Control

Омега не хотел вставать с альфы, но разрывающийся телефон раздражал обоих. Взяв телефон, Чимин посмотрел на дисплей. «Папа». Пак нахмурился, а Чонгук сел, опираясь спиной о спинку кровати. — Да, — на выдохе произнес омега. — ТЫ ГДЕ?! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ БРАЛ ТРУБКУ?! — Я у мужа… — и сбросил вызов, ставя телефон на авиарежим. — Гуки~, — простонал Чимин. Снова усаживаясь на Чонгука так, что стояк упирался прямо в зад омеги. — Как же правила, малыш? — Гук опустил руки на ягодицы омеги, сжимая. От таких действий Чимин выгнулся в спине, тяжело выдохнув через приоткрытые губы. — Я проиграл в этой игре, когда влюбился в тебя, — прошептал Чимин, после чего добавил: — Так что к черту правила, — от такого омеги у Гука давно член стоял колом. Чон подтянул Пака еще ближе к себе, хотя, казалось бы, ближе уже некуда, усаживая прямо на стояк и слегка проводя задницей не сопротивляющегося Пака по всей длине эрекции, позволяя омеге полностью прочувствовать его. У Чимина вырвался судорожный вздох от предвкушения, возбуждения и, немного, страха. Для Чонгука это послужило не иначе как сигналом к действию. Поменяв положение, альфа навис над беззащитным и совершенно открытым для него Чимом, сразу же проводя прохладным носом по шейной артерии, что вздымалась под тонкой, побледневшей кожей, на которой все еще полностью не сошли синяки от грубой льняной веревки. Это знак того, что у омеги тоже есть свои пределы, и, от чувства вины, возможно, Чон решил не переходить их и быть предельно нежным, хотя и для него это будет в новинку. На секунду оторвавшись, чтобы подуть в отчетливо покрасневшее ушко, альфа снова вернулся к шее, оставляя на сей раз цепочку поцелуев. Пак прикрыл глаза и издал еще один вздох. Ему было мало. Чимин было потянулся к альфе маленькими ручками, чтобы потребовать большего, но его прервали. Гук перехватил обе руки и поцеловал каждый пальчик, внимательно при этом наблюдая за реакцией. А она была крайне красочной. Еще более сбитое дыхание, срывающееся на тихие, еле уловимые, но желанные стоны. — Чонгук… — прошептал омега, вжимаясь своим пахом в чужой, призывая к действиям. Чон и сам держался из последних сил, но отступать от собственного плана не собирался, а потому лишь улыбнулся, хрипло отвечая короткое и загадочное «Потерпи». Благо, после сна и альфа и омега были почти полностью обнажены, стараниями первого, так что не нужно было отвлекаться на утомительное избавление от одежды, что лишь накалило бы ожидание и желание. Припав к ключице, Гук в очередной раз поцеловал метку, оставляя рядом небольшой засос — это знаки того, что Чимин принадлежит ему и никому более. Далее он спустился ниже, к соскам, что уже давно затвердели от возбуждения и прохлады комнаты. Припав к одному из них губами, альфа немного всосал его, вызывая стон и еще один толчок навстречу, после слегка прикусывая и оттягивая на себя, получая в благодарность такое сладостное «Гукки…», еле различимое в высоком стоне. Полностью удовлетворенный полученной реакцией, Чон оставил на втором соске руку, не удерживая более рук любовника, немного выкручивая и пощипывая его, а сам двинулся ниже. Очертил языком немного выступающие кубики пресса, пупок, слыша тяжелое дыхание сверху. Альфа теперь уже грудью ощущал вибрирующий от нетерпения небольшой член Пака, скрытый бельем. Тот снова толкнулся вперед, надавливая ладошками на широкие плечи, — это стало последней каплей в чаше терпения Чонгука. Он освободил омегу от таких