One who can help

      Противное тепло разливается по телу. Горло все ещё жжёт.       Весь мир окружён неприветливыми и дикими взглядами. Дорогие для тебя люди оказываются вовсе не родными, а чужими и отдалёнными.        Зачем нужно было так нажираться? Причин дохера и больше. Он — слабый человек. Один из тех, кто заливает алкоголем свои проблемы. Не бывает, чтобы человек напился, и в нём проявлялись положительные стороны. Наоборот, всегда лезет самое быдлядское в людской натуре. И Юнги ничем не отличается.

***

       Продолжительная ходьба по мертвым улицам Сеула даёт о себе знать болью в ногах. Ища очередной недорогой бар, Юнги натыкается на тихое безлюдное место — незаконченную детскую площадку. Он непривередлив, да и ему уже просто на всё насрать, поэтому не думает, что идея сесть на грязную и обплёванную скамейку является не самой хорошей. В его глазах уже нет того прежнего блеска, веселья и прежних чувств, а только пустота и одиночество. Кто его ждёт? Никто, кроме жизни в агонии, словно тысячи иголок врываются в беззащитное сердце. Слёзы превращаются в кинжалы, вонзаются в щеки, душат со всей ненавистью. — Привет, — Юнги был крайне ошеломлён, услышав это простое слово. Он незаметно стёр рукавом сырые дорожки с замёрзших щёк и посмотрел на обладателя сия голоса. Над ним стоял милый парень лет двадцати, одетый в растянутую светлую толстовку. Без сомнения, в его рыжих волосах жил беспорядок. Кто он? — промелькнуло в голове у Мина. Он — никто, как и все остальные. — Можно присесть? — не дождавшись ответа, парень раскинулся на скамейке. — Тэхён, Ким Тэхён. Можно просто Ви. — Мин Юнги. Можно просто Мин Юнги. Что ты делаешь? —Прекрасная ночь. Просто удивительная. Ты видишь эти звёзды? — он посмотрел наверх. Небо такое, словно его закутали в чёрное-чёрное одеяло. Оно одновременно и пугало, и манило своей таинственностью. — Сначала, посмотрев на небо, становится страшно, кажется, что смотришь в бесконечную бездну. Я всегда стремился узнать, что находится за небом, во Вселенной. Каждый уголок ночного неба так прекрасен. Ох, о нём можно говорить вечно. — Ким Тэхён, ты всегда такой или сегодня особый случай? —  он взглянул на Тэ. Юнги чувствовал в этом мальце свободу. Когда-то немецкий писатель Эрих Ремарк сказал: «Свободен лишь тот, кто потерял всё, ради чего стоит жить». Так ли это на самом деле? Возьмём, к примеру, Юнги. У него, у двадцатичетырехлетнего парня, не осталось никого и ничего дорогого. Ему незачем торопиться к себе в пустую квартиру. Он больше не называл её домом. Дом — это место, где тебя встретят с улыбкой на лице, где тебя ждут, а у Юнги такого нет. У Юнги нет ничего, но он не чувствует свободы. Конечно, у него есть свобода действий. Он часто думает о побеге. О побеге от своих проблем и самого себя, но его что-то останавливает, сковывает движения и держит в оковах. Ему даже дышать больно. — Тебя что-то тревожит, хён? Что случилось? —  от этого «хён» мурашки по коже. —  Зачем ты сюда сел? Не мог бы ты оставить меня одного? —  Хён, у тебя синдром одиночки? —  Что? —  Нет, я не буду просить тебя открыться и считать меня другом, просто расскажи, что ты думаешь и чувствуешь. —  Я бы хотел, но я не могу доверять людям так быстро.       Что Юнги чувствовал? Напряжение. Мозг постепенно закипал, воздух стал медленнее поступать в лёгкие.       Мин срывается относительно редко, разве что вот в такие моменты, когда чужой взгляд прожигает дыру в твоём боку. Хотел ли незнакомец помочь? Возможно. Юнги думает, что если сорвётся, то в его сердце останется пустое место, которое будет ныть и напоминать о том, что что-то пошло не так, кого-то, чего-то не хватает. — Зачем ты держишь столько всего в себе? Почему ты отталкиваешь людей, которые хотят тебе помочь? Почему отталкиваешь, когда тебе по-настоящему плохо? А, хён? — Потому что я окончательный и безвозвратный эгоист, — после этих слов Ким отвернулся. Неужели сердце Юнги так и не зарастёт?        Минуты тишины пугали. Мин боялся посмотреть на Ви. Он уже сожалел, что был так груб, что не открылся этому парню. Понятно ведь, оснований для напряжения, тревог и страхов нет. Может, Юнги просто хотел, чтобы он остался не на десять минут, а на… навсегда?        Тэхён внезапно встал. Он уйдёт? Оставит его одного? — Ты… уходишь? — Пойдём со мной. Не волнуйся, пошли.        Согласится ли Мин? Ви ответ знал, а Юнги — нет.        Юнги не знает, что им управляло в тот момент, но он хотел поверить, довериться Киму. Ему же больше нечего терять, так? Кто знает, что может дать этот дьяволёныш.        Юнги посмотрел Тэхёну в глаза и, улыбаясь, протянул руку.