Вот и вся история. Это убийственная загадка, только без убийства. «Katawa Shoujo», Рин Тедзука
Белый снег отдавал синевой под покровом вечных сумерек. Тот свет, который земля могла получить от звезд-кристаллов, терялся, не имея возможности пробиться сквозь плотно сплетающиеся кроны высоких деревьев. Порыв ветра, проносясь сквозь нахохлившиеся кусты, прячущиеся под белыми шапками, снял верхний слой свежего снега, закружив вихрем мерклые блестки, незначительно оживляя мрачный замерзший мир. Фриск, наблюдая из окна за непродолжительным танцем снежинок, выдохнула теплый воздух, растопив витиеватый серебристый узор, нарисованный на стекле морозом. Узор подтаял, превратившись в нечто непривлекательное и размытое, а влага заструилась вниз, к подоконнику. Фриск любила зиму: та предоставляла массу развлечений со снегом, а иногда грипп или ангину, но этот бонус ее сейчас не интересовал. Братья-скелеты, у которых она временно гостила в отсутствие Ториэль, точно бы не пережили такой кризис, как болезнь подопечной: Сансу бы пришлось перебороть лень, чтобы встать и найти для нее лекарства, а Папайрусу – научиться готовить чай с малиной или какую-нибудь полезную кашку вместо спагетти. Фриск аж вздрогнула – настолько сложно себе это представить. Поэтому болеть не хотелось, а гулять на улице – очень даже, но прошлый опыт подсказывал, что гулять лучше не в одиночку. По многим причинам, но основная – самому скучно. Девочка спрыгнула с подоконника, перестав буравить взглядом манящий снежный пейзаж за окном, и пошагала в гостиную. Напротив выключенного телевизора стоял большой фиолетовый диван, а на нем лежал Санс, навалившись на спинку и свесив ноги. Он, только возвратившись с работы, желал побыстрее провалиться в сон, подустав на холоде: дома персиковые стены согревали, правда, только на уровне подсознания. Фриск оставила старшего скелета без внимания, осознавая всю тщетность затеи уговорить его погулять на улице. Если Санс закрыл глаза – это надолго. Она решила заглянуть на кухню, откуда доносилось звуки скрежета и звяканье утвари, чтобы позвать Папайруса, который был более сговорчив к ее просьбам. Заглянув через дверную раму, она увидела младшего скелета, роющегося в тумбочке высоченной раковины. Он заметил ее до того, как она успела подать голос. – О, рад приветствовать тебя в обители Великого Папайруса! Фриск усмехнулась, разглядывая его героическую позу, которая так подходила для приготовления героической пасты, как утверждал сам скелет. – Папс, я хотела спросить: может, поиграем во дворе? – У меня есть идея получше! – одним быстрым и ловким движением он поднял с тумбочки глубокую миску, в которой было навалено нечто. – Попробуй мой новый кулинарный шедевр! Нечто – оказалось спагетти, что, впрочем, никого бы не удивило. Фриск прищурилась, всматриваясь в содержимое посудины. Кажется, это демо-версия кулинарного шедевра, а не сам он, потому что выглядит весьма странно: длинная, крупная и коричневатая вермишель, чем-то напоминающая кипу маленьких проводов. Фриск протянула палец и осторожно дотронулась до странного блюда: вермишелины помимо того, что выглядели как провода, так и твердостью им не уступали. – Я... эм... – ... Настолько поражена, что потеряла дар речи? – закончил за нее Папайрус, прижимая к груди бесценную миску. – Не то слово. – Отлично! Тогда я продолжу совершенствовать свое блюдо! Когда Папайрус отвернулся, Фриск с облегчением вздохнула, радуясь, что он забыл про обязательную дегустацию, и поспешила ретироваться из опасной зоны. Ну что ж... Первый вариант провалился, но сдаваться она не собиралась, решив испробовать второй. – Санс! – крикнула она, плюхаясь рядом с ним на диван. – О, – сказал он, по инерции подпрыгнув вместе с подушкой. – Маленькая костострофа пришла. Фриск хохотнула, когда он взъерошил ей волосы на голове, а потом застонал так, словно это движение отобрало все силы. – Санс, пошли поиграем во дворе, – попросила девочка, склонив голову на бок и наблюдая за реакцией. Несмотря на то, что он практически не менял выражение лица, негативные эмоции читать было легче легкого благодаря выразительным