ненужных сейчас фирменных боксеров, снимая после и свои же. Парни синхронно выпустили от облегчения воздух из легких. — Подожди немного, — прошептал Гук, без труда вырываясь из хватки Чимина. Подойдя к комоду, он выудил из одной из полок тюбик со смазкой. У Чимина сейчас не течка, и естественной смазки едва ли хватит, чтобы первый раз прошел максимально безболезненно. Выдавив приличное количество геля на свои пальцы, Чон медленно вставил один, позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Чимин же пока мало что чувствовал и соображал, поэтому, не тратя более времени, альфа двинул палец дальше, после слегка сгибая на две фаланги. Чим почувствовал некоторый дискомфорт, но было терпимо, поэтому он ограничился легким кивком к продолжению, посильнее сжимая плечи истинного, впиваясь короткими ноготками. Чонгук, заметив это, вытащил палец, пропихивая после два. Омега слегка поморщился, но спустя пару движений издал очередной стон. Все еще слишком тихий, чтобы удовлетворить альфу. Потому тот, протолкнув пальцы полностью, принялся разводить их в стороны и немного сгибать, одновременно растягивая и пытаясь найти простату. Со вторым он, увы не справился, но вот первое считал вполне завершенным, да и Чимину, что уже подмахивал бедрами, самостоятельно насаживаясь и дико сексуально закусывая губу, явно хотелось больше. Гук приподнялся на уровень лица омеги, не убирая его руки с собственных плеч, и поцеловал, приподнимая бедра партнера. — Малыш, ты готов? — Дааа… — протянул в ответ Чим, недвусмысленно подаваясь вперед. Альфа приобнял Пака за талию, пристраиваясь к проходу. Член, несмотря на растяжку (с которой Гук, впрочем, от нетерпения схалтурил), вошел тяжело и лишь на половину, принося болезненные ощущения омеге, что пытался сдержать рвущийся наружу крик и слезы. Чон склонился к лицу, сцеловывая соленые капельки и шепча на ухо всякую белиберду, стараясь успокоить и параллельно входя по самое основание, чтобы перетерпеть все сразу. Чимин, собрав себя по кусочкам, кивнул и слегка улыбнулся, не решаясь действовать первым. Гук начал медленно двигаться, отчего Пак поморщился, но не издавал ни звука. И вот, пару толчков спустя, сменив угол проникновения, альфа нашел комочек нервов, проходясь по нему головкой. Омега выгнулся и вскрикнул. Боль совсем сошла на нет, а возбуждение ударило с новой силой. С пухлых губ слетело громкое «ещё», сорвавшее Чонгуку крышу. Он прошелся под найденным углом еще раз, только сильнее, выбивая из Чимина громкие стоны. Толчки становились все резче и быстрее, а глухой рык, вперемешку с высокими нотами доводили до крайней точки. Это определенно лучшие звуки за всю чонгукову жизнь. Омега кончил, не прикасаясь к себе, не в силах, кажется, даже дышать от удовольствия. Альфа же, глядя на это, также подошел к финишу, выходя из теплой сжимающей узости и специально выстанывая родное имя на ухо его обладателю, а после чувственно прижимаясь к пухлым губам своими. Перевернувшись на бок, Чон подтянул к себе и Пака, укладывая рядом в том же положении. Взору открылись аккуратные лопатки, и Гук, все еще тяжело дыша, не выдержал — оставил на одной из них свою метку. Принюхавшись, альфа заметил то, что раньше скрывалось подавителями. Чимин впитал в себя его запах. Нужно будет обязательно выкинуть эти чертовы таблетки. — Чимин… тут такое дело. Прости меня, — перебирая пряди Пака, шептал альфа. — Что случилось? За что именно ты просишь прощения? — Это был наш первый секс. Тогда ты уснул и между нами