осень

ты сказал мне однажды, что я не уйду, не смогу без тебя ни мгновенья. ты был прав – как же это я сделать смогу? для меня ты был, типа, ведение. то виденье, что будит тебя по ночам, ты до слез пред глазами мелькаешь. показаться бы мне, как сказал ты, врачам, не физически больно, ты, что ли, не знаешь? я пытался молчать, говорил, что пройдёт, не всегда ты ведь будешь уродом? я пытался кричать, говорил, "мне сойдёт", иногда мог назвать тебя своим домом. тем самым домом, где ты не любим, где упрёки, скандалы и боль, но все таки... Дом, понимаешь, один, тебя там всегда ждут, хоть в четыре ноль ноль. ради тех бесконечно уютных часов, ради тех, что на кухне обычно средь ночи, я мог пренебречь разнообразием снов да, я правда любил эти мелочи. я любил и тебя. Пусть сказать я не смел, и ни слова о том, что пускай ты — мудак, самый худший из тех, что узнать я успел, не забыть тебя мне, увы... Ну никак. уходить, полюбив – это хуже всего, даже если любовь тяжела, осознать, что никто ты, увы, для него и в мгновенье мне жизнь не мила. ты прости, просто если заметишь хотя бы, ты – не я, для тебя слова не подобны пуле. ладно, закончу – нет больше "мы". Юлий Онешко. Юлик.