глазам. Сейчас как раз тот случай. – Думаю, малыш, пока не стоит. Там так холодно, что ты превратишься в сосульку, – сказал Санс, надеясь, что она не будет настаивать. – Фрисульку. – Ради бога, Санс, перестань! – из кухни раздался возмущенный крик, но его дружно проигнорировали. Плечи Фриск разочаровано сникли, хотя отступать еще рано. Санс сымитировал вздох. Фриск не понимала. Никто не понимал постоянную тягу к отдыху, считая, что Санс просто ленивый. И только он знал, что усталость – плата за способности, которыми не обладал больше никто из его собратьев. Даже использование безобидного «короткого пути» забирало массу сил, заставляя завалиться на диван на несколько часов. Довольно иронично, учитывая, что он пользовался этим, чтобы сэкономить энергию на ходьбе. – Идем прогуляемся! – настаивала девочка, дергая его за руку. – Тебе будет полезно. Или мне тебя тащить? Вдруг его осенило: неплохая идея, кстати. – А ведь мы с тобой можем поиграть кое-во-что, – прилагая недюжинные для себя усилия, Санс приподнялся: в такие моменты казалось, что в сравнении с ним скелет ленивца страдает гиперактивностью. Фриск закатила глаза на его страдания, но принялась с интересом слушать предложение. – Если ты сможешь вытащить меня на улицу – так и быть, я прогуляюсь. Он видел, как в глазах Фриск зажглись радостные огоньки, знаменующие прибытие в ее голову гениальной идеи: просто попросить Папса доставить старшего братишку в первый попавшийся сугроб. Не тут-то было. – Но! – поспешил добавить он. – Не прикасаясь ко мне. Выражение лица девочки переменилось почти моментально: ее гениальный план был уничтожен в зачатке, а попытки придумать новый способ выгулять ленивого скелета разбились о воображаемую стену с надписью «это невозможно!». – Это невозможно – переместить, не прикасаясь, – Фриск нахмурилась, вопросительно уставившись на Санса, а его извечная ухмылка, казалось, стала еще шире. – Хе-хе, почему же – невозможно? – левая глазница потемнела, чтобы через мгновение загореться вновь: рассеивающаяся голубая пелена, напоминающая пламя лучины, окутала костистые пальцы. Один взмах, и ребенка подняло в воздух на два метра. Фриск ойкнула от неожиданности, а когда поняла, что происходит, рассмеялась. – Вот видишь, – Санс аккуратно опустил ее обратно на диван, – нет ничего невозможного. – Но так нечестно! Я же так не умею! – Воспользуйся черепушкой, – скелет ткнул ей в лоб фалангой пальца. – В случае с головоломками это работает. Фриск открыла рот, собираясь что-то возразить, но передумала и, приуныв, поплелась на кухню: одной черепушки тут будет мало, нужна еще одна. Стоило спросить Папайруса, как мастера никудышных головоломок – может он подскажет абсурдное решение к абсурдной загадке? А Фриск не сомневалась, что он ей поможет, ведь она неплохо умела манипулировать монстрами, даже не догадываясь, что в данный момент манипулируют ею: сама не заметила, как увлеклась поиском ответа, забыв про прогулку на улице, как от нее и хотели.***
Как только Папайрус вернулся в зал личных кулинарных достижений, Фриск немедленно поведала ему проблему. Если младший скелет и любил что-то больше спагетти, то это были загадки. Даже если они гениальные, чертовски легкие или просто нелепые. Фриск еще не решила, к какой категории отнести эту. – Как вынести его на улицу, не прикасаясь? – Зная своего брата… боюсь, эту груду ленивых костей не поднять, – долговязый скелет пожал плечами, убаюкивая в руках миску со странным спагетти. – Когда-то я попросил его выгулять на поводке наш Домашний Камень. Так Санс заснул где-то по дороге – пришлось искать и тащить домой обоих: я нес Санса, а он – Камень. Вот и погуляли. – Эй! – Фриск подняла вверх указательный палец, а в ее глазах блеснул задорный огонек. – Нес камень, говоришь? Это оно! Понимаешь? – Конечно, понимаю! – ее задор был так заразителен, что Папайрусу сначала показалось, что он тоже догадался, но затем почесал затылок. – Нет, кажется, не понимаю. – Ты нес Санса, а он нес камень: ты не прикасался к камню! – О, и чем это поможет нам? Попросим Камень помочь? – Нет, мы понесем то, на чем Санс лежит! Диван! Папайрус