Tomorrow comes today

С тех пор, как они встретились... Как стали играть в одной группе... Каждый раз, вместе возвращаясь в свою квартиру... Туди готовил ужин, Нудл кружила на кухне рядом с ним, Рассел куда-то пропадал, как привидение, а Мердок, громко захлопнув за собой дверь, сидел в своей комнате до того момента, как Туди позовет всех к столу. Так было всегда. Так, казалось, правильно. Все было относительно спокойно, не считая ненависти Мердока ко всему сущему, и, в особенности, к Туди. Необоснованной ненависти. Почему Мердок искал повод поругаться с вокалистом? Кто знает... Мизантропия вследствие какой-то детской травмы? Но к Нудл он вроде неплохо относится... Да и к Расселу... Да и вообще, он больше любитель сарказма и злобных шуточек. Так откуда желание сделать больно Туди? Чувство вины... Чувство противоречащее самой сущности угрюмого сатаниста. Оно разрывает его изнутри, отравляет душу, подобно яду, и привносит в его внутренний мир полнейшую неразбериху и дисгармонию. Этот мальчишка просто ломает его психику. Эти его искренние детские улыбки до ушей. Эта щенячья преданность и покорность. Его тихое обожание и боготворение Мердока... Это, твою мать, выводит из себя. И нервы сдают, к чертовой бабушке, и хочется врезать этому придурку, чтобы он наконец понял, что он, Мердок, не тот, кем стоило бы восхищаться. Ведь смотря в темные глаза вокалиста, он, вновь и вновь, упрекает в этом себя. Но каждый раз, когда костяшки пальцев начинало саднить, после встречи с челюстью Туди, Мердок чувствовал себя еще большим чудовищем, чем раньше, и злился еще сильнее, так, что хотелось выть от бессилия и обреченности повторять эту ошибку раз за разом. Поэтому, Мердок все чаще сидел в своей комнате. Все реже старался оставаться с парнем один на один. Все больше замыкался в себе. Это было, в каком-то роде, полезно. Это позволило частично разобраться в себе, и понять: он не может исправить то, что случилось с Туди. И не хочет. Ведь иначе не сбылась бы его мечта, и у Мердока не было бы этой замечательной группы... Не было бы Туди. Мердок определенно что-то чувствовал к парню. Что-то очень сильное... Но почему-то это всегда превращалось в ненависть в черной душе сатаниста, и становилось болью для Туди. По-другому Мердок пока не умел выражать свои чувства. ... Это был очередной концерт. Адреналин зашкаливал. Хотелось кричать так, чтобы весь мир услышал. Свет софитов в глаза, безумные возгласы толпы фанатов. Полный зал. Музыка, что заставляет забыться в чудесном мире. Сводящий с ума голос вокалиста. Драйв от игры на гитаре. Все смешалось, и ему это нравилось. Он был в своей стихии. Он был собой. Мердок улыбался. В такие моменты, он ,пожалуй, чувствовал себя счастливым. Лидер группы окинул взглядом сцену и людей на ней, чтобы запомнить этот удивительный момент. И столкнулся взглядом с Туди. Это было нечто прекрасное. Вокалист смотрел на него и улыбался. Мокрая футболка прилипла к худому телу. Тяжелое дыхание. Он устал, и у него наверняка болит голова, но он словно излучает радость, которая заражает всех, в радиусе ста метров. И Мердоку невыносимо смотреть на такого яркого... Словно смотреть прямо на солнце. И душу внутри ломает и выворачивает во все стороны от щемящей боли. На лице Туди восторг. Невероятная возможность видеть Мердока таким... Ухватить взглядом эту мимолетную искренность, и законсервировать в своем сознании этот миг. Мердок проклинает себя за эту слабость. И снова они вместе возвращаются в свою квартиру... Нудл суетится на кухне, Рассел куда-то пропал, как привидение, а Мердок, громко захлопнув за собой дверь, сидит в своей комнате. И только Туди не по себе. Привычный порядок вещей изменился. Никто не знает, что творится в этой больной голове, но ей определенно хочется снова увидеть "другого Мердока". Дни сменяли друг друга. Но время не приносило успокоения. Наоборот. С каждым днем какая-то