Ночной пикник

      Кощей неторопливо прошел под огромной аркой, висевшей где-то так далеко наверху, что украшавшую ее резьбу можно было разглядеть разве что в бинокль, и уверенным шагом направился к южному углу Паноптикума. Гигантская статуя Омеги уже приветливо маячила со своего привычного места, даря смутное ощущение близкого расположения. Но стоило только оглянуться через плечо на другую статую – на этот раз Рассилона, - чтобы понять, насколько обманчивы подобные ощущения. Стоявшие по обе стороны от арки ноги великого правителя Галлифрея давали недвусмысленное представление об истинных размерах Паноптикума. Кощей уже прекрасно знал, что топать ему до противоположной статуи как минимум час в подобном темпе. С другой стороны, торопиться ему и не требовалось – вряд ли Тета куда-то денется со своего наблюдательного пункта в ближайшее время.       Подмышкой у Кощея был сверток с еще теплыми бутербродами, а в правой руке он держал небольшой термос, отблескивающий серебром в слабо освещенном зале Паноптикума. Он старался идти как можно тише, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания систем слежения, но это была задача не из простых – каждый его шаг глухо отражался от наполированного пола и разносился по всему помещению. В какой-то момент пути это даже начало его раздражать, но к этому времени он уже прошел половину и наконец-то смог разглядеть маленькую хрупкую фигурку на носке защитного ботинка Омеги. Эта картинка заставила его невольно усмехнуться.       По личным убеждениям Кощея, для подобного занятия куда больше подходила статуя Рассилона. До нее и идти было гораздо ближе от их тайного прохода в Цитадель, и забираться на его сандалию было бы намного удобнее. Но завернутая в коричневое фигурка вдалеке явно не искала легких путей, когда дело касалось ночных бдений. Кощей не смог удержаться от очередной ухмылки, когда торопливо высунувшаяся из коричневого одеяния тонкая мальчишеская рука приветственно замахала ему. Стоило бы ускорить шаг, но Кощей не мог так запросто отказаться от приятного ощущения того, что все внимание наблюдающего было сосредоточено на нем. Однако всему когда-нибудь приходит свое логичное завершение.       - Ты все-таки пришел! – удовлетворенно заключил доносившийся сверху голос. Кощею пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть чужое лицо, но его шея практически сразу начала ныть от такого обращения. – Веревка, по которой я забирался, слева.       - Слева от тебя или от меня? – фыркнул Кощей, покрутив головой. Ответ как таковой ему не требовался – веревка нашлась слева от него, в те несколько секунд, пока он говорил.       - От тебя, конечно, - недоуменно ответили сверху. – На кой тебе мое лево?       Взбираться на чужой ботинок, высотой в несколько метров, с бутербродами и термосом оказалось занятием не то что бы совсем уж невыполнимым, но все же непростым. По счастью, сидящий сверху вовремя додумался помочь и общими усилиями высота была покорена всего за каких-то пять минут.       - Ого, ты и еду прихватил!       Кощей снисходительно фыркнул, передавая в чужие руки термос и начав разворачивать сверток с бутербродами.       - За кого ты меня принимаешь, Тета? Эта нога же так и напрашивается, чтобы устроить на ней ночной пикник.       - Мысли мои читаешь, - горячо закивал Тета, вгрызаясь в бутерброд. – Вообще странно, что тут нигде нет ни одного сувенирного магазинчика. Досадное упущение со стороны Совета – такое помещение простаивает без дела.       - Ничего странного, - невозмутимо повел плечом Кощей, украдкой поглядывая на довольного жизнью жующего Тету. – В Паноптикуме не так уж много туристов, которым они могли бы понадобиться.       - И это еще хуже, - вздохнул Тета, проглотив кусок. – Такое монументальное сооружение, отнявшее столько сил и времени, служит только рутинным переходом из одного крыла в другое. Глаза мозолит изо дня в день, да обеспечивает постоянной работой бригаду уборщиков. Которые, впрочем, не слишком-то усердствуют. Неправильно это.       - Если у нас тут по Цитадели начнут разгуливать туристы взад-вперед, чиновников удар хватит. Они старые больные люди, стоит отнестись к ним с пониманием, - усмехнулся Кощей, протягивая вновь набившему рот Тете термос. Тот благодарно кивнул и сделал приличный глоток.       - Вот как раз таки не стоит, - расправившись с бутербродом, упрямо возразил Тета. – Иначе мы все тут превратимся в старых и больных раньше своего времени. Мне как-то еще не успела надоесть моя юность.       - Это заметно, поверь мне.       - То есть ты стремишься стать старым и больным? – недоверчиво фыркнул Тета, взявшись за второй бутерброд.       - Если это автоматически сделает меня представителем власти, почему бы и нет, - вновь пожал плечами Кощей. – Я думаю, мне бы пошла борода, как у Омеги. Как ты считаешь?       - Фу! – скривился, засмеявшись, Тета. – Никакой бороды в моем присутствии!       - Договорились, - миролюбиво согласился Кощей. – Никакой бороды, пока ты рядом.       - То-то же, - важно кивнул Тета, откусывая очередной кусок.       Кощей не дал возникшей паузе затянуться надолго.       - И не лень же тебе таскаться на другой конец зала? Чем тебе так Омега полюбился?       - Тем, что он стоит напротив Рассилона, - усмехнулся Тета. – Отсюда его лучше всего видно. Точнее, конечно, не его, а определенный его собирательный образ. Но это все равно лучше, чем ничего.       - Неужели ты, Тета, наконец-то влюбился? Нужно будет сообщить Милленнии, то-то она за тебя порадуется, - Кощей вернул ему лукавую ухмылку.       - Я определенно влюбился, - медленно ответил Тета, посерьезнев. – Но Милленнии об этом знать совершенно ни к чему.       От чужого внимательного взгляда почти перехватило дыхание, и Кощей не нашелся, что ответить. Вместо этого он сделал вид, что внезапно воспылал интересом к еде и схватился за один из двух оставшихся бутербродов, чересчур торопливо опустив голову. Тета позволил себе мимолетную ухмылку, пока на него никто не смотрел. На какое-то время в зале Паноптикума воцарилась тишина, нарушаемая только позвякиванием передаваемого из рук в руки термоса.       Расправившись с едой, Тета развернулся обратно к гигантской статуе Рассилона и ненавязчиво устроил свою голову на правом колене подогнувшего под себя ноги Кощея, прислонившись затылком. Он умиротворенно разглядывал чужие вытесанные в камне черты, практически выученные уже наизусть, в то время как Кощей боролся с навязчивым желанием запустить пятерню в его вечно растрепанные вихры. Впрочем, борьба вышла весьма непродолжительной и не увенчалась успехом. Довольно фыркнув, Тета прижался затылком сильнее, подставляя макушку и прикрывая глаза.       - Еще немного, и мне начнет казаться, что Рассилон за нами наблюдает, - в конце концов, нарушил молчание Кощей, сосредоточенный на чужих волосах и даже не смотрящий в сторону статуи.       - Раньше ты не был таким параноиком, - хохотнул Тета, все еще не торопясь открывать глаза. – Видишь, ты уже начинаешь превращаться в больного и старого почтенного галлифрейца. Еще немного и тебе поручат заведовать каким-нибудь пыльным кабинетиком на нижних этажах. Одумайся, пока не поздно, друг мой!       - Пыльные кабинетики на нижних этажах – не моя стезя, - фыркнул Кощей, несильно потянув за одну из светлых прядок. – К тому же доля здоровой паранойи никогда не бывает лишней. Кроме того, скоро подтянется утренняя смена уборщиков, чтобы навести тут порядок перед началом рабочего дня.       - Я знаю, - вздохнул Тета. – Но прямо сейчас совершенно не хочу никуда идти.       - Все никак не можешь отвести взгляд от своего каменного совершенства? – усмехнулся Кощей. Тета лениво приоткрыл один глаз, запрокинув голову так, чтобы видеть его лицо.       - Что-то вроде того.       Кощей опять не нашелся, что ответить, и вместо него вновь заговорил Тета.       - Знаешь, совершено необязательно пересекать зал, чтобы вернуться в общежитие. Я знаю другую дорогу через южную арку. Правда, она длиннее и я не уверен, что мы успеем на первую лекцию, даже если выдвинемся прямо сейчас.       - Кому нужна эта ксенобиология с утра пораньше, - философски повел плечом Кощей. Тета лукаво ухмыльнулся в ответ, поднимаясь со своего места.       Раздраженная отсутствием Кощея, одолжившего у нее конспекты, Ушас обнаружила сонную парочку в учебном корпусе только после третьей лекции. Никаких конспектов с собой у Кощея, конечно же, не было.