покачал головой. – Человек, ты слишком слаб, чтобы поднимать такие тяжести, а один я... – он не хотел говорить «не справлюсь», поскольку такого не существовало в лексиконе Великого Папайруса, но чтобы у него оторвались руки от громоздкой мебели, он хотел еще меньше – без рук будет как-то несолидно. – Возможно, не смогу. Фриск задумалась – это проблема. Она запросто могла оставить Санса в покое и пойти поиграть с Папсом, ведь ей удалось-таки оторвать его от многострадальных макарон. Но тогда получится, что хитрый скелет выиграл, а головоломка не решена. Фриск сама не ожидала, что где-то глубоко внутри нее живет азартный игрок, желающий получить победу, даже в таком сомнительном соревновании. Это заставило ее задуматься, а затем прийти к простому, но, как ей казалось, гениальному решению. – Папс, у вас есть домкрат?***
Санс мог ощущать потоки времени, заглядывая в ближайшее будущее, чем пользовался время от времени лишь в случае опасности. Ему бы никогда не пришло в голову проворачивать подобное, чтобы узнать, что там ребенок надумал сделать, чтобы найти ответ на вопрос «Как поднять, не прикасаясь». Он был уверен, что Фриск попытается подговорить Папайруса, и в итоге они дружно забудут об этом, отправившись гулять. Жаль, что он недооценил решительность подопечной, когда она собиралась доказать самой себе, что может. Поэтому продолжал спать, не подозревая о дерзкой махинации, происходящей прямо у него под боком. Домкрат выполнил свою работу на отлично: его просунули под диван, а затем нажали на рычаг, от чего тот приподнялся. А вот диван со своей частью не справился: из-за резкой перемены центра тяжести обе задние ножки разломились напополам. Диван накренился и рухнул на спинку, потому что именно на нее давил дополнительный вес мирно дремлющего монстра. Не ожидающая такого поворота событий Фриск прижала ладони ко рту, произнеся емкое: «Ой!». Будущий гвардеец королевской стражи, как и подобает монстру его звания, не растерялся, кинувшись поднимать братишку, от которого были видны лишь ноги в пушистых тапочках – остальное тело скрывалось где-то за перевернутой мебелью. Но подойти он не успел – Санс поднялся сам, безучастно отряхивая футболку. Его глазницы почернели, а вечная улыбка на лице хоть и не исчезла, но стала какой-то жутковатой. – Детишки не умеют играть тихо, поэтому получат немного неприятностей. Несмотря на то, что Фриск и Папайрус не смотрели друг на друга, они умудрились синхронно отступить назад. Чутье подсказывала им обоим, что они нажили проблем.***
Раньше Фриск не задумывалась над тем, что играть с Сансом может быть опасно для жизни. В отличие от подруги, Папайрус об этом знал, поэтому заблаговременно подготовил план побега, использовав окно. Впрочем, за младшим братишкой Санс не стал бы гоняться, а вот находящаяся в полном замешательстве девчонка стала легкой добычей. – Отдам тебе должное, загадку ты разгадала, – скелет спрятал руки в карманы, беззаботно переваливаясь с пятки на носок. – Тогда почему я в этом? – взвыла Фриск, с недоверием рассматривая кокон из шнуров-вермишелин, в который ее связали. Удивительно, как много этой чертовщины наготовил Папайрус! – Потому что нельзя ронять диван. И меня. И диван на меня, – он деланно задумался. – Ладно, формально это я на него упал, а не он на меня, но не суть. – Мне очень жаль, – она опустила голову, ощущая вину за локальный разгром зоны комфорта своего приятеля-монстра. – Да ничего, – отмахнулся Санс, шаркая ногой в тапочке. – Это было забавно, а диван легко можно починить, подперев костяшками, – он подмигнул ей глазом, в котором вспыхнула лазурь, пальцами выуживая из воздуха небольшую кость. – Значит, я могу быть свободна? – девочка с облегчением вздохнула, расслабившись. Как хорошо, что наказание за погром ограничилось кратковременным связыванием вермишелями. Косточка в пальцах скелета исчезла, а его глаза приобрели привычный вид. Улыбаясь шире обычного, он повернулся на пятках, пошагав к дверному проему, помахав Фриск рукой. – Конечно, можешь. Когда разгадаешь загадку: как выбраться из спагетти, в состав которого затесался каучук.