странная тоска оплетала Туди своими холодными объятиями, и неожиданное чувство одиночества становилось невыносимым. И когда стало совсем плохо, Туди решился, и открыл дверь в неприветливую комнату. Увидев гостя, Мердок отложил гитару и поднялся с кровати на которой сидел. - Какого черта здесь забыл, дурная башка? - Проходил мимо, решил заглянуть на чай. У тебя есть чай, Мердок? - Тебе видимо жить надоело Стью-Пот? Так я быстро отправлю тебя на тот свет. - Перестань, Медс... Ты в последнее время совсем не выходишь из комнаты. Мы переживаем. А тебе разве совсем не одиноко? Может ты заболел? - Туди подошел к Мердоку и потянулся ладонью ко лбу. Мердок шарахнулся от его руки, избегая прикосновения. - Совсем рехнулся, дурья твоя башка?! Проваливай из моей комнаты. - Раздраженный гитарист отошел вглубь комнаты и уставился на хлам, заполнявший письменный стол, в надежде, что Туди поймет, что ему здесь не рады. Туди сделал робкий шаг в сторону друга. - Медс... Мердок. Хватит сидеть взаперти. Пойдем, там ужин стынет... - Вокалист нерешительно коснулся рукой плеча сатаниста. На что тот, резко сбросив чужую руку, обернулся и закричал: - Ты что не понял, катись к черту, придурок! Пошел вон из моей комнаты! Убирайся! - Мердок толкнул Стью в грудь . Он не хотел снова причинить боль Туди, но приложенной силы хватило, чтобы худое тело с размаха рухнуло на пол. - Черт. - Мердок вцепился в свои волосы. Опять не сдержал свою злость. Опять сделал ему больно. Отчаянье захлестывало. Мердок хватался за голову и постанывал от бессилия. Облокотившись на холодную стену плечом, он сполз по ней на пол, и притянул колени. Таким жалким его еще никто не видел. Таким настоящим его еще никто не видел. У Туди сжалось сердце. Он хотел подняться и подойти к Мердоку. Тишина оглушала. Комнату заполнила какая-то промозглая пустота. Он еле слышно позвал: - Медс... Медс послушай... - Не подходи. Не подходи ко мне. Или я убью тебя. - пробубнил Мердок закрывая ладонями лицо. Так они просидели какое-то время. Но потом Туди начал потихоньку подползать к Мердоку. Миллиметр за миллиметром. Пока не оказался так близко, чтобы обнять гитариста со спины. Осторожно прижался к нему, и скрестил свои руки у него на груди. Туди боялся пошевелиться. Боялся дышать. Он ждал. Чего угодно. Хоть своей смерти. Теплая рука легла на предплечье Стюарта, и слегка притянула ближе. Туди просто задохнулся от такой нежности. Прижался сильнее, тихонько потерся носом за ухом Мердока и выдохнул тому в шею. Мужчина аккуратно выпутался из объятий,притянул парнишку к себе на колени, прижал к груди как котенка. Что творилось в душе Туди! А что творилось у него в голове!!! Не веря в происходящее он постарался как можно незаметнее коснуться губами темной щеки. Мердок вздрогнул от прикосновения. Посмотрев в лицо Стью, и, увидев нежность и доверчивость, он стал легкими редкими касаниями губ покрывать лицо вокалиста, словно пытаясь проверить материальность парня в своих руках. Туди потянулся за лаской, пытаясь поймать чужие губы своими. Коснулся. Теплые. Мягкие. Они чуть надавили, когда рука Медса легла на темный затылок и прижала ближе. Вокалист сходил с ума от происходящего. Легкие разрывало от нехватки воздуха. Но что напрочь срывало крышу, так это сумасшедший стук сердца. Сумасшедший стук сердца Мердока. Глухой звук его ударов о ребра разносился по комнате и взрывал тишину. По телу разлилось тепло, которое отдалось возбуждением. Непослушными ногами, которые Туди кое-как заставил двигаться, он обхватил талию мужчины, обвил руками его шею и углубил поцелуй, со всей страстью впиваясь в желанные губы. Почувствовав напор, Мердок совсем потерял себя. До хруста костей сжал в своих руках послушное тело, начал исследовать теплый влажный рот, глубоко толкая в него свой язык, и судорожно охнул, услышав несдержанный стон и почувствовав как наливается кровью и твердеет член