Взрослые люди

«Поттер, приходи», — гласила короткая записка, которую принесла сова Снейпа. Записка, которая перевернула мир Гарри с ног на голову. Взбудораженный, он скоординировал коллегу-заместителя, начальника, уладил все срочные дела. Пришлось побегать, но он справился за пару часов и аппарировал к дому Снейпа. Почти оглохнув от стука сердца, отдающегося в барабанных перепонках, он еще раз посмотрел на записку, уговаривая себя, что ему не привиделось, что все по-настоящему. И постучал в дверь. Дверь открылась, стоило прикоснуться к ней. Гарри шагнул за порог, оглянулся и двинулся на свет. Его пошатывало, будто бы он снова был пьян. А именно с этого все и началось тогда. На праздновании Рождества в министерстве он опьянел, выпив бокал шампанского на голодный желудок. Только этим и объяснялась неведомо откуда взявшаяся смелость, ведь он подошел к Снейпу и завел с ним разговор. Они взяли еще по бокалу, и Гарри, не смея отвлечься на официантов, разносивших закуски, выпил до дна. Голова пошла кругом, он покачнулся, Снейп поддержал его, и ладонь Гарри как-то сама собой оказалась в его прохладных пальцах. Потом они выпили виски, и Гарри открыл, что рассказывать анекдоты, жарко шепча их Снейпу на ухо – самый лучший способ рассказывания анекдотов в мире. Еще бокал – и они оказались у Снейпа дома, и Гарри поцеловал его. И Снейп ответил. Это опьянило почище спиртного, и Гарри совсем потерял голову. В постели все было торопливо, неловко, но до одури прекрасно. А потом настало утро, наполненное мучительной неловкостью. «Я бы хотел повторить это на трезвую голову», – сказал Гарри, наткнулся на отстраненный взгляд, похолодел и мгновенно отыграл назад. «Мы же взрослые люди, такое случается, да?» — фраза вылетела сама, округлая, как мыльный пузырь. Снейп проследил невидимый пузырь взглядом, скривился и кивнул. Взрослые. В радужных переливах они, совсем как настоящие взрослые люди, оделись, привели себя в порядок, попили кофе. Выяснилось, правда, что Снейп не пьет кофе, а пьет зеленый чай. Что у него фиолетовое полотенце в ванной, синий заварочный чайник и светло-голубая фарфоровая чашка. А Гарри для кофе досталась зеленая. Натянув взрослое выражение лица, Гарри попрощался, а Снейп вежливо закрыл за ним дверь. А дальше стало понятно, что совсем он не взрослый. Что хочется не держать приличную мину, а барабанить в дверь, ввалиться обратно, растормошить Северуса, узнать, понравилось ли ему, с чего он вообще согласился, выяснить, что дальше… Попробовать все-таки. Гарри постоял у закрытой двери и решил, что вернется вечером. Побоялся сломать то хрупкое равновесие, в котором они пребывали утром, своей неловкостью. Весь день Гарри проклинал свою нерешительность, а вечером срочный вызов перенес его в Альпы. Так что вместо личного визита пришлось писать письмо. Исписав черновиками стопку пергаментов, Гарри отчаялся. Если писать честно – выходило жалко. Глупо, по-детски. Снейп его на смех поднимет. Если нечестно – еще хуже. Прокляв свою трусость еще раз, он написал правду, хотя и не всю: хотел прийти еще раз, не получилось, срочная командировка. Добавил для приличия пару фраз о погоде, о горах и о работе. Написал «думаю о тебе», потому что «скучаю» написать не смог. К его удивлению, Снейп ответил. Он не писал «думаю о тебе» или «скучаю», но вопрос «И как тебе Альпы?» был практически равнозначен признанию в любви. По крайней мере, Гарри так рассудил и в эйфории принялся строчить ответ, расписывая виды, цвет ледяных шапок и камней. Потом сверился с путеводителем и добавил немного о