Золушка. Ещё одна

       — А на бал я в этом пойду? — Синди подёргала себя за грубый форменный рукав.       Фэй, крёстная счастливой обладательницы приглашения на императорский бал, потёрла ладонями отёкшее лицо. Всё-таки в её возрасте идти на семи G почти от границы столичной системы до императорского порта было тяжко. Даже в противоперегрузочном костюме. Синди посочувствовала бы ей, если бы эта затея с балом не была полностью на совести тётушки Фэй.        — Конечно, нет, — сказала крёстная. — Не говори ерунды. Так, давай быстро в душ, а я пока решу вопрос с диспетчером. Вряд ли нас быстро посадят: народу на бал припёрлось, как бомжей — на бесплатный суп Армии Спасения. Пока садимся, сто раз успеешь одеться и накраситься.       Они и правда проболтались на орбите больше четырёх часов, прежде чем для них нашёлся коридор и клочок посадочного поля. За это время Фэй сама приняла душ, выпила пару-тройку питательных и тонизирующих составов и стала «немного похожей на человека», по её собственным словам. Синди в силу возраста и лучшей физической подготовки в себя пришла гораздо быстрее и, ворча себе под нос, облачилась в корсет и пояс с чулками, которые полагалось надевать под вечернее платье. (Колготки? Фи, как вульгарно!)        — Крёстная, — с тяжким вздохом сказала она, — а другого фасона не было? С моими плечами только, знаешь ли, декольте носить.        — Все придворные клуши будут одеты одинаково, — отмахнулась Фэй. — Именно в такие платья. Дресс-код — страшная вещь, девочка. Различаться будут только цвета платьев и украшения к ним.        — Цвета… — Синди хмыкнула. Её не в меру открытое сверху платье было ядовито-розового цвета. Сшитое из жёсткого, как фольга, атласа, оно слепило глаза бликами и торчало складками, под которыми был совершенно незаметен вибронож, пристёгнутый над коленом. — Надеюсь, таких, как я, там будет немного.       Дополняли образ Барби-переростка белокурый парик, прикрывший уставную стрижку, и выглядевший самодельным гарнитур, украшенный здоровенными, но даже на взгляд неискушённой в таких делах Синди, кое-как огранёнными камнями ярко-зелёного цвета. Ни с буйно-розовым платьем, ни с голубовато-серыми глазами они не сочетались совершенно. Зато сжав в кулак пальцы, унизанные перстнями с этими булыжниками, можно было использовать перстни в качестве кастета; а цепью, изображавшей колье или что-то вроде него, Синди запросто могла бы перебить позвоночник какому-нибудь отчаянному наглецу, решившемуся её обокрасть.        — Надеюсь, — вздохнула крёстная, — таких, как ты, там не будет вообще. Так. Давай, я тебя накрашу, а ты расскажешь мне, кто ты такая.        — Внебрачная дочь графа Альтерранского, — бодро отрапортовала Синди. — Он какое-то время встречался с моей матерью, уже будучи прочно женат на графине, светлая ей память. А мамочка никогда ему о себе не напоминала, пока её не дёрнуло послать бывшему любовнику соболезнования. Так он меня и нашёл, а теперь собирается официально признать и заодно отправил на этот бал, чтобы присмотрела породистого, смазливого, нищего жениха… Кстати, крёстная, граф правда так богат? В смысле, это в самом деле его яхта?       У крикливо отделанного кораблика двигатели стояли не иначе как с дальнего разведчика — в противном случае, ни на какой бал Синди с крёстной не успели бы.        — Его, его, — проворчала Фэй. — Арчи, сукину сыну, достался счастливый билетик, когда ему сунули в зубы захолустную метановую планетку в качестве владения, полагающегося к баронскому титулу. Тогда ещё баронскому. Вот в казначействе, наверное, зубами поскрипели, когда там нашлись и трансураниды, и много чего ещё интересного и полезного. Так что Арчи, не будь дурак, живо спелся с Трансгалактической Горнорудной и лет через десять скупил всю систему, чтобы объявить себя графом. И яхта его, и побрякушки эти его старший внучок смастерил своими руками…        — Ни хрена се… ой.        — Да ругайся, — отмахнулась крёстная. — Ругайся, ешь всё подряд суповой ложкой, хохочи во всю глотку — во-первых, тебе можно, ты бастард графа-нувориша из несусветного захолустья.        — Во-вторых, мне нужно привлекать к себе как можно больше внимания, — кивнула Синди.       