парня. Мердок издал грудной рык и повалил Туди на спину. Вокалист ощутимо ударился о пол, но не обратил на это внимание - хватал ртом воздух, постанывал. Сильные руки начали рвать на нем футболку, но это только сильнее возбуждало. Туди беспорядочно шарил руками по чужому телу, пытаясь подарить ласку, которая передаст его страсть и желание. Закончив с футболкой, Мердок снова схватил в плен губы Туди, перешел языком на шею, вырвав очередной стон из парня. Прошелся ладонями по груди, царапнул соски. Туди подкинул бедра, и толкнулся в пах Мердока, ощущая твердый член. Сатанист впился зубами в плечо Стью, и издал протяжный стон переходящий в рычание. Его грубые ласки терзали хрупкое тело под ним. Мердок стал неосознанно тереться своим возбуждением о парня, вдавливая того в твердый пол. Но Туди не чувствовал боли или тяжести чужого тела. Только жар. Словно пламя охватило их тела, и они обязательно сгорят в нем. Теряя рассудок от возбуждения Мердок хватался за пряжку ремня, торопясь полностью раздеть парня. Справившись и с пуговицей его джинс, Мердок просто схватил брюки за отвороты и потянул в разные стороны так, что собачка сорвалась и разошлась молния, открывая сводящий с ума вид на, выглядывающую из-под резинки трусов, головку возбужденного члена. Мердок зарычал, и с остервенением стянул джинсы и белье с тощих ног Туди. А сам их обладатель до боли прикусывал распухшие от жестоких поцелуев Медса губы, и скулил от желания. Ему было впервой чувствовать Мердока так... Обжигающие руки мужчины на своем теле, неровное дыхание в шею. Немного грубый и несдержанный в своей попытке овладеть телом вокалиста под ним, но такой неожиданно горячий. Близкий. Сексуальный... Избавившись от одежды Мердок желал насладится ощущением обнаженного тела. Тела Туди. Лишь бы только тот знал, как дорого басисту его существование. Знал, что нет ничего другого на этом свете, что бы сатанист желал сильнее чем просто чувствовать Туди рядом. Что Мердок готов гореть в аду, за всю боль, что причинил этому хрупкому телу, и еще причинит. Оставляя болезненные укусы и следы на теле Туди, Мердок расстегнул ширинку, и приставил свой возбужденный член к неподготовленному входу. Толкнулся в тесноту горячего тела, и до крови прикусил плечо стонущего под ним парня. Туди лежал смирно. Было больно, но эта боль была не так важна, по сравнению с тем, что Мердок сейчас в нем. Что он тяжело дышит и постанывает, его тело пылает, и то что тот умирает от вожделения. И все это его заставляет испытывать Туди. Это приводило вокалиста в восторг, которым он просто захлебывался, чувствуя каждое движение внутри себя. Это было важнее боли, важнее того, что случится потом, важнее того, что в соседних комнатах одногруппники, которые могут их услышать. Существует только Сейчас... И сейчас Мердок неистово толкается в расслабленное болезненное тело, окутывая Стью-Пота своим запахом. Басист закидывает ноги Туди себе на плечи и кладет одну свою руку на его член, двигая ладонью вдоль ствола в такт своим движениям. Смотря на раскинувшееся тело на полу под ним, он только еле слышно на выдохе рычит: - Туди... Туди... Чертов, Туди... Находясь на грани реальности Туди кончает в руку басиста, а тот впивается в алые губы и делает последние сильные размашистые движения. Кончает, и, не выпуская чужие губы из плена, вжимает худое тело в пол. Запустив руки в синюшние волосы, торопливо целует губы Туди, словно, еще секунда, и тот испарится. Но Туди не собирался испаряться. Он охотно отвечает на быстрые поцелуи не менее торопливо и решает для себя, что "этого Мердока" он ни за что не отпустит. - Хочу, чтобы ты был таким настоящим для меня всегда. - вырвав клочок свободы для своего языка, задыхаясь,прошептал Туди. - Никогда. Хватит с меня искренности,- немного подумав, - быть может завтра... - ответил Мердок, продолжив целовать губы смеющегося парня. - Tomorrow comes today