лишайниках, которые растут только на этих скалах. Вдруг Снейпу для зелий нужно что-то из местной флоры? Гарри бы прислал. А лучше - передал лично. Все что угодно за второй шанс. Он бы предложил свою кровь, если бы хоть на минуту поверил, что Снейпа это заинтересует. Неделя тянулась за неделей. Прошло полгода. Работа в Альпах затягивалась. Они обменивались вежливыми письмами. Снейп писал раз в пять дней, не чаще, Гарри отвечал сразу же. Иногда ему казалось, что он скучает по письмам Снейпа даже больше, чем по нему самому. Язвительность, перенесенная на бумагу, не ранила, а смешила. Ироничные замечания оказывались удивительно точными. Он скучал. Он бы влюбился в своего друга по переписке, если бы уже не был влюблен в человека, на которого он набросился с поцелуями, непозволительно напившись. Он хотел бы написать: «Я скучаю по тебе, я больше не могу смотреть на горы, я хочу смотреть только на тебя, у меня нет больше сил, я не могу забыть тебя, я скучаю, я так скучаю по тебе, я прибуду к тебе сегодня же, сейчас. Я хочу спать с тобой, трогать тебя, хочу отсосать тебе, говорить с тобой, попробовать твой зеленый чай из твоей синей чашки. Я влюблен в тебя, я так скучаю». Но вряд ли Снейп оценит подобную сентиментальную чушь. Так что ничего этого Гарри не писал, а листал маггловские романы и искал, как еще взрослые люди пишут друг другу о взрослых вещах: о пейзажах, о соседях, о всяком прочем. Гарри казалось, что его влюбленность похожа на болезнь, он бы аппарировал в больничное крыло Хогвартса, не чтобы вылечиться, а просто чтобы вспомнить как это, болеть и все-таки жить дальше. Он ведь привык, разве нет? И тут это «Поттер, приходи» - как гром посреди ясного неба. Как исполнение мечты. Но что, черт возьми, вдруг случилось, что Снейп зовет его? В любом случае сейчас он узнает. Гарри переступил порог полутемной гостиной. Снейп сидел у камина. Увидев Гарри, он поднялся. — Привет, — выдавил Гарри. — Спасибо, что пришел. Точь-в-точь такой, каким Гарри запомнил его в то утро. Только в черной мантии. Нос, нахмуренные брови, глаза… Снейп так смотрел на него… Не выдержав, Гарри порывисто бросился вперед и стиснул его в объятьях. Ой. В его бок упирался твердый, полностью вставший член. — Эээ, ты настолько соскучился? – изумленно спросил Гарри. Лицо Снейпа исказилось, он отстранил Гарри и, поморщившись, как от боли, отошел на пару шагов. — Не совсем. Это не то, что ты подумал. — Не то? У тебя не стоит? — Стоит, но, Поттер… Это проклятие. — Что? О чем ты? — Видоизменившееся заклинание, экспериментальное. Сработало некорректно. К сожалению… — Ох. Ты можешь избавиться от последствий? Наверное, это не слишком приятно… Давно это? — вопросы сыпались из Гарри, как монетки из дырявого кармана. Он ужасно нервничал. Он так надеялся… и Снейп сам позвал его, но зачем? — С утра. И да, я могу. Но не один, мне требуется помощь. Для этого нужен секс. С проникновением. — Так ты поэтому позвал меня? Я показался тебе подходящей кандидатурой на роль спасателя? – подозрительно спросил Гарри. — Ты вроде бы говорил, что хочешь повторить… — нервозность Снейпа можно было резать ножом. — Так и есть. Я хотел… — О, Мерлин, — Снейп закрыл лицо руками и ссутулился. — Ты позвал меня потому, что я не против, и потому, что тебя поразило проклятие, я понял. Не трудись объяснять, – сердце Гарри упало. «Мы же взрослые люди», — чуть снова не сорвалось с языка, но он проглотил идиотскую фразу. На языке остался горький привкус. Влюбленный болван. Навоображал себе. — Гарри, ты не понял. — Да ладно. Я действительно не против. Не