Как-то раз в клане Нура.

Главный дом клана Нура как всегда шумит кипучей суетой многочисленных екаев. Как обычно, здесь что-то происходит, и весьма громко. На этот раз сборище мелких демонов придумали презабавную игру и теперь носились в свое удовольствие по всему дому. Годзумару так и встал на месте, когда возле него со свистом пронесся с десяток мелких демонических существ. - Эй, вы! - заорал изо всех сил подчиненный Гьюки. - Чего носитесь! Здесь вообще-то другие существа еще есть! - М-да? - застывают на месте активисты-малыши и дружно смотрят в сторону возмущающегося. Существа они, правда, были мелкие и силой особой не отличались, зато четко знали, перед кем стоит расшаркиваться в услугах, а перед кем нет. - Эй ты! - завопил самый маленький екай, бесстрашно подскакивая к Годзу, хотя едва доходил ему ростом выше щиколоток. - Да ты кто вообще такой! - малыш с соломенный головой аж подпрыгнул на месте, возмущенно тыкая в сторону Годзумару тонким пальчиком. - Ты здесь, в главном доме, вообще никто!.. - Никто, никто! - отозвались остальные. - И мы не станем тебя слушать! - крикнул кто-то еще из толпы мелочи. - Не станем, не станем! - дружно подхватили остальные и, издевательски хохоча, побежали себе дальше. - Вот сволочи, - только и смог прошипеть Годзу, и тут его привлек звук открывающихся седзе. Напевая под нос веселую песенку, в коридор вышла Юки-Онна со стопкой выстиранного белья в руках. Нет, Годзумару просто не мог позволить себе упустить этот момент. - Йо, Снежная Девочка! - поздоровался, небрежно прислонившись к стене. - Годзумару! - от неожиданности Цурара даже подпрыгнула. - Что ты здесь делаешь? - А ты была не так плоха в последней битве, - ухмыльнулся молодой екай. - Может, из тебя еще будет толк. - Я всего лишь выполняла свою работу, - с достоинством ответила девушка, размышляя, как бы пройти через этого охламона. - Мой главный долг: защищать господина. Его и выполняю. - Господина? И ты всерьёз считаешь этого мальчишку господином? - он преградил ей путь, нагло запуская длинные цепкие пальцы в ношу собеседницы. - Еще и белье за ним стираешь! А тебе самой не противно? Носишься с ним, как с маленьким. Ты ему, что, мамочка? Пальцы парня нагло ворошили аккуратно сложенную стопку, превращая ее в ворох тряпок. - Годзумару... - угрожающе начала Снежная дева. В ее теплых золотистых глазах засверкали льдинки трескучего мороза. - Может, отстанешь наконец? Екай усмехнулся, отходя в сторонку. Все-таки ему нравилось раздражать эту девушку. Изводить, доводить до белого каления, смотреть, как вспыхивает румянец смущения и ярости на светлой коже девичьего лица. Все-таки Цурара становится такой милой, когда злится. - Я просто подумал, - начал парень, строя из себя саму невинность. - Раз ты ему стираешь, то... Может, и мне попробуешь? Коварная улыбка заливает мальчишеское миловидное лицо во всей красе своей наглости. Нет, он просто издевается! Юки-Онна вспыхивает праведным гневом, густо и резко заливаясь красным свекольным цветом. - Ты! Ах ты!.. - у нее словно грудь сдавило от нехватки воздуха. Все, что может Снежная Девочка - это открывать и закрывать рот, точно рыба, выброшенная на берег. - Годзу! Дурак! Как ты мог такое сказать! - в конце концов взрывается возмущением девушка, высылая в собеседника снежную бурю. - Сволочь! Урод! Хам! Придурок! Ненавижу! Бесишь меня! - бурчит Цурара, подбирает раскиданное белье и торопливо старается пройти мимо закованного в лед нарушителя ее порядка. Лед, однако, трескается, высвобождая невысокую мальчишескую фигуру. А голубые глаза щурятся в дьявольской усмешке. - Эй! Юки-Онна! - окликает екай девушку. - Ты уж поосторожней будь. А то я, знаешь, - небрежно стряхивает с себя ледяные