ничего не было. — Ч-Что?! Ты понимаешь, что ты наделал?! Ты убил меня дважды сейчас! Я ощущал себя шлюхой все это время! Изначально я просто смирился с тем, что я траханный и меченый! Но я не был траханный, и ты просто поставил метку! Как ты смел вообще?! — Чимина накрыла истерика. Он кричал ревел и ударял своими маленькими кулочками об грудь альфы. Чонгук лишь крепко обнял омегу, зарываясь носом в волосы и вдыхая запах мяты с примесью клубники, что сводил сума. — За что я полюбил тебя?! — всхлипывал Чимин. — Ну я же идеален, — усмехнулся Гук, прижимая омегу ближе к себе. Омега успокоился, шепча: — Я совсем сбит с толку, я не знаю, как реагировать: заключить тебя в свои объятия или убить на месте? Ведь у меня ушло столько сил, чтобы забыть прошлое, и вот оно обрушивается на меня, подобно лавине. Да ещё и наполненное ложью… — Чимин. Выслушай меня, пожалуйста… Чем дольше я находился здесь один, тем громче звучала тишина. Я знал, что ты ушел. Но, клянусь, когда свистел ветер, я слышал твой голос. Я разговаривал с тенями, когда приходил домой, надеясь, что ты услышишь меня и ответишь. Я хочу, чтобы ты знал… — Чон замолчал. Спустя мгновение он продолжил, но уже тише. Чтобы слышал только Пак. — В моей голове крутятся слова, которые я должен был сказать тем утром. Я не могу взять обратно те слова, что никогда не были произнесены… — Чонгук не успел договорить, как Чимин впился в его губы мягким и нежным поцелуем, не углубляя его, он отстранился, утыкаясь носиком в ключицы. Он понимал всю суть ситуации. Тишина угнетала, и Чимин решился. — Я верю, что ты способен на любовь, которая заперта на пыльных перепутьях в глубинах твоего сердца, и ты просто боишься выпустить её наружу. Я больше, чем просто невинный омежка… Ты лишь воспользуйся шансом и откройся мне, я покажу тебе то, о чём ты раньше и не подозревал. Не усложняй всё, прошу тебя, не позволяй прошлому диктовать условия. Я был терпелив, но постепенно терял веру, особенно когда ты обжимался с этим омежкой, но я дождался тебя… Поэтому, прошу тебя, доверься мне… — Чиминни, мне нужно время, чтобы жить, осознавая, что у меня есть о ком заботиться… — Пак лишь закивал, не подминая взгляд. — Понимаешь, малыш, все молятся о том, чтобы я изменился. Может, в один прекрасный день, но завтра я вновь возьмусь за старое, потому что от плохих привычек трудно избавиться, Минни~, — целуя в макушку, произнёс альфа. Чимин понимает, как тяжело будет альфе, и он готов подождать три самых заветных слова. Пара пролежала ещё минут двадцать, пока Чимин не уснул. Чон решил, что нужно разорвать отношения с тем омегой, пока есть время. Взяв свой телефон, альфа натянул халат и вышел из спальни. — Алло. — Да, любимый, — от такого Альфу передернуло. Ком неприязни подкатил к горлу. — Слушай, я понимаю, что это неправильно так, по телефону, но я замужний альфа, и мой омега прекраснее всех на этой планете. И давай закончим этот цирк прямо сейчас. — КАК?! ТЫ ВЕРНУЛСЯ К ЭТОМУ НЕНОРМАЛЬНОМУ?! — Не смей! — Мой отец разберётся с тобой и с тем выродком! — Не запугивай. Пуганный. Я все сказал. Не смей мне больше звонить. — Я обещаю тебе, что убью ег… — Чон скинул вызов, не желая больше слушать эти бредни и возвращаясь в спальню, в которой мирно сопел омега. Он был как никогда прекрасен. Белая кожа, пухлые губки которые мило причмокивали, подтянутое тело и новая метка на лопатках, от которой низ живота тонуло. Чон скинул халат и прилёг рядом со своим мужем, крепко обнимая. Можно было поспать перед парами.