мог же он бросить Снейпа в беде. И вдруг тому все-таки понравится? Чем не второй шанс? Если бы не давление обстоятельств… Гарри решил сделать хорошую мину при плохой игре. Не хотелось бы выдать себя, и совсем не хотелось бы, чтобы Снейп искал кого-то другого. Расстегнув манжеты на рубашке, он поднял глаза. Снейп, будто давясь несказанными словами, отчаянно смотрел на него. — Черт возьми, я не могу… Не хочу никого другого. Я не хотел… быть с другими и думать о тебе. Понимаешь? Но только если и ты тоже… – сжимая кулаки и глядя в пол, выплюнул Снейп. — Ну, значит, можно сэкономить на мальчике по вызову? Потому что да, я тоже, – Гарри попытался разрядить обстановку, криво улыбнулся и стянул свитер через голову. Поправив покосившиеся очки, он разглядел непривычную нежность в усмешке Снейпа. — Твои попытки показаться циничным еще хуже, чем наглость, — дернул он уголком рта. — Однако как я понял, несмотря на все «хуже», я тебе нравлюсь? — Гарри подошел вплотную и взялся за ремень. Откровенность Снейпа смутила его, щекам стало горячо. Гарри решительно расстегнул пряжку, боясь, что Снейп подумает, будто он сомневается, но тот перехватил его руки и крепко сжал. — Что? – спросил Гарри. – Тебе ведь больно уже, наверное. Чего тянуть? — Дурак ты, — выдохнул Снейп и обнял его так, что ребра затрещали. – Ничего ты не понял. — Все я понял. Хватит уже себя мучить. Потом поговорим. — Я не хочу торопиться, — пробормотал Снейп ему в волосы, – теперь, когда ты пришел. Ведь потом ты опять сбежишь. Слишком долго я тебя хотел… Его руки переместились вниз, он обхватил Гарри за ягодицы и прижал к себе, выдохнув хриплый низкий стон. Гарри опешил. Значит, Снейп думал, что он сбежал? Что ж, это многое объясняло. Значит, все всерьез, все что он напридумывал себе про «Как Альпы» — все было правдой. У Гарри закружилась голова и он схватился за плечи Северуса, как утопающий за соломинку. Этот новый, открывший карты Снейп заслуживал искренности. — Мне повезло, что ты не торопишься. А то знаешь, я тоже никого не хочу, кроме тебя. И давно не хочу. Так что все это время не было никого… — Ох, Гарри, что же ты делаешь, — хватка Снейпа стала судорожной. – Пойдем в постель? — Идем, — Гарри, уже охваченный желанием, последовал за Снейпом. На пороге спальни он помедлил: Снейп смотрел на него так, будто собирался съесть целиком, а он… — Может, душ? Мне пришлось попотеть, чтобы все побыстрее устроить... — Не настолько я не тороплюсь, Гарри, — Снейп потянул его к себе и, сунув нос за воротник рубашки, жадно втянул воздух. – Не беспокойся, есть подходящие заклинания. Я все сделаю. Снейп раздевал его методично, подрагивающие пальцы одну за другой расстегивали пуговицы, снимали, поглаживали, и эта дрожь будоражила. В глазах Северуса бушевал океан, и Гарри тут же захотелось заплыть за буйки, отдаться этим волнам, даже если они захлестнут его с головой. Он поймал ладони, поцеловал их, одну за другой, радуясь ответному трепету. Снейп гладил его шею, обнаженную спину, и Гарри попытался вернуть ласки, но Снейп отстранил его: — Не надо. Пожалуйста, позволь мне. Если ты будешь трогать меня, я… я не выдержу. Позволь… И Гарри позволил. Снейп снял мантию, а Гарри, уже обнаженный, устроился на кровати. Под исступленным, прожигающим взглядом, он замер, как зверь, попавший в свет фар. — Попался, Гарри, — прошептал Снейп и, сев на пятки, устроился между его ног, ухватил за лодыжки и подтянул их вплотную к бедрам. — Вот так, хочу смотреть, хочу видеть тебя, — бормотал Снейп, смазывая пальцы маслом, — никого не хотел так, как