осколки, - тоже, вообще-то, ударить могу. Сообщает как бы между делом, в блеске цвета своей нахальной наглости с поистине садистским оскалом на лице, и поутихшая собеседница взрывается снова. - Да что ты себе позволяешь! Находясь в главном доме! Кто ты вообще здесь такой! Вот узнает господин!.. Голос девушки испуганно обрывается на полуслове, когда молодой екай, точно огромная летучая мышь, распахивает объятья, накрывая ее с головой. - Ну и что же он сделает мне, твой любимый господин? - вкрадчивый таинственнный шепот врывается в уши, заставляя юную дочь Сецуры буквально каменеть от ужаса. - Цурара! - на горизонте, отвлекая действо, показывается Рикуо. - И Годзу. Что вы здесь делаете? - Господин! - переполошенно вскакивает девушка, тут же на ходу поправляет волосы. Ей очень стыдно, что ее застали в таком растрепанном виде. - Простите! Годзумару только морщится. Ну вот, стоило только этому переношенному человеческому ребенку появиться, как глупая женщина уже прыгает вокруг него как коза около новорожденных. - Ну, бывай, Снежная Девочка, - расслабленно выдыхает молодой екай. - Еще встретимся, - и так же таинственно добавляет напоследок. - Я отучу тебя от этого, Цурара. Обещает парень, разворачиваясь, уходит, сверкая таинственным дьявольским блеском своих огромных, словно синий омут, глаз. Наверняка он покорил ими не одну девушку. Но сейчас целью его завоевания становится только она: вспыхивающая гневом, робкая, нерешительная, но такая яростная и отчаянная, когда ей надо защитить, что ей дорого. Такая Снежная, такая преданная своему дураку-господину, Юки-Онна. - Я отучу тебя от этого, Цурара, - отзывается эхом его голос в ее голове, переворачивая весь существующий мир с ног на голову. - Годзумару! Придурок! Урод! Ненавижу! Даже не смей приближаться ко мне! Не трогай моего господина! - взрывается девушка, совсем не замечая, как алеют ее щеки. У Годзу был поистине талант доводить несчастную Цурару до белого каления, что он, собственно, успешно проворачивал прямо сейчас. Он демонстративно усмехается, исчезая за поворотом под громкие возмущенные крики своей "жертвы". - Эй, Годзу! - прилетает сбоку возглас подошедшего Медзумару. - Ты где ходишь! Тебя Гьюки-сама обыскался! Пошли скорей! Младший братец хватает старшего под локоть и утаскивает совсем в другую сторону дома, совсем неожиданно замечая: - А Снежная Девочка красивая. Она тебе нравится, да? - Что за чушь! - Годзумару по привычке на экспрессии дает брату увесистый подзатыльник. - Нет, конечно! Но Медзу это совершенно не смущает. Екай падает на пол, и видно, как светятся таинственным светом глаза из-под черепной маски: - А я виде-е-ел, - протяжно тянет парень, хихикая и подтрунивая над братом. - Она тебе точно нравится! - Дурень ты! Я же сказал, что нет! - Нравится! Нравится! - хохочет Медзумару, нарезая круги вокруг фигуры старшего брата, точно самый безбашенный чертенок. Впрочем, он и есть чертенок. Демон-екай. Сейчас ему грех не поддеть такого обычно самоуверенного и гордого Годзумару. - А Годзу, кажется, влюби-ился! - со смехом парень уносится вперед, убегая от ярости старшего брата. - Сейчас я задам тебе трепку!!! - недолго размышляя, Годзу кидается в погоню, где в отдалении слышится издевательское: - Поймай меня, дурак Годзу! - А вот и поймаю! И так отделаю, что потом неделю встать не сможешь! - Хе-хе, дурак Годзу опять слишком зазнается! С такими криками два брата носились по всему дому переворачивая его вверх дном еще похлеще всякой задиристой мелочи. А где-то на крыше сидел Нурарихен и усмехался, попивая саке, наблюдая со стороны за потасовкой молодежи. Все-таки дом клана Нура никогда не бывает тихим. Это Владыка знал наверняка. И то, что даже екаи способны на любовь, еще больше.