Control

POV ЧИМИН «Привет, я твой разум, можешь со мной поговорить… Слышишь?..» Я улыбнулся, не поверив сперва. Передо мной стоял я, но я был не такой. От этого меня веет уверенностью. Уверен, скоро эта иллюзия исчезнет. «Привет, я сладкая ложь, я дам тебе возможность спрятаться. Ты же любишь его, да? Хотя нет, с вашей точки зрения это лишь злая шутка природы. Пойми, от судьбы не убежишь, и за вас давно все решено…» — Нет, не лечите меня, я в порядке! Природа? Нет, не решено, я не люблю его! — меня трясло, ведь он просто стоял и ухмылялся. От его взгляда побежали мурашки. Если я умер, то я не хочу остаться тут навечно. Зажмурив, что есть силы, глаза, я попытался проснуться. — Проснись, проснись… — внезапно я понял, что всё это не сон. В ужасе разлепив глаза, я уткнулся в свое собственное лицо. Нос к носу. Лоб ко лбу. Будто прижался к зеркалу… «Привет, я еще здесь. Чиминни, а проигрывать в свою же игру, должно быть, изнуряет? Не так ли? За эгоизм и ненависть ты расплатился сполна. Ты не можешь больше играть роль жертвы. За тебя все решили…» END POV Чонгук подхватил Чимина и побежал на улицу, где кислорода намного больше. Положив тело омеги на газон, Чон принялся делать искусственное дыхание. Лицо Пака начало набирать цвет, а пальцы подергивались. — Я смог. Я успел, — шептал, словно в бреду, Гук, отстраняясь и вытирая холодные испарины на лбу. Это первый омега, который пытался покончить с собой ради Чонгука. А ради Чонгука ли? Из мыслей Чона вывел глубокий вдох со стороны. С широко раскрытыми глазами Чимин очнулся, бегая взглядом, но синеющему небу, изредка хлопая ресничками. СПУСТЯ 2 ДНЯ Омега был на больничном, а Гук просто не мог оставить его одного. Почему? Он испугался, что потеряет навсегда то, что дано ему природой. Нет, он не полюбил, просто боялся потерять, ведь тогда придет конец всему. Чимин перекрасил волосы в черный, изрядно похудел и почти не разговаривал, исключением стала уже приевшееся «я не хочу с тобой говорить». Чимин ненавидел себя за то, что впустил в своё сердце Чонгука, пусть и не по своей Чиминовский воле, а по омежьей, которой хотелось любви и ласки от альфы, которого сама матушка-природа подарила. Он хотел выбросить из головы абсолютно все: секс, о котором не помнит, метку, мероприятие, ложь, измену, унижения, попытку суицида, все, каждую секунду своих воспоминаний, в которых был альфа, и начать все с чистого листа, но он не проиграет самому себе. Все эти дни Чимин по приказу Чонгука принимал литий* и спал отдельно в другой комнате, но сегодня Гук пришёл в его комнату и лёг рядом, обнимая. Он понимал: все, что твориться с Паком, — это из-за него. А эти синие по сей день следы на шее как напоминание, какой Чон ублюдок и что из-за него произошло и могло ещё произойти. Чимин развернулся спиной к Чонгуку, отодвигаясь как можно дальше. — Чимин…- прошептал Гук, но грубый голос с болезненной хрипотой перебил его. — Тебе всё мало? Больше не хочу играть в твои игры. Что бы ты не говорил, мне все равно. Всё перепробую, но я подавлю боль вот тут, — сел на кровать Пак, развернувшись к альфе и указывая на сердце, — пока не стану каменным. Если придётся, я вырву эту хуйню из своей груди. И пойми ты уже наконец! Я — воплощение всего, что ты не в состоянии контролировать, Чон Чонгук! Так что заканчивай свои игры и пиздуй отсюда! — сорвался уже на крик омега, указывая той самой рукой, которой показывал на сердце, на дверь, злобно испепеляя взглядом. Чон лишь уселся напротив, опуская руку Пака. В глазах была не злоба, как показалось изначально альфе, а пустота и боль. — Можем ли мы играть по твоим правилам, Чиминни? Способен ли я действительно потерять весь контроль над тобой? Если переделаю тебя под себя, боюсь, в тебе не останется ничего хорошего… — шептал альфа протягивая руку к лицу омеги. Не получив сопротивления, он опустил ладонь на то самое место, где раньше была пухлая щечка, поглаживая большим пальцем скулу. Они просто сидели и ждали, кто первым прервёт тишину. И нарушить её решил Чимин. — Неужели ты не видишь, что ты меня душишь? Слишком крепко держа меня, боясь потерять контроль… Так как всё то, каким ты хотел, чтобы я стал, рассыпается, превращаясь в пепел прямо у тебя на глазах, — Чон лишь горько ухмыльнулся. «А ведь он отчасти прав…» — подумал альфа. — Я