тебя. Это безумие какое-то… — Безумие, — согласился Гарри и выгнулся, когда почувствовал скользкое вторжение в задницу. — Оох, я тоже. Я скучал по тебе. По этому. Жаль, что так плохо запомнил… — Этот раз ты не забудешь, я позабочусь, — сказал Снейп и лизнул его яйца. Когда в заднице оказался третий палец, Гарри не смог сдержать жалобных вскриков. Снейп так правильно ласкал его внутри, раскрывая и растягивая, облизывал яйца, промежность, бедра, но не касался члена… Гарри был готов взорваться. Их прошлый секс был быстрым, отчаянным, но теперь… Они оба были в своем уме, и, несмотря на проклятие, Снейп сказал, что хотел его, и хотел давно – чего угодно мог Гарри ждать от человека, пишущего ему вежливые письма, но не такого. Жадные, непристойные ласки привели его на грань, как если бы он, а не Снейп, был проклят. — Если ты не трахнешь меня прямо сейчас – я кончу, — простонал Гарри. — Кончай, — Снейп умудрился пожать плечами, продолжая целовать его живот, — все что захочешь. Хотя я думал, может, ты захочешь дождаться моего члена в задницу. — Хочу! Черт, ну давай же! — Сейчас, –Снейп подхватил его под колено, приподнял зад и подложил подушку. – Сейчас, Гарри. Звук его голоса обволакивал Гарри, он так соскучился… Чувствуя, как внутрь проникает толстый член, он немного вынырнул из марева наслаждения. Никогда он не был таким растянутым, таким открытым. — Дааа, вот так, — Снейп входил медленно, впиваясь взглядом в его лицо. – Ты со мной. Здесь. Ты мой. — Твой! – выдохнул Гарри. – Давай, сделай это. И Снейп сделал. Толкнулся внутрь, и еще раз, и Гарри захлестнуло: давление, наполненность, яйца Снейпа, касающиеся его ягодиц, кулак Снейпа на его члене, еще толчок, и он закричал, выплескивая возбуждение и чувствуя всем телом, как член Снейпа пульсирует внутри. — Как хорошо… — пробормотал Гарри. Они, наконец, целовались, медленно и лениво. Сплетаться языками было так хорошо, влажно, их дыхание смешивалось, Гарри пил его и не мог напиться. – А ты по-прежнему твердый. Уверен, что проклятие должно было пройти от проникновения? — Я чувствую, что действие магии кончилось, — выдохнул Снейп и уткнулся носом ему в шею. – Просто я слишком долго хотел тебя…. Ты — мое проклятие. Гарри ухмыльнулся и повел бедрами. — Ты можешь продолжать прямо так. Снейп соскользнул вниз и поцеловал его опадающий член. — Прекрасный, — бормотал он, слизывая с живота сперму, — я не хочу торопиться. Хочу сделать с тобой все, о чем я думал после той ночи. Снейп отвел бедро Гарри в сторону, и тот приподнялся на локтях. — Что ты делаешь? — Смотрю, – Снейп не отрывал от открывшейся картины голодного взгляда. — Из меня течет, — смущённо пробормотал Гарри и попытался свести бедра вместе. — Даже не думай. Хочу видеть тебя. Такой горячий, полный моей спермы, Гарри, откройся. Покажи мне. Это было неловко, но так волнующе. Никто никогда не смотрел на него так. Пальцы Снейпа ласково поглаживали его член, бедра, низ живота, и Гарри расслабился. Повинуясь слабому давлению ладоней, его колени вновь приподнялись к плечам. Он отяжелел от желания. Он так тосковал – и получил в сто раз больше, чем все, о чем мог мечтать. — Вот так, — голос Снейпа звучал глухо. — Мерлин, видел бы ты себя. Раскрытый, жаждущий. Гарри застонал и вцепился пальцами в простыню. У него встал от одного взгляда Снейпа, от его голоса – он совсем пропал. — Нравится меня мучить? — А ты раньше не понял? Но теперь попался. Я не отпущу тебя, – Снейп твердо развел его бедра в стороны и припал к раскрытому анусу жадным поцелуем. Вопль Гарри отразился от потолка. Он