Свет во тьме

Когда почувствуешь моё тепло, посмотри в мои глаза.

Противное тиканье часов смешивалось с не менее раздражительными храпом Пола и сопением Салли в соседней комнате. От этих звуков создавалось ощущение, что находишься не в полной тишине, а на каком-то концерте. Аннабет спала в гостиной комнате на небольшом диване, где, к своему удивлению, удобно разместилась. Точнее сказать, пыталась спать. Она прилетела из Бостона поздно вечером, уставшая с дороги, но в целом довольная. Перси, как и предполагалось, встретил её в аэропорту, минут пять сжимая в своих объятиях. Аннабет же не удержалась и дала ему подзатыльник за известную ей бойню сына Посейдона со статуей Аполлона в Лагере Полукровок. А потом он отвёз девушку домой, где заботливая Салли наотрез отказалась отпускать Аннабет «на ночь глядя» в Лагерь. Аннабет, разумеется, для приличия немного «поломалась», на что Перси только закатывал глаза, мол, хватит выпендриваться. Будто она ни разу не ночевала в его доме. Нет, конечно, ночевала. Но не с присутствием самого Джексона, а тогда, когда они с Салли обе переживали, до предательских слёз на глазах, за этого пропавшего свинью сыночка Посейдона. А сейчас дочь Афины ворочалась в постели, стараясь не обращать внимания на шум. Но это становится просто не выносимо! Она же устала, как адская гончая, значит должна спать, как убитая. Но нет же! Нет! Видимо, здесь ещё играет роль и смена обстановки. И темнота. Густая мрачна темнота, такая, что даже рук своих не видно, и напоминающая о нём. О Тартаре. Девушка помотала головой. Нет теперь никого Тартара. Они выбрались из него, война с Геей закончилась, и у них с Перси всё будет хорошо, потому что они вместе. Что может пойти не так, когда они - команда, одно единое целое, что не может существовать по отдельности друг от друга. Неожиданная и довольно глупая мысль посетила разумную голову Аннабет. А что, если… Нет, это будет неправильно и потом, как к затее отнесётся Салли? Чейз ведь сгорит от стыда утром. Или же наплевать на всё? Внезапно вспомнились разговоры с многочисленными знакомыми девушками, что трещали о своих парнях, словно те были сами Боги. Аннабет еле удавалось сдерживать едкие, рвущие наружу комментарии, когда девицы щебетали о том, как их мальчики хороши в постели. Она просто сидела и улыбалась, как типичная дурочка-блондинка, проглатывая ядовитые слова. Зря. Надо было сказать этим намалёванным курицам всё, что она думает о них и об их плейбоях. Перси бы оценил это, да ещё и добавил кое-что от себя самого. Наплевав на свой внутренний голос, говоривший о том, что плохая эта идея, Аннабет бесшумно встала со своей постели и на цыпочках прошмыгнула в спальню Перси. Дверь была приоткрыта, и, слава Афине, не скрипела, на полу валялась футболка Джексона, рядом кроссовки и что-то вроде сумки. На полке шкафа стояли электронные часы-будильник, освещающие комнату и еле живые из-за частых ударов по утрам от Перси. Сам хозяин спальни спал в своей кровати на животе, обняв руками подушку. Она бы хотела быть на месте этой самой подушки. По спине стайкой прошли мурашки. Что в этом такого? Неужели ей просто нельзя лечь в одной кровати со своим парнем? В конце-то концов, Чейз имеет полное право. Он — её парень. Аннабет чуть слышно легла на другую сторону кровати, стягивая с сына Посейдона одеяло (перетопчется, не замёрзнет), и прикрыла глаза. Сзади раздался шорох — Джексон стал спать более чутко. Она слышала, как он поднялся, а потом почувствовала запах морского бриза, и крепкие руки обняли её за талию и прижали к себе, сокращая и без того малое расстояние между ними. Аннабет притворилась спящей, а Перси оставил нежный поцелуй на её волосах, положив подбородок ей на голову. И она не сдержалась и повернулась к нему, утыкаясь носом в широкую грудь. — Спокойной ночи, Воображала, — чуть слышна усмешка Перси. А на утро она проснулась от тихого и умиляющегося шёпота Салли: — Пол! О Пол, посмотри, какие же они милашки! Просто прелесть! И Аннабет ещё больше вжалась в Перси, стараясь скрыть щёки, покрытые красным румянцем.