эгоистичен. Я беру то, что хочу, и называю это своим. Но в то же время я беспомощен. Я хватаюсь за каждую соломинку, чтобы удержаться в этом мире… пойми, если ты слаб, ты отход. Если ты как я, то ты Бог на земле, — облизнув пересохшие губы, Чон продолжил, но более уверенно. — Мне не нравятся невинные омежки. Хочу, чтобы они носили кожу пропахшую запахами, но мой выделялся среди этих букетов. Чтобы они подходили и молили: «Попробуй меня на вкус». Мне нравятся грустные глаза тех, кто хочет меня, но боится подойти. Мне нравится боль в глазах напротив. Но твоя боль отдается в сердце не победой, а точно такой же болью… и все из-за природы. Мы связанны, хочешь ты этого или нет, — закончил альфа, проводя пальцем по нижней губе омеги, облизывая свои губы. Чонгук заметил ещё на второй день, что у него начинается ломка, неватка Паковских губ, прикосновений, запаха, так как Чимин начал жрать подавители пачками, и, в конце концов, голоса, который, как мёд, растекался по телу альфы. Омега горько улыбнулся. — Последние два дня я возненавидел одно чувство… я так устал бороться с ним. Когда я закрываю глаза, единственное, что я хочу, — это понять тебя, Чон Чонгук, — отстранившись, омега продолжил. — У меня всё было отлично, пока ты не влез в мою жизнь и не превратил её в ад. Знаешь, между нами всё было кончено, не успев даже начаться. Ты когда-нибудь беспокоился о том, что всё может быть разрушено? Думаю, нет. Ты слишком уверен в себе. — Просто остановись и передохни. Обдумай, что будет, если я исчезну из твоей жизни? Хочешь ли ты этого? — Оставь свои советы при себе, я не хочу их слышать. Может ты и прав, но мне уже всё равно. У меня есть тысяча причин для того, чтобы порвать с тобой все связи и никогда больше не видеть тебя. Я чуть не умер, пойдя на поводу своих эмоций, и это все из-за тебя, — грубо произнёс омега. Его раздражало поведение альфы. ОН! ПАК ЧИМИН! ЧУТЬ НЕ УБИЛ СЕБЯ ИЗ-ЗА КАКОГО-ТО ЧЕРТОВОГО МУДАКА! А ОН ДАЁТ СОВЕТЫ! — Ты давишь на меня, пока я не сломаюсь? Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Ты уже сломал меня… иди к своим шлюхам, трахай их. И объяснись перед отцом, который завтра будет тут, — Паку поднадоел бессмысленный диалог и он вышел из комнаты, направляясь в гостиную на диван. «Сегодня спим на диване…» Чон лежал и размышлял, что же ему нужно сказать отцу. «Скажу все как есть. Больше мою задницу никто не прикроет», — с подобными мыслями альфа заснул. «Могу ли я начать все по-новой? Помочь ли мне завтра Гуку? Отцу Чона уже донесла новая прислуга о попытке суицида… надеюсь, он не рассказал моим родителям. Хотя, они бы уже забрали меня», — размышлял Пак, пялясь в белый потолок. Все давило на него. Именно на этом диване он тогда спал, именно здесь он услышал грохот… Чимину не спалось, а времени было пятый час. Чем не время для размышлений о жизни? Встав с кровати и прихватив свой новый Самсунг, парень направился в душ — где, как не в душе, идут мысли лучше? Включив почти горячую воду, омега разделся и встал под струи воды. «Что мне делать? Если все узнают о случившемся, будет плохо. Не только Гуку, но и мне… кому нужен меченый омега?» — стукнув кулаком об стену, омега осел на пол, опираясь спиной о плитку. Контраст холодной стены и душа с обжигающими каплями воды заставил кожу покрыться мурашками. Потянувшись за телефоном, омега, не раздумывая, нашёл нужный ему контакт. Нажимая на кнопку вызова и ставя телефон на громкую связь, он положил его рядом. Гудки раздражали и вот послышался сонный голос. — Чимин… ты видел время? Мне завтра на пары. И что за шум? — Хосок… — услышав голос омеги, Чимин всхлипнул. Ведь боль душила. — Чиминни… что случилось? — послышалось шебуршание и звук закрывающейся двери. — Хосок, я не знаю с кем мне ещё можно поговорить… — Я слушаю тебя, Чим, и чем смогу — помогу. Выговорись. — Хоуп… твой друг ублюдок… он поимел меня, поставил метку и заставил играть в игру. Все было бы не так плохо, если бы он не трахал других омег при мне… — снова всхлип. А на том проводе тяжелый вздох. — Точкой кипения стала та шлюха, которая набросилась на меня. Он в этот же день приперся с ним и они сосались, чуть ли не трахаясь прямо в прихожей… и я не смог. Я так жалок. Я его игрушка. Я хотел повеситься, но он достал меня из петли. Зачеееем? Он не наигрался