(you're my) soft pretty baby

Тайлер никогда особенно не тащился от мускулатуры. Он не был против мускулов, особенно, когда Джош вдруг решил, что хочет приобрести шесть кубиков пресса или что-то вроде того, Тайлер бы не стал любить его меньше. Скорее всего, он бы постоянно сжимал мускулы Дана и говорил ему, что они абсолютно, блять, разбивают его на части. Но не было никаких сомнений в том, что он предпочитал слегка Низенького и Полненького Джоша Дана больше, чем Худого и Высокого Джоша Дана. Потому что, смогли бы вы тонуть пальцами так легко в чьем-то животе, когда он такой твердый, будто сделан из камня? Нет. Смогли бы вы использовать такой живот в качестве подушки? Нет. Смогли бы вы утыкаться лицом в такой живот и мурлыкать, целуя каждый дюйм такой мягкой, мягкой кожи, пока обладатель этого живота стонет, пробегаясь своими пальцами сквозь ваши волосы? Блять, нет. Так что да. Так вышло, что Тайлер предпочитает что-то "мягкое и розовощекое", "твердому и мускулистому". Можете осудить его. И, к счастью, Джош не выглядел так, будто планировал безустанно тренироваться и убрать свой милый мягкий животик. А это означало, что Тайлер мог и дальше утыкаться лицом в эту мягкость, пока они валялись на диване, бормоча так много чудесных комплиментов, сколько хотел: —Ты выглядишь так мило, Джош. Ты же это знаешь, правда? Такой милый и такой мой. Джош застенчиво фыркнул, Тайлеру даже не нужно было смотреть на него, чтобы знать, что Дан беспомощно и застенчиво покраснел, даже его уши не остались в стороне, порозовев. И пока Тайлер продолжал зарываться носом, выпуская мягкие беззащитные звуки и нежно тиская особенно пухлые места. Его бессвязные комплименты произносились все более воодушевленно: —Ты мой милый и мягкий малыш, Джош. Такой милый. Такой мягкий. Ты же понимаешь это, да? Джош хихикнул тихо и смущенно: —Да ладно, Тай. Ты просто пользуешься этим. —Неа,— возразил Тайлер, его возражение было слегка заглушено, пока он уткнул свое мечтательное лицо в мягкий свитер, который скрывал животик, вдыхая сладкий и успокаивающий запах, который он всегда ассоциировал с Джошем. —Я не пользуюсь этим. Ты мой милыймягкийнежный мальчик. Такой мягкий Джош, такой мягкий. Джош издал низкий и рычащий звук. Тайлер ждал, когда любящие пальцы начнут свой путь в его волосах, нежно, сладко и успокаивающе, потянув их так нежно. И они сделали это. Джозеф улыбнулся, почти опьяненный великолепным полненьким низом живота его парня: —Мягкий и милый. Он поднял голову, потакая своим желаниям и бросая беспомощный взгляд на Джоша, который смущенно смотрел на него сквозь ресницы, порозовев таким оттенком, который Тайлер тут же окрестил "раем". Дан мягко прикусил свою нижнюю губу. —Могу я..? Робкий кивок. Так что Тайлер нежно сел, на мягкие бедра, широко расставив ноги, поднял чертов свитер и просто уставился. Потому что, черт, он так любил Джошуа Уильяма Дана. Пальцы едва прикасались к гладкой, бледной и мягкой коже. Как будто бы он боялся прикоснуться к такому совершенству, боялся разрушить его. Так что он просто продолжил пялиться, легкие бесполезно разрывались, пока слова: "о боже мой" тяжело и сладко застряли у него в глотке. Джош наблюдал за ним все это время круглыми и стеснительными глазами, как олененок. Ожидая. А потом Тайлер действительно прикоснулся к нему. Полностью и бесповоротно. Нежно утопая пальцами в животике, пробегаясь руками по мягким бокам, сжимая соблазнительно мясистые места прямо под его ребрами. Его глаза были прикрыты, на его восхитительном рте играла влюбленная улыбка, а его губы приоткрыты будто бы он хотел что-то сказать, но был слишком загипнотизирован, чтобы произнести это. В конце концов, его свободная рука дошла до центра живота - самого мягкого и податливого места, жадно прикасаясь. Пальцы мягко выводили круги на такой безупречной коже, будто бы он трогал какое-то божество. Джош заметил (А как можно было не заметить эту сияющую и теплую нежность на глупом лице Тайлера?) и был абсолютно вне себя от счастья, и этого пузырящегося чувства любви в нем. Оно начиналось у него в груди и прокладывало путь через все его внутренности, пока не становилось светлым и беззаботным у него в животе. Наверное, оно достигало и Тайлера, который втирал, массировал и ворковал медовые слова прямо в его кожу. А потом медовые слова сменились сладкими, как сахар, поцелуями напротив его животика, губы путешествовали вверх-вниз и справа-налево, и вообще везде. Тайлер целовал каждый сантиметр кожи, до которого мог добраться. Его рот оставлял после себя такое тепло, что Джош был готов замурлыкать. Поцелуи сменились ласковыми прикосновениями носа, пока Тайлер зарывался носом в живот Джоша, и, неожиданно, Джош перестал быть единственным, кто был готов замурлыкать. Потому что для Тайлера это было раем. Чистым и непревзойденным раем. На самом деле, его версия рая также включала пузырящийся смех Джоша, когда он выдавил из себя: —Ах! Щекотно же, Тай! Тайлер не мог посмотреть наверх, так как лежал, уткнувшись в то, что он мог бы назвать самым лучшим и самым мягким животом во всем мире, но Джозеф был точно уверен, что Джош ухмылялся своей самой лучшей ухмылкой. Отлично. Он поднял свою голову, чтобы взглянуть прямо своему розоволосому счастью в глаза и выдохнул: —Я люблю тебя, ты в курсе? —Я в курсе, — пробормотал Джош, розовея так же, как и его волосы (и его живот, давайте скажем спасибо Тайлеру за это) и мгновением позже он добавил, — Вот почему я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Его не нужно было просить дважды. Удобно усевшись на нем, Тайлер обхватил розовое лицо ладонями и просто пялился добрых десять секунд. Джош пялился в ответ: задыхающийся, поражающий, нежный. Так что Тайлер поцеловал его, и это было медленно, мягко и сладко, как сон наяву. Сон, от которого ни один из них не хотел просыпаться. Джош издал убаюкивающий звук, вцепляясь пальцами в сиденье. Его глаза были очаровательно прикрыты, а тень от ресниц падала на его красные щеки. Когда Тайлер наконец оторвался от Джоша, его лицо было таким же красным. Выражение на обоих лицах говорило о том, что они не находились на Земле. Они были в какой-то стране грез, где все животики, поцелуи и мальчики были мягкими. И когда Тайлер опять прижался к своему парню, свитер которого был беспечно поднят так, чтобы Джозеф и дальше мог восхищаться его мягким животом, а пальцы Джоша могли беспрепятственно находиться в его волосах, Тайлер кое-что решил: Нахуй мускулатуру. Это было в сто раз лучше.