Она была уверена, что крёстная размалюет её, как дешёвую проститутку, но та, как ни удивительно, больше замазывала тёмные круги под глазами, оставленные перегрузкой, чем накладывала полноценный вечерний макияж. Но всё равно впечатление от отражения в зеркале оставалось убойным — рослая плечистая девица в кукольном платье, увешанная самодельными, но от этого не менее дорогими украшениями.        — И всё? — спросила она. — Только это?        — А ты ждала, что окажешься в самом центре дворцового заговора? — усмехнулась крёстная. — Хватит с тебя и этого. Выполняйте, лейтенант Перро!        — Так точно, госпожа полковник, мэм! — гаркнула Синди, так что крёстная от неожиданности поморщилась и даже вроде бы собралась заткнуть уши. — Есть привлекать к себе максимум внимания!       Максимум внимания? Легко! Распорядителя при виде такой гостьи чуть инсульт не шарахнул, он даже вопросительно посмотрел на гвардейца, сопровождавшего Синди до распахнутых настежь парадных дверей — именно на такой случай и сопровождавшего, как она поняла. Стоило, кстати, отдать парню должное: нож он обнаружил на раз, без всякого металлоискателя. Спасибо, хоть поверил оправданиям лейтенанта-десантника, что ей чем без оружия — проще голой прийти. В общем, цепляться он к Синди не стал, но нож отобрал, разумеется, а её довёл до самого зала и передал с руки на руки церемонимейстеру, махнув приглашением, которое сам перед тем разве что не обнюхал. Распорядитель сглотнул, но профессионально-торжественно объявил:        — Синдерелла Перро, Альтерра!       Продолжения не последовало — ни личных титулов, ни родительских, и в наступившей тишине были отчётливо слышны сдержанные смешки. Синди с любопытством огляделась и выдала:        — Ну и душно же тут у вас. Какой урод криворукий систему вентиляции проектировал, интересно? — Смешки потрясённо смолкли, а она, углядев надутого от важности типа с полным подносом в руках, устремилась к нему с радостным воплем: — Ага, выпивка! Сударь, что у вас есть покрепче?       Ну, бренди был бы неплох, кабы его в стакане было побольше двух глотков —остальное было забито льдом. В духоте переполненного зала он быстро таял, и Синди сперва цедила талую водичку с привкусом бренди, потом заглотила подтаявший кубик и принялась гонять его то на языке, то за щекой. Гости продолжали прибывать, церемония объявления прибывших шла своим чередом, но на невоспитанную девицу с возмутительно дорогими камнями в неумело сляпанном ожерелье продолжали поглядывать. Тем более, что прятаться в уголке она и в мыслях не имела.        — А скажите-ка, милочка, — обратилась к ней наконец величественного вида старуха, — я, кажется, не расслышала, кто ваши родители?        — Мама — инструктор физической подготовки в Звёздном, — честно ответила Синди. Дальше пришлось врать. — Про отца я всё думала, что он донор из «Здорового поколения», а оказалось, что целый граф. Начал-то он с одной планеты, а потом купил всю звёздную систему, — пояснила она. — Альтерра — это вторая планета в системе ЕН 17… Шворц, не помню точно. В общем, самый край спирального рукава. Папа мне обещал в приданое газовый гигант с пятнадцатью, что ли, спутниками, вот и послал сюда — жениха присмотреть.        — О, — сморгнула величественная старая дама. — Целую планету? Подумать только…        — Газовый гигант, мэм, — дотошно уточнила Синди. — На него даже корабль посадить невозможно. Но на спутниках вполне может найтись что-нибудь, надо будет контракт с ТрансГором заключить, чтоб порылись как следует.        — Порылись, — механически повторила её собеседница. — Как интересно… Что ж, рада буду познакомиться поближе, дорогая. Где, говорите, вы остановились?        — Да я прямо с папиной яхты сюда бегом, — простодушно ответила Синди. — Если все отели забиты, придётся там и ночевать. Хотя я, в общем, и не к такому привыкла.       Улыбчивый толстячок, незаметно, как он думал, подслушивавший этот занимательный разговор, как-то очень ловко вклинился между пожилой дамой и Синди.        — Баронесса, вы не представите меня вашей юной собеседнице? — медовым голосом спросил он.        — Синдерелла Перро, — сказала Синди, схватила его мягкую гладкую руку и крепко встряхнула. — Рада познакомиться, сударь.        — Виконт Комаррский Андреас фор Хорн, — сказал он, морщась и потирая пальцы. — Я слышал краем уха про яхту. Вы любите гонки?        — Что вы, сударь, ненавижу перегрузки!        — Э… я не имел в виду участие.        — Да? А я хотела сказать, что гонки — ерунда. Вот стратосферные прыжки…       Виконт слегка побледнел. Баронесса — не слегка.        — Но… это же опасно, — сказала она, глядя почему-то при этом на золотую цепь, из которой торчали, иначе не скажешь, зелёные камни.        — Ну, у папы есть в случае чего ещё две дочки, а от старшей так уже трое внуков, — отмахнулась Синди. — А мама у меня сама такая. С шилом в заднице.       Виконт поперхнулся — ему как раз в этот момент вздумалось хлебнуть чего-то из своего стакана. Синди похлопала его по мясистой спине, извинилась, что хочет потанцевать, и двинулась высматривать парня посмазливее, чтобы оставаться верной легенде. Придворных танцев она, разумеется, не знала, но движения были несложными, а на координацию и чувство ритма она никогда не жаловалась, так что три или четыре круга по залу она сделала, не особенно выбиваясь из общей толпы и каждый раз меняя партнёров. Даже, вопреки её опасениям, туфли на пятисантиметровых шпильках не сильно мешали. После очередного вальса, или как его там, её пытался перехватить очередной желающий то ли посмеяться над неотёсанной дурёхой, то ли поправить пошатнувшиеся финансовые дела, но Синди выдула между танцами ещё два стакана бренди со льдом. Бренди там было — всё так же кот наплакал, но вот талая вода уже стекла из желудка вниз и ощутимо давила на мочевой пузырь. И вообще, зверски чесалась под корсетом спина, а под париком голова. Неужели нельзя делать у парика гигроскопичную подкладку, как у «сферы»? Кошмар же — в душном помещении будто в шерстяной шапке ходишь.       В общем, в дамской комнате она сделала свои дела, сняла парик, обмахнулась им… Потом плюнула и умылась холодной водой из-под крана, сполоснув и вспотевшую голову. Пудра и тушь лежали у неё в крошечной сумочке, которую Синди таскала на цепочке, так что она быстренько привела себя в порядок и хотела вернуться в зал. Но по дороге увидела открытую дверь вроде бы на балкон и подумала, что неплохо бы глотнуть хоть немного того, что на столичной планете считают свежим воздухом.       По местным меркам, было, наверное, совсем темно. В смысле, своего освещения на балконе не имелось, только висело в ночном воздухе негасимое зарево мегаполиса. Да и мощные фонари внутреннего двора освещали его, как какой-нибудь космодром, так что и балкону перепадало. В самом дальнем его углу стоял, привалившись к перилам, какой-то парень. Судя по одежде — из гостей, а не из прислуги. Да и вряд ли бы прислуге кто-то позволил вот так стоять и бездельничать в разгар бала. На Синди он покосился недовольно, и она понятливо не стала подходить ближе, а вытащила пачку сигарет и зажигалку. Курить она начала ещё на последнем курсе, хоть и гоняли курсантов за курение нещадно — дыхалка же садится! А за два с половиной года вялотекущих военных действий против то ли самих федералов, то ли прикормленных ими «вольных колонистов» втянулась безнадёжно, уже не бросишь.       Парень потянул носом табачный дым (вовсе не противный, Синди курила почти исключительно «Горький шоколад» — когда вообще было что курить, конечно) и неожиданно спросил:        — Лишней не найдётся?        — Пожалуйста, — она протянула ему пачку, убранную было в смешную мелкую сумочку. — Зажигалка нужна?        — Пожалуй, — кивнул он.       Так они стояли шагах в двух-трёх друг от друга, курили и молчали. Парень временами недоверчиво поглядывал на Синди, а она думала о том, что пора бы уже вернуться в душный переполненный зал и продолжать изображать неотёсанную дылду в дурацком платье, зато с небольшим состоянием на шее и на пальцах.       Не получилось. На балкон буквально ворвался какой-то тип в штатском, но с такой мордой, что секьюрити в нём читался на раз.        — Ваше высочество! — приглушённо возопил он. — Разве так можно? Мы вас обыскались! Идёмте скорее отсюда, здесь может быть опасно. — И метнул подозрительный взгляд на Синди.       «Надо же, — развеселившись, подумала Синди, — угостила парня сигареткой, а он оказался принцем. Если крёстная не запретит вообще рассказывать об этом, надо будет похвастаться ребятам».       Принц недовольно посмотрел теперь уже на охранника, но кивнул, бедняга. Вот ведь жизнь у людей. Правят галактической Империей, а сами наверняка даже в туалет нормально сходить не могут, без охраны за унитазом. И сама императрица, и её муж, и четверо детей — никому невозможно просто выйти на балкон и покурить, глядя в ночное небо. И на фига тогда нужны богатство и власть?       Принц вышел с балкона первым, тип в штатском двинулся было за ним, но вдруг резко обернулся и выхватил из-под фрака пистолет. Скорее всего, с глушителем, если он так был уверен, что выстрела никто не услышит. Синди не стала выяснять, чем она помешала параноидальному охраннику. Его, конечно, готовили защищать императорскую семью и всё такое, но вряд ли он думал встретить на императорском балу десантницу. Он ещё только поднимал ствол, а ему в морду уже летела тяжеленная золотая цепь. Он машинально уклонился, пуля с тихим хлопком ушла куда-то вверх, в ночное небо, а Синди уже, подобрав подол, с разворота врезала незадачливому телохранителю ногой в челюсть. Сломала, кажется, а ядовито-алая лакированная «лодочка» улетела куда-то за балкон. Синди выругалась и сняла вторую туфлю, но сперва пнула мужика в колено так, чтобы точно лишить возможности сбежать.       Принц глухую короткую возню услышал. Замер в балконных дверях и потрясённо уставился на девицу, торопливо, но явно умело обшаривающую бессознательное тело.        — Он хотел меня убить, — коротко пояснила Синди. — Не поняла, за что, но мне это не нравится. Что за хрень у вас тут творится, а, ваше высочество? Заговор какой-нибудь?        — Не… не знаю. А вы-то кто?        — Лейтенант Перро, сто двадцать шестой отдельный имени её наследного высочества десантный… А, ладно, некогда!        Она схватила принца за руку и поволокла за собой, размахивая пистолетом. Дамы и кавалеры, возвращавшиеся в зал через небольшой уютный холл из соответствующих комнат, почти с одинаковым визгом шарахались от террористки, захватившей его высочество в заложники. Его высочество пытался вырваться — ага, щасс! Синди впихнула его в какую-то нишу, предварительно выкинув оттуда статуэтку вместе с кривоногим столиком, на котором та стояла, загородила выход своим телом и пальнула пару раз в потолок.        — Отпусти меня, психопатка! — принц сильно, но совершенно безграмотно врезал ей меж лопаток.        — Бегу, — огрызнулась она. — Аж падаю от усердия. Ваша охрана отстреливает всех дамочек, с которыми вы тискаетесь по балконам? Не всех? Через одну? Я ни хрена не понимаю, что тут творится, но очень, очень хочу понять! Стойте спокойно, ваше высочество. Пока я тут, ни одна сука к вам близко не подойдёт.        — Я должен прятаться за женщиной? — возмутился он. Кажется, у его охраны и правда не было привычки отстреливать дам и девиц, приглянувшихся членам императорской семьи (ну, и мужчин, наверное, тоже).        — На мне кевларовый корсет, а на вас?       Охрана, к чести её, прибыла очень быстро, Синди с принцем и доругаться толком не успела. Синди, всё так же закрывая своим телом его высочество, заявила, что разговаривать будет только с полковником Фэй Макинтайр и ни с кем больше, и демонстративно сунула в нос фильтры. Ну да, у неё в сумочке не только пудра лежала. Вруби-ка подачу газа, хоть отравляющего, хоть сонного, в таком помещении, как бальный зал — через минуту полягут все, где бы ни стояли.       Ещё Синди, отчаянно из-за фильтров этих гнусавя, пояснила, что тип со сломанной челюстью и выбитой коленной чашечкой пытался её убить непонятно за что, а перед тем хотел увести его высочество, уверяя, будто тому что-то угрожает. Принц из-за спины своей незваной защитницы неохотно это подтвердил, но на непонятную девицу всё равно продолжали смотреть десятка полтора разнообразных стволов. К тому времени, как явилась Фэй в сопровождении самой императрицы и какого-то невзрачного мужичка, от пальбы обозлённых телохранителей удерживало только сознание, что пристрелить наглую девицу, не задев при этом принца, не представляется возможным.       Крёстная тоже первым делом рявкнула:        — Лейтенант Перро, какое у вас было задание?        — Мой труп вас устроил бы больше, госпожа полковник, мэм? — огрызнулась та.        — Лейтенант Перро, — сказал невзрачный тип, — вы арестованы, бросьте оружие.       Синди посмотрела на крёстную, та, покривившись, кивнула, и незадачливая спасительница коронованных особ уныло вздохнула. Вот ведь вляпалась, дура.       На первом допросе на неё пытались наорать, но Синди только фыркнула.        — Господин следователь, — сказала она, — я психологию вообще и тактику ведения допросов сама изучала. На высший балл сдала эту тактику, если вам интересно. Если хотите знать правду, так не хрен время терять, несите люимицит, или что вы там используете для допроса. А если вам просто кто-то крайний нужен, тогда поторгуемся. Скажем, меняем штрафбат на признание во всех грехах, а?       Словом, на втором допросе уже другой следователь очень вежливо задал ей ровно те же вопросы, что и на первом, она подписала протокол, и её опять увели в её одиночку. Обидно было, слов нет. Особенно то, что после двух паршивых допросов о ней как будто забыли. Камера была крошечной: кровать, откидной столик, в углу… э-э… санитарный блок (спасибо, хоть с душем) — даже размяться толком было проблемой, но Синди заставляла себя исправно отжиматься и качать пресс. Температура-влажность были стандартными, словно на корабле или в жилом куполе, кормили сносно, валяться в дневное время на кровати не запрещали. Никаких жалоб на содержание при всём желании не предъявишь. На прогулки разве что не выводили. А что неизвестность сводит с ума — так это твои проблемы. Расслабься, как говорится, и получай удовольствие от внеочередного отпуска.       Расслабиться не получалось, и к концу второй недели Синди на полном серьёзе согласна была сознаться в чём угодно, лишь бы её выпустили отсюда. Не то что на штрафную роту — на публичную казнь готова была согласиться. Хотя… пожалуй, казнь — это перебор, а вот в штрафники…       Явилась за нею крёстная. Вернее, в одно прекрасное утро конвоир вывел подследственную из камеры, как думала Синди, на очередной допрос, а оказалось, что в комнатку, где её ждали полковник Макинтайр с какой-то девицей. Крёстная тут же куда-то сбежала по очередным своим загадочным делам, а девица крепко пожала Синди руку и сказала:        — Кто ты, я знаю. А я Жавотта, можно на ты. В сумке нормальные вещи, не то жуткое платье, так что переодевайся.        — Спасибо, — сказала Синди и, скинув тюремную робу, с удовольствием надела тонкий свитер и крепкие, удобные штаны с обилием карманов. А ещё ботинки с высокой шнуровкой, не какие-нибудь дурацкие открытые туфли на шпильках вроде потерянных на балу. Девица, кстати, и сама была одета похоже. Она не сказала о себе ничего, кроме имени, но Синди решила не задавать лишних вопросов. Ну его. Меньше знаешь — крепче спишь.       Зашла крёстная с каким-то мужичком откровенно интендантского вида, что-то заставила подписать его, что-то — Синди. Следовало, конечно, внимательно прочесть, под чем, собственно, ставится подпись, но у Синди откровенно срывало крышу от близости свободы. Свалив все бумажные заботы на крёстную (в конце концов, это же она свою крестницу втравила во всю эту историю), Синди наконец рванула к выходу. Дождь, милый дождь, мелкий, въедливый, холодный — я тебя обожаю!       Жавотта ухватила её за рукав и потянула к флаеру. На пилотское место села крёстная, девушки — сзади, флаер взлетел, и Жавотта спросила с горящими глазами:        — Ну, и как тебе принц?        — Принц? — удивилась Синди. — Драться вообще не умеет, позорище. Куда охрана смотрит? Хоть какой-то минимум самообороны должен же даваться!        — Да я не про это! — с досадой сказала Жавотта. — Какой он?        — Без понятия, — честно ответила Синди. — Сначала мы на балконе курили, а там темно… О, крёстная, а сигареты есть?        — Сядем, тогда и закуришь, — отрезала та. — Нечего мне в кабине табаком вонять.        — Ну и ладно, — буркнула Синди. — Попроси меня ещё о чём-нибудь.       Фэй глянула на неё через плечо, прикусила губу, потом отрывисто произнесла:        — Потом поговорим.        — Принц! — напомнила Жавотта.        — Да он за спиной у меня был, откуда я знаю, какой он? У меня на спине глаз нет. И вообще, какая разница? Мне за него не замуж.        — А вдруг?        — Ха-ха, — сказала Синди. — Очень смешно. Я ещё в школе говорила разным дурочкам, начитавшимся сказок про Золушек: с Золушкой только обращались, как со служанкой, а вообще-то её папу при дворе принимали, значит, он тоже был… не слуга. Я, кстати, всегда от этого папочки была в полном обалдении.        — Я тоже, — хмыкнула Жавотта. — Мой, кстати, связался с твоей мамой и выясняет, не могли ли они встречаться лет так двадцать пять — двадцать шесть назад.        — Зачем?        — Удочерить тебя хочет, — пояснила Жавотта. — Зря, что ли, он давал вам свою яхту? Надо хватать свой кусок славы, пока можно — отец отважной девушки, спасшей принца от заговорщиков!        — Погоди… твой отец — граф Альтерранский?        — Он самый.        — Ой, — Синди провела рукой по шее, — украшения! Я ожерельем швырнула в типа, который хотел меня убить, а кольца уже потом отобрали. Сколько они стоили?        — Во-первых, их вернули, — отмахнулась Жавотта. — Во-вторых, их мелкий сделал из того, что в наших же шахтах добыто. Почти бесплатно, можно сказать. Даже если бы пропали, беда невелика. Кстати, ну и навела ты шухеру со своим приданым, — засмеялась она. — Отца брачными предложениями завалили. Думают, если он внебрачной дочери готов целую планету в приданое дать, тогда что о законной говорить? А почему газовый гигант?        — Он большой, — хмыкнула Синди.        — И на гербе красиво смотрится, ясно. Ладно, так отцу и скажу, что ты согласна, если он на тебя Цириллу перепишет.        — Я такого не говорила! — возмутилась Синди.        — Да брось, мы теперь с твоей помощью прославимся, а я, глядишь, в самом деле какого-нибудь настоящего, породистого барона найду, не в первом поколении за военные заслуги, как папа. Должны же мы как-то тебя отблагодарить? Если ты за это хочешь дурацкий водородный пузырь — флаг тебе в руки.       Синди захотелось об что-нибудь побиться головой, но об колпак биться было опасно, а из всего остального годился только подголовник пилотского кресла. В котором сидела крёстная. Водила флаеры и катера она неплохо, но вряд ли стоило её отвлекать.        — Мы сейчас куда вообще? — безнадёжно спросила Синди.        — В отель, — отрывисто отозвалась Фэй. — Помоешься, переоденешься, поешь по-человечески, а к пятнадцати ноль-ноль нам с тобою на церемонию награждения.        — Чью?        — Твою, в том числе.        — А потом?        — А завтра с утра ты сядешь в транспортник, который доставит тебя в расположение твоей части. Подробности заговора и твоя роль в его раскрытии интересуют?        — Ни в одном месте, — поспешно открестилась Синди. Фэй кивнула. Судя по тому, как оперативно лейтенанта Перро возвращали в часть, в столице ей, несмотря на раскрытый заговор, задерживаться не стоило. — Лучше скажи, — потребовала Синди, — церемония — это надолго?        — Вряд ли. А что?        — Если мне дадут какую-то награду…        — Рубиновый Крест.        — Ого! Тогда тем более.        — Да что «тем более»? — рявкнула крёстная.        — Мне надо встретиться с командиром транспорта и договориться с ним, — пояснила Синди. — Потом купить два-три ящика выпивки и спрятать на борту. Награду, особенно такую, как Рубиновый Крест, всей ротой же обмывать будем. Успеем?       Фэй хмыкнула, посмотрела на часы и проворчала:        — Успеем, девочка. Всё успеем. Даже с принцем успеешь поболтать — он рвётся извиниться и поблагодарить.        — Я же офицер имперских вооружённых сил, — пожала плечами Синди. — Защищать Империю и императорскую семью — мой долг.        — Бестолочь, — вздохнула Жавотта.        — Да всё правильно, — одобрила полковник Фэй Макинтайр. — Так и скажешь. Погромче, чтобы журналисты слышали. А потом живо в зону боевых действий, там тебе будет гораздо безопаснее.        — А в отпуске к нам, — упрямо мотнула головой графская дочка. — Будем тебя удочерять и оформлять на тебя Цириллу.       Синди закрыла глаза и всё-таки аккуратно стукнулась головой разок-другой о стекло.        — Ещё жениха мне найдите, — буркнула она. — Управитесь за год?        — Даже не сомневайся! — воодушевлённо отозвалась Жавотта, и Синди поняла, что не стоило ей так шутить.