мной? Я не хочу жить… я хочу уйти, но он просто не отпускает меня, постоянно контролируя. Даже остаётся со мной, а не идёт на пары… — ЧИМ! Ты совсем ненормальный?! Ты вообще думаешь придурок, что делаешь?! — злобно шипел омега. Хосок перепугался, ведь Пака могло бы не стать, и во всем виноват его друг, который при первой же встрече получит по ебалу. — Я не хочу… я не хочу так жить, — разорался Чим. — Ты любишь его? — уже спокойно спросил омега. — Я ненавижу его, — прошептал Пак, закидывая голову назад. Горячая вода обжигала и раздражала нежную кожу. Но Паку было плевать, боль, что внутри, намного сильнее, чем это. — Ненавидишь так, что готов был убить себя? Ты может не хочешь признавать этого? Вы все же истинные. — Я ЕБАЛ ЭТУ ИСТИННОСТЬ! ПРИРОДА СУКА ОТРЫГНУЛА В МОЮ СТОРОНУ, ДАВ МНЕ ТАКУЮ ПАРУ! — кричал Чимин. — Чимин, успокойся… Вам нужно поговорить. Спокойно поговорить. Чонгук, конечно, не идеален, но он и не такое чудовище, каким кажется на первый взгляд. Так же, как и ты со стороны. Ты холодный и резкий, а внутри тебя нежный и ласковый омега, который безумно влюблён, но как баран упёрся и не хочет признавать это. Чимин, ты не альфа, пойми это, — от слов Хоупа Чимин опустил голову, пережевывая каждое слово, сказанное омегой. «А ведь он прав. Он чертовски прав во всем». — Чон Хосок, я и тебя ненавижу… за что ты так со мной? — ухмыльнулся Чимин. — Думаю, Тэхену лучше не знать о петле… он может натворить то, о чем пожалеет. Он уже натворил. Чим, мне стоит ревновать? — спокойно произнёс Чон. Пак непонимающе глянул на телефон. — В смысле? Ревновать? — В тот день Тэхен ударил Чонгука… он не мог контролировать свою злость, — Пак от сказанного просто молчал, и в его голове все точки стали над «i». «Это была месть…» — Алло, Чимин? — Не стоит ревновать. Спасибо, Хосок, мне пора, — сбросив вызов, Чим встал с пола, подбирая телефон и выключая воду. Омега обтерся мягким полотенцем, кожа горела от горячей воды. Натянув свежее белье и закинув в стиралку грязные вещи, омега поставил стирку, после чего направился в комнату, где спал Гук, и лёг рядом, засыпая. Чонгук проснулся от тяжести. Открыв глаза, Гук тяжело выдохнул от удивления. Чимин, сам мать его Чимин, спал на нем, причмокивая губками и что-то невнятно бормоча во сне. Чонгук от такой картины невольно улыбнулся. «Что он тут делает?» Выбравшись из-под омеги, Чонгук натянул шорты и футболку, выходя после из комнаты. Спустившись вниз и дав поручения приготовить две чашечки кофе, он направился в столовую. Но долго его умиротворение не продолжалось. Залетев в дом без стука, отец Чонгука направился искать своего сына. Найдя его, он двинулся на него. — ТЫ ВООБЩЕ СТРАХ ПОТЕРЯЛ, ЩЕНОК?! — кричал старший, притягивая к себе младшего. — Отец, сядь. Этот кофе для тебя. — ГДЕ ЧИМИН?! Я ЗАБИРАЮ ЕГО И ОТВОЖУ ДОМОЙ! — отстраняясь от сына, рычал старший — БОЛЬШЕ ТЫ ЕГО НЕ УВИДИШЬ! ДОИГРАЛСЯ?! КАК ТЫ СМЕЛ ТАК ПОСТУПАТЬ?! МЫ С ПАПОЙ НЕ ВОСПИТЫВАЛИ ТАКУЮ МРАЗЬ, КАК ТЫ! — замахнулся старший. Он хотел ударить сына. Ему было больно, что он не уследил за ним, но ещё больше его накрывала злость. — Господин Чон… не надо, — послышалось еле слышно за его спиной. — Чимин? Собирайся, я увезу тебя домой… о боже твоя шея… — подойдя к омеге, Ёнджи погладил большим и указательным пальцами следы от веревки. — Отец, не надо… — Чонгуку не нравилось, Что ЕГО Чимина трогают. — Молчать, щенок. Я больше не твой отец, — прорычал альфа — Господин Чон, не надо… все уже хорошо. Это был скачок гормонов. Сейчас у нас все хорошо. Правда, я все ещё злюсь, но можно мы сами разберёмся во всем? Без вашей помощи? Если я захочу, я уйду сам. А сейчас, прошу вас, можно я поговорю с Чонгуком наедине? — как никогда уверенно проговорил омега, смотря прямо в глаза старшего. Похлопав омегу по плечу, он пошел к выходу. — Ты как твой отец, но не забывай, что ты должен быть как Папа, — выдержав небольшую паузу, альфа добавил: — Я заеду вечером, — после чего направился к выходу. — Чимин. Что это было? Почему ты пришёл ночью? Почему ты опять заступился за меня? Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? Я не просил тебя лезть в это, пора отвечать за свои поступки… — Может потому что я до сих пор люблю тебя? — прошептал Чимин. Глаза альфы расширились, а губы приоткрылись. — Что ты сказал?