всхлипывал, сквернословил и кричал что-то, пока Снейп вылизывал его там. Все эти месяцы, толкаясь по ночам в собственную руку, вспоминая их первую ночь, он и представить себе не мог… Язык Снейпа на его яйцах, на его члене, руки Снейпа, мнущие его ягодицы, Гарри совершенно потерялся, одурманенный ощущениями. Он никогда бы не подумал, что сможет вести себя так бесстыдно, но он сам разводил ноги, поднимал задницу навстречу и просил: — Еще, Северус! Наконец Снейп поднялся и навис над ним: растрепанный, с опухшими губами, лихорадочным румянцем, Гарри никогда его таким не видел, но смотрел бы вечно. — Еще? — Черт, да! Снейп пристроился и, приподнимая, потянул Гарри за бедра, насаживая на себя. Его член входил плавно, легко, и скользнул до самого конца. — Ближе, — прохрипел Гарри и оплел Снейпа руками. Они тесно обнялись и почти застыли, и член Снейпа внутри казался Гарри самой правильной и самой важной вещью на свете. — Как хорошо, что ты позвал меня. Снейп шептал что-то несвязное ему в ухо, покачиваясь, окружая со всех сторон, внутри и снаружи. Его твердые ребра давили на грудь, член раз за разом таранил задницу, а длинные волосы падали на лицо. Член Гарри был зажат между их животами, он так хотел, чтобы Снейп снова потрогал его, но не мог разомкнуть объятья. — Пожалуйста, Северус, — проскулил он, вжимаясь ему в живот, надеясь, что тот поймет его, и Снейп понял. Он приподнялся и обхватил член Гарри рукой, коротко выдохнув: — Не могу, Гарри, не могу, — и задвигался быстро, вколачиваясь глубоко-глубоко и двигая рукой в такт. Перед глазами замелькали оранжевые вспышки, воздух сгустился, и Гарри, подчиняясь этому дикому ритму, кончил сильно, как никогда. Удовлетворенно вздохнув, Снейп перекатился на спину, и Гарри устроился у него на плече. Лизнув соленый пот, он пробормотал: — Соленый. Мы мокрые, как после кораблекрушения. — Ммм, — неразборчиво отозвался Снейп, — вот теперь можно в душ. — Не пойду. Хочу остаться тут. Во мне так много тебя… Давай снова чары. Снейп дотянулся до палочки, и по телу прошла прохладная волна. Гарри закрыл глаза, и шершавый плед опустился на них, сохраняя тепло. — Почему ты не позвал меня раньше? – сонно спросил он. Снейп пожал плечами, тонкая ключица качнулась под его щекой. Когда Гарри решил, что ответа уже не будет, послышался тихий шепот: — С тобой все было слишком по-настоящему. Я не смог бы… как ты там сказал… — Ой, забудь, — поспешил перебить Гарри. – Я так перепугался, что ты меня прогонишь, что ляпнул черт знает что. Но теперь-то… Ты ведь не думаешь?.. — Пока ты здесь, это не важно. — Я не уйду. — Я и не отпущу тебя. — И не надо. Вдруг снова проклятие? Или там зелье взорвется… — Нет! – Снейп так резко поднялся, что Гарри, скатившись с его плеча, изумленно уставился на него. — Нет. Если ты остаешься – оставайся просто так. Просто потому, что ты хочешь остаться — если ты этого хочешь. И тут Гарри не выдержал. — Хочу? Ты, придурок! Я чертовых полгода мечтал о тебе! Я так скучал!!! Я думал с ума сойду без тебя в этих чертовых Альпах, а ты позвал меня только когда тебя прокляли! Я… Гарри вцепился ему в плечи, и все ненаписанные слова, слова, которые он шептал ночами в подушку, представляя себе Снейпа, вылетели на волю, как птицы из открывшейся клетки. Оказывается, они были тяжелыми, потому что Гарри стал легким, невесомым, как целая связка разноцветных воздушных шариков. Снейп крепко обнял его, укладывая обратно, не давая улететь прочь, надежно прижал к плечу. Наконец-то. Выговорившись, Гарри поплыл по волнам дремоты и сквозь сон услышал: — Я тоже.