. — Думаю, ты опять воспринимаешь ситуацию куда более драматично, чем есть на самом деле, Забини, — сообщил он другу и закинул в рот несколько виноградинок. Блейз взглянул на него исподлобья. — Не начинай опять, Малфой. Драко закатил глаза, а Джинни тоже посмотрела на него пристально. — Ладно, Казанова. Если ты собираешься вести себя как придурок в отношении этого происшествия, почему бы тебе не уйти и не позволить мне поговорить с Блейзом, — пожурила она его. Драко обворожительно ей улыбнулся. — Это и есть причина, по которой ты навсегда останешься гриффиндоркой. Ты так печёшься о чувствах других людей. Забавно, что ты можешь бросаться из одной крайности в другую буквально в считанные минуты, — в его словах не звучала горечь, и вообще они были сказаны в позитивном ключе, но Джинни неожиданно почувствовала себя двуличной. Драко продолжил: — Он действительно склонен к чрезмерному драматизму. Поверь мне, лучше оставить его наедине с надуманной трагедией, пока он не осознает, что на самом деле это не такая уж и трагедия. Блейз нахмурился, глядя на него. Джинни сделала то же самое. — Помнится мне, не так давно один мой друг, — начал Блейз, указывая на Драко, — и сам чрезмерно драматизировал в отношении… — Ладно, — перебил его Малфой, явно испугавшись, что его истинные порывы будут раскрыты. — Поделись с нами деталями развернувшейся тут десять минут назад драмы. Уголок губ Джинни приподнялся, пока она наблюдала, как выражение подчёркнутого безразличия появляется на лице Драко. Как он мог быть таким придурком, при этом умудряясь всё сильнее нравиться ей? Она мысленно выдохнула с облегчением, когда Блейз начал рассказывать свою историю. — Я даже не уверен до конца, что именно произошло. Мы разговаривали о Гарри-Чёртовом-Поттере, а в следующий момент, что я помню, мы уже ругались. Драко усмехнулся, Джинни помрачнела. Забини продолжил свой рассказ о том, что Колин долгое время был влюблен в Гарри Поттера. Это совершенно не удивило ни Драко, ни Джинни. Они уже не раз обсуждали лучший способ признаться во всём окружающим, а Колин в какой-то момент попросту устал скрываться. По школе и так вовсю ходили сплетни о том, что он самый преданный фанат Гарри, и однажды Колин решил перестать отрицать тот факт, что он был по уши влюблён в Мальчика-Который-Выжил. Сплетни ширились с неимоверной скоростью, и как-то раз его спросили прямо, является ли он геем, а Колин спокойно подтвердил это предположение. Его родители и брат уже знали о его нетрадиционной ориентации, а имея такую лучшую подругу как Джинни, Колин чувствовал собственную уверенность в том, что сможет справиться с любыми проблемами, к которым могла привести такая нелицеприятная для многих правда. Гарри поначалу не мог это принять, но Колин объяснил ему, что понимает, что Гарри не гей, и из-за этого у них нет ни единого шанса быть вместе. Хотя, если бы Гарри когда-то решил поменять своё мнение… Блейз сказал Колину, что в ближайшее время не собирается открываться общественности. Криви же выразил своё желание быть вместе с человеком, отношения с которым ему не пришлось бы постоянно скрывать. Забини воспринял эти слова как угрозу, и Колин постарался объяснить, что он не пытался заставить Блейза признаться публично в своей ориентации, а лишь хотел подтолкнуть его к необходимости задуматься над этим. — Я запаниковал. Мы вместе лишь с начала семестра, а он уже заявляет о том, чтобы я рассказал об этом всему миру! Мне понадобилась уйма времени, чтобы хотя бы принять свою ориентацию, а теперь он требует подумать о следующем шаге. И что же мне надо было сделать! — воскликнул Забини в отчаянии. — Видишь, я же говорил, что он просто всё слишком драматизирует, — заключил Драко, и Блейз испепелил его тяжелым взглядом. Джинни проигнорировала опрометчивое умозаключение Малфоя. Она чувствовала, что просто обязана помочь этим двоим преодолеть все трудности сложившейся ситуации, хотя и осознавала всю её иронию. — И что ты сделал? — Я сказал ему… Это было ужасно глупо с моей стороны, я знаю… но… Я чувствовал, словно он принуждает меня! Словно он ставит мне ультиматум. — Ближе к делу, Блейз, — проворчал Драко нетерпеливо. — Что такого ты мог сказать ему, чтобы гарантированно спровоцировать этот невероятный спектакль, который вы двое здесь устроили? — Я сказал, что если ему нужен зеленоглазый брюнет, гарцующий вокруг с ним под ручку, то ему стоит пойти и убедить Гарри-Долбанного-Поттера стать его публичным парнем, как он всегда и мечтал, и позволить мне оставаться в тени, где мне вполне комфортно. Я такой дурак! Джинни открыла было рот, чтобы произнести что-то ободряющее, но Драко опередил её с комментарием: — Да уж, ты действительно придурок, — заявил он твёрдо. Джинни потеряла дар речи. — Во-первых, это довольно мелкая ссора, и я думаю, Криви как-нибудь переживёт твои глупые замашки. А, во-вторых, почему ты так ревнуешь его к Гарри Чтоб-Его-Гиппогриф-Сожрал Поттеру. — Чья бы корова мычала, — хмыкнула тихо Джинни. — Именно. И поэтому мои загонщики размажут его по полю в завтрашнем матче, — добавил Драко с презрением. Джинни уже хотела бросить что-нибудь эдакое в ответ, но Малфой тут же продолжил: — Но это к делу не относится. Он действительно тебе нравится? Джинни с трудом верилось, что Драко на самом деле пытается дать своему другу дельный совет в личной жизни. Блейз тяжело вздохнул: — Думаю, всё гораздо серьёзнее. Я думаю, что люблю его. Драко закатил глаза. — Великолепно, — проворчал он без энтузиазма. — Всё, что тебе надо сделать, это какой-нибудь романтичный жест, чтобы признаться ему в этом. Чрезвычайно переходящие границы разумного извинения почти гарантируют успех, — закончил он, взглянул на Джинни и задорно подмигнул ей. Та снова хотела было что-то добавить, но Блейз воскликнул: — Ты прав! Я могу всё исправить… Он не может окончательно возненавидеть меня, — закончил он, обращаясь скорее к самому себе. — А даже если он и возненавидит, всегда можно прибегнуть к Империусу, — пожал плечами Драко, как только Блейз покинул Башню. Никто из них понятия не имел, что именно Забини собирается предпринять, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Джинни же по-прежнему пыталась принять тот факт, что стала свидетелем сцены, где Драко убеждает своего друга бороться за Колина до конца. Малфой не переставал удивлять её этими мелкими чудачествами, которые она уж никак от него не ожидала. Он делал практически невозможной необходимость постоянно вспоминать, по какой именно причине Джинни вообще его когда-то ненавидела.***
На следующий день Джинни провела свой обычный ритуал по уходу за метлой и надела алую с золотым квиддичную форму. Поскольку это была первая игра сезона, Джинни заметно нервничала, но по большей мере из-за того, что ввязалась в пари, зависящее от исхода сегодняшнего мачта. Она переживала, сможет ли доказать свои способности как загонщика, и не переставала ловить себя на мысли, что ей просто-таки необходимо доказать их прежде всего Драко. Когда Джинни перепроверяла свою квиддичную экипировку, появился Рон в сопровождении Гарри. — Так за какую команду он собирается болеть? — спросил брат в попытке казаться дружелюбным. — Что прости? — переспросила Джинни, понятия не имея, о чём он вообще говорит. — Блейз. Разве он не будет следить за игрой? Я подумал, ему будет довольно сложно выбрать команду, за которую болеть, ну, знаешь… Хотя я сомневаюсь, что ему хватит смелости поддерживать свою девушку из Гриффиндора. Можешь представить, как бы они стали над ним насмехаться? — хмыкнул он, толкая Гарри локтем в бок. — Хм… ну да, — промямлила Джинни, чувствуя лёгкую тошноту. — Но тебе лучше не давать им спуску, хоть он и со Слизерина, — предупредил её Рон. Джинни вновь слегка занервничала. — Можно подумать, я готова намеренно слить игру лишь потому, что мой парень учится на Слизерине, — она поверить не могла, что её брату вообще нечто подобное пришло в голову. — Ну, ты же знаешь, какими коварными бывают слизеринцы. Вероятно, пытаются найти выгоду в любом… — Рон, — перебила его Джинни. — Давай больше никогда не будем поднимать эту тему снова. У нас есть дела поважнее, например, надрать зад команде Слизерина. Рон и Гарри заулыбались. — Верно подмечено! И ты можешь запустить ещё один бладжер Хорьку прямо в живот! И на этот раз мы сполна насладимся этим зрелищем, — заключил Гарри воодушевлённо. На один короткий миг Джинни задумалась о том, чтобы проиграть матч лишь для того, чтобы Драко не пришлось поздравлять Гарри. Но это был лишь один короткий миг. Она кивнула и сделала глубокий вдох, когда услышала призыв командам собраться. — Значит так, ребята, это первая игра сезона, — начал Гарри, слегка нервничая. Это была также его первая игра в качестве капитана команды и первая речь-напутствие перед матчем. Но когда он продолжил, Джинни почувствовала, что её волнение растаяло, остались лишь сила и стремление во что бы то ни стало выиграть этот матч